Тёмно-зелёные кеды

Бесчуственно (часть 3)

— Пока что мы не будем тебя трогать, отдохни месяцок, насладись жизнью, а когда решишься дать отпор, тогда мы уж точно не оставим от тебя и живого места.

Они ушли, оставив его там одного истекать кровью. Сил не было от слова совсем, Джисон не мог пошевелить даже пальцем. Всё, о чём он думал, так это то, что Минхо назвал его Хани. Было приятно, это заставило его улыбнуться, но вместе с улыбкой пришла вся та боль, которая до этого не чувствовалась. Слёзы начали литься из кофейно-медовых глаз, смешиваясь с кровью и грязью. От боли он потерял сознание, а когда очнулся — всё так же не мог пошевелиться. Хан оставался лежать в той же позе, в которой его оставили. Сколько прошло времени с момента отключки — Джисон не знал. Вспомнив, что было, он снова улыбнулся, снова почувствовал боль и поэтому опять отключился. Когда он вновь открыл глаза, то увидел белый потолок. Пытался сдвинуться, но всё так же не мог, всё тело ужасно болело. Из глаз текли слёзы.

— Джисон! Ты очнулся, как ты себя чувствуешь? — голос принадлежал матери, это он точно узнал.

— Всё хорошо, мам, ты как? Я где?

— Джисон, мы два дня искали тебя! Я уже просто надеялась, что ты сбежал, но, когда тебя нашли, я была просто в ужасе. Кто такое с тобой сделал? Тебе зашили рану на спине, твоё тело всё в синяках, а руки в ожогах! Почему ты не говорил, что тебя обижают в школе?

— Это неважно.

Дальше слушать наставления мамы он не стал. Хоть он и понимал, что в какой-то степени она переживала за него, но ведь всё это было ложью. Она всё равно не пойдёт в полицию, всё равно не пойдёт в школу. Скажет ему вести себя тихо и не перечить хулиганам, на этом все её переживания закончатся. А что касается отца, то тому уж точно не до Джисона, когда у его коров сено заканчивается.

Когда она вышла, Джисон остался наедине со своими мыслями. Он вновь обдумал всё то, что было в тот день. И хорошего там было ровно ничего. Прошло больше двух дней, прежде чем его нашли. Хан не понимал: почему он выжил? За это время он мог просто-напросто замёрзнуть, истечь кровью, умереть от заражения, но ничего. Улыбка Минхо не сравнится с тем, что сделал он и его друзья. «Даже у такого подонка, как он, есть друзья, а у меня нет». Джисон понимал, что если Минхо творит такое с людьми, то у него тоже не всё гладко. Но ведь Хан никого не бьёт и старается вообще с людьми не говорить.

За окном всё так же шёл дождь, небо было покрыто тяжёлыми свинцовыми тучами, они уничтожили солнце, а его Хан любил больше всего. Стояла тишина. На часах было восемь вечера, а темно было так, словно уже ночь. Дождь бился о стекло, будто хотел поговорить с Джисоном. Ветер гонял листья и мусор. Сидя в одиночной палате с единственным светильником, он размышлял о вечном.

— «Сегодня сильный дождь!» — сказал один поэт и утопился в нем. Не справившись с печалью и обидой, откинув счастья вдаль, он прыгнул, что есть сила и стал тонуть, жалея о былом. Жалел людей, мечты и цели, и в синей глубине жалел себя, что справиться не смог и что всё бросил! Мечтал летать, а научился лишь тонуть… И поутру нашли того поэта — он плавал не в дожде, он плавал сам в себе. В своих переживаниях, обидах, любви и ненависти, и утонул он в них, а вовсе не в дожде. И навсегда покинув тело, он вмиг простил себя, простил людей, мечты и цели, простил и Мир, который так любил.

— Очень красиво, вы сами его написали?

Женский голос из темноты заставил отвлечься от окна и повернуться. В дверях с разносом стояла медсестра.

— Да, — дрожащим голосом говорил Хан.

— Знаете, никогда не слышала более красивого описания самоубийства человека. Слова так правильно подобраны.

Джисон молчал. Он не желал разговаривать.

— Вы же себя описали?

— Почему вы так решили?

— У вас нет тяги к жизни, по вам видно.

— Вы правы.

— Мне жаль вас, Хан. Я бы хотела вас поддержать, но, думаю, это бессмысленно.

— К сожалению, а может быть, к счастью, но это так.

Медсестра, поставив поднос с едой, удалилась, сказав напоследок:

— Надеюсь, ты обретёшь покой.

Она была права,
покой он обретёт и свет найдёт.
Покинув тьму и попрощавшись с Миром,
уйдет в небытие.
Он успокоит душу,
что птицей бьётся об окно,
мечтая улететь туда,
где будет лишь тепло.
Где будет свет, мечты и цели.
Не будет вечного дождя.
Там будет дом, семья.
Закончится обида, ненависть,
тревога,
и словно маленькая капелька росы,
он обретёт свободу.

—————————————————

740 слов