На крови

Любовь и ненависть

      — Эта Чжу Янь сдохла некоторое время назад, так что не бойся, никто меня не окольцует больше, — Ибо печально усмехнулся, — Знаешь, мне всегда было интересно, почему ты не убил меня при нашей первой встрече и спас меня от Анхея. Может ли быть такое, что ты уже тогда почувствовал во мне своего истинного? Пока я не узнаю ответ, тебе нельзя умирать, Чжань, — оборотень ласково дотронулся до белой щеки, ощутив ее хладность, слабо улыбнулся, — Я дурак. Лекарство, способное тебя воскресить, всегда же со мной.

      Ибо открыл рот вампиру и прокусив руку, приложил к бледным губам. Сначала ничего не произошло, затем послышался сдавленный глоток, а потом губы сомкнулись на руке, высасывая живительную алую влагу.

      — Твою мать, Чжань. Ты, как всегда, удержу не знаешь, — Ибо почувствовал легкое головокружение, говорящее, что он потерял больше крови, чем можно, — Обжора, — он произнес это ласково, что не помешало ему вырвать руку из холодного плена порозовевших губ. Зафиксировав голову кровопийцы, чтобы он не смог больше добраться до раны, Ибо широко улыбнулся, — С возвращением, тупой кровосос, — в ответ он услышал облегченное цыканье.

      — Жадная псина, — ухмыльнулся Чжань, обнажая белоснежный клык.

***

      Еще не открыв глаза, он почувствовал терпкий аромат жасмина, смешанный со сладостью меда. Он попытался двинуться, но боль в груди заставила передумать совершать какие-либо действия. Процесс регенерации залечил разрывы на легких и сердце, оставленные сломанными ребрами, а вот сами ребра еще далеки до заживления. Кости всегда долго восстанавливаются и обычно довольно болезненно. Жар в грудной клетке подтвердил мысль, ощущение будто внутри кузнечный очаг разгорается и сейчас... вот да, сейчас. Ибо закусил нижнюю губу. Боль сродни той, когда ломались кости груди, охватила верхнюю часть туловища, заставляя неметь лапы и шею. Из горла рвались стоны вперемешку со скулежом. Если бы он обратился в человека, то смог бы сдержать их, зажав горло. Но пока кости не восстановятся, обратно человеком ему не стать.

      Когда этап наращивания хрящей прошел, Ибо расслабился, погружаясь в мир всех чувств. Снова этот терпко-сладкий аромат. К нему примешивался запах свежести леса на утренней заре, а так же запах крови и адреналина, оставшиеся после битвы, начинающие развеиваться легким ветерком. До слуха донеслись звуки лесной чащи. Осторожные шаги оленей, желающих пройти через открытое пространство. Щебет птиц, шум крыльев, стрекот стрекоз и шуршание муравьев под сухими листьями, тащащих в дом добычу. И наконец, что-то большое и твердое под его спиной, отчего у него дергалась задняя лапа. Боль усмирилась и больше не сковывала, а потому волк медленно развернувшись, лежа на боку и перебирая лапами, увидел лежащего за ним вампира.