Тёмно-зелёные кеды

Себя

            12 августа 1997 год.
Началась неделя дождей. На улице была невыносимая слякоть и грязь. Градусник термометра опустился до +14. Из-за плохой погоды родители Джисона были дома, и это усугубляло ситуацию. Не было больше тишины. Она спряталась, потому что нападать в открытую, когда взрослые рядом, нельзя. Приходилось всё время слушать музыку, лишь бы не слышать звук телевизора и стук посуды с первого этажа.

Чувств не было. Они растворились в дожде, улетели с ветром, испугались грозы и исчезли. Одинокое тело подростка лежало на кровати и размышляло о дне, в котором находился Хан.

А день был сегодня более поникший. Деревья наклонили свои ветви вниз, устав от рассказов дождя, а трава же наоборот поднялась и просила рассказать о тех местах, где побывать она не может. Свинцовое небо давило всей своей тяжестью и приказывало пригнуться, дабы не удариться головой о его проблемы. Птиц не видно и не слышно. Они попрятались по норкам, сидят в кругу своей семьи. Вот папа-птица вылетел, подняв с земли дождевого червя, за ним же следом вылетела мать. И тоже подобрав червя, влетела внутрь тёплого, домашнего дупла. Не видно больше жизни в этом дне.

И сил жить у Джисона нет. Он думал над решением своим, взвешивал все за и против. И вывод был один. Он вспоминал те дни, что пробежали, словно кошка, что уронила с подоконника горшок. Ему семнадцать лет, а счастья нет. Он даже не держал его в руках, не видел мельком, не чувствовал запах — ничего. А так хотелось, чтобы родители гордились, в школе хвалили, и любимый человек, целуя в лоб, говорил, что он молодец. А после долгих объятий и бессонных ночей бежать навстречу ветру, купаться в море и не бояться утонуть в дожде. Но погордиться нечем и обниматься не с кем.

Бежать навстречу ветру — страшно. Купаться в море только из проблем, но дождь же всё так и не страшен.
Всплакнув, он поднял руку вверх и, рассмотрев зажившие шрамы, стал гордиться. Что всё же он решился. Жалел Джисон лишь кипарис и личный свой дневник. Они останутся одни. Никто не будет навещать Мюнг Дэ, и больше не откроется страница мистера Пончо. Он, лёжа на кровати, вдруг вспомнил улыбку Минхо. Какая же она у него прекрасная. Он вспомнил запах его сигарет и его чёрные кеды. Они были единственными в школе, кто носил кеды. У Джисона были тёмно-зелёные, а у Минхо чёрные. Иногда Хан думал, что это судьба. Хоть кто-то и скажет, что это глупость, но для Джисона это было важно. У них будто была парная обувь, хоть и мечтать он о таком не смел. Ему будет жаль И, потому что увидит он его не скоро, лет через восемьдесят, а, может быть, и раньше. Ведь есть загробный Мир. Джисон верил в него и верил в то, что только там найдёт друзей.