Адриана Виттало
Шов за швом я наношу каждый день на мягкие ткани, на органы других людей. Превращаю их в штопанных кукол, и продолжу это делать, пока тремор рук не убьет мою деятельность в старости. Но я никогда не смогу залатать свое сердце сама, к...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
—Хрусталик в норме, - хмурюсь, осматривая лицо Джейкоба. —Можно попробовать ринопластику.
—Я похож на педика? - злится он.
—У педиков не всегда носы в правую сторону смотрят, придурок. Я не могу выровнять его без ринопластики. Ходи с кривым, - возмущаюсь я, и собираюсь покинуть палату.
—Адриана, ну не злись, - выдыхает солдат, и хлопает по месту рядом с собой. —Не хочу я под нож снова ложиться, дел много.
Он поднимается с кушетки, поправляет свои максимально короткие волосы, и улыбается своему отражению в зеркале. Самовлюблённый придурок.
—Даже с кривым носом я секси, - хвалится Джейкоб, и я закатываю глаза.
—Иди соблазняй медсестер, а не меня, - говорю я, и приоткрываю дверь.
Джейк отрицательно машет головой, и ухмыляется.
—У тебя опасные медсестры, Адриана, - вдруг выдает он, и останавливается рядом со мной. —Одна водится с твоим братом, другая с тренером. Я ещё хочу жить.
От этих слов меня начинает тошнить, но я сдерживаюсь, и пихаю солдата в плечо.
—Судя по тому, с какими травмами ты постоянно сюда приходишь, жить тебе не особо нравится. Иди уже, Джейк!
—Не была бы ты дочерью Рикардо, давно бы приударил за тобой, - шепчет Джейк, и я снова ударяю его в ребра. —А ещё ты немного злая.
Я не комментирую реплику Джейкоба, потому что теперь мой разум снова забит мыслями о Луке и Нане. Уже пора бы забыть его, осознать, что никогда ничего с ним не выйдет, но нет! Я все ещё не понимаю, когда наступил тот переломный момент, когда я полюбила его, и осознала его важность в своей жизни. Большую часть своей жизни Лука провел в Джефферсон сити, а я в Литл - Роке, но все же судьба свела нас. Его частые приезды с родителями, ещё в детстве заставили меня почувствовать себя интересной ему. Лука всегда обращал на меня внимание, старался задеть, а в более осознанном возрасте часто говорил о том, что я до безумия красива. Его мать воспитала в нем хорошие черты, но стоило ей уйти в мир иной, как в нем что-то изменилось.
Я всегда считала Луку воплощением силы и мощи. В те годы, когда я была подростком, он казался мне почти нереальным. Его массивное тело, каждая мышца выделялась так, что я с недоумением думала, как возможно быть таким сильным. У него был строгий взгляд, полный уверенности, который пронзал меня до глубины души, как будто он мог читать все мои страхи и сомнения. Я помню, как смотрела на него, когда он брался за что-то — его движения были уверенными, четкими и мощными, словно он вышел прямо из фильма про железного человека, готового защитить мир.
Я не могла отвести от него глаз. Каждый раз, когда он проходил мимо, я чувствовала, как замирает время. В его присутствии меня охватывало ощущение некой беззащитности и одновременно восхищения. Я понимала, что хочется не просто быть рядом с ним, а погрузиться в этот океан силы, который он излучал. Мое сердце колотилось быстрее, и я терялась в своих эмоциях, поэтому всё чаще замечала, как рискую потерять саму себя в этой нездоровой тяге к нему.
Лука был всем тем, что я когда-либо хотела. Он был как древо, к которому меня влекло с детской наивностью — тёплым и безопасным в своих ветвях, но в то же время, как сильный шторм, вечно готовый разорвать меня на части. Это внутреннее противоречие сводило с ума.
Мое восхищение перерастало в сильнейшую зависимость, и я часто ловила себя на мысли, что вся моя жизнь будто бы зависела от одной улыбки, одного взгляда Луки. С каждым разом, когда он был рядом, я осознавала, что теряю контроль, и вновь охватывала меня эта нездоровая страсть, которая мешала мне сосредоточиться.
Лука стал моим личным обаянием и проклятием, и с каждым днем связь с ним становилась всё более туманной и запутанной. Я больше не знала, кто я на самом деле; Трудно было понять, где заканчивается моя идентичность и начинается эта ужасная и мучительная тяга к нему. Словно я шагала по грани, где здравый смысл смешивался с неосознанной страстью, и при этом каждый мой взгляд на него стал очередным шагом навстречу мне самой.
Я понимала, что рано или поздно мне придется сделать выбор: оставить эту зависимость позади или позволить ей поглотить меня целиком. И пока разум требовал первого, сердце рьяно боролось за второе.
—Ваша смена уже окончена, - сухо говорит мне Нана, заступившая на дежурство больше получаса назад. —Вы можете идти.
—У меня есть дела, - кидаю я, и хочу пройти мимо нее, но Нана окликает меня.
—Мисс Виттало, я хочу поговорить, - я мысленно ругаюсь, и хочу избавить себя от этого разговора.
Мне хватило лекции Невио после того, как я остановила бой. Он кричал так, что мои барабанные перепонки наровились лопнуть.
—О чем? - спрашиваю я не оборачиваясь, и Нана тут же подходит ближе, оглядываясь по сторонам.
—О ситуации с Лукой. Мне нужно знать, что между вами ничего нет, - тараторит она почти шепотом. —Он мне нравится, и я хочу быть единственной женщиной, что проводит с ним время, но я не уверена, что это получится, если вас что-то с ним связывает.
В душе зарождается неприятное, тошнотворное чувство, и я нервно кашляю. Нана уверенно смотрит на меня своими голубыми глазами, и ждёт ответа, а мне хочется послать всех нахрен, и сказать, что Лука для меня больше не существует. После его странных слов о предательстве я все ещё до жути зла на него. Я предала? Нет, это сделал он.
—С тренером меня связывают только его сломанные кости, - отвечаю я, и вскидываю подбородок. —Я не виновата в том, что он родственник моих лучших друзей, и мы часто видимся. На деле мы чужие друг другу люди, Нана, не переживай.
Она вдруг облегченно выдыхает, и кладет руку мне на плечо.
—Спасибо за честность, мисс Виттало. Я знала, что та ситуация абсурд, вы слишком честны и невинны для этого мира.
Господи, как же сейчас стыдно.
—Я пойду, - произношу я, и двигаюсь к своему кабинету.
Внутри все сворачивается от воспоминаний из раздевалки. Я буквально спасала их жизни, а Лука отплатил мне в своем стиле - болью. Неужели я полюбила настолько жестокого человека?
Мне хотелось вернуться в то время, когда мне было двадцать, когда Лука наконец перестал видеть во мне ребенка, когда мы были близки, как никогда.
—Это была шутка, доктор, - он обнимает меня за плечи, и кладет подбородок на мою голову. —Давай скорее, Адамо уже ждет нас. —Шутка не должна оскорблять чувства других, - я изгибаю бровь, и осматриваю свой белый костюм в зеркале. Его большая фигура позади придает мне ещё больше властности. —И вообще, почему ты не в Джеффе? Элиза говорила, что ты должен занять место отца в будущем, я думала, ты на обучении. Лука качает головой, по спине бегут мурашки от близости и я ежусь. —Я никогда не хотел становиться боссом, поэтому даже не тянусь туда. Зал мое предназначение. —Ломать людей твое предназначение? - парирую я. —А твое собирать их по кусочкам. Думаю, идеальный дуэт друзей, - смеётся Лука, а затем отстраняется. Если бы он не добавлял слово "друзей", все было бы куда лучше. Я криво улыбаюсь, хватаю сумку со столика, и иду за ним. —Когда я стану хирургом, ты будешь моим подопытным кроликом. —Все ради тебя, доктор, - Лука выходит из комнаты, а затем сгибает руку, чтобы я взяла его за локоть. —Пойдем. —Выглядим, как пара, - подначиваю его я, и Лука усмехается. —Ты ведь ещё малолетка. —Возраст согласия имеется. —Звучит как вызов. —Вдруг это он? - язвлю я. —Мне двадцать пять, Ри, боюсь, ты не удивишь меня своим вызовом, - мы почти выходим из дома. —Поверь, я найду чем удивить, - прыскаю я, и гордо вздымаю подбородок. —Давай быстрее, Адамо пошлет нас нахрен, если мы опоздаем. —Если бы ты сняла каблуки, мы бы добрались быстрее. —Это мое секретное оружие против тебя. —И все же ты сука, доктор. —А ты мудак, тренер.
Я проворачиваю ключ в замке, и упираюсь лбом в дверь. Кабинет. Я люблю свою работу за то, что она позволяет мне проникнуться ею настолько, что я не чувствую боль внутри себя. Но иногда происходят моменты, когда эмоциям больше нет места в душе, и они рвутся наружу.
Я медленно сажусь в кресло в углу кабинета, и прикрываю глаза. С горькой усмешкой вспоминаю о том, как мы с Элизой с пятнадцати лет рассказывали друг другу о своих чувствах к мужчинам, доступ к которым нам был закрыт. Она безответно любила Даниеля, что был еще той шлюхой при жизни, а я восхваляла друга, что старше меня аж на целых шесть лет. Мы сидели в ее спальне, укутывались в одеяла, пили вино, которое крали в погребе, и придумывали сюжеты для будущей жизни с теми, кому мы не принадлежим. А ещё я помню тот день, когда Даниель явился домой с новостью, что женится на Фелисе. Слезы Элизы, ее страх, ее боль... Я чувствовала все это вместе с ней, и боялась, что когда-нибудь и мне придется это пережить. Но вот мне уже двадцать четыре, тренеру за тридцать, и он все ещё не женат, но и все ещё не мой. Блядь.
—Адриана, ты тут? - стук в дверь, и мне хочется забаррикадироваться здесь.
—Да, - отвечаю я Вайноне. —Что-то случилось?
—Я думала, мы прогуляемся в бар после смены, - говорит она.
—Я сегодня не в духе.
—Два шота текилы, и три бутылки полусладкого вернут тебя в нормальное состояние. Пойдем, Адриана, - молебно произносит Вайнона, и я усмехаюсь.
—Ты умеешь уговаривать.
Я вхожу в клуб вместе с Вайноной, и меня сразу же накрывает пьянящая атмосфера — яркие огни, гудящие ритмы музыки и лёгкий запах сладковатого дыма. Я стараюсь расслабиться, отодвинуть все мысли о том, что происходит вне этих стен. Здесь, среди людей, которые танцуют и смеются, мне хочется забыть о своих проблемах, но это оказывается сложнее, чем я думала.
Когда-то мы с Вайноной часто приходили сюда втроём, с Сицилией, и это были лучшие вечера в моем сознании. Мы смеялись, танцевали, делились секретами и небольшими мечтами. Сицилия была всегда в центре внимания, её энергия поднимала всех вокруг. Но теперь её беременность изменила всё: Невио категорически против прогулок своей жены, и я это понимаю. Он заботится о ней, но иногда его ревность граничит с манией.
Вайнона, с другой стороны, всегда была хорошей собеседницей и настоящей подругой. Невзирая на свои странности — любовную страсть к танцам, её можно назвать настоящим сокровищем. Иногда она может зажечь танец, будто это единственное, что имеет смысл на свете. Она словно отдает своим движениям часть своей души, и это наполняет атмосферу особой энергией. Когда она начинает танцевать, мне кажется, что она становится другой — свободной, раскрепощенной, и этот момент подхватывает и меня.
— Пойдём потанцуем, — предлагает она, и её глаза сверкают от волнения. Её уверенность всегда вдохновляет меня, так что я просто не могу отказаться.
Мы бросаемся в ритм, и вскоре я ощущаю, как напряжение покидает моё тело, как будто веселье вокруг поглощает все мои заботы. Я словно снова начинаю дышать, и сейчас, в этом моменте, важно лишь то, что мы здесь и что время останавливается.
После того как мы провели время на танцполе, я чувствую, как напряжение уходит. Вайнона уводит меня к бару, и я не могу не улыбаться, когда вижу, как она возбужденно перебирает варианты коктейлей. Я отлично понимаю, что сейчас мне нужно что-то, что поможет забыть о всем: о Луке, о разговоре с Наной, о той боли, которая наконец-то всплыла на поверхность. Итак, я решаю заказать шоты текилы.
— Давай по шоту! — с хихиканьем говорит Вайнона, уже заказывая два. Она выглядит сияющей, как будто танцы раскрепостили её, и я хочу уносить эту лёгкость с собой.
Бармен наклоняется и начинает готовить наши шоты. Я поджимаю губы, и в ожидании чувствую, как предвкушение передает тепло мне по всему телу. Когда он ставит перед нами два холодных стаканчика с ярко-желтой текилой, я не могу сдержать улыбку. Вайнона поднимает свой шот и смотрит на меня с игривым блеском в глазах.
— За нас! — произносит она, и я, не раздумывая, поднимаю свой стакан. Мы звеним стеклом, а затем одним движением отправляем текилу в горло.
Горечь и тепло пронзают меня, но это именно то, что мне нужно. Я заливаю этот вкус сомнений и переживаний, которые преследовали меня так долго. Мы берем ещё один шот, и уже через несколько мгновений на моем языке запылает сладковатая хвойная нотка, с тем лёгким налётом кислоты.
— Давай, ещё! — кричит Вайнона, её голос окутан весельем.
Я отзываюсь без запинки, и вскоре на столе появляется еще несколько шотов. Каждый раз, когда я поднимаю тонкий бокал, зная, сколько мне нужно, я чувствую, как к каждому глотку добавляется лёгкость, как будто мировой вес, который я несла, исчезает в дымке.
Пятый шот. Я ставлю стакан на барную стойку и смотрю на Вайнону, на людей вокруг. Звуки музыки смешиваются с шумом, и всё становится как будто ярче. Кому-то, может, и не понравится полный раскрепощающий эффект текилы, но сейчас я не думаю о последствиях. Я уже полна этого пыла, готова танцевать совершенно по-другому и чувствовать только радость. Смех уходит наружу, и я забываю о Луке — о его взгляде, который был как острие ножа в моем сердце. Я не думаю о Нане и ее голосе. В голове витают легкие мысли, и постепенно вся моя боль растворяется в звуках клуба. Я могу позволить себе забыть. Я могу позволить себе насладиться моментом. Никаких больше переживаний. Только шоты, музыка и моя прекрасная Вайнона.
—Эй, посмотри! - уже захмелевшая Вайнона пихает меня в бок, и тычет телефоном в лицо. —Твой брат в Арканзасе?
—Он уехал вчера, - говорю я, и пожимаю плечами. —Он ведь не любит быть в Чикаго.
—Мало ли что он не любит, - восклицает подруга, пытаясь перекричать музыку. —В Чикаго я, и должен он любить меня!
—Мы не всегда получаем то, чего желаем, Вайнона, - отмахиваюсь я, и упираюсь локтем в барную стойку. —Сейчас я бы хотела оказаться в постели с горяченьким мужчиной, а на деле пьяная сижу за баром.
—Кто тебе мешает подцепить себе мужика на ночь? - Вайнона прищуривается, и оглядывает танцпол. —Столько вариантов, хоть каждый час меняй!
И она была права, только вот хотелось мне только один вариант, и его здесь не было.
—Два абсента, - кричу я бармену, и он удивлённо приподнимает брови.
Я же достаю телефон, пишу сообщение Деметрию:
Адриана: Меня заберёт Невио, ты можешь ехать домой.
Вру, но с каким удовольствием.
Деметрий: Вы уверены?
Адриана: Сомневаешься в компетентности капо?
Деметрий: Понял.
Когда я отрываю глаза от телефона, встречаюсь с удивлённым взглядом Вайноны.
—Хочешь, мой брат будет здесь первым же рейсом Литл-Рок —Чикаго? - говорю я, ехидно улыбаясь.
Она непонимающе хмурится, но кивает. Мой план в голове звучит хорошо, но я знаю, что пожалею о содеянном.
—После абсента два шота джина, следом две текилы, и два куантро, - командую я, и уже вижу синюю жидкость, которую готовится поджечь бармен. —И дай ручку.
Молодой парень подчиняется, я толкаю ручку к Вайноне, и кладу рядом салфетку.
—Пиши номер Валентино, и свое имя, снизу пиши этот номер, - я подталкиваю свой телефон с открытым контактом под названием "Тренер". —И мое имя.
Ее глаза расширяются.
—Лука Тиара?
—Именно.
—Нана...
—Я пожалею в обоих случаях, поэтому пиши, - перебиваю ее я, а затем когда она заканчивает, отдаю салфетку бармену. —Как только мы начнем впадать в невменоз, позвони по этим номерам, и попроси нас забрать.
Я вижу недоумение на его лице, и мне приходится достать свой медицинский пропуск, чтобы он увидел мою фамилию.
—Виттало, стоит объяснять, кто я?
—Я понял, - произносит парень, и приступает к прогреву снифтера, чтобы дать нам с Вайноной возможность не сжечь горло горючим напитком.
После того, как мы выпили все эти шоты, я чувствую, как будто оказалась в другом мире. Музыка окружает меня плотной волной, каждый бит проникает в мою душу, и я словно становлюсь частью этой яркой картины. Я смеюсь от души, и эта легкость – это то, что мне так давно не хватало. Все лишние мысли, все переживания отступают на второй план. Вокруг меня – свет, движение и энергия.
Я не задумываюсь о том, что может произойти — просто танцую, позволяя своему телу следовать ритму. Я оборачиваюсь и вижу незнакомца, стоящего рядом, его лицо светится в свете неоновых ламп. Внезапно мне хочется просто обнять кого-то, разделить этот момент. И я, чувствуя свободу и ничем не сдерживаемый азарт, обнимаю его, смеясь и качаясь в такт музыки.
Он немножко удивлён, но быстро отвечает мне, и я вижу, как его глаза тоже начинают искриться весельем. Я не ощущаю ни страха, ни стеснения, только радость и желание продолжать. Пока я кружусь в ритме, мой взгляд падает на девушку, танцующую неподалеку, и я, не задумываясь, подхожу к ней. Она выглядит такой же счастливой, как и я, волосы её рассыпаны по плечам, и её улыбка такая же заразительная. Я обнимаю её, а затем кладу руки на её талию, и она немедленно отвечает мне взмахом своих бедер, погружая нас обеих в этот вихрь энергии.
Мы танцуем, и я чувствую, как её тело движется в унисон с моим, как будто мы давно знакомы. Это ощущение свободы, когда нет никаких границ. Я улыбаюсь ей, во мне зажигается невероятный энтузиазм.
И вдруг, когда я теряюсь в танце, на талии ощущаю руки незнакомца, который стоит позади меня. Они обхватывают меня крепко, и грубо. Я не удивляюсь. Скорее, это кажется естественным — словно этот момент был предопределён.
—В чертовых пять утра мне приходится лететь в клуб за твоей пьяной задницей, доктор. Интересно, почему позвонили именно мне?
Когда я понимаю, кому принадлежит этот голос, меня словно обдают холодной водой. Я резко оборачиваюсь прямо в его хватке, и даже сквозь свет неоновых ламп вижу его очерченное лицо. Господи. План сработал.
—Понятия не имею, - пытаюсь докричаться до него я, а он вдруг презрительно качает головой, приподнимает меня над полом.
—Тебе повезло, что я не спал, - шипит он мне на ухо, когда я расслабленно опираюсь локтем на его плечо, а он несёт меня сквозь толпу одной рукой.
Тепло его тела опьяняет меня ещё больше, я не думаю о последствиях своих поступков, но вовремя вспоминаю про Вайнону. Оглядев клуб с высоты роста Луки, я замечаю такую же светлую макушку как у себя. Валентино прилетел, значит все было не зря. Я даже не знаю, сколько точно времени прошло. Он стоит уперевшись ладонью в барную стойку, а на его шее висит Вайнона, что увлеченно шепчет ему что-то на ухо.
—Адриана, ахренеть от тебя перегар, - возмущается Лука, когда я от скуки опускаю голову на его плечо, и вдыхаю его аромат. —Что ты пила? Бензин?
—Тебе по порядку? - бурчу я, а затем резко вздрагиваю, когда Лука выносит меня на улицу.
Холодный ветер обдувает мое лицо, а потом я снова ощущаю землю под ногами. Он поставил меня, придурок. Мог и донести. Музыки больше не слышно, я все ещё пьяная, и качаюсь из стороны в сторону, пока массивная фигура напротив смотрит на меня с презрением.
—Ты скажешь, какого хрена мне звонит бармен и просит забрать тебя? - говорит он с укором, и когда я в попытке встать ровно спотыкаюсь, и почти падаю, наконец удерживает меня за талию.
—Сказала же, понятия не имею, - вру я своим заплетающимся языком. —Позвонил и позвонил, тебе жалко?
Я сама не осознаю, что несу, поэтому просто хмурюсь от холода. После выпитого мне не то что стоять тяжело, мне думать тяжело.
—Так, - рявкает Лука, и тащит меня к своей машине. Я не сопротивляюсь.
—Позвони папе, скажи, чтобы он открыл ворота, - икаю я, и хлопаю по своим брюкам в попытке найти телефон.
—Я не хочу, чтобы Рикардо оторвал мне голову, - возмущается Лука, и открыв машину, запихивает меня туда словно куклу.
Я раскидываюсь на кожаном сидении, ощущаю неприятную боль в висках,и когда Лука садится в автомобиль, я поворачиваюсь к нему всем телом и недовольно оглядываю. Сейчас он меня бесит и не бесит одновременно.
—Ты позвонил моему папе? - спрашиваю я, поджимая под себя ноги прямо в ботинках.
Лука оглядывает меня, и стискивает челюсти.
—Боже, Адриана, ты оплатишь мне химчистку!
Я усмехаюсь, и показываю ему фак.
—Видел? Хрен тебе, а не химтичка, - говорю я, а затем хмурюсь. —Хичми... Хичим...
—Замолчи, иначе я опьянею от твоего перегара, - возмущается он, и заводит машину. —Знаешь, я расскажу об этом случае Адамо, который вытрахал мне весь мозг, чтобы я не приближался к тебе.
Тут я не понимаю, о чем говорит Лука, но даже с затуманенным разумом осознаю глупость его слов.
—Адамо? - я щурюсь.
Я была ближе Невио по характеру, и мы с Адамо были явно дальше друг от друга за счёт разного темперамента.
—Да. Он запретил мне играть на твоих нервах, и сказал, что вступит в свою игру, и нам не поздоровится. Интересно, что он имел виду под словом "игра"? - тараторит Лука, а я едва могу расставить слова по местам.
Когда до меня доходит смысл спустя несколько секунд, я откидываю голову на сидение, и тяжело вздыхаю. Адамо знает о моих чувствах, и пытается уберечь меня от боли. Господи. В этот момент я жалею о том, что оставила бармену номер Луки, но все же не особо осознаю. Подняв глаза на Луку, Я криво улыбаюсь. Отдала бы душу дьяволу, чтобы сейчас он обнял меня, позволил вдохнуть его пряный аромат и уснуть на его груди.
—Доктор, - устало тянет Лука, и сам кладет голову на сидение, повернувшись ко мне. —Что мне с тобой делать? Какого, блядь, хрена именно я?
Я пожимаю плечами.
—Ладно, переночуешь у меня на коврике, - бурчит он, и все же садится прямо.
Через несколько секунд мы выезжаем на трассу, и двигаемся медленно и спокойно. Меня укачивает, глаза теряют фокус, и я ловлю жёсткую интоксикацию организма, от которой мне хочется блевать.
—Я сейчас наблюю тебе прямо на коробку передач, - честно говорю я, и наклоняюсь вперед.
—О нет, Адриана, ты этого не сделаешь, - возмущается Лука, и мы останавливаемся на светофоре.
Я чувствую, как органы скручивает от тошноты, а вдруг перед моим лицом появляется огромная рука, открывающая бардачок.
—Алкоголь - зло, - приговаривает Лука, доставая из бардачка какие-то таблетки и бутылку воды.
Я же хочу ответить "кто бы говорил", но ком в горле не позволяет этого сделать. Я морщусь, пытаюсь сесть ровнее, но тошнота не проходит. Лука обхватывает мой подбородок руками, я рефлекторно приоткрываю рот и он сразу же сует туда таблетку. Пытаюсь отказаться, шиплю, но когда он заливает мне в рот воду, поддаюсь.
—Вот так, доктор, пей, - говорит Лука, когда я успокаиваюсь, и расслабленно опускаю руки.
Сзади сигналят, загорается красный свет, но Луку это не волнует. Он продолжает помогать мне пить, и пристально смотрит мне в глаза, тем самым завораживая меня сильнее.
—Напилась? - я киваю, и он убирает горлышко бутылки от моего рта.
Я делаю жадный глоток воздуха, ощущаю, как капля воды скатывается по подбородку, и Лука любезно смахивает ее большим пальцем, задевая мои губы. Я задерживаю дыхание, бабочки в животе оживают, не оставляя места тошноте. Хочется поцеловать его. Слишком сильно хочется.
Лука не торопится отстраняться, его рука все ещё лежит на моей челюсти, и мне до жути хочется, чтобы он сжал ее как можно сильнее, и поцеловал. Однажды он сделал так. Тогда я увидела звёзды вблизи, и была самой счастливой девушкой во всем мире. Сигналы усиливаются, нас обгоняют машины.
—Ты такая дура, доктор, - шепчет Лука в моменте, и возвращается в прежнюю позу, и жмёт по газам, от чего меня прижимает к сидению с невероятной скоростью.
Я снова вляпалась в историю. Снова с Лукой. И снова виной алкоголь и моя любовь к нему.
Мы подъезжаем к многоэтажке, и сердце моё начинает колотиться быстрее, когда Лука открывает мне дверь машины. Он помогает мне выйти так аккуратно, что я чувствую его заботу. Я стараюсь держать равновесие, хотя разум всё ещё затуманен алкоголем и яркими огнями клуба. Кажется, будто я нахожусь в курсе всего, что происходит, но всё же слишком пьяна, чтобы мыслить ясно. Я понимаю, что сейчас не время высказывать ему все свои мысли о вечере, о Луке и загубленных мечтах. Поэтому я просто беру себя в руки.
Мы направляемся к лифту, и я сама не понимаю, как мне удается двигаться вперед. Я опираюсь о стену, ощущая, что всё вокруг немного качается, как будто я все еще танцую под ритмы клубной музыки. Он стоит рядом, его рука мягко обнимает мою талию, и это кажется одновременно комфортным и давящим. Лука печатает что-то на своём телефоне, погружённый в экран, и до меня доходит, что этот момент — как будто я на краю бездны, готовая рухнуть в пропасть.
Лифт начинает подниматься, и время словно останавливается. Звуки вокруг притупляются. Я вдруг ощущаю, что между нами зреет что-то невыраженное. Не зная, почему, я чувствую, как внутри меня щемит, и это побуждает меня вырвать телефон из его рук. В этот момент мне не важно даже, что он поднимает на меня взгляд, полный удивления. Я открываю переписку и вижу имя Наны. Моё сердце замирает.
Медсестра Нана:Я вижу, ты не спишь. Что-то случилось? 5:12 AM.
Лука не успел отправить набранное сообщение, потому что я забрала телефон: Проснулся из-за плохого сна. Я в норме, Нана.
Каждое слово вызывает в душе желание закричать, вырваться из этого состояния безумия. Я осознаю, что меня не устраивает все то, что происходит между ним и Наной, но ничего не могу поделать. Лука рывком выдирает телефон из рук, и моментально жмёт кнопку "отправить".
Я пытаюсь скрыть свои эмоции, но в голове всё перемешано. Я веду себя как будто на грани, и не знаю, как поступить дальше. Всю ту лёгкость и радость, которые я чувствовала в клубе, сменила тяжесть разочарования, и я стою здесь, для Луки всего лишь недосягаемая загадка, в которую он очень старается не вникнуть.
—Перестань вести себя как неадекватная, пьяная девка, Адриана, - фырчит он, но все ещё держит меня, чтобы я не упала.
От его слов обида накатывает ещё сильнее, и я пытаюсь отойти, но он не пускает.
—Я неадекватная, пьяная девка, тренер, что с этим поделать? - огрызаюсь, хочу нажать на кнопку в лифте, но дверь открывается раньше.
Лука снова как куклу поднимает меня, проносит по коридору, а затем открывает дверь электронным ключом. В темноте я не вижу, как выглядит его обитель, но зато чувствую постель, когда он бросает меня на нее.
Я лежу на постели, и вокруг меня воцарилась полная темнота. Я не вижу ни одной детали в комнате, а лишь ощущаю её присутствие. Глаза отказываются фокусироваться, а голова кружится, словно в ней взорвалась фейерверк мыслей и эмоций. Я пытаюсь поднять голову, но тяжесть на глазах словно приковывает меня к постели. В ушах раздаются шаги Луки — его тихие, размеренные звуки, которые вдруг действуют на меня как громкий сигнал тревоги.
Все еще витают мысли об обманчиво теплых ласках Наны и их переписке. Эта обида застряла у меня в горле, как будто я проглотила камень, и каждый раз, когда я пытаюсь отвлечься, она возвращается, вызывая подъем прилива кислоты и гнева.
Неожиданно слышу скрип двери. Следующий его шаг ближе, и все мысли расплываются, смещаются в тени, когда я чувствую его присутствие рядом. Он приближается к углу комнаты, его шаги заполняют пространство. Я остаюсь неподвижной, хотя внутренний голос подсказывает мне, что сейчас не время расслабляться. Сердце колотится, невозможно не насторожиться.
Резкое прикосновение грубых пальцев внезапно прерывает мой поток мыслей. Они касаются оголенного участка кожи между моим топом и брюками. Никакого предисловия, просто прикосновение, от которого по телу пробегают мурашки. Я ощущаю, как от шока замираю на мгновение, словно все вокруг вдруг осветилось, а затем снова погрузилось в неровную тьму.
Звук расстегивающейся пуговицы заставляет моё сердце забиться быстрее. Всё сжимается внутри. Это движение вызывает страх, но и что-то ещё — любопытство, может быть, даже жажду. Я не могу удерживаться от противоречивых чувств — желания сбежать и, одновременно, стремления остаться.
—Что ты делаешь? - вяло говорю я, когда понимаю, что он пытается снять с меня штаны.
—Раздеваю тебя, - грубый голос заполняет комнату.
—Зачем?
—Чтобы завтра ты не пошла на работу в мятой или обблеванной одежде, - раздражённо говорит Лука, и я тут же приподнимаюсь на локтях.
Его руки вдруг впиваются мне в бедра, он тянет брюки вниз, а я помогаю ему ногами, но радуюсь, что тут все ещё темно. Голова кружится.
—Я сама, - бурчу я, и Лука останавливается.
—Уверена? - спрашивает он, и я будто вижу в темноте его укоризненный, но одновременно горящий взгляд.
—Нет, - выдыхаю я, и заваливаюсь обратно на кровать, раскидывая руки по обе стороны.
Он заканчивает с моими брюками, я уже не ощущаю себя дурой в этой ситуации, но вот когда он начинает стягивать топ, ощущение возвращается. Я без бюстгальтера. Блядь. Я слышу, ее он кладет мои вещи на тумбу, слышу его неровное дыхание, а затем неожиданно ощущаю руки в районе своих бедер. Грубые, большие пальцы цепляются за края трусиков, и я выдыхаю. Пожалуйста, только не это.
—Мне оставить их, или снять? - хрипло тянет Лука, от чего мое возбуждение, резко появившееся от его касаний усиливается.
Я молчу, боясь издать стон вместо слов.
—Адриана, - так сладко выдыхает он, и я втягиваю живот,образовывая лёгкое давление на свои внутренности. —Издай звук, если их нужно снять.
И я не выдерживаю, словно подросток тихо постанываю. Лука принимает мой ответ, и быстро спускает кружево по моим ногам, а я ощущаю влагу между ними. Черт возьми, если он снова трахнет меня, я нежилец. Больше я не прощу себе самой такого неуважения.
Я остаюсь лежать на постели, и все вокруг словно замедляется. Лука продолжает дышать отрывисто, его тяжелые вдохи наполняют тишину комнаты. Я чувствую, как одеяло аккуратно укрывает меня, обнимая своим теплом, и в этот момент в голове проскальзывает мысль: "Спасибо за то, чего не случилось". Это было мгновение облегчения, которое проникает в меня, как теплый свет. Но в следующий миг я ощущаю на своем лбу нежные губы. Это прикосновение вызывает внутри меня совершенно иное чувство. Я расслабляюсь, словно вся напряженность, накопившаяся за последние минуты, уходит прочь. Его губы касаются моей кожи с такой легкостью и заботой, что все мое "я" отвечает на это тепло внутренним покоем.
Я открываю глаза и вижу его лицо близко, в полумраке комнаты. Его выражение меняется, и вместо прежней неопределенности на нем появляется нежность. Его дыхание становится ровнее, а настороженность уступает место чему-то более интимному. Я чувствую, как из груди поднимается желание ответить тем же, как будто мир вокруг нас вдруг сужается до этого единственного мгновения — мягкого прикосновения и тишины, которая звучит громче всего. Внутри меня бушуют эмоции, но сейчас, когда я чувствую этот нежный контакт, это дает мне возможность немного отстраниться от своей обиды и страхов. Вместо этого я позволяю себе просто быть здесь и наслаждаться тем, что происходит сейчас, даже если это всего лишь короткий миг блаженства.
—Спи, Адриана, - шепчет Лука, и проводит пальцами по моей щеке.
