Грация королевы небес. Тайна Дженни #2

Глава 10

Дженни стояла между кабинок, сцепив руки сзади, улыбаясь и рассматривая своих пассажиров. Когда они шли потоком, то в памяти их лица смешались, но сейчас, когда двери уже закрыты, когда пилоты готовятся к рулению, есть время освежить память. Сразу она запомнила лишь старичка мистера Хоффмана и среди ее пассажиров находилась Вонен. Среди остальных пяти человек она запомнила молодую счастливую пару Дюссо: рыжеволосого Пьера и его молодую супругу Амелию. Их глаза так горели при взгляде друг на друга, что сложно не заметить эту пылкую, еще свежую любовь. А еще они спросили, можно ли лететь в одной кабинке.
— Сожалею, сэр, но нет, — пожала плечами в тот момент Дженни, прекрасно его понимая. Авиакомпании надо продумать семейные номера, — каждый пассажир должен лететь на своем месте. Таковы правила авиакомпании.
Пьер понимающе кивнул и принялся запихивать сумку в багажный отсек. Его жена Амелия, хрупкая девушка лет девятнадцати, прошла на свое место и в восторге произнесла:
— О, Пьер, здесь великолепно!
Реакция людей была однотипна — все восторгались. Но кто-то лишь улыбался при виде кабинок и раскладывающегося кресла внутри.
— Телевизор, мини бар с безалкогольными напитками, влажные салфетки, одеяло и подушка — все в вашем распоряжении, — Джен улыбалась, когда рассказывала о внутренностях кабины, — наушники, на борту будет работать система вай-фай.
— А разве это не опасно? — Испугалась Амели, — я слышала, что гаджетами пользоваться нельзя.
— Во время взлета и посадки — нельзя, все остальное время — можно.
Эта пара вызывала только приятные эмоции. Они еще совсем юны, не знают проблем, не знают, к чему любовь может привести. Дженни обернулась в сторону кабины пилотов, дверь была уже закрыта, и тут же Жизель взяла трубку, чтобы передать капитану о том, что все готово к вылету. Но Дженни еще не успела разглядеть других пассажиров, хотя на это будет масса времени в небе.
Самолет тронулся, и в это же время во всех телевизорах салонах включилось видео о технике безопасности. В мальтийской авиакомпании  показывала на себе спасательные жилеты, маски, руками указывала выходы, но «Charlemagne» не поскупился снять профессиональный ролик. К тому же он был интересный, и был прямо перед каждым пассажиром. Поэтому, выбора не было — они должны были смотреть.
Пока они занимались тем, что рассматривали распечатанные правила, Дженни вспомнила свой первый полет и то, как она досконально читала каждый пункт и проверяла наличие спасательного жилета и высматривала кислородные маски. Тогда хотелось переделать салон самолета, модернизировать его, поставить туалетные кабинки через каждый ряд. Но спустя уже пару месяцев, после окончания курсов на бортпроводника, она знала, для чего кислородную маску сначала надо надеть взрослому, а потом ребенку: ни один ребенок не наденет маску на уже потерявшего сознания взрослого, он просто запаникует. Зато взрослый это сделает сразу, чем спасет жизнь ребенку. И при выпадении масок, пластиковую панель не отрывает, она не падает на головы пассажирам.
Джен улыбнулась, понимая о том, какая она была глупая, неопытная и наивная. Авиация для нее была чем-то фантастическим, хотя Чонгук постоянно приписывал законы физики и аэродинамики, но в них не верилось. А сейчас... все изменилось и на высоте 36 тысяч футов над землей комфорта чувствуется больше, чем на нулевой отметке.
— Уважаемые дамы и господа, говорит капитан, — раздался голос во всех салонах, и услышав его, Дженни закрыла глаза. Она вспомнила, как этот голос шептал ей ласковые слова, слова о любви и о будущем. Как сурова оказалась жизнь, — меня зовут Чон Чонгук. Я и мой второй пилот Ханс Беккер приветствуем вас на борту первого в мире пассажирского лайнера Европы, который станет вам домом на ближайшие несколько недель. По всем вопросам, которые касаются маршрута по земле, обращайтесь к вашему турагенту, которая летит с нами. По всем вопросам, которые касаются полета обращайтесь к экипажу. Я постараюсь сделать ваш полет максимально комфортным и абсолютно безопасным, все самое интересное, что буду видеть в окне, обязательно сообщу вам. Сейчас мы направляемся в Осло, полет продлится два часа тридцать минут, за это время вам на борту будут предоставлены напитки и ужин. Спасибо за внимание и приятного путешествия. Экипажу занять свои места.
Дженни еще раз окинула взглядом свой салон, отчетливо увидев, как Жизель передала трубку Вонен, и прошла к своему месту возле двери.
— Уважаемые пассажиры, — произнесла в микрофон Вонен, — мое имя Им Вонен, я ваш турагент и по всем вопросам обращайтесь ко мне через бортпроводников. Я с радостью помогу вам. А сейчас присоединяюсь к капитану и желаю вам приятного полета.
Она отключилась, и в это время Дженни ощутила движение самолета. Она взглянула в окно, увидев, как репортеры делают снимки и улыбнулась. Они ее не видели и улыбалась она не им, а просто ее позабавило то, что судьба отняла у нее одно и тут же дала другое. А может... А, может, судьба дает второй шанс?
Отогнав эти безумные мысли прочь, Дженни произнесла темнокожей Юне, которая сидела рядом:
— Как твои пассажиры?
Та пожала плечами:
— Дама с собакой у меня на 11 и 12 местах.
— Все же собака занимает целое место? — Удивилась Дженни. Это уму непостижимо! Кто-то голодает, кому-то не хватает денег на жилье, а тут собака летит люкс-классом.
— Да, Тэ предложил втихаря поменять ее место на кровать в комнате отдыха.
Джен засмеялась, представив эту картину:
— Наверно, хозяйку хватит удар.
— Я больше чем уверена, что если мы так не сделаем и капитан увидит ее в салоне, то удар хватит его.
Если Дженни улыбалась, то Юна злилась. Ее нервировала силиконовая хозяйка с высокомерным тоном в голосе. И мерзкая собака.
— Зато у тебя одно место почти пустое, — хоть что-то положительное во всем этом нашла Дженни.
— А как твои пассажиры? — Поинтересовалась Юна, автоматически посмотрев на потолок, когда свет выключился.
— Я не всех еще знаю. Но на меня произвёл впечатление мистер Хоффман.
— Это тот старик?
— Да, в таком возрасте он летит один...
— Боишься, что умрет? — Ошарашила ее Юна, и Дженни даже замерла: она об этом думала, что греха таить, но гнала эти мысли прочь.
— Я не думала об этом, — солгала она, — но надеюсь, этого не случится.
— Я тоже на это надеюсь. Вообще странная публика собралась, я думала будут кинозвезды.
— Наверняка они есть где-нибудь в салоне Цзыюй.
— О, да, — толкнула в плечо подругу Юна, — пока мы будем с тобой убирать экскременты за нашими пассажирами, она будет показывать свою улыбку красавчикам с Голливуда.
Пока подруги разговаривали, что делать при пассажирах строго запрещалось, самолет взлетел. Дженни молилась, чтобы никому не было плохо. Но к туалетной комнате никто не бежал, значит, взлет удался.
— Надеюсь, мою шавку укачало, — пробубнила Юна и выглядела при этом мило. Вообще она из всех в экипаже была самая яркая и самая веселая. Любое ее высказывание, даже самое негативное, воспринималось как позитивное.
— Не переживай, животные много спят.
После того, как Жизель дала распоряжение на работу, стюардессы расстегнули ремни и пошли в свои салоны. Очень хотелось увидеть Тэхена, но пока этого сделать было невозможно. Впереди два с половиной часа работы.
Дженни подошла к мистеру Хоффману с милой улыбкой на губах и протянула ему меню:
— Скоро будет ужин, сделайте выбор: курица или рыба, — она кивнула ему и стала раздавать такие же листы с меню другим пассажирам. Стюардесса не обошла и Вонен, вручила ей тоже.
— Можно посетить кабину пилотов? — Спросила та, когда Дженни с помощью Юны катили по салону тележку и раздавали касалетки с едой.
— Не думаю, что это хорошая идея... — Начала отвечать Джен, но Юна ее перебила:
— Если будете отвлекать пилотов от работы, то мы разобьемся!
Она сказала это громко, четко, без улыбки, но шутя, а пассажиры такое высказывание шуткой не считали. Вонее, видимо, тоже не оценила — опустила голову и недовольно что-то пробурчала.
Дженни лишь улыбнулась Юне, радуясь тому, что та четко дала понять, что не следует лезть к пилотам. Ну о каком посещении кокпита может идти речь? Это место неприкосновенно и посторонним вход воспрещен. Если ты не член экипажа, то в воздухе лучше забыть о посещении кабины пилотов.
— Ваша курица, мистер Хоффман, — Дженни с радостью поставила перед старичком теплую касалетку и подала приборы, обмотанные салфеткой, — приятного аппетита.
— Спасибо, милая Дженни, — он явно засмущался, что она проявляет к нему больше заботы и внимания.
Джен поймала себя на мысли, что ей хочется заботится о нем. Он выглядел истощенным, слишком худым: бугристая кожа покрывала худощавое тело и мистер Хоффман в какой-то степени напоминал черепаху. Дженни была уверена, что он добрый человек, молчаливый и покладистый, поэтому много страдает. А еще он пережил смерть жены, что явно поспособствовало потере его веса.
Катив тележку по проходу, они с Юной раздавали еду в своих салонах и параллельно наблюдали за пассажирам. Пьер и Амелия Дюссо — молодожены, которым Дженни запретила сидеть друг с другом, открыли двери в своих кабинах и общались друг с другом визуально.
— Да пусть сидят вместе, — возмутилась Юна, — это их личное дело.
— Не мною писаны правила, — Дженни себя даже не узнавала, но хотелось, чтобы на борту был идеальный порядок.
— Ты зануда, — выдохнула Юна и улыбнулась, — но ты мне все равно нравишься.
— Лучше я, чем Момо, — засмеялась Дженни и привлекла внимание еще одного пассажира, лицо которого помнила отчетливо — он был жителем восточной страны, мусульманин. К тому же заказал именно халяльную еду, что доказывало ее догадки. Да и далеко ходить не надо, чтобы определить национальность по внешнему виду: загорелая кожа, черные волосы, густые сросшиеся на переносице брови и длинные ресницы о которых мечтает любая девушка. Если парень обладатель таких ресниц, то либо он гей, либо житель стран Востока или Африки, возможно, Египта или Ирана.
— Ваш ужин, — она поставила касалетку на его столик, обратив внимание на то, что он явно ничего не открывал из напитков в мини баре, столик был пуст. Другие пассажиры испробовали все, что там имелось. Даже мистер Хоффман открыл бутылку с водой, — вам принести дополнительный плед?
— Нет, — мужчина ответил однозначно, и Дженни лишь улыбнулась.
Немногословен, но может им запрещено общаться с чужими женщинами. Хотя, на Мальте она знала много мусульман и все они были улыбчивыми и очень даже общительными. Но все люди разные.
— Приятного аппетита, — они с Юной покатили тележку дальше, лишь окинув взглядом соседнее место — последнее в ее салоне, дальше начинались пассажиры Юны. На том самом месте сидела женщина средних лет. Изысканная и утонченная, одета по последней моде. Даже можно было сказать, что она любила экстравагантные вещи — шляпка цвета бирюзы была повешена на крючок, чем женщина была недовольна:
— Милочка, — она позвала Дженни рукой, — почему в моей кабинке нет места таким вещам как шляпка? Куда по-вашему я должна ее положить?
Даже Юна оторвалась от подачи касалеток и перевела удивленный взгляд на эту даму.
Дженни не нашла сразу, что ответить, захотелось надеть эту шляпу ей на голову, но она сдержалась:
— Стюардессы не прибивают крючки в кабинках, мадам. Наша работа...
— Ах, да, — высокомерно произнесла та, — ваша работа обслуживать нас!
— Аврора! — Тут же раздался мужской голос в соседней кабинке, которая уже считалась территорией Саманьи. Она как раз подавала еду этому мужчине, при этом он улыбался и сказал «спасибо».
— А что! — Воскликнула та и даже приподнялась, чтобы увидеть мужа, — мало того, что они нас разделили, так еще и лишней полки нет для шляпки! Я напишу жалобу в вашу компанию!
— Пишите, — спокойно произнесла Дженни, вспомнив Чонгука. Вот он, тот самый первый случай, когда твою работу приравнивают к рабской обслуге, — они будут рады с вами пообщаться и принять все к сведению. Может даже прибьют специальные гвозди для шляпок.
Она натянуто улыбнулась и дала понять Юне, чтобы она катила тележку дальше.
— Хамка! — Крикнула в след стюардессе женщина, чье имя было Аврора.
Как только Дженни прошла мимо ее мужа, он виновато улыбнулся и произнес:
— Прошу ее простить, моя жена очень вспыльчивая...
— Что ты с ней разговариваешь?! — Тут же послышалось сзади, — Прекрати немедленно улыбаться персоналу!
Муж тут же начал открывать касалетку и все его внимание привлекла теперь еда.
С этой дамочкой у Дженни будут проблемы, она не сомневалась. Возможно, та напишет жалобу и на нее. А потом придется разгребать массу незаконных обвинений.
Хуже орущей Авроры могла быть только хозяйка собаки, потому что собака лежала и пока не доставляла хлопот. А вот хозяйка даже вышла из своей кабинки, чтобы проконтролировать процесс кормления. Тележка застопорилась, пассажиры, которые сидели дальше и ждали ужин, вынуждены были слушать о том, чем один корм отличается от другого:
— Я прошу вас принести моей Жозефине тарелку. Она ест только из посуды!
— Из фарфоровой? — Недовольно закатила глаза Юна, — какой она предпочитает фарфор?
Женщина открыла рот от возмущения, но прибежавшая на крики Жизель, остановила этот беспредел. Она принесла тарелку, которая была далеко не фарфоровая. Но Жизель так красиво расписала то, что в Англии во дворце королевские собаки едят именно из английского пластика, что хозяйка собаки поверила.
Дамочка еще тот надзиратель — она контролировала весь процесс поедания Жозефиной ужина. Джен гипнотизировала собаку, понимая, что у некоторых животных жизнь гораздо лучше, чем у людей.
Дальше раздача еды пошла быстрее. Хотелось успеть накормить всех прежде, чем самолет приземлится в Осло. Кстати, где их опять ждет ужин, но уже в изысканном ресторане.
Два с половиной часа пролетели как самолет «Charlemagne» от Люксембурга до Осло — быстро, временами с небольшой турбулентностью. Пока бортпроводники кормили требовательных пассажиров, Дженни молилась, чтобы турбулентность не стала сильнее и капитан не отдал приказ, чтобы прекратить раздавать ужин и сесть по своим местам.
Им повезло.
— Махнемся пассажирами? — Произнесла Момо Тэхену, поправив очки на переносице. Это единственные пять минут, когда группа бортпроводников собралась в одном месте — на кухне.
— А что с ними? Они вампиры?
— Идиот, — обиделась Момо, — там женщина, она все время чихает. Кажется, она болеет, но утверждает, что это аллергия.
— О, нет, — Тэхен махнул рукой, — болей сама со своими пассажирами...
— Кто-то болен? — Удивилась зашедшая Жизель, — это не наши проблемы! Что за сборище вы здесь устроили? Марш по местам, самолет уже снижается.
Все недовольно начали расходится. Дженни еще раз обвела взглядом своих пассажиров, остановив взгляд на мистере Хоффмане. Он сидел и смотрел в иллюминатор. При этом выглядел как ребенок — смотрел зачарованно, улыбаясь. Пришлось тоже перевести взгляд в окно.
— Уважаемые дамы и господа, говорит капитан, — раздался голос во всех салонах, — наш сегодняшний полет подходит к концу. Я надеюсь, что он принес вам удовольствие и расслабление. Сейчас мы будем снижаться, прошу занять свои места, пристегнуть ремни безопасности и смотреть в иллюминаторы. Просто расслабьтесь, откиньтесь на спинки кресел и любуйтесь видами гостеприимной Норвегии. Мы приземлимся через 20 минут, по прилете следуйте инструкциям вашего турагента Вонен. А наш экипаж будет ждать вас на борту завтра вечером, и мы отправимся по маршруту Осло-Рейкьявик. Экипажу занять свои места.
То, что самолет снижался, Джен отчетливо ощущала. Она могла бы сесть на свое место сразу, пристегнуть ремень, смотреть в окно, но стояла в проходе и уже даже не смотрела на мистера Хоффмана. Он перестал быть интересным, когда капитан начал говорить по громкой связи.
Прошло пять лет, а ей показалось, что она летит первый раз и его слова о посадке для нее как успокоение. И хоть сейчас все по-другому, но воспоминания вызывают лишь приятные эмоции. Дженни слегка улыбнулась, все еще стоя в проходе.
— Ты не слышала? — К ней подошла Жизель, — капитан сказал сесть на свои места и пристегнуться. Идет посадка. О чем ты замечталась?
Дженни очнулась, понимая, что стоит в проходе и глупо улыбается. Какой позор! Она молча покинула салон и села у двери, смотря в маленькое окно, часть которого скрывал красный сигнальный ограничитель.