Раненные эмоциями

Глава 6.

Обыкновенная смена, я занимаюсь своими пациентами, заполняю медкарты, и делаю все то, о чем так давно мечтала. Все может быть так, как ты хочешь, только кто-нибудь обязательно постарается испортить твой настрой.

—Святая женщина, - Ройс улыбается, когда мы вместе выходим из палаты.

—Больше не попадай под пули, и я перестану казаться тебе святой, - говорю я, и хлопаю парня по плечу. —Не забывай, у тебя пластина в ключице, будь осторожней.

—И все равно святая, - он приобнимает меня, а затем двигается к выходу. —Зайду на днях проведать Гарри, не теряй!

Я машу ему в спину, и иду в свой кабинет. Каждый, кого я когда-либо оперировала всегда говорит о том, что я хороша в своем деле. Да, может я молода, не до конца обучена, но еще ни разу мои действия не давали осечек, чему я безумно рада. Хочется поскорее повзрослеть и стать не просто хирургом для переломанных солдат и вечно раненых братьев Тиара, а спасать жизни невинных. Как бы я не была предана Ндрангете, я знаю, что они делали, делают, и будут делать. Это криминал, беззаконие, нелегальный бизнес, смерть и грехи на плечах. Это мафия, а я их чёртов ангел хранитель.

Прихожу, сажусь в свое кресло и начинаю заниматься анализами и бумажной волокитой. Хочется отвлечься от навязчивых мыслей о том, что случилось неделю назад. Ровно семь дней я не видела Луку, и чертовски рада этому, потому что после случившегося мне правда не хотелось смотреть ему в глаза. Словно пубертатный подросток прижималась к нему, позволила себя облапать, сама поцеловала, а потом зарядила по яйцам. Адриана, осуждаю. Но, наверное, так должно было случиться. Наши взаимоотношения никогда не станут прежними, и чем быстрее мое отвращение к нему перевесит любовь, тем быстрее я стану свободной.


—Адриана, - Вайнона заглядывает ко мне в кабинет, но не заходит, пока я не даю ей разрешение.

Поднимаю глаза на нее, и изгибаю бровь.

—Нана забегала, она ведь выходная, сказала, через два часа открытие нового клуба братьев Тиара, - говорит она, и я хмурбсью останавливая записи в картах. —Они запускают октагон, сегодня три боя.

Сердце падает в пятки. Кажется, я знаю, кто зачинщик происходящего.

—Лука, говорят, с Невио выходит.

Матерь божья, после этих слов моя голова начинает кружиться. Я пытаюсь проморгаться, будто это поможет мне в осознании, какой намечается бой. Я знала, каков Невио в действии, а так же была на тренировочных и не только, боях Луки. Они оба смертоносные ублюдки, и если они войдут в клетку вдвоем, не выйдет ни один. Выдыхаю.

—Ты в порядке? - взволнованно спрашивает Вайнона.

Иногда мы проводили время за чашкой кофе, и она делилась своими тайнами и переживаниями. К примеру, за одним из обедов, я узнала что она влюблена в моего брата. Было забавно слушать, какой он красивый и умный.

—Да, я в норме, - отмахиваясь я, и понимаю, что сейчас мне нужно позвонить Сицилии.

Она точно должна остановить это безумие, и Невио придется подчиниться ей, ибо малыш в ее утробе ещё та причина для манипуляций.

—Тогда можно я уйду пораньше? - с мольбой в голосе говорит Вайнона, и я смотрю на нее.

Ее ангельский характер и голосок никак не сочетаются со строгим взглядом зелёных глаз, и копной черных, как смоль волос. Хотя, она идеально подходила под типаж Валентино, он ужасно любит брюнеток.

—Насколько пораньше? - интересуюсь.

—Сейчас, - неуверенно говорит Вайнона, и я поглядываю на часы.

Ещё три часа до окончания рабочего дня, а через два начинается открытие, и Вайнона, скорее всего хочет встретить там моего брата. Ладно, помогу влюбленным.

—Иди, только перед этим сделай обход, - говорю я, Вайнона радостно взвизгивает, и моментально захлопывает за собой дверь.

Так, теперь осталась самая тяжёлая часть.

Я еду к Сицилии, и сердце колотится в груди. Каждым мигом меня охватывает все большее волнение, и мой разум разрывается между страхом и желанием. Сицилия не берет трубку, и меня это ужасно раздражает. Ни за что не поверю, что она согласилась на то, чтобы Невио дрался с Лукой, она ведь не глупая. Да, они кузены, но в таком месте как клетка, отключаются чувства, и включается желание убивать.

Солнце садится, и его яркие лучи отражаются в стеклах  машины. Я представляю, как они смотрят друг на друга, полные уверенности и агрессии, и эти мысли не могу выкинуть из головы.

Когда я наконец подъезжаю, трепет в груди становится почти невыносимым. Я выхожу из машины и делаю шаг вперед, но вдруг замечаю, как Невио выходит из подъезда. В его взгляде читается решимость, и в этот момент я понимаю, что он не намерен отступать. Я уверенно иду к подъезду, и что-то мне подсказывает, что Невио не просто так останавливается, и преграждает мне путь.

—Какая встреча, - язвлю я, и упираюсь руками в бока.

—Сицилии нет дома, - сразу же отрезает Невио, и я вижу, как его костяшки перетянуты бинтами.

—Она знает, что ты собрался делать? - говорю я максимально спокойно, и Невио тут же злится.

Я зашивала его столько раз, что мне не хочется делать это снова. Надо предотвратить этот бой, который ничего хорошего не принесет.

—Что я собрался делать?

—Драться с тренером, - хмурюсь я, и еле сдерживаю маты, рвущиеся наружу.

Невио закатывает глаза, но понимает, на что идёт. Лука — он больше, чем просто человек, он миф среди солдат Ндрангеты. За десять лет, что он тренировал бойцов, он стал символом силы и страха. Все шептали его имя, и за спиной звали его кровавым тренером. Я знаю, что на этот раз он манит не только уважение, но и ужас, словно он сам стал воплощением смерти.

Лука обучал солдат не только технике боя, но и искусству выживания. На его тренировках каждый шел на пределе возможностей, потому что Лука никогда не прощал слабости. Его методы были строгими, правила жестокими. Каждый, кто выходил из-под его крыла, знал, что он сражается на равных, и ему не нужны были ножи или пистолеты, чтобы победить. Его кулаки были его единственным оружием. Этот человек мог убить с одного удара, и за это его боялись многие, но не Невио. Его сумасшедшая натура просто не создана для испытания страха, только для его веяния. И если бы не бешеная ярость, возможно, могло бы показаться, что Невио может проиграть.

Лука — это сила, и каждый, кто не знает, с кем сталкивается, может легко встретить свою смерть. Его именем пугали врагов, а солдаты почитали его с благоговением. Я что-то знала о хрупкой грани между жизнью и смертью, и, если кто-то попадал с ним в схватку, они понимали, что выхода может не быть.

Я рефлексирую, как противоречивы наши отношения, и волнение снова захлестывает меня.  Он — кровавый тренер, и в его присутствии понимаю, что даже я, влюбленная в него девушка, гуляю по краю пропасти, имея возможность стать как его последователи, так и его жертвой.

—Очнись, - из мыслей меня выводит Невио, а затем хватает за локоть и тянет к своей машине.

Да что же это такое. У Тиара это семейное.

Деметрий не торопится меня спасать, потому что перечить капо не в его списке желаний. Я падаю на кожаное сидение, с психом отталкиваю от себя Невио, но не пытаюсь выйти из машины. Тоже не хочется ссориться с Франкенштейном.

—Слушай сюда, - Невио прыгает в машину, моментально заводит мотор, и вылетает на оживленную улицу, освещенную фонарями. —Ты не расскажешь Сицилии о бое, как бы ты этого не хотела.

Я прыскаю от смеха, и удивлённо смотрю на Невио. Он правда думал, что я не расскажу ей?

—Иначе я расскажу все Луке, и тебе будет до жути стыдно, - парирует он, и я открываю рот, желая ему ответить. —Мне не нужно, чтобы она нервничала будучи беременной, Адриана. А тебе не нужно, чтобы Лука насмехался над твоими чувствами, я правильно размышляю?

Злость накатывает, но я вовремя ее останавливаю, и принимаю спокойное выражение лица.

—Больно надо. Она все равно узнает, не от меня, так от кого-нибудь другого, - закатываю глаза, и отворачиваюсь к окну.

—Я позабочусь об этом, - отвечает Невио, и жмёт на газ активнее. —Ты будешь смотреть, как я размазываю кузена по октагону, или предпочитаешь вернуться в свою стерильность?

Стискиваю челюсти, и качаю головой.

—Хочу узреть, как вы станете смертью друг друга.

Я толкаю тяжелую дверь и вхожу в помещение, которое напоминает комнату пыток, угнетающее темное пространство, освещенное лишь тусклыми огнями. Невио тут же покидает меня. Стены окутаны мраком, и все вокруг кажется пропитанным страхом и напряжением. В центре этого зала возвышается октагон, и я задерживаюсь, внимая громкому гулу, смешивающемуся с ритмичной музыкой. Басы оглушают, и мне кажется, что это не просто музыка — это предвестие чего-то плохого.
Я оглядываюсь. Вокруг много людей, некоторые из них мне известны — солдаты, которых я лечила и оперировала. Их лица были мне знакомы, и в памяти всплывают мгновения, когда я прорывалась через кровь и боль, чтобы спасти их жизни. Теперь их глаза горят от нетерпения и  радости, готовые к предстоящей жестокости. Они смотрят на клетку, и я чувствую, что они жаждут крови.

Мимо меня проходят женщины — жены и подруги тех самих солдат. Я вижу, как они стоят в сторонке, их лица переходят от веселья к напряженному ожиданию. Я знаю, что они тоже боятся, что их поддержка может превратиться в горе. С каждым шагом в этом решетчатом пространстве я ощущаю, что воздух становится все более тяжелым и вязким.

На заднем фоне я замечаю своего брата в компании Вайноны, что игриво флиртует с ним.

С лавины этих зрительных образов я чувствую, как внутри меня нарастает паника. Мои колени слегка дрожат, но я продолжаю шагать вперед, будто на плите, по которой наступаю любой момент могу упасть. Я никогда не была мягкой или нетерпимой к насилию и боли, просто сейчас, зная что в клетке будет Невио и Лука, мое сердце сжимается. Какой бы сукой я не была, я не хотела видеть их боль.

Я протискиваюсь сквозь толпу, здороваясь со знакомыми, а затем сажусь за свободный стол, в надежде что никто ко мне не подсядет. Достаю телефон из сумки, и быстро открываю чат с Сицилией.

Адриана: Как ты? Как твое самочувствие?

Ответа ждать не приходится.

Сицилия: Я в норме! А как ты? Я сегодня весь день с Ари, она не даёт Лие выспаться, поэтому я решила помочь.

Адриана: Я в порядке. Встретимся завтра в перерыве на обед?

Сицилия: Хорошо, я приеду к тебе в больницу, привезу тебе пиццу, которую планирую испечь сегодня вечером. Люблю тебя!

Я улыбаюсь, и отсылаю ей смайлик поцелуя. Кто же знал, что загнанная пленница Невио станет его женой, а в последствии моей лучшей подругой, с которой чертовски комфортно. Из добрых и спокойных мыслей меня выводит крик толпы, и звон, похожий на гонг. Я встаю, пытаясь разглядеть сквозь высоких парней, что происходит в центре - в октагоне.

Музыка затихает, а вот крики толпы нет, и сердце моё замирает, когда я вижу, как на ринг входит Лука. Он выглядит громоздко и мощно, словно стальная стена. Его фигура заполняет всё доступное пространство, и каждый шаг, который он делает, словно отзывается в моей груди. Я чувствую, как страх растёт во мне; его присутствие навевает холод, и я осознаю, что передо мной находится не просто человек, а истинная сила, способная сокрушать. Его уверенность и хладнокровие говорят о том, что он готов покорить всех, кто осмелиться встать на его пути.

Лука начинает двигаться по рингу, его мускулы натянуты, как у мяча, готового к метанию. Я вижу, как его грудные мышцы пульсируют, а руки, обвитые татуировками, кажутся непобедимыми. В нём нет ни капли сомнения — это создание, созданное для боя. И, несмотря на том, что я знаю его как человека, который заботился о других, сейчас он воплощает страх. Он — боец, и в его глазах блеск, который обжигает меня.

Следом за ним заходит Невио, и в душе у меня разгорается хаос. Он тоже массивен, но его тело покрыто шрамами — результатами его тяжелой жизни и статуса, которые я сама латала в своей операционной. Каждый шрам рассказывает свою историю, вспоминает момент боли и страха, и я вижу, как они искрятся под тусклыми огнями ринга. Эти рубцы словно призывают к жизни, осознавая, что он прошел через множество испытаний, и я, как его врач, ощущаю каждый из них. В действительности, это была цена, которую он заплатил за свою смелость, и каждый раз, когда я накладывала швы, думала о том, как тяжело будет ему в этот раз.

Я смотрю на них — две огромные фигуры, стоящие друг перед другом. Они не уступают друг другу в силе, и это зрелище вызывает трепет. Я чувствую, как внутри меня поднимается комок тревоги; чем больше я наблюдаю за ними, тем яснее осознаю, что они оба воплощение мощи и неустрашимости. Мне становится страшно смотреть, как они будут сражаться друг с другом, зная, что вне зависимости от исхода, пострадают они оба.

Невио и Лука бросают друг на друга взгляды, полные агрессии, но также и глубокой взаимосвязи. С движениями на ринге в сердце зреет настойчивый страх. Что если нельзя будет вернуть одного из них обратно? Я закрываю глаза на мгновение, пытаясь собраться, но в то же время, как будто предчувствую, как неизбежно растёт напряжение. Бой начнётся, и тот, кто победит, унесет с собой гордость, а тот, кто проиграет, может потерять нечто большее — свою жизнь.

Со звуками, которые наполняют помещение, учащается мой пульс, и я осознаю, что нахожусь в самом центре этого смертоносного спектакля. И даже тот факт, что Невио и Лука родственники вряд ли убьющие друг друга, не помогает мне. Я не готова смотреть на то, как мой друг и человек, которого я люблю, пытаются убить друг друга.

—Ставки на кого? - слышу я со стороны.

—На кровавого тренера сорок пять процентов, на монстра так же, - отвечают, и я снова напрягаюсь.

—Где ещё десять процентов? - шиплю я себе под нос, а меня будто слышат.

—Еще десять на то, что они убьют друг друга.

Пока я нахожусь в пучине своих мыслей, звуки вокруг меня постепенно стираются, и я остаюсь одна в своих тревожных размышлениях. Внезапно раздается громкий удар гонга, и всепроникающий трепет проходит по толпе, словно разряд молнии. Бой начинается. В этот момент я осознаю, что время больше не ждет, и теперь все будет решаться здесь и сейчас.

Мой взгляд непроизвольно скользит по октагону, и внимание приковывает Адамо, стоящий неподалеку. Его стойкая фигура словно бетонная стена, его глаза сосредоточены на Невио, я знаю — он верит в него сильнее, чем кто-либо из нас.  Ощущение тревоги вновь накрывает меня.

С первым столкновением Луки и Невио мой внутренний мир рушится. Удары раздаются, как громкие выстрелы, а моя ледяная кровь, казалось бы, застывает в жилах и встаёт колом. Я вижу, как они обмениваются ударами, и от этого зрелища сердце разрывается. Каждый удар, который они наносят друг другу, отзывается в моем сознании, как будто каждый из них пробивает мою душу. Скорость, с которой летят кулаки, и свирепость, что наполнена каждым движением, поражают меня, какой бы хладнокровной я не была.

Толпа вокруг меня ревёт, и я прокладываю путь сквозь неё к рингу. Люди меня толкают, и каждая минута затягивается, словно вечность. Я пытаюсь добраться ближе, но наблюдать за тем, как мои близкие наносят друг другу удары, просто невозможно. Стискиваю челюсти, когда  смешиваются боль и гнев, и снова я ищу выход из этой ситуации. Как?! Как я могу остановить это?

Мыслей так много, что они заполняют мой разум, и ни одна из них не приводит к решению. Я чувствую отчаяние накатывать с каждым ударом, и вдруг, как вспышка, мне приходят на ум идеи. Я должна заставить их обратить на себя внимание. Я должна сделать что-то, чтобы прервать этот кошмар.

Пробираясь сквозь толпу, я ловлю первого попавшегося парня за руку и, не раздумывая, поворачиваю его к себе. Его недоумение лишь подстегивает мою решимость. Я знала, какие бы отношения не сложились между мной, Лукой и Невио, они все равно не стерпят такого.

— Послушай, — настаиваю я, — положи свои руки на мою задницу и сделай так, чтобы я выглядела, словно ты хочешь меня поиметь!

Я не знаю, какая идея пришла мне в голову, но в этом хаосе я чувствую, что не могу стряхнуть его. На его лице удивление, но он не отказывает, и вскоре его руки обвивают мою талию. Игривая улыбка выступает на лице кудрявого парня, когда он на серьезе пытается прижать меня к себе. Он не солдат, я не вижу в нем знакомых черт. Ощущение грязи на теле возникает моментально, когда он кладет свою руку мне на задницу, а я тем временем поворачиваюсь лицом к рингу, и кричу, что есть силы:

— Помогите! Пожалуйста!

Мой голос срывается, гул продолжается, но Невио и Лука в моменте поворачиваются , и бой приостанавливается, как в замедленной съемке.  Возможно, это именно то, что мне нужно. Возможно, это тот самый шанс, за который я цепляюсь, чтобы привлечь их внимание, чтобы остановить это безумие.

Мне кажется, что мир вокруг меня растворяется, когда мой взгляд наконец встречается с взглядом Луки. В этот момент время останавливается, и во мне пробуждается волна эмоций, которую я пыталась подавить. Словно в замедленной съемке я вижу, как его пронзительные, словно стальные, глаза исследуют мое лицо, и мне становится не по себе. Я осознаю, что в этот миг я снова сбрасываю свою маску безразличия, и вместо этого выставляю на показ страх, который просто обжигает меня изнутри.

Лука мгновенно понимает, что происходит. Я чувствую, как его взгляд сверкает ярче, чем обычное бешенство, когда он замечает, что я прижата к чужому мужскому телу, а в глазах моих дополняет картину умоляющая мольба. Вместо того чтобы прервать драку между ним и Невио, я вызвала какую-то другую, ещё более устрашающую бурю. Его реакция молниеносна — он стремительно летит к выходу октагона, обескураживая всех вокруг своей яростью более длинной и злобной, чем в бою.

Внутри меня разгорается паника. Слыша гудение толпы, шум, нарастающий от напряжения, я осознаю, что создала ещё большую беду, чем драка между Лукой и Невио. Что я наделала? Что я могла бы привлечь подобным образом? Теперь, когда он полон гнева, мой план срывается, и я понимаю, что спровоцировала не просто предстоящую драку — я навлекла на незнакомого парня смерть.

Сердце стучит в унисон с гулом мыслей, и я ощущаю, как оно сжимается от страха. Мне не нужны его кулаки, чтобы знать, что теперь он не обернется, пока не доберется до меня, пока не разберется с этой ситуацией, которую я сама создала. И если я не решу эту проблему, то, возможно, именно меня ждет расплата. Я вижу его лицо, наполненное яростью, и в его глазах нет ни капли сомнения — только свирепая решимость.

С каждой секундой, когда он приближается, я чувствую, как холодная волна охватывает меня. Я не в состоянии спрятаться за масками, но и не могу просто так оставаться здесь, прижатой к чужому телу. Я не знаю, будете ли мне удастся остановить это, но я знаю одно — если я не быстро найду способ успокоить его, всё закончится плохо.

Отталкивая от себя парня, я что есть мочи кричу:

—Беги!

Толпа расходится из-за натиска Луки, я же иду ему навстречу, возвращая свой леденящий взгляд и спокойствие на лице, хотя внутри все горит.

—Кажется, у тебя проблемы, - хрипит Лука, как только я преграждаю ему путь, и ему приходится просто смотреть вслед бегущей сквозь толпу кудрявой макушке.

Я слышу рев Невио, слышу, как Адамо вызывает охрану, чтобы найти их, а я делаю то, что не следует: обхватываю руку Луки своими ладонями, и тяну к раздевалке. От него пахнет кровью, а лицо источает неудержимую ярость, но я не сдаюсь.

—Доктор, дай-ка я разберусь с ублюдком, что тебя зажал, - рявкает Лука, и снова рвется назад.

Я понимаю, что создала огромную проблему, поэтому в беге за Лукой звоню Адамо, что стоит по ту сторону ринга.

—Отзови охрану от того придурка, я просто хотела остановить бой, - шепчу я в трубку, сбрасываю звонок, и снова пытаюсь схватить Луку за руку.

Он отмахивается, но я не унимаюсь, и все же обвиваю его запястье двумя руками.

—Пойдем в раздевалку, блядь, мне нужно кое-что тебе сказать! - выкрикиваю я с психом, и Лука резко тормозит, пока куча людей с интересом оглядывают нас.

Сердце колотится как сумасшедшее.

—Невио разберётся с тем придурком, - вру я, и Лука стискивая челюсти, неожиданно обвивает мою талию рукой, приподнимая с места, как и тогда - в спальне.

Гнев все ещё исходит от него, но я не сопротивляюсь, просто кладу руки ему на плечо, и как самый настоящий ребенок жду, пока он донесет меня до места.

Двери раздевалки закрываются, и моя паника принимает новые обороты. Стоит Луке только поставить меня на пол, я холодею, понимаю, что здесь с ним справиться легче.

—Я тебя внимательно слушаю, доктор, - хрипло говорит Лука, стоя спиной к двери, словно перегораживая мне путь.

Я понимаю, что сейчас буду выглядеть как полная дура, но выхода нет.

—Я сама спровоцировала тебя и Невио, чтобы остановить бой, - говорю я твердо, и брови Луки, измазанные кровью , летят вверх. —Я не хотела, чтобы Невио пострадал.

Его итак грубое, озлобленное лицо мрачнеет, он делает шаг вперёд, и его тень затмевает меня полностью. Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

—Что, ты, блядь, сделала? - нечеловеческим голосом произносит Лука, и моя гордость медленно, но верно начинает шататься, как лист на ветру. —Адриана, скажи, что ты не настолько больная.

От его резкого оскорбления, я онемеваю, но потом прихожу в себя.

—Это вы больные, раз считаете нормальным выходить в клетку друг с другом!

—Это наше дело, какого хрена ты устроила этот спектакль с приставанием? - рычит он мне в лицо, и резко хватает за локоть сжимая его до боли. —Ты сорвала открытие, Невио тебя на куски разорвет.

—Напугал! - шиплю я в ответ, встав на носочки чтобы не казаться такой маленькой. —С ним я сама разберусь, главное - бой остановился.

Его серые глаза словно бросают мне вызов.

—Я сейчас продолжу, не переживай.

—Черта с два я позволю, - продолжаю говорить я, и Лука давит на мой локоть сильнее.

—Раз ты так боишься за жизнь Невио, постараюсь его не убить, - язвительно произносит Лука и отталкивает меня к стене.

Я ударяюсь спиной, и шиплю от боли.

—Какой же ты ублюдок, - рявкаю я, потирая поясницу. —В больницу не смей ко мне больше приходить, ты понял? Мы больше не обслуживаем мудаков.

Он усмехается, и подходит к раковине.

—Поверь, меня ты обслужишь на все сто процентов.

—Может, тебе ещё и отсосать? - неведомый гнев несётся по венам, когда я это говорю. —Планку понизь.

—Если ты отсосешь мне прямо сейчас, я готов не выходить на ринг, - отвечает Лука, и начинает умываться, словно не назвал меня шлюхой очень завуалированно.

Я чувствую, как почти готова взорваться, но все ещё сохраняю спокойствие. Будь это кто-то другой, я бы надела на голову ему эту чёртову раковину.

Достаю телефон и незамедлительно набираю номер Сицилии, чтобы решить эту проблему раз и навсегда, потому что провокация Луки меня не устраивает, но он ту же смотрит на меня сквозь отражение в зеркале.

—Я позвоню Сици, и боя не будет, - говорю я.

—Так и знал, что про "отсосать" шутка была, - усмехается Лука.

—Знаешь, с таким отношением ты мог позволить тому парню трахнуть меня прямо посреди клуба, - срываюсь я, и выключаю экран телефона. —Ринулся спасать, чтобы потом сам занять его место?

Его лицо ожесточается, но он не двигается с места.

—Я не хотела, чтобы этот бой продолжался, и я сделала все, чтобы исполнить свое желание. Если вы хотите ходить переломанными - пожалуйста, только потом не приходите ко мне, и не просите помощи. А теперь, до свидания, тренер, удачно сломать кому-нибудь шею.

Я срываюсь с места, и иду к двери, как Лука перехватывает меня, и со всей силы впечатывает в стену. Я успеваю только вздохнуть, как он обхватывает мои руки, и кладет их на свою слегка вспотевшую грудь. Я ощущаю всеми своими нервами его мускулы, хочу отпрянуть, но он не позволяет этого сделать.

—А теперь слушай сюда, доктор, - шепчет Лука мне в губы,и я невольно задерживаю дыхание. —Что бы ты ни сделала, какой бы сукой не была, ты остаёшься чертовой богиней медицины и лучшей подружкой моих кузенов. Я силовик, тренер, и часть Ндрангеты, обязанность которого оберегать тебе подобных. Будь на твоём месте любая другая медичка, я бы сделал тоже самое, и не пытайся уличить меня во лжи. Я играю в игры с тобой от чертовой скуки, но сейчас мне надоело. Ещё раз ты закатишь подобный спектакль, попытаешься манипулировать мной, или увидишь во мне слабость в том, что я не обижаю женщин, я сделаю так, что ты пожалеешь о содеянном.

Его речь звучит горько и обидно, но я выдерживаю весь этот ад.

—Ты уже сделал достаточно, тренер, - отвечаю я, и пытаюсь оттолкнуть его, но он не поддается.  —Ты мог не действовать, потому что рядом был Адамо, Невио и куча охраны, не притворяйся, что это жест доброй воли. А на счёт манипуляций, не ты ли случаем занимаешься этим? Я всегда прямолинейна, потому что не вижу смысла в увиливании, но обвиняешь меня ты, а не наоборот. Мы с тобой разошлись на славной ноте уже давным давно по твоей инициативе, и заметь, после этого лишь ты ищешь причины для встреч, я же тебя избегаю.

Слова вылетают спокойно, пока внутри все изнывает от боли. Лука наклоняется ближе, его дыхание овевает мои губы.

—Если бы ты не была гребаной лицемеркой, - шепчет он, и все же невольно касается верхней губой моей, от чего низ живота скручивает в узел. —Я бы уже давно овладел тобой. Но я не трахаю предательниц и женщин, которые треплются о чужих секретах. Я не общаюсь с ними мило и спокойно. Я не уважаю их. Я их не люблю, Адриана.

Я распахиваю глаза шире от шока, не понимаю, почему так больно от его слов, а затем осознаю. Вдруг, Лука отстраняется, но мои руки лежат на его груди, а он поднимает свои так, словно ему неприятны мои касания.

—У меня есть девушка, что ты делаешь? - словно эхом отдает у меня в ушах его голос.

—Мисс Виттало? Что вы здесь делаете? - Нана стоит в дверном проеме и смотрит на меня так, словно я разбила ей сердце. —Лука?