Сломленный принц

26 глава

На стадионе у меня создается впечатление, что Каллума Ройала знают все. Или, по крайней мере, люди делают вид, что знакомы с ним. Зрители на трибунах поднимаются и машут, приветствуя его. Кто-то даже останавливает Каллума у нижнего ряда, пока мы ищем свободные места. Он пожимает несколько рук. Кое-кто выражает сожаление по поводу его утраты, что мне лично кажется бестактным. Мария умерла два года назад. Зачем сейчас вспоминать об этом? Но Каллум улыбается и благодарит каждого за внимание к нему и его семье. На все уходит полчаса, и только потом мы поднимаемся, чтобы сесть в секторе для родителей.
– Уверена, что не хочешь сидеть со своими друзьями? – Каллум показывает рукой на среднюю секцию, где зрители рассажены так, чтобы чередовались синий и золотой. Он косится на меня. – Девушки в именных футболках сидят там, внизу.
Я передергиваю плечом под футболкой с именем Рида. К его досаде, я не надела ее в школу, но зато сейчас в ней. Решила, что раз сяду с Каллумом, то это будет выглядеть так, как будто я поддерживаю семью, а не лично Рида. Каллум одет в футболку Истона и отлично в ней смотрится. Я же утопаю в своей.
– Нет, мне и здесь хорошо. И нужно забить место для Вэл, – напоминаю я.
Но даже если Вэл не придет, я все равно предпочту сидеть подальше от моих так называемых «друзей». Я пришла к выводу, что в Астор-Парке учатся одни уроды. Бесчинство в школе почти сошло на нет, но пока еще не до конца. В один прекрасный день кто-то сделал так, что дверцу моего шкафчика заклинило, и я опоздала на урок, пытаясь ее открыть. К счастью, учитель принял мои объяснения. А на этой неделе на уроке физкультуры из раздевалки пропали мои трусики, и мне пришлось весь учебный день ходить без них.
По простоте душевной я рассказала об этом Риду, и он затащил меня в комнату для музыкальных репетиций, чтобы «убедиться лично». Я, конечно, опоздала на биологию, и Истон, который тоже был в этом классе, сразу догадался о причине и принялся безбожно дразнить меня.
– Каллум, а вы тоже играли в футбол в старшей школе? – спрашиваю я, пока мы наблюдаем, как команда разогревается, делая какие-то странные упражнения для ног.
– Да, был тайт-эндом[8].
Я ухмыляюсь. Термины в американском футболе звучат непристойно.
Каллум подмигивает мне, как будто знает, о чем именно я сейчас думаю.
– А твой отец играл на той же позиции, что Рид. Дефенсив-энд[9].
– Вы знали, что моей маме было шестнадцать, когда она встретила Стива?
Я как-то задумалась над разницей в возрасте и была немного шокирована. Каллуму сейчас чуть за сорок, и если они со Стивом вместе учились в старшей школе, значит, тот был примерно такого же возраста. Маме было семнадцать, когда она родила меня, шестнадцать – когда забеременела. Наверное, он уже тогда был настоящим бабником. Но даже так мне ни капли не легче воспринимать его смерть.
– Никогда об этом не задумывался, но ты права, – Каллум смущенно смотрит на меня. – Девушки, которые обычно сидели в барах рядом с тренировочной базой... было сложно сказать, сколько им лет на самом деле.
Я закатываю глаза.
– Каллум, мне исполнилось пятнадцать, когда я начала танцевать в стрип-клубах. Уж поверьте, я знаю, как сложно различить возраст. Просто пришла в голову мысль, вот и все.
– Стив никогда бы не стал обманывать женщину, чтобы соблазнить ее. Он был не такой.
– Я его ни в чем не обвиняю. Мама никогда не говорила ничего плохого о моем доноре спермы.
Каллум морщится.
– Я бы очень хотел, чтобы ты познакомилась с ним. Он был хорошим человеком.
Он щелкает пальцами.
– Нам нужно встретиться со старыми приятелями из «морских котиков»! Никогда по-настоящему не узнаешь человека, пока не проведешь с ним неделю в какой-то дыре посреди пустыни.
– Звучит реально жутко, – я морщу нос. – По-моему, Алекс, я приняла шопинг-туры за победу.
Он смеется.
– Справедливо. А вот и Вэлери. – Каллум встает и подзывает Вэл к нам.
Она так и сияет от радости, когда опускается на сиденье рядом со мной.
– Эй, подружка, что такое?
– Вот хорошо, твой приход спас меня от военных баек Каллума.
Видя непонимание на лице Вэл, Каллум объясняет:
– Я говорил Элле, что ей нужно встретиться со старыми приятелями ее отца из «морских котиков».
– А-а-а. Кстати, а я встречалась со Стивом. Разве я тебе не рассказывала?
– Нет. Когда? – с любопытством спрашиваю я.
– В прошлом году, на осеннем балу. – Она наклоняется вперед, чтобы посмотреть на Каллума. – Помните? Вы привезли мальчишек на вертолете.
У меня отвисает челюсть.
– Серьезно? На вертолете?
Каллум начинает хохотать.
– Я и забыл. Мы тестировали новый прототип, и Стив хотел испробовать его в деле. Мы взяли мальчиков и их подружек и, наверное, целый час летали вдоль побережья, а потом сели на территории школы. Берингера удар хватил. Мне пришлось отстегнуть кругленькую сумму на благоустройство ландшафта. – Он широко улыбается. – Но оно того стоило.
– Ничего себе! Неудивительно, что девчонки лезут по головам друг друга, только чтобы встречаться с Ройалами.
– Элла, – Каллум притворяется обиженным, – мои сыновья – воплощение мужественности. Женщину притягивает личность, а не чековая книжка.
– Можете и дальше в это верить.
Кто-то трогает Каллума за плечо, не дав ему ответить. Он наклоняется в ту сторону, и Вэл толкает меня локтем.
– А во дворце Ройалов снова все счастливы?
– Не знаю. А что, похоже, мы ладим друг с другом?
– После смерти Марии Каллум Ройал впервые пришел на игру своих сыновей, – выразительно говорит Вэл. – И я не единственная, кто это заметил. К тому же все сейчас смотрят на вас по-другому.
– То есть? – Я оглядываю толпу, но не вижу никакой разницы – в основном все те же злобные взгляды, к которым я уже привыкла.
– Вам легко друг с другом. Ты явно ему нравишься, но не в том пошлом смысле, о котором все сплетничали. Ты смеешься, он разговорчив. Не так, как было раньше. Каллум – важная шишка, и многие хотели бы заслужить его одобрение.
– Или доступ к его счету.
Вэл пожимает плечами.
– Разницы никакой. Но это может помочь тебе в школе. Если родители узнают, что их придурки третируют подопечную Каллума Ройала, то многих лишат карманных денег.
– Ну, теперь уже не так, – признаюсь я. – Самым страшным на этой неделе была пропажа моих трусиков.
– Да, слышала, для тебя это стало настоящей трагедией. – Подруга закатывает глаза. – Может, тебе следовало поискать виновного в доме?
Я ухмыляюсь.
– Риду не нужно красть мою одежду, чтобы заполучить меня.
– Ты омерзительна, – нежно говорит Вэл.
– Все равно в моей постели не было никого лучше тебя, – заверяю ее я. – Кстати, как там дела с Хиро?
– Не знаю. Он, конечно, секси и все такое, но не будоражит мою кровь.
– А Уэйд?
Вэл рассказала, что сегодня они прогуляли четвертый урок, чтобы пошалить в кладовке, но в подробности не вдавалась.
– Он слишком опытный. Что бы он ни сказал, это категорически нельзя воспринимать всерьез. Не знаю, что он будет делать, если какая-нибудь девчонка признается ему в любви. Наверное, это его самый кошмарный сон. Как для нас пауки, которые заползают в рот. – Меня аж передергивает. – Так для него это толпы девчонок, которые встают и говорят: «Уэйд, я люблю тебя. Давай будем вместе!». Готова поспорить, он просыпается в холодном поту.
– А ты много об этом думала.
– Все лучше, чем страдать по Тэму.
– Это точно.
Зрители на трибунах дружно поднимаются, когда оркестр начинает играть национальный гимн, прерывая наш разговор. Каллум стоит рядом со мной, вытянувшись по стойке смирно. Что и говорить, привычка – вторая натура. Вэл стоит справа от меня. Мой любимый мужчина – на поле. На моей спине, на позаимствованной у него футболке, красуется слово «Ройал».
Я еще никогда в жизни не ощущала себя настолько в своей тарелке. Это так странно и так волшебно, поэтому я не перестаю улыбаться.
Игра заканчивается нашей победой с разгромным счетом, и потом все только и говорят, что о предстоящей серии плей-офф.
По пути к выходу Каллум останавливается за два ряда до лестницы и тянется через группу людей, чтобы похлопать по плечу крепкого мужчину небольшого роста.
– Как поживаешь, Марк? – вежливо спрашивает Каллум.
Но от его холодного тона у меня от напряжения сковывает плечи.
– Не можешь спуститься на минутку? Хочу перекинуться с тобой парой слов.
Это не просьба, а приказ. Все, кто стоит рядом, понимают это, потому что весь ряд встает, чтобы пропустить Марка.
– Это мой дядя, – шипит мне в ухо Вэл.
Мне еще не доводилось встречаться с родителями Джордан, но Каллум не представляет нас друг другу. Вместо этого он протягивает руку, словно преграждая нам путь, и вынуждает Марка Каррингтона спуститься к нам. Марк останавливается у последнего ряда трибун, но что-то в лице Каллума заставляет его повернуться, быстро пойти в сторону лестниц и спуститься на землю.
– Что происходит? – шепчу я Вэл.
Она в таком же смятении. Но Каллум не отсылал меня, и я следую за ним, а Вэл – за мной.
– Достаточно, – говорит Каллум, когда мы отходим от трибун метров на шесть.
– В чем дело, Ройал?
Каллум поворачивается ко мне, быстро хватает меня за запястье и выталкивает вперед.
– Поверить не могу, что ты еще не знаком с моей воспитанницей. Элла Харпер. Дочь Стива.
Мистер Каррингтон бледнеет, но протягивает мне руку. Не понимая, что происходит, я пожимаю ее.
– Рад познакомиться с тобой, Элла.
– Я тоже рада знакомству, сэр. Мы с Вэл подруги. – Я притягиваю ее к себе, а потом подталкиваю вперед, подражая Каллуму.
Вэл робко машет ему рукой.
– Привет, дядя Марк.
– Здравствуй, Вэл.
– Здорово, не правда ли, – произносит Каллум, – что наши с тобой воспитанницы стали подругами?
Марк неуверенно кивает.
– Да, хорошо, когда есть друзья.
Вэл берет меня за руку.
– Элла очень много значит для моей семьи, и я рад, что ее радушно приняли в Астор-Парке. Я был бы сильно возмущен, если бы услышал, что кто-то так или иначе досаждает ей. Уверен, ты бы тоже этого не потерпел, правда, Марк?
– Конечно!
– Кажется, твоя дочь имеет влияние в Асторе? – Каллум говорит бесстрастным тоном, словно обсуждает погоду, но что-то в его словах вновь заставляет Марка побледнеть.
– У Джордан много друзей.
– Хорошо. Я убежден, что ее дружелюбие распространится и на Эллу, точно так же, как моя доброжелательность распространяется на твою семью.
Марк откашливается.
– Не сомневаюсь, что Элла прекрасно впишется в круг общения моей дочери.
– Я тоже, Каррингтон. Я тоже. А теперь можешь идти к своей семье.
Каллум отворачивается от Марка, больше не обращая на него внимания, и поворачивается ко мне.
– Девушки, найдите мальчишек, а я пока попрошу Дюрана подогнать машину, договорились?
– Э-э-э, хорошо, – запинаясь, отвечаю я, но стоит ему зашагать прочь, как желание выяснить, что именно ему известно, берет верх, я отпускаю руку Вэл и бросаюсь за ним. – Каллум, подождите!
Он останавливается.
– Да?
– Зачем вы это сделали?
Каллум устало смотрит на меня.
– Я всегда узнавал о том, что происходит, в числе последних. Вот Мария всегда была первой. Но так или иначе я все выяснял. Так что мне известно, что ты уже неделю не пользуешься машиной, потому что кто-то искупал ее в меду, что Рид и Ист от нечего делать участвуют в подпольных боях в выходные дни, а также что ты надела эту футболку не просто ради того, чтобы поддержать школьные традиции. – Он мнет в пальцах рукав футболки Рида, потом отпускает его и, криво улыбнувшись, разворачивает меня лицом к полю. – Ступай, отыщи наших мальчиков, милая, а я поеду домой. Не задерживайся допоздна и держись своих братьев.
Каллум умолкает, а потом вздыхает.
– Хотя какие они тебе братья, да?
Боже, надеюсь, что так. У меня кружится голова, когда я возвращаюсь обратно к Вэл.
– Каллум только что угрожал дяде Марку? – в недоумении спрашивает она.
– Наверное.
– Ты рассказала ему про свою машину?
Я качаю головой.
– Нет, мне было очень неловко. Рид позаботился о ней вместо меня. Я только сегодня получила ее обратно.
– Каллуму явно что-то известно.
– Очевидно. Ты правда считаешь, что его разговор с твоим дядей на самом деле что-то изменит?
– Конечно. Дядя Марк может оставить Джордан без гроша в кармане. А если он сочтет, что его бизнес под угрозой из-за ее выходок? Тогда ей совсем несдобровать.
– Хм. Поживем, увидим. – Мне лично с трудом в это верится.
Вэл сжимает мою руку.
– Думаю, теперь после физкультуры тебе придется самой терять свое нижнее белье.
Я показываю ей язык.
– А кто сказал, что я вообще его ношу?
– Пожалуйста, скажите мне, что вы собирались поцеловаться, – встревает Истон.
Мы смотрим на него, и он широко улыбается.
– Даже если бы и собирались, то точно не для твоего удовольствия, – отвечаю я.
– Мне все равно. Просто хочу посмотреть. Желательно, когда мы окажемся в более уединенном месте, где будет больше света и намного меньше одежды.
– Для такого шоу тебе должно исполниться как минимум восемнадцать, – поддразнивает Вэл.
– Тогда я знаю, что хочу получить на свой день рождения. Кстати, он в апреле. Можете уже начинать планировать. Я неравнодушен к костюмам сексуальных горничных.
– Хэллоуин уже прошел, братец, – подходя к нам, говорит Рид.
Он наклоняется и быстро целует меня в щеку.
– Какие у нас планы?
Истон нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
– Мне все равно, только решайте быстрее. Я устал стоять без дела.
Мы с Ридом обмениваемся тревожными взглядами.
– Ты только что закончил играть в футбол, – напоминаю я Истону.
– Вот именно. Меня переполняет адреналин, и нужно как-то его выплеснуть. Предпочитаю три зла: секс, алкоголь и колеса. Вы двое уже весь мозг мне выгрызли – ни напиться, ни покурить... так что остается только секс.
Истон выразительно смотрит на Вэл.
Она смеется и поднимает руки вверх.
– Нет-нет, я добровольцем не вызывалась. Боюсь, мое бедное тело не выдержит таких нагрузок. Но давай найдем тебе кого-нибудь. Я буду твоим духовным наставником и проведу тебя через коварные препятствия школьного флирта.
– Передаю свое бренное тело в твое полное распоряжение. – Истон закидывает руку на плечи Вэл и оборачивается к нам. – А вам придется самим о себе позаботиться.
Я выгибаю бровь.
– Оставшийся адреналин?
Рид подмигивает мне.
– В этом есть доля истины.
– Мне это неинтересно.
Его губы расплываются в порочной улыбке.
– Да? У меня есть парочка идей, как отметить нашу победу. Хочешь послушать?
Я ухмыляюсь в ответ.
– Еще как!