Любовь и Война на Севере Франции

Часть 4, снова Анна

К вечеру, когда напряжение достигло своего пика, мы решили, что нам необходимо выйти на свежий воздух. Прогулка по окрестностям могла бы помочь прояснить мысли и, возможно, развеять мрачные настроения. Мы вышли на улицу и на мгновение забыли о войне.

Солнечные лучи постепенно уступали место мягкому вечернему свету, наполняя поселок уютом, который казался непривычным на фоне происходящих событий. Улицы были пустынны, лишь несколько жителей, как будто отошедшие в тень, вышли на улицу. Я заметил, как женщины с детьми смотрят с опаской на незнакомцев, проходящих мимо, а мужчины, казалось, прятались от лишних взглядов.

Кирпичные дома, которые когда-то выглядели крепкими и надежными, теперь казались угнетенными и покинутыми. Плакаты с призывами о помощи и патриотическими лозунгами висели на стенах, напоминая о том, что жизнь идет дальше, несмотря на ужасы войны. Вдоль дороги стояли старые деревья, их ветви склонялись, как будто тоже ощущая тяготы времени.

На одном из углов мы увидели группу мужчин, шептавшихся и оглядывающихся по сторонам. Их разговоры были полны недовольства и недоумения. Я обменялся взглядом с Филлом, и он тоже заметил эту напряженность. Словно темные облака собирались над нашим поселком, принося с собой новое несчастье.

Пока мы шли, я думал о том, что каждое движение, каждое слово могли привести к непредсказуемым последствиям. В это время из-за угла выскочил наш сосед Гастон, совершенно неожиданно для нас. Он всегда выглядел довольно непримечательно, но сегодня его лицо было серьезным, а губы поджатыми.

— Мистеры, куда вы направляетесь? — спросил он, слегка приподняв брови, с плохим французским акцентом. — Не пора ли вам вернуться домой?

Филл, привыкший к его непринужденному стилю общения, усмехнулся.

— Мы просто прогуливаемся, Гастон. Нужно немного подышать свежим воздухом.

— В этом селе воздух не такой уж и свежий, — ответил он, его голос звучал немного тревожно. — В последние дни что-то не так. Говорят, раздаются странные звуки за пределами поселка.

Я почувствовал, как напряжение вернулось, как бы ни пытался его скрыть.

— И что же за звуки? — поинтересовался я, не в силах удержаться от любопытства.

Гастон, осматриваясь, словно ища, кого бы еще предупредить, наклонился ближе.

— Молва о том, что наши земли могут стать полем боя. — Он произнес это тихо, как будто боялся, что кто-то подслушает.