Раненные эмоциями

Глава 7.

Я делаю вид, что испуган, Адриана тут же убирает свои руки с моей груди, и я двигаюсь к Нане. Я слышал чьи-то шаги за дверью, поэтому постарался выглядеть максимально невинным в ситуации, подстроенной мной.

—Детка, это не то, что ты подумала, - шепчу я, заключая девушку в объятия. —Адриана немного неправильно поняла мои намерения.

Когда я кладу свой подбородок на голову Наны, даже стоя спиной к Адриане чувствую, насколько она сейчас зла и обижена. Нана же обнимает меня за талию, и тяжело вздыхает.

—Мисс Виттало..., - начинает она, но я ее перебиваю.

—Мисс Виттало уйдет сейчас же, и больше не станет касаться меня, потому что я занят.

—Занят? - воодушевленно говорит Нана.

—Тобой, детка.

И в это же мгновение Адриана мелькает рядом, а затем покидает раздевалку с оглушительным хлопком двери. Я обидел ее. Обидел меньше, чем она заслуживает. Хотя, мама бы осудила меня, если бы была жива.

—Мы недолго, - папа хлопает меня по плечу, и забирает из маминых рук Инессу, что сверкая своими голубыми глазками, радостно улыбается. —Прогуляйся по саду.

—Пока, моя маленькая сестричка, - усмехаюсь я, и целую пальцы Инессы, а она лишь смеется.

Пока что она может делать это, а ещё кричать, плакать и говорить "папа". "мама". и "бо". Последний - я.

—Не скучай, - мама бережно обхватывает меня за плечи, целует в висок, и потирает то же место пальцами, убирая остатки блеска для губ.

Я же провожаю взглядом родителей и Нес, а затем двигаюсь по зеленому саду, принадлежащему дядям Бенедетто и Рикардо. Папа часто приезжал сюда по работе, а мама чтобы поболтать с тетей Валентиной и тетей Джулией.

Спустившись чуть ниже, к фонтану, я замечаю две светлые макушки, и одну темную. Диего сидит на краю фонтана, размахивает деревянным пистолетом, а Даниель прячется за деревом, в то время как их белоснежная принцесса читает какую-то книжку. В ее возрасте вряд ли кто-то добровольно будет подобным заниматься.

—Привет, малолетки, - прыскаю я, гордо спускаясь по ступеням.

Мальчики тут же обращают на меня внимание, а вот Адриана нехотя поднимает свои до жути глубокие, светло- голубые глаза, а затем без интереса утыкается в книгу,

—Лука, поиграешь с нами? - неуверенно спрашивает Даниель.

—Я вам по возрасту не подхожу, - с надменностью говорю я, и пройдя дальше, сажусь на край фонтана, между Адрианой и Диего.

—Может быть, тебе поиграть с Валентино? Он тебе по возрасту? - язвит Диего, что был самым старшим в компании малолеток.

—Очень смешно, - грубо отвечаю я, и поворачиваюсь к девочке.

Ее светлые, как снег волосы собраны в две косы, такой же светлый костюмчик покрыт блёстками, и она напоминает мне настоящую ледяную принцессу. Я демонстративно заглядываю в ее книжку, и вижу рисунки динозавров. Не думал, что дети читают такое.

—Эй, ты загораживаешь мне свет, - Адриана мнется, пытается отодвинуться, а я лишь усмехаюсь.

Такая милая девочка. Когда я приходил сюда раньше, она в основном сидела с Беатрис, что младше нее на три года, и не обращала никакого внимания на тех, кто посещал ее дом.

—Кто вообще читает книжки? - бурчу я, и пытаюсь захлопнуть энциклопедию, чтобы привлечь ее внимание к себе.

—Люди, которые любят читать, - фыркает она, и отодвигается от меня, поворачиваясь спиной.

Я же спрыгиваю с фасада фонтана, и дёргаю Адриану за косу. Она не реагирует, я лишь слышу ее шипение от злости.

—Не обижай ее!

Диего ударяет меня по ноге, а затем хмурит свои светлые брови.

—Адриана у нас любименькая, ее запрещено трогать!

Я усмехаюсь, и снова в шутку дёргаю ее за косички. Она злится, замахивается своей энциклопедией про динозавров, но мне тут же прилетает слабый подзатыльник, и я оборачиваюсь.

—Если Инессу будут дергать за косички, что ты сделаешь? - говорит мама как всегда спокойным и мелодичным голосом.

—Накажу этих придурков, - я расправляю плечи и улыбаюсь.

—А теперь накажи себя, Лука. Извинись перед ангелочком вдвое младше себя, - мама злится, но я не особо понимаю почему. —Обижать женщин - удел слабых.

Я изгибаю бровь.

—Я не сделал ничего оскорбительного, просто пошутил.

—Повернись, и посмотри в глаза Адриане. Ей не понравилось, что ты коснулся ее волос без ее разрешения, - мама говорит серьезнее обычного. —Не веди себя как глупый мальчишка, сынок, будь мужчиной.

От этих слов я немного обижаюсь, но все же делаю так, как велела мама. Оборачиваюсь, и встречаюсь с ее ледяными глазами, что смотрят на меня с укором.

—Прости, - говорю я с улыбкой.

Адриана не смущается, не злится, ее лицо принимает безэмоциональное выражение, и я не понимаю, что делать дальше.

—Хорошо, - отвечает она наконец, а затем тянет руку Диего, что стоит неподалеку. —Помоги мне спуститься, пожалуйста.

—Я бы тоже помог тебе, - торопливо произношу я.

—Но тебе я не доверяю.

Мама кладет руки мне на плечи, словно успокаивая, пока я не понимаю, почему эта шестилетняя девочка такая умная.

—Почему?

—Ты не моя семья, - отвечает Адриана, Диего спускает ее с фонтана, и она обхватывает его руку своей детской ладонью. —До свидания, тетя Сандра.

И они удаляются. Что-то не так было с этой девочкой, и я не понимал, что именно.

—А ты пойдем, - мама поворачивает меня в противоположную сторону. —Валентина приготовила пирог, я хотела тебя угостить.

—Извиняться перед девчонками так унизительно, - бурчу я себе под нос.

—Унизительно дергать их за косички, сынок, не неси глупостей.
Твой папа часто извиняется передо мной, и не видит в этом ничего плохого.

—Но он и не делает ничего плохого, чтобы извиняться.

—И это в очередной раз доказывает, как сильно он меня любит и уважает.

—Ваши эти взрослые вещи, - шиплю я.

—Ничего, ты скоро всё поймёшь.

—Лука? - пытается дозваться меня Нана, пока я переодеваюсь и вспоминаю когда-то беззаботную жизнь. —Лука, мистер Тиара пришел!

—Какой из? - интересуюсь я.

—Чисто гипотетически вы могли не останавливать бой, но я рад, что это безумие закончилось ещё большим безумием, - я слышу сосредоточенный голос Адамо.

Этот сукин сын настолько контролирует себя, что иногда становится страшно от его вечно спокойного лица. Я накидываю сумку на плечо, и выхожу из-за шкафчиков. Нана стоит у двери, пока Адамо расхаживает из стороны в сторону, заведя руки за спину.

—Я ожидал, что Невио придет, - говорю я.

—Он пошел разбираться с проблемой, - загадочно произносит Адамо, а затем косо поглядывает на Нану, что все ещё покорно ждёт меня.

Я понимаю этот взгляд, и быстро преодолев расстояние между нами, обнимаю Нану.

—Подожди меня у входа, и будь осторожна, - играю в лучшего парня, которого она может себе представить, и Нана тает.

Я слегка шлепаю ее по заднице, когда Адамо делает вид, что не видит нас и провожаю Нану взглядом.

—А теперь послушай меня, Лука, - неожиданно строго произносит Адамо стоя ко мне спиной. —Я очень давно наблюдаю за тобой, за Адрианой, и за вашим взрывным дуэтом. Нужно быть как минимум слепым на один глаз, чтобы понять, что именно между вами происходит.

—Я вижу, консильери своего рода ещё и сплетник? - усмехаюсь я, но улыбка падает, стоит Адамо повернуться, и окинуть меня своим привычным строгим взглядом.

Он физически слабее меня, слабее Невио, но Адамо разум этого клана, и нам так или иначе нужно с ним считаться.

—Нет, я не сплетник, я просто забочусь о будущем клана, которое напрямую зависит от важных стезей, одна из которых - медицина.

О нет, я уже подозреваю, к чему ведёт разговор.

—Перестань играть на ее эмоциях, которых итак очень мало, Лука, - предупреждающе произносит Адамо, и я стискиваю челюсти. —Я знаю, что ты делаешь это специально, как бы ты не притворялся. Если ты можешь обмануть Невио, это не значит, что можешь обмануть меня. Если Адриана снова покинет пост по твоей вине, я приму меры. Огради ее от самого себя, или это сделаю я.

Неприятное чувство зарождается в груди. Я ощущал его тогда, когда мама или отец отчитывали меня за проступки, в которых я не видел своей вины. Отвратно.

—Твой интерес к ней нездоровый, - говорю я с горяча, и Адамо в секунду меняется в лице. —Может, ты хочешь оградить ее от меня по другим причинам?

Гнев, который неожиданно появляется во мне перекрывает все дозволенные границы, а пламя, что разгорается в глазах Адамо начинает накалять обстановку. С каких пор все вокруг могут решать с кем мне общаться?

—Ты хочешь подискутировать на тему причин? Отлично, - кивает Адамо, что обычно держит себя в руках, но сейчас будто держится на волоске от срыва. —Каковы твои причины вечного нахождения рядом с Адрианой? Любовь? Нет, ты бесчувственная мразь, Лука, и это комплимент в твоём случае. Привязанность? Единственная твоя привязанность сейчас жена гребаного мясника, не более. Одержимость? Кроме крови на руках после боя тебя ничего не заставит быть одержимым. Тогда что? Ах, возможно, месть. Что же такого натворила наша ледяная принцесса, что заставила нерушимого кровавого тренера ходить вокруг себя, словно зверя вокруг жертвы, не подскажешь?

Внутри меня бурлит ярость, словно погасший вулкан, готовый к взрыву. Адамо только что произнес свои слова, и они звучат в моем сознании, как громкие удары молота по металлу. Я запрокидываю голову назад и сжимаю кулаки, ощущая, как злость, накопившаяся за три грёбаных года, начинает вырываться наружу. Три года. Три года проклятого времени, которое я потратил, пытаясь забыть предательство Адрианы. У меня была возможность начать всё заново, оставить всё позади, но это невозможно. Я решил не бросаться в атаку сразу. Вместо этого у меня есть план, медленный и безжалостный, чтобы довести её до высшей степени сумасшествия.

Эти три года формировали меня, как я сам того не хотел. Я стал более хладнокровным и осторожным. Знал, что каждый шаг должен быть продуман, каждый момент должен быть использован в своей игре. Я представляю, как Адриана время от времени будет смотреть на меня, и в её глазах, в её недоумении возникнет искра осознания. Я буду рядом, наблюдая, как её внутренние демоны будут её терзать. Но когда-то я был на многое готов ради нее. Когда-то ее холод был моим теплом. Когда-то я даже думал, что полюбил ее. Но это было когда-то. Это было до.

И как бы мне не хотелось, я доведу дело до конца. Да, это будет больно. Но её мучения — моё наслаждение.

—Мне просто нравится знать, что я вызываю у нее эмоции, - хмыкаю я Адамо в ответ. —Мне не за что мстить доктору. Она невинна.

—Пусть будет так, - заканчивает Адамо, и идёт к выходу. —Но если будет ещё одна крайность, я приступлю к своим играм разума, и вы оба с ней проиграете не друг другу, а мне.

***
—Я штрудель приготовила, будешь? - Марта обходит меня, забирает грязную тарелку, и неловко улыбается.

—Спасибо, я наелся супом.

Встаю из-за стола, полностью погруженный в свои мысли, как грохот папиного голоса выводит меня из них.

—Марта, кто здесь? - кричит он из коридора, и я усмехаюсь. —Если ты мне изменяешь, то лучше беги.

—Феликс, ну что ты такое говоришь? - трепещет папина новая жена, и бежит к выходу. —Лука приехал, я кормила его.

Я выхожу вслед за женщиной, что выглядит миниатюрно на моем и папином фоне. Отец возвышается в дверях, а когда Марта обнимает его за талию, наклоняется, и целует ее в губы. Я не принял его новый брак полноценно, потому что все ещё помню его горящий взгляд, когда он смотрел на маму. Женщину, которой поклонялся не только мой отец, но и я.

—Я ненадолго, забирал некоторые принадлежности с зала, - я жму плечами, и папа наконец дарит мне полный тепла взгляд.

—Не выпьешь со мной кофе? - спрашивает он, а затем жмет мне руку.

—Дела в Чикаго.

—Хорошо, - папа кивает, и я покидаю квартиру, в которой прожил почти тридцать лет.

Блядь, да я уже старик.

Я действительно любил дом, в котором вырос. Он был наполнен воспоминаниями, словно каждая комната хранили частички нашей жизни. Я застенчиво улыбаюсь, вспоминая, как до позднего вечера сидел на кухне, и в воздухе витали ароматы маминого угощения. Она была для меня самой лучшей матерью, которую можно только представить. В её ауре, легкой и тёплой, всегда было что-то особенное; её голос звучал как нежная мелодия, которая умела успокоить даже в самые трудные времена.

Моя мать прекрасно готовила, и её блюда — это не просто еда, это были праздники для души. Я помню, как каждое воскресенье мы собирались всей семьёй за столом, и её улыбка освещала наш дом. Она всегда выглядела идеально: каждое платье было выбрано с любовью, а волосы аккуратно собраны в безупречную прическу. Воспитывая меня и Инессу, она привила нам такие ценности, которые стали опорой в жизни. Мы всегда чувствовали себя защищёнными и любимыми.

Но больше всех в своей жизни я любил сестру — Инессу. Она была для меня светом в окне, самым дорогим существом. Я поклялся оберегать её до конца своих дней. С тех пор как мы были детьми, я защищал её от всего, что могло навредить. Каждый её смех, каждая слеза были для меня важны. Я помню, как мы играли, как она радостно смеялась и шагала по свежей траве, а я ловил её, чтобы уберечь от всего мирского зла.

Когда Инесса вышла замуж, я ощутил прилив ярости и безумной тревоги. Мысли путались в моем сознании, и мне казалось, что кто-то забирает у меня часть моей жизни, и что теперь я не смогу её защитить. Сердце сжималось от беспокойства и непонимания.

Но однажды мне пришлось увидеть как она смотрит на своего мужа. В её глазах я заметил обожание, такое искреннее, такое глубокое, что моё сердце вновь наполнилось теплом. Наверное, ощутив любовь, она расцвела ещё больше, как цветок под лучами солнца. Она стала по-настоящему счастливой, и это было тем, что я всегда желал для неё. С каждой секундой, что я наблюдал за её улыбкой, за тем, как она смеется и как светятся её глаза, я понял, что моя роль меняется.

Я больше не был охранителем, но братом, который смотрел на свою любимую сестру, радующуюся в новом совместном пути. Я заставлял себя улыбаться, хотя внутри ещё оставалась капля старой ярости и тревоги. Теперь я просто должен был принять этот новый этап и быть тем братом, которому она всегда могла доверять, даже когда жизнь меняется.

Вернувшись в Чикаго, я первым делом направляюсь в зал, без которого не проходит и дня. Вхожу, переодеваюсь, наслаждаюсь тишиной и темнотой места, которое даёт мне сил. Я занимаюсь спортом уже двадцать четыре года, и был всего один момент, когда я правда жалел о том, что занялся боксом и рукопашным боем. Момент, сломавший мне жизнь. Именно из-за этого мгновения я гребаный смертник, ведь один удар - и я стану овощем. На самом деле, как бы я не злился на Адриану, она права. Если бы мы закончили бой с Невио, я бы умер.

—Я могу войти? - слышится тихий, еле слышный голосок, и я оборачиваюсь.

На секунду мне кажется, что светловолосая макушка принадлежит Адриане, но силуэт выходит из темноты, и я выдыхаю. Нана.

—Сколько времени? - задаю вопрос в ответ.

—Половина одиннадцатого, - отвечает Нана, и я пробегаюсь взглядом по ее наряду.

Длинные сапоги, средней длины юбка и пальто, застегнутое не до конца. Я даже с середины зала чувствую ее сладкие, ванильные духи.

—Тебе не стоит передвигаться по городу в одиночестве в такое время, - говорю я, и двигаюсь к ней навстречу.

Она неловко улыбается, и мнется на месте.

—Ты сказал, что сам придёшь за мной в больницу на днях, но мне захотелось увидеть тебя быстрее.

Мне должно быть приятно от ее слов, но я не чувствую ничего, кроме жалости. Из-за своей злости на доктора, я совершенно не заметил, как привязал к себе невинную девушку с ангельской внешностью, и почему-то чертовски похожую на мою главную проблему – Адриану.

—Замотался, - вру я, и обнимаю ее.

Нана тут же обвивает мою шею руками, я чувствую, как тело реагирует на ее холодные пальцы, но почему-то они недостаточно холодные. В голове всплывает поцелуй с доктором. Тот самый, когда она прижималась ко мне, когда ее кожа горела от моих касаний, когда ее пухлые губы желали меня. Блядь.

—Нана..., - я не успеваю договорить.

—Я хотела поговорить с тобой, Лука, - перебивает она, и поднимает на меня голубые, но будто не настолько глубокие, как у Адрианы глаза. —Тогда ты сказал, что у тебя есть девушка, намекнул на меня... и мне хочется знать, насколько это реально. Не знаю, что происходит между тобой и мисс Виттало, но я чувствую к тебе что-то похожее на искреннюю симпатию.

От ее слов в горле встаёт ком. Я не знаю что ответить, как себя повести. Господи, мне кажется, она ещё совсем юна, но она старше доктора. И почему я все свожу к сравнению с ней?

—Я ощущала ревность, когда она касалась тебя, но ничего не сказала, потому что мы не в отношениях. Может быть, стоит обозначить границы?

—Стоит, - выдыхаю я, и провожу пальцами по ее волосам. —Оставим все как есть, Нана. Может быть я созрею для отношений, но чуть позже.

Блеск в ее глазах пропадает, и она на секунду расстраивается, а затем вздыхает.

—Хорошо. А теперь ты можешь поцеловать меня, пожалуйста?

Я без вопросов выполняю ее просьбу, и закрываю глаза, как только ее руки сползают к моим шортам. Сейчас мне до жути хотелось всего этого, но только не с ней.

Было глупо отрицать тот факт, что Адриана выглядела как чертова богиня, и ее просто невозможно не хотеть. Но думать о ней во время секса с другой, мне не хотелось. Только вот это желание мой мозг отверг. Видя светлые волосы, что липнут к моему торсу, когда Нана покрывает мой торс поцелуями, хочется ощутить Адриану. Хочется ощутить ее всю.