Грация королевы небес. Тайна Дженни #2

Глава 14

— Может, собака сдохла? — Шепнула Юна Тэхену, когда они стояли у входа, чтобы встретить пассажиров.
— Не мечтай, — ответил он так же тихо, — с чего ей дохнуть, она живет лучше любого человека.
— Может, стара...
Но хозяйка зашла на борт, держа в руках собачонку, как тряпицу. Видимо, не легко пришлось Жозефине в Осло. Юна улыбнулась:
— Добро пожаловать.
— Мы устали, — уныло произнесла дама, — экскурсии нас вымотали, особенно устала Жозефина, — она поцеловала собаку в голову и прошла по проходу на свое место.
— Даже за сто евро бы не поцеловала, — скривилась Юна и получила немой укор от Жизель.
Вонен зашла на борт последняя, отмечая в блокноте, что все пассажиры в сборе. Она могла сразу пройти на свое место, но что-то ее затормозило, и она свернула налево в кабину к пилотам. Прошла мимо Дженни и Жизель, которые переглянулись между собой:
— Как жаль, что она не видела, как он любит свою семью, — произнесла Жизель и Дженни вдруг показалось, что ей в укор. А может просто показалось, потому что Чонгук с остальными был более сдержан, а с ней смеялся и проявлял внимание. Неужели Жизель это заметила? Или просто сказала, потому что Вонен явно искала любых встреч с капитаном.
Дженни промолчала и пошла проверять вещи своих пассажиров, особенно она переживала за старичка Стивена, которому тяжело было запихать их в верхний багажник. Но увидев его на своем кресле улыбающегося и счастливого, она поняла, что он все же смог это сделать.
— Как прогулка по Осло, мистер Хоффман?
Он закивал, его глаза заблестели:
— Мне очень понравилось, было весело, хоть некоторые пассажиры были очень шумными и неугомонными. А некоторые хотели постоянно есть.
— А, я знаю таких, — взгляд Дженни устремился в сторону Тэхена, где восседал самый толстый ненасытный мужчина. К концу путешествия, она боялась, что он сломает кресло. И бедный Тэхен, он уже нес ему пачку чипсов и газированный напиток.
— Но в целом, Осло тоже обладает своей чарующей красотой, хоть она и холодная.
— Через три часа мы прилетим в Исландию, вот где будет холод, мистер Хоффман, — улыбнулась Дженни, оборачиваясь в сторону кокпита. Дверь все еще была открыта, она видела Вонен, которая приветливо улыбалась скорее всего капитану. Хотелось бы сунуть ей в лицо семейную фотографию Чонгука — Жизель права. А может Вонен глубоко плевать на жену Чона, и может, она просто хочет временного развлечения?
— Чего стоим?
Возле Дженни прошла Жизель, произнеся эти слова, и девушка вышла из задумчивости.
— Надо бы уже двери закрывать, а она все еще в кокпите, — кивнула девушка в сторону кабины пилотов, где находилась Вонен.
— Гони ее и усаживай на место, ты права, надо закрывать двери, — скомандовала старшая стюардесса и отправилась на кухню, куда пришли уже Юна, Тэхен и Сана.
Дженни поторопилась, зашла в кокпит, наблюдая милую картину: двое пилотов даже близко не занимались работой, они оба развернулись к Вонен, которая стояла по центру, и вели беседу. Дар речь пропал, но после недолгой паузы, она наконец произнесла:
— Мы закрываем двери, капитан, — и перевела взгляд на Вонен, — а вам уже пора сесть на свое место, пассажиры должны быть пристегнуты.
— Строгая, — улыбнулся напоследок им Ханс, отвернулся и наконец занялся своей работой.
Вонен тут же вылетела из кокпита, а Дженни удовлетворенно взглянула на капитана, готовая уже закрыть за собой дверь, но Чонгук ей подмигнул и улыбнулся, чем привел в замешательство и застопорил закрытия двери еще на пару секунд.
Но она быстро пришла в себя, оставляя двоих пилотов наедине друг с другом, облаками и диспетчером.
— Уважаемые дамы и господа, говорит капитан, я снова рад вас приветствовать на борту нашего лайнера. Надеюсь, что вы хорошо провели время в Осло, и рад буду доставить вас в Рейкьявик. Наш полет будет длиться 2 часа 50 минут. За это время вам предложат ужин и прохладительные напитки, вы можете воспользоваться интернетом, но я рекомендую вам больше заглядывать в окно, есть вероятность, что мы сегодня будем пролетать северное сияние. Желаю вам приятного полета, сегодня наш ждет небольшая турбулентность, которая надеюсь, не принесет вам неудобств. Спасибо за внимание, экипаж прошу занять свои места.
Дженни стояла в проходе и ей казалось, что этот голос шепчет ей на ухо нежности. Но мотнув головой, она прогнала это странное видение и посмотрела на Вонен. Та сидела на своем месте, пристегнутая ремнем безопасности, и тоже внимательно слушала капитана. На секунду закралось странное чувство ревности. Да, именно ревности, хотя можно подумать, Чонгук ее муж, чтобы его ревновать. Шокированная Дженни прошла на свое место возле двери и села на сиденье.
Всегда взлет и посадка происходят по одной схеме, наверно этот момент у многих стюардесс любимый — ты уже работаешь, но у тебя есть время посидеть несколько минут и подумать.
А каждый взлет для Дженни — это почва вспоминать лишь один единственный взлет и каждый раз эмоции от него разные: они бывают грустными, наполненные печалью и желанием стереть себе память, а иногда это яркие эмоции, благодарные, когда хочется сказать спасибо Чону за то, что он влюбил ее в небо.
«Небо и Дженни» — именно об этом сочетании думал капитан, когда выруливал самолет на взлетную полосу. Надо же, несочетаемое соединилось. Как же так получилось, что Дженни выбрала то, чего так боялась?
Как только диспетчер вышел на связь, Чонгук полностью ушел в работу. Хоть что будет происходить в его душе, но в такие моменты нет ничего важнее внимания.
Самолет поднялся на нужную высоту и Ханс тут же нажал кнопку выключения лампочек «пристегните ремни». Теперь Дженни встала с кресла, поправила юбку и вышла в салон. Она взглядом обвела своих пассажиров — все было тихо, они спали, смотрели телевизор или читали. Мистер Хоффман открыл книгу, название которой Дженни не увидела. Но это была единственная книга на борту, все остальные читали на электронных носителях.
— Дьявол, — прошел мимо Дженни Тэхен и зашел на кухню. Она последовала за ним.
— Что случилось?
— Этот жирный... толстый пассажир, — как только зашла на кухню Жизель, Тэхен даже улыбнулся, — хочет все время есть.
— Так дай ему есть, — просто ответила Жизель.
— Он хочет чипсы и «Колу», но я ему уже приносил.
Жизель вынула пачку чипсов и «Колу» и передала Тэхену:
— Дай ему то, что он хочет. Мы должны молча и с улыбкой обслуживать пассажиров.
Недовольный Тэхен вышел из кухни, но в нее влетела такая же недовольная Юна:
— Мохнатая шавка, будь она не ладная, сделал свое мерзкое дело прямо на сиденье! Еще одна такая выходка и я скажу капитану, мне плевать, что за нее заплачено! Что-то я не видела, чтобы пассажиры гадили на своих местах!
Только старшая стюардесса утихомирила одного стюарда, как тут же обрушилась еще одна проблема.
На кухне повисло немое молчание, Жизель тоже была не рада животному на борту, но что делать — так пожелало начальство.
Она вынула перчатки, пакет и сунула их Юне:
— Тебе придется убрать.
Только сейчас Дженни поняла, что ее пассажиры идеальны и не приносят недовольства, особенно мистер Хоффман, тихий и мирный старичок. Да и парочка молодожен уже остепенилась, каждый сидел на своем месте. Молчаливый угрюмый мужчина тоже не доставлял неудобств, он вообще не произнес ни слова. Остальные были обычными, с небольшими странностями, но лучше иметь их, чем собаку, от которой не знаешь, что ожидать.
Юна нервно схватила то, что дала ей старшая стюардесса и недовольна пробурчала:
— Они должны мне доплачивать за это.
— А пусть уберет ее хозяйка, — вставила свое слово Дженни и была вознаграждена за эти слова укоризненным взглядом Жизель.
— Я думаю, она не делает такое и у собаки целая армия слуг.
— Что же она не купила билет хотя бы одному слуге, — Юна удалилась, а Дженни выглянула на это посмотреть. Приятного мало, если так пойдет и дальше, то молчать Юна не станет, скажет Чонгуку, а уж он... А что он сделает, если собака уже летит? Ничего! Выскажет свое возмущение на землю учредителям проекта и на этом все закончится. Сон же не убирает за собакой.
Пока все возились со своими проблемами, Дженни взглянула в иллюминатор, уже темнело, они прилетят поздно. Ночной полет всегда спокойнее, чем дневной. Но видимо, не для этого рейса, раз так много проблем им подкладывают пассажиры.
— Дженни, — позвал ее чужой женский голос, и девушка взглядом стала искать кому он принадлежит. Она взглянула всех пассажиров, но каждый был занят своим делом, — это я.
Вонен подняла руку и теперь стало понятно — Дженни даже не смотрела на первое место, думала этой женщине ничего будет не надо.
— Я слушаю, — пришлось подойти ближе и натянуть улыбку.
— Я смотрю маршрут на Рейкьявике, пассажиры разобьются на две группы для экскурсий. Если ваш экипаж хочет, то может присоединиться к нам.
Почему она говорила это Дженни, которая не отвечает за мнения экипажа? На это есть Жизель, правда она ушла в хвостовую часть самолета. Но ведь с этим можно было подождать.
— Я не могу принимать решение за всех, это должен делать тот, кто главный.
— А кто главный? — Вонен резко оживилась и даже встала со своего места, — Чон? Я могу пройти к нему?
Она готова была уже выйти, но Дженни перекрыла ей путь и все встало на свои места — все было спланировано!
— В кокпит во время полета нельзя. Я передам Жизель.
— Нельзя? — Грустно повторила Вонен и плюхнулась на свое место.
Возможно, она придумывала другой план, но голос капитана заставил забыть напрочь все экскурсии и Рейкьявик вместе с ними.
— Уважаемые дамы и господа, говорит капитан. Мы пролетаем удивительное явление, которое редко можно увидеть в полете — северное сияние. Сегодня нам повезло, оно очень красочное и видимо, будет преследовать нас еще долго. Понаблюдать за ним могут пассажиры, которые сидят с левой стороны борта. И мне пришла в голову мысль сделать круг, чтобы все смогли его увидеть. Если вы не против, для всех вас дополнительный круг, чтобы всем насладиться этим уникальным явлением.
Капитан отключился, а Дженни вместо того, чтобы смотреть в окно, увидела, как пассажиры начали перебегать с правой стороны на левую:
— Вы с ума сошли? Сейчас капитан развернет самолет, и вы все увидите, имейте терпение.
Но ее не слушали ни в одном салоне. Если бы Чонгук знал, что так получится, то молчал бы, она уверена. Вонен повезло, она летела в левом ряду и тут же выглянула в окно. А вот мистер Хоффман лишь вздохнул, отложил книгу, посмотрел в свое окно, ожидая тот самый круг и свой черед на обзор.
Дженни схватила трубку, соединяющую ее с салоном:
— Уважаемые пассажиры правой стороны борта, пожалуйста, сядьте на свои места и пристегните ремни безопасности. Ваша очередь на обзор будет чуть позже.
Она повесила трубку, и та тут же зазвонила. Звонок был из кабины пилотов, игнорировать было нельзя, Дженни сняла ее:
— Да?
— Это капитан, могу взять одного человека в кабину, чтобы посмотреть на северное сияние.
Дженни взглянула на Вонен, но тут же отмела эти мысли — обойдется. Потом перевела взгляд на старичка:
— Мистер Хоффман был бы рад...
— Тебя, — произнес Чонгук и отключился, Дженни удивленно посмотрела на трубку и повесила ее обратно. Но кто откажется от такого вида из кокпита? Только дурак. А она к таковым не относилась, развернулась на каблуках и быстро преодолела расстояние до кабины.
Влетев в кабину, дверь которой открылась перед ней сразу, девушка очутилась в фантастическом мире, в космическом. Здесь темнота сочеталась с неяркой подсветкой панелей, сотней кнопок и десятков рычажков, а в лобовом окне вид показался из мира фантастики.
— Боже, как красиво, — прошептала она, даже не обращая внимание на пилотов, но им тоже было не до нее - Чонгук разворачивал самолет вручную. Все его внимание должно быть на управлении, пришлось полностью отключиться от вида за окном и сзади стоящей девушки.
А Дженни зачарованно любовалась ярко изумрудными лентами, которые плавно двигались и изгибались подобно змеям. Даже в ее глазах отражался этот цвет. Она стояла и боялась моргнуть, чтобы не пропустить момент, когда сияние меняло свой маршрут, играя в игры с самолетом. Ленты быстро изгибались, показывая свою прыткость и гибкость, где-то исчезали и вдруг появлялись снова. Изумрудные полосы меняли не только форму, но и цвет — местами появлялся оранжевый, желтый, но потом зеленый поглощал их и становился ярче. Он буквально ослеплял и заставлял восторгаться глаза. А когда вихрь лент налетел на самолет, Дженни закрыла глаза. Но страшно не было, просто это случилось так неожиданно, оно буквально влетело в кокпит, но когда она их распахнула, то оказалось, что сияние влетело в ее мысли.
Дженни никогда его не видела и была счастлива находиться здесь, в кабине, смотреть в панорамное окно в темноте и запоминать каждую деталь. Как жаль, что у нее нет с собой мобильного телефона, чтобы увековечить этот момент. Она бы попросила Чонгука, но он был занят, не хотелось отвлекать.
Самолет развернулся, и сияние засверкало с другой стороны. Сейчас наверняка пассажиры бегают по салону с камерами и пытаются заснять этот момент. Она должна идти к ним, чтобы выполнять свою работу, но стояла как загипнотизированная и не могла пошевелиться. Наверно, когда человек видит северное сияние, оно парализует тело и заставляет любоваться лишь им.
Но надо было приходить в себя и идти работать.
— Я никогда не видела ничего подобного, но если мне суждено увидеть северное сияние лишь раз, то я запомню этот момент на всю жизнь.
Чонгук обернулся к ней, приспустив наушник, он услышал ее слова. Его лицо было освещено светом сияния и в этот момент Дженни поняла, что оно ей стало родным. Все эти пять лет для нее пролетели одним махом, даже несмотря на то, что многое изменилось, она стала другой. А вот он как будто не изменился — все тот же Чонгук, смотрит на нее, сидя в кресле капитана, пытается влюбить ее в небо. Разница лишь в том, что она в него уже влюблена...
— Спасибо, — произнесла Дженни и вышла из кабины, захлопывая за собой бронированную дверь и прижимаясь к ней. А потом вспомнив, что на нее смотрит камера, тут же испуганно отошла. Она догадывалась, что в этот момент Чонгук посмотрел на монитор. Он так и сделал, понимая, что ничего не изменилось. Ни у нее, ни у него. Любовь словно гарпун зацепилась в сердце и никак не хотела уходить. Но хуже было не это. Хуже — это то, что рейс только начался, а чувства просыпались и нарастали с удвоенной силой. Но надо было брать себя в руки и думать о семье, о Юци. А в первую очередь надо думать об Дженни и больше не причинять ей боль.
Чонгук взял трубку, соединяющую его с салоном:
— Говорит капитан, мы делаем круг, теперь северное сияние вы можете наблюдать с правой стороны борта. Прошу вас не вставать со своих мест и готовится к небольшой турбулентности.
Она началась, когда они вновь взяли маршрут на Исландию. Трясло не сильно, но хватило на то, чтобы капитан дал распоряжение пристегнуться всему экипажу. Дженни села возле двери, смотрела в маленькое окно и вновь вспоминала сияние и глаза мужчины, который отправил ее в это удивительное путешествие в фантастический мир изумрудного блеска. Хотелось бы рассказать Юне, но Дженни промолчала. Кроме Ханса свидетелей больше не было, и она надеялась, что он не придал этому значение, потому что был занят.