Тюрма "Содэмун"

Часть 8 (історію написала не я)

Оставшееся до конца прогулки время я расхаживал вдоль забора,
потому что сидеть на месте было холодно – ещё бы, середина ноября.
Интересно, нам вообще собираются выдавать зимний вариант формы?
Тонкая спецовка уже не спасала от пронизывающего ветра, который,
кажется, пробирал до костей. А ведь сегодня исполнялось ровно два
месяца с момента той самой злополучной вечеринки. Видимо, 15
сентября до конца жизни останется для меня чёрным днём календаря,
напоминая о моменте, который разделил всё на “до” и “после”. Я был действительно рад оказаться в камере – пальцы на руках
окоченели, а лицо горело от порывов ледяного ветра. В этом году
осень выдалась слишком холодной.
- Ты вообще нормальный? – в попытке обогреть ладони под
струями тёплой воды, я не заметил, что теперь нахожусь в камере не
один.
Если бы люди умели убивать взглядом, то тиран, возникший возле
двери, наверняка бы прикончил меня. Я даже не догадывался, чем
вызвал его гнев, так внезапно на меня обрушившийся.
- В смысле? – тупо выдавил я из себя и непроизвольно отступил
назад, когда сосед двинулся в мою сторону.
Я судорожно пытался сообразить, чем же умудрился разозлить
Чонгука, но не было ни единого предположения. Тело сковал страх: я
до сих пор пожинал плоды прошлого избиения и очень не хотел
прочувствовать ту боль и унижение снова. А именно к этому я и
готовился, улавливая опасные нотки в издевательском тоне.
- Ты зачем к Хёку полез?
Дальше отступать было некуда. Спиной я почувствовал бетонную
стену и в ужасе уставился на Чона. Представляю, каким затравленным
и жалким был этот взгляд – полностью передавал мои ощущения.
Сосед остановился в метре от меня, его руки были сжаты в кулаки, а
весь вид говорил о том, что мне не стоит затягивать с ответом. Но что
говорить, если я даже не понимаю, что парень имеет в виду?
- Я тебя спрашиваю, какого хр*на ты творишь?
- Я не понимаю, о чём ты. И причём здесь Хёк? - не знаю как, но
мне удалось произнести это вполне уверенно и даже не отвести
взгляда. - Тогда какого х*я ты лезешь, если не понимаешь? – в следующую
секунду по обе стороны от моей головы в стену с силой впечатались
кулаки, заставив вздрогнуть, а затем замереть на месте, затаив
дыхание, - ты чем вообще думал, когда устраивался в его бригаду,
придурок?
- Я…я не знал.
- Твоё счастье, что меня предупредил Сон, иначе завтра ты
замечательно провёл бы время в переговорной, где тебя уже чуть не
отымели, - лицо Чонгука находилось буквально в паре сантиметров от
моего, что заставляло вжиматься в стену и желать провалиться сквозь
землю.
- Я правда не знал…
- Заткнись, - рявкнул тиран, не дав мне договорить, после чего уже
спокойнее добавил, - ты слишком много проблем доставляешь,
мальчик. Из-за тебя я вышел на конфликт с Хёком и его отродьем, чего
делать не планировал, сейчас ты снова чуть нас не свёл. Хочешь,
чтобы я применил крайние меры? – я отрицательно покачал головой,
опуская глаза в пол.
- Я ведь не специально.
- Головой нужно думать, прежде чем делать!
- Я только и делаю, что думаю, как бы мне здесь не сдохнуть или
не остаться калекой, знаешь ли! Я всё понял, завтра же пойду в
приёмную и попрошу поставить меня в очередь к другим бригадам.
Доволен? Теперь ты можешь оставить меня в покое?
Почему я не могу промолчать, когда это так нужно? Идиотская
черта характера, которая не раз играла со мной злую шутку. И вот ведь
ирония судьбы: фраза Чона попала в самую точку. Сначала делаю,
потом думаю. Схватив за грудки, тиран с силой встряхнул меня, заставляя
припечататься затылком о бетонную стену. От удара в ушах зашумело,
и я непроизвольно обхватил руки Чонгука своими, пытаясь заставить
его отстраниться.
- А теперь слушай сюда. Здесь ты никто, моя собственность,
которая будет делать то, что Я скажу. Даже не пытайся куда-то
устроиться, на подработку тебе путь заказан, мне не нужны новые
неприятности. Общаться тоже будешь только с теми, с кем Я тебе
позволю. И не стоит пробовать кому-нибудь жаловаться, думаю,
догадаешься о последствиях и без моей помощи.
- Меня теперь все за километр обходят, считая твоей шл*хой, так
что можешь быть спокоен.
- Ты решил подерзить? – последовала недолгая пауза, а затем
самодовольная усмешка, - знаешь, это выглядело бы менее жалко, если
бы твои руки не тряслись от страха.
Я перевёл взгляд на ладони, которые всё ещё удерживали запястья
Чона – они действительно дрожали, и эта дрожь передавалась и моему
соседу. Да я грёбаный чемпион по неловким ситуациям!
Тиран несильно встряхнул руками, сбрасывая мои ладони, и
отошёл на шаг назад, дав мне возможность перевести дыхание. Он уже
не выглядел таким взбешённым, как минуту назад, и внутри меня
отчего-то зародилась уверенность, что парень меня не тронет. Ведь
если бы хотел, я бы уже отхаркивался собственной кровью, валяясь на
полу.
- Больше не будет предупреждений. Ты исчерпал лимит моего
терпения.
Чонгук не повышал голоса, но этого и не требовалось для того,
чтобы я понял всю серьёзность его слов. Ещё и этот тяжёлый взгляд, заставляющий сердце пропускать удары, вводил меня в состояние
оцепенения.
Кажется, тиран сказал всё, что хотел. Развернувшись, он снял
спецовку, закинул её на свою полку и взял в руки мобильник, не
обращая теперь на меня никакого внимания.
Немного придя в себя, я быстро сполоснул полыхающее лицо
водой и с ногами забрался на полку, обхватив руками колени. Только
сейчас пришло осознание того, что я чуть добровольно не заявился к
Хёку. Это же надо быть таким “везучим”! Что было бы, не вмешайся
Чон, я даже представлять не хотел. И снова сосед выдернул меня из
дерьма, не дав произойти жутким вещам. В голове крутился вопрос: а
смог бы я выжить здесь без тирана? Ответ всплыл мгновенно: вряд ли.
Сон заглянул в камеру и, убедившись, что все на месте, захлопнул
дверь. Чонгук разговаривал по телефону, но я даже не пытался
вслушиваться в разговор. Слишком много мыслей было в голове.
Если я хочу выйти из этой тюрьмы, нужно безоговорочно
слушаться тирана и надеяться, что мне не найдут нового соседа. Срок
не такой долгий, на это время можно притупить в себе гордость и
чувство собственного достоинства – в любом случае, лучший вариант
существования в этой дыре мне никто не предложит. Чон не
извращенец, не имеет привычки махать кулаками без нужды, так что
мне просто нужно стать для него как можно менее заметным, дабы не
нарываться на неприятности.
Я мельком прошёлся взглядом по парню. Всё-таки, что-то здесь не
так. Слишком бурную реакцию вызывают у него упоминания о Хёке.
Ведь он прекрасно понимает, что достаточно запугал меня, и я не
стану никому распространяться об услышанном в камере, тогда
почему так бесится? Хёк со своими выродками меня бы в любом
случае не тронули: они боятся тирана, я понял это ещё на складе. Там Чонгук ясно обозначил свои позиции на счёт меня, и вряд ли кто-то бы
на них посягнул.
Может, у тирана с извращенцем имеются старые счёты, и это дело
принципа для Чона - не дать Хёку то, чего он так хотел? Других
догадок у меня не было, а единственным человеком, который мог хоть
как-то прояснить ситуацию, оставался Монсун. Надеюсь, если старику
что-то известно, он не станет это от меня скрывать.
После того, как Чонгук закончил свой телефонный разговор, в
камере снова воцарилась тишина. На этот раз я не ощущал сильного
напряжения – все эмоции выплеснулись в недавней стычке, и теперь я
просто приходил в себя, обдумывая сложившуюся ситуацию. Так, за
размышлениями, незаметно подошло и время ужина.
Уже на выходе из камеры Чон остановил меня, перехватив за
предплечье. Я дёрнулся от этого прикосновения, не зная, чего ещё
можно ожидать от тирана, и парень не мог не заметить моей реакции,
от чего его губ коснулась снисходительная ухмылка. Внутри всё
сжалось от обиды: какой же я жалкий!
- После ужина идёшь в камеру и не покидаешь её до отбоя. Мне
надоело вытаскивать тебя из дерьма, в которое ты вляпываешься с
завидным постоянством.
Доля правды в его словах имелась. Я даже не стал возражать,
надоело уже постоянно что-то доказывать, заведомо зная, что мое
мнение ничего не изменит. Всё равно планировал просидеть весь вечер
в камере – ни дел, ни приятелей у меня не имелось. Да и откуда им
было взяться?
Вообще, после сегодняшней встряски, настала какая-то апатия.
Странное состояние, которое ещё ни разу не доводилось испытывать
здесь: наступило безразличие ко всему. Наверное, просто уже не осталось сил сопротивляться, в таких условиях я заведомо
проигравший.
Даже извечно холодный взгляд Чонгука изменился, когда я
безразлично пожал плечами и слабо кивнул, соглашаясь с его
указаниями. Видимо, настолько хр*ново я выглядел. Нет, конечно, в
глазах соседа не было и намёка на сожаление или сострадание,
кажется, он просто сделал для себя какие-то выводы. Может, ждал от
меня очередных пререканий? Что ж, привыкай, Гуки. Я ещё хочу жить,
и если для этого мне нужно превратиться в серую мышь, значит, так
тому и быть.
Сегодня в тюрьме творилась суматоха. От стоящих позади меня в
строю заключённых я услышал, что произошла массовая драка и кого-
то даже зарезали. Причём говорили об этом в шуточной форме,
видимо, подобные события здесь никого не удивляли, а вот у меня по
спине прошёлся холодок. Даже от самого факта того, что сегодня в
этих стенах убили человека.
Из-за произошедшего инцидента в столовую нас сопровождали не
только дежурные надзиратели, но и прибывшее подкрепление из
доброго десятка охранников. Не самые приятные ощущения от такого
количества вооружённых людей вокруг, которые смотрят на тебя как на
кусок дерьма.
Спускаясь по лестнице, я перехватил взгляд Хёка. Его камера
располагалась на первом этаже, поэтому и выводили извращенца
другим строем, не менее охраняемым, чем наш. Эта тварь гаденько
заулыбалась, покачав головой. Конечно, он всё знает. Уже кто-то успел
доложить, какой я кретин, что записался на работу в его бригаду, у
него ведь всё схвачено! В голове я снова покрыл себя последними
словами за собственную глупость. Хёк ведь много кому поведает об
этом эпизоде, упрочив мою репутацию придурка. Впрочем, плевать. Только сейчас я понял, что чуть притормозил, завидев
извращенца. Послышались возмущения позадистоящих, а затем
охранник, громко выругавшись, подтолкнул меня вперёд. Чтобы
удержаться на ступеньке, мне пришлось руками обхватить плечи Чона.
На секунду я даже зажмурился, ожидая реакции парня, который под
моим напором тоже мог свалиться с лестницы, но ничего не
произошло. Сосед даже не повернулся в мою сторону и просто
продолжил идти вперёд, когда я отдернул руки. Такую безразличную
реакцию я списал на то, что вокруг нас полно охраны и мне может
влететь позже, поэтому решил извиниться в столовой. Сегодня я и так
достаточно его позлил.
- Чон, тогда, на лестнице…я не специально. Извини, - как только
мы присели за столик, начал я.
- А я разве что-то говорил тебе по этому поводу? – тиран застыл с
ложкой в руке и поднял на меня прищуренный взгляд.
- Нет, но…
- Не стоит развивать тему.
- Ладно.
Дальше я молча жевал свои макароны, тупо уставившись в центр
стола. Снова меня бесцеремонно осадили, даже не позволив
договорить. Можно утешить себя лишь тем, что Чонгук не придал
значения этому небольшому инциденту, хоть на этом спасибо.
Кто-то окликнул Хёка, и я поднял глаза на столик, который
закреплён за ним и его шестёрками в этой тюрьме. Конечно же, этот
взгляд перехватили, и я удостоился унизительных жестов в свой адрес.
Причём делали они это аккуратно, зная, что ребята Чонгука не видят
сего действа.
- Суки, - не сдержавшись, произнёс я вслух. Естественно, этим обратил на себя внимание тирана. Чон одарил
меня недовольным взглядом, после чего отпил из чашки и произнёс:
- Хёк?
Надо же, он понимает меня без слов. Какой проницательный! Я
чуть вслух не выдал свой сарказм, разозлённый шестёрками
извращенца, но вовремя взял себя в руки.
- Да, - тоже глотнув остывшего чая, кивнул я. Смысла скрывать не
было, Чонгук и сам всё прекрасно понимал.
- А нах*я ты вообще смотришь в его сторону?
Интересно, это только на меня ТАК действует взгляд тирана, или
не везёт всем, кто ему чем-то не угодил? Вроде бы, внешне парень
остаётся совершенно спокойным, но глаза буквально приковывают к
месту.
- Если кто-то из его шавок не понял предупреждения, сразу
говоришь мне, ясно?
Я снова кивнул. Кажется, сейчас Чонгука злил не я, а сборище
моральных уродов, которые продолжали хихикать за своим столом. И я
не был уверен, что этот смех не связан со мной.
Вообще, сегодня Чон был щедр на разговоры. Он мне за всю
прошлую неделю сказал меньше, чем за этот день, да и сдержанность
его казалась странной. Наверное, раза два я был точно уверен, что
парень мне врежет, учитывая прошлый печальный опыт нашего
общения, но ничего подобного не произошло. Появилась слабая
надежда, что в будущем получится наладить с ним контакт и убедить
не выселять меня из камеры при первой же возможности. - Чон, я ведь действительно ни в чём не виноват! Я не знал, что
Хёк держит эту грёбаную бригаду! Мог бы просто сказать. Зачем в
очередной раз доказывать мне, что я полное ничтожество? Я и так
давно всё про себя понял…
Сказал и обхватил голову руками, растирая разболевшиеся виски.
Вот кто меня опять за язык тянул? Решил ведь не мозолить Чонгуку
глаза, и снова это жуткое упрямство. Заметив изменения в отношении
со стороны тирана, я ляпнул то, что хотел озвучить ещё в камере,
после нашей стычки, но не решался. А вот теперь осмелел.
Чон всё прекрасно понял. Он знал, что я осмелился спросить это,
почувствовав такую неожиданную снисходительность с его стороны.
Знал, что я уже жалею о произнесённом вслух, что теперь трясусь в
ожидании его реакции.
В то время, пока тиран молчал, я успокаивал себя тем, что ничего
ужасного в моей тираде не прозвучало. А молчал Чонгук недолго:
- Здесь не то место, где проблемы решают словами. Или ты до сих
пор не понял? – сказано привычным уже безразличным тоном. В
следующую секунду парень поднялся, удерживая в одной руке поднос.
Я тоже встал со своего места, закончив с ужином, - иди в камеру.
Чонгук со своей свитой уже скрылись за дверью столовой, а я
продолжал стоять возле стола, допивая ставший совсем холодным чай.
Хотелось сказать тирану вдогонку, что я очень хорошо понимаю, каким
образом здесь решаются проблемы, но это было бы лишним. Я вообще
болтаю много лишнего, когда этого делать совершенно не требуется.
Впервые мне стало интересно, где проводит всё время перед
отбоем Чон. Каждый день после ужина парень пропадал и появлялся
аккурат перед закрытием дверей. Не думаю, что я когда-либо об этом
узнаю. Услышав знакомый голос, я повернул в этом направлении голову.
К выходу направлялся Монсун с ещё одним пожилым мужчиной, и я
поспешил за ними, желая догнать старика и задать несколько
вопросов. Очень многое меня интересовало после сегодняшнего дня.
- Монсун, постойте!
- А, Тэхён, - старик развернулся и расплылся в улыбке, - Гейл, ты
иди, я к тебе загляну потом, - мужчина что-то сказал и вышел, отдав
поднос надзирателю.
- Монсун, представляешь, я умудрился устроиться в бригаду
Хёка! – от захлестнувших эмоций, я случайно назвал старика на “ты”,
отчего стало жутко неудобно.
- Ты сейчас серьёзно, сынок? – мы тоже вместе вышли из
столовой и притормозили возле стены.
- Почему вы мне сразу не сказали сегодня, что это именно его
бригада? Я такой идиот!
- Тэхён, ты ведь не собираешься с ними работать? – старик не на
шутку разнервничался, и я поспешил его успокоить.
- Нет, мне повезло. Сосед позаботился, - я неопределённо пожал
плечами, не желая зацикливать разговор на Чонгуке.
- Я ведь и подумать не мог, что ты туда сунешься! Да и вообще,
весь “Содэмун” знает, что это за бригада…
- Может, расскажете о ней? Мне больше не у кого спросить, - я
поджал губы и вопрошающе уставился на старика.
- Пойдём ко мне в камеру, сосед всё равно где-то шляется
постоянно, там и поговорим. Здесь не самое лучше место для
подобных разговоров. Действительно, мимо нас постоянно шныряли заключённые, и
было довольно шумно. Сначала я спохватился о том, что тиран велел
мне идти в камеру, но самого его там сейчас не было. Я видел, как
парень направился в неизвестном направлении, а рано Чонгук никогда
не возвращался.
- Да, идём, - в итоге любопытство взяло верх, и мы с Монсуном
направились к нему в камеру. Очень надеюсь, что эта вольность
останется незамеченной тираном.