Ода вечной осени

Тот, кому нечего терять. Глава 7

С праздника Миротворчества прошло шесть дней. Украшения и цветы были убраны с улиц, а город вернулся к своему размеренному темпу жизни. Ярких красок поубавилось, а прохожие снова стали такими же неулыбчивыми и нервными, как и прежде. После бурного праздничного веселья, с массовыми гуляньями, растянувшимися на все выходные, обычная жизнь казалась многим бездонной мрачной ямой, из которой нет выхода. Проще говоря, жителей Нотрэс обуяла послепраздничная хандра. Кажется, только один человек в данный момент чувствовал себя неплохо, более того, ощущал душевный подъем и ликование. Стрелка на настенных часах в комнате Эл-кея подобралась к десяти утра, но новый день уже успел принести немало приятных событий.
Тридцать минут назад он запечатал последний ответ на письмо и тем самым избавился от всей накопленной за время своего отсутствия почты.
Двадцать пять минут назад в дверь особняка Вуйцик постучался робкий мальчишка-почтальон и передал конверт с печатью Совета тринадцати: внутри было согласие на частичное финансирование проекта по изучению ункиля, разрешение на строительство научной базы возле границы Пэтрамеля и требование прибыть в Изумрудные палаты для подписания необходимых документов.
Пятнадцать минут назад в комнату Эл-кея заглянул отец и обрадовал его новостью о том, что материалы для строительства и достойных строителей предложил предоставить друг семьи, за цену немного ниже рыночной.
— Человек он хороший, честный. Но договариваться по поставкам, времени работ и по составлению сметы будешь сам. И, еще: найди время помочь мне в делах клиники, раз уж я подсобил тебе с твоими. Так и сочтемся — Добродушно пробасил Теодор, выходя из комнаты сына и забывая притворить дверь. Из-за нее тут же потянуло горьковатым ароматом кофе.
Забот заметно поубавилось, осталось только выбрать себе одного или нескольких помощников, а дальше — строительство, ожидание и новое путешествие. В первую очередь требовался хозяйственник, способный взять на себя бытовые задачи. Эл-кей долго изучал работные листы кандидатов, присланные в ответ на его объявление, прежде чем выбрал среди них наиболее достойные. Текст для размещения в газетах он составил вскоре после встречи с принцессой Софией. Надо сказать, беседа с юной наследницей совершенно выбила его из колеи, и в финальной версии объявления должность оказалась описана слишком...размыто. Как итог — многих желающих пришлось отсеять, а винить было некого, кроме самого себя. Радовало, что в Апримо существовал общий для всех шаблон заполнения работных листов, с помощью которого можно было исключить совсем уж неподходящих людей. В листе нужно было заполнить несколько обязательных полей: имя, пол, возраст, наличие семьи и детей, навыки. Необязательной к заполнению считалась информация о вредных привычках, желаемых выплатах, дополнительных навыках, увлечениях и прошлом опыте работы. Также было выделено поле для информации о себе. Осматривая листы, Эл-кей понял, что известность его не играет на руку, а скорее мешает: знакомство с молодым неженатым врачом, единственным сыном члена Совета тринадцати неимоверно интересовало барышень. В некоторых бланках вместо рассказа о себе виднелись отпечатки губной помады разнообразных цветов и форм, а сами листы пахли женским парфюмом, то терпким, то ярким цветочным, то тяжелым и душным. Он брезгливо откладывал их в сторону. Для Эл-кея не было секретом, что у него есть поклонницы, он даже старался уделять им внимание, подчеркнуто вежливо отвечая на письма, при этом никогда не встречаясь с ними лично. Использовать открытую должность помощника, только ради возможности увидеться лицом к лицу — было слишком даже для них. Это нисколько не льстило, к тому же значительно замедляло работу. Тем не менее, врач терпеливо просмотрел все работные листы, выслав приглашения на личную беседу самым подходящим, по его мнению, претендентам. Беседа планировалась сегодняшним днем и добрую часть утра он потратил на моральную подготовку к разговорам, прокручивая в голове возможные вопросы кандидатов и собственные ответы на них.
Из-за приоткрытой двери донеслось негромкое звяканье извлекаемых из комода кофейных чашек и плеск наливаемого напитка. К уже проникшему в комнату запаху кофе добавился другой, сладковато-сахарный аромат свежеприготовленного печенья. Это окончательно заставило Эл-кея подняться из кресла и двинуться в гостиную родительского особняка: такую родную, напоминающую о детстве и ставшую такой далекой за годы сперва учебы, после работы и в конце концов, длительного путешествия.
Мать и отец уже наслаждались завтраком, сидя на мягких диванчиках и негромко беседуя между собой. Начищенный до зеркального блеска маленький столик отражал блики утренних лучей солнца, а изящная хрустальная люстра, пронизанная светом, пускала солнечные зайчики по всей комнате. В лучах виднелись частички вездесущей пыли, парящей в воздухе. Когда Эл-кей зашел в комнату, щурясь от неожиданно яркого освещения, матушка тут же обратилась к нему высоким, чуть дрогнувшим голосом.
– Эвжен, я слышала, ты собрался снова от нас уехать? – Похоже, что отец уже успел рассказать ей о скором отъезде Эл-кея. Странная смесь тоски и ласки плескалась в ее серых глазах, от любящего взгляда которых почему-то хотелось разорваться на куски. Он предпочел бы скрыть новости о своей скорой экспедиции к стране пустошей и камней, не желая расстраивать мать раньше времени. Одобрения запроса на исследования от Совета можно было ожидать месяцами — кто знает, когда тамошние работники добрались бы до его письма? Но в этот раз Совет прислал ответ неожиданно быстро, соответственно, скрывать отъезд было так же глупо, как прятать черную кошку в белой комнате. Эл-кей вздохнул, и, стараясь не смотреть матери в глаза, проговорил
– Матушка, я ведь не сразу уезжаю. Пробуду дома еще около месяца, пока идет строительство, еще успею надоесть вам. А если не надоем, могу прожечь еще один ковер, чтобы наверняка – Он тепло улыбнулся матери и позволил себе отвлечься на кофе, надеясь, что этого объяснения ей хватит. Самому Эл-кею хватило бы, и объяснения, и времени. Целый месяц с семьей! Он не помнил, когда последний раз оставался гостить у родных так долго. Наверное, это время должно показаться вечностью, если только он не найдет чем себя занять. Матушка в ответ только грустно усмехнулась.
– Я не хотела обвинять. Просто, мне кажется, что последний раз я видела тебя десятилетним. Потом ты ушел в учебу с головой: школа, академия, работа. Да, скорое расставание печалит меня, но что я могу сделать против хода времени? Ты уже давно стал взрослым. Если душа снова тянет тебя в путешествие — отправляйся. Знай только, что дома тебе всегда рады. А что до прожигания ковров...надеюсь, обойдется без этого, даром что твой отец то и дело мне припоминает эту историю вечерами – И она, с улыбкой кивнув мужу, кокетливо заправила за ухо выбившуюся из прически седую прядь. Тот отсалютовал ей чашкой кофе и обратился к сыну.
— Не думай, что я от тебя отстану, Эвжен. Тебе придется приезжать и помогать мне с работой хотя бы раз в месяц-другой. Пока что мне помогает Мария, но, сам знаешь, твоя мама далека от медицины и не выносит вида крови, к тому же она женщина, физической силы ей недостает. В некоторых случаях будет нужна твердая рука.
— Особо буйные, пытающиеся размозжить себе голову обо все, что хоть немного прочнее их черепа. Наверное, нужна помощь с переводом в изоляторы — Догадался Эл-кей. — Тогда мне стоит разжиться личными лошадьми или хорнснагами. Оттуда, где я планирую остановиться, путь неблизкий. — К тому же, я еще не нанял людей себе в помощники, да и нанимать планировал только человека для ведения хозяйства. А вот если буду надолго уезжать, не помешало бы обзавестись заместителем — подумал он. Вслух же проговорил — Сделаю все, что необходимо. Лишь бы от этого не пострадали мои дела, со всем остальным разберусь.
Они еще немного поболтали втроем. Разговаривала в основном матушка: бывшая актриса в юности, Мария любила рассказывать истории, особенно, когда зритель внимал каждому ее слову, не перебивая и заинтересованно наблюдая за тем, как женщина не просто повествует о событиях, но проживает целые истории, так, будто видела их собственными глазами. Зрители ей попались благодарные и любящие, поэтому она в красках и не скупясь на подробности, пересказала все последние новости: от ремонта городских стен и поимки банды хулиганов, влезающих в дома аристократов и уничтожающих ценное имущество до открытия новой булочной недалеко от их дома. Спустя полчаса беседы у Эл-кея сложилось впечатление, что он и вовсе никуда не уезжал, спустя час — ощутил, что от количества информации слегка начала пухнуть голова. Пожелав родителям доброго дня, он снова вернулся в комнату, для подготовки к отбору своего нового помощника. Работные листы аккуратной стопкой разместились на опустевшем столе. Он собрал их и, еще раз бегло просмотрев — сложил в сумку.
Для встречи с кандидатами на должность помощника он выбрал небольшое кафе на окраине, расположившееся неподалеку от мастерской сапожника. Место было хорошо знакомое, к тому же тихое и уютное: с большими окнами, обрамленными нежно-голубыми занавесями, которые, в свою очередь, были подхвачены золотистыми шнурами, со светлым паркетом на полу и синими подушками на стульях. Здесь было множество живых растений, как подвешенных к стенам в деревянных кашпо, так и размещенных на стеллажах и подоконниках. В светлое время суток обстановка в кафе напоминала тихий уголок летнего сада. Как только на город опускался вечер и становилось немного темнее, на круглых деревянных столиках сами собой загорались алхимические свечи, наполняя кафе таинственным сиянием. Поговаривали, что по вечерам здесь любили собираться гадальщицы. Эл-кею же нравилось в кафе днем. Он заказал ромашковый чай с сахарной булочкой и принялся перебирать бумаги со списком вопросов, которые намеревался задать кандидатам. Мужчина пожалел, что в объявлении не покривил душой и честно признался, что работа может быть связана с риском для здоровья. На его объявление откликнулись всего четверо человек. — Хорошо, что не написал о риске для жизни — подумал он. По крайней мере, Эл-кей надеялся не столкнуться с чем-то, что может привести к летальному исходу.
Мужчина взглянул на часы. Первая встреча была назначена на двенадцать часов дня, и на беседу с каждым он выделил по полчаса, с небольшими перерывами. На часах было пять минут первого, как в кафе влетел запыхавшийся парень, довольно молодой, светловолосый и бледнокожий.
— Извините! — выпалил он с порога и, не успев даже присесть, начал рассказывать о собственных навыках. Парень казался толковым, он разбирался в строительстве и механизмах, умел работать с лошадьми, но честно признался, что имеет слабое сердце и рассчитывает на работу средней тяжести.
Последнее оказалось критичным. Пришлось отказать. Эл-кей не поскупился на аргументы, отговаривая его от этой работы. Ведь жить придется вдали от цивилизации, из врачей поблизости будет только он сам, не являющийся специалистом в области болезней сердца. Это было слишком опасно. Да и тревожность паренька явно говорила о том, что для диких земель, возле границ Пэтрамеля, в котором, по слухам, все еще осталось немало сектантов — он не подходит. Не говоря уже о том, что работа с ункилем могла приманить демона. В этой сфере Эл-кей также не мог назвать себя экспертом — книги по демонологии в Апримо, да и на всем плавучем континенте были редкостью, а их чтение крайне не одобрялось ни обществом, ни церковью. Только Академия, заведение, занимающееся обучением магов, имела право делиться тайным знанием со своими учениками. И то, только потому что человек, владеющий магией — лакомый кусочек для демонов. Колдунов с юности учили защищаться от козней этих отвратительных существ. А обычный человек...что ж, у обычного человека в арсенале только обереги, да серебряное оружие. И то, и другое, по слухам, помогало слабо.
Пока что для всех он был врачом, взявшимся за изучение ункиля, но даже это вызывало опасения у обывателей. А об истинной цели Эл-кея говорить и вовсе не следовало. До поры. Стоит только упомянуть о продолжении исследования пропавших правителей Апримо — не явится ни одного желающего. Только толпы газетчиков и зеваки, показывающие на него пальцами. Нет, истинную цель он хотел раскрыть много позже. А тайны дневников правителей и связанный с ними риск получить тяжелый удар по репутации и вовсе нужно было держать в секрете до тех пор, пока не станет ясно, что помощнику можно довериться полностью. Поэтому нужны были люди надежные, желательно такие, которым нечего терять. Врач выработал для себя четкие критерии: средний возраст, отсутствие семьи и детей, невысокий запрос по деньгам или же полное отсутствие запроса. Отсутствие запроса по деньгам могло означать многое, но в рамках навыков по типу «строительство», «ремонт», «работа с механизмами», «уход за ездовыми животными» скорее всего вело к тому, что человек не знает, как себя оценить. Оставалось только выяснить причины в личной беседе, надеясь, что дело будет в том, что претендент на должность сменил всего одно-два места работы, не склонен вечно слоняться от одного работодателя к другому и поэтому не знает, сколько стоит его драгоценное время.
Следующий вошедший, серьезный джентльмен с пышными усами и загорелым лицом явился точно вовремя и в первую очередь вежливо поинтересовался: какую сумму намерен платить врач за его помощь. Эл-кей точно помнил, что в объявлении была указана заработная плата, но мужчина, видимо, решил попробовать сторговаться. Видно было, что этот человек является редким сочетанием хороших манер и недюжинной физической силы — мужчина был немного выше и почти вдвое шире в плечах, чем Эл-кей. К сожалению, услышав, что сумма торгу не подлежит, джентльмен грустно покачал головой и, слегка склонившись в традиционном поклоне, проговорил
— Задача у вас интересная, да платите маловато. Место-то страшное, народ боится границ Пэтрамеля, не селится там. Надеюсь, вам повезет найти себе подходящих работников. Ох и трудную задачу вы себе поставили, мистер Вуйцик.
Эл-кей попрощался с ним и принялся ждать следующего. Человек запаздывал. Прошло десять минут, двадцать...Никого не было. Третий кандидат попросту не явился на встречу и Эл-кей мрачно пил уже третью чашку чая, начиная ощущать безнадежность затеи и сосущую пустоту в желудке.
Дверь тихо отворилась и зашла миловидная девушка, тут же направившись к его столику. У нее была изящная фигура, маленький аккуратный нос и узкие темно серые глаза. Она носила большую широкополую шляпу, отбрасывающую на лицо легкую тень. Взгляд Эл-кея помимо его воли упал на декольте девушки, слишком глубокое для деловой встречи. Впрочем, он тут же отвел глаза в сторону, гадая, что именно от него могло понадобиться такой роскошной леди. Среди приславших работные листы он не мог припомнить ни одной девушки.
После десятиминутной беседы он в очередной раз удостоверился, что внешность обманчива — леди поразила его неплохим знанием фармацевтики и холодного оружия. Но, судя по всему, условия ей не подходили: поняв, в чем именно заключается работа и как далеко придется уехать от города, она решительно отказалась и поблагодарив за приятную беседу, отправилась восвояси. Эл-кей не возражал. Несмотря на необычные знания, девушка тем не менее выглядела звездой, которая не привыкла сиять в глуши, да и на должность управляющего хозяйством подходила смутно. Нужен был физически сильный человек, способный управиться и с отоплением, и с ремонтом, и с уходом за лошадьми. К тому же не хотелось брать на работу откровенную красотку. Слишком отвлекает от дел.
Оставшись один, мужчина устало потер переносицу. В списке был еще один человек, чей работный лист Эл-кею передал посыльный мальчишка буквально перед выходом из дома. Он успел бегло его изучить и, оставшись относительно довольным, отправил паренька обратно с назначенным временем встречи.
— Надеюсь, не опоздает — подумал он, чувствуя, что надежда быстро отыскать подходящего человека, тает с каждой минутой.
Спустя десять минут хлопнула входная дверь и в помещение кафе пружинистым шагом вошел человек. Это был мужчина высокого роста, лет на пять старше Эл-кея, худой и широкоплечий, длинноносый и улыбчивый, но с усталыми карими глазами. Волосы у него были в тон глазам, к тому же длинные и тонкие, собранные в небрежный низкий хвост. На нем была мятая светлая рубашка, из нагрудного кармана которой ненавязчиво торчала пара сигарет. Темно-синие брюки выглядели слегка протертыми на коленях, и, по всей видимости, служили не первый год. Шнуровка на левом ботинке была выполнена по схеме, отличной от правого. На подошвах застыли небольшие комки грязи. В общем, перед Эл-кеем предстал совершенно обычный человек, небогатый, не слишком опрятный и как минимум с одной вредной привычкой. В этом наборе был один неоспоримый плюс — высока вероятность, что такой человек согласится на любую работу. Этот мужчина явно нуждался в деньгах.
Вошедший тем временем протянул ладонь для рукопожатия —
— Михаэль Венсан к вашим услугам, мистер Эвжен. Наслышан о вас — мужчина вальяжно примостился на стуле, закинув ногу на ногу, что очень не понравилось Эл-кею. Помедлив, врач все же предпочел проигнорировать настолько вопиющую невоспитанность, объясняя себе это тем, что перед ним обычный работяга четвертого круга, не обязанный разбираться в аристократическом этикете первого и второго кругов (прим: есть пять кругов, к первому относится аристократия, семьи совета тринадцати, ко второму владельцы производств, к третьему интеллигенция и так далее). Вместо этого он сразу же перешел к делу.
— Прошу, обращайтесь ко мне «доктор Эл-кей» или «мистер Вуйцик», если вас не затруднит. — Эл-кей терпеть не мог свое настоящее имя. — В работном листе вы упомянули, что хорошо управляетесь с механизмами и знакомы со строительством. Можете рассказать подробнее? О каких механизмах речь? И насколько близко ваше знакомство с искусством строительства? — Врач выжидающе сложил руки и уставился на мужчину, впрочем, не ожидая от него ничего особенного.
— Ну значит, мистер Вуйцик, смотрите. Механизмы вроде часов или паровых двигателей понимаю — раз. Из штук попроще: могу подъемник соорудить, или катапульту там, может еще чего по мелочи — это два. Замок могу сделать такой, который не вскроют — это три. — перечислял он, загибая пальцы, но дальше задумался, — А по строительству...сложно сказать точно, много всего могу. От табуретки до беседки. С деревом работать люблю и умею. — он с гордостью поднял подбородок, хитро посматривая на Эл-кея из-под полуопущенных век.
— Хорошо, это подходит. Мне как раз нужен помощник, способный быстро починить мебель, или здание в случае непогоды...или нападения — тут врач сделал небольшую паузу, давая Михаэлю возможность осмыслить то, из-за чего большинство кандидатов отказывались наниматься на работу. — Ну и, разумеется, мелкие хозяйственные поручения: от заготовки дров или закупки горючего до поездок за продуктами.
Мужчина призадумался, слегка раскачиваясь на стуле. Передние ножки мебели то и дело отрывались от пола, при приземлении издавая неприятный скрежет. Эл-кей уже было решил, что сейчас Михаэль сообщит, что спасение зданий от нападений не входит в его планы, извинится за потраченное время, встанет и уйдет восвояси. Честно говоря, этого немного хотелось. Михаэль ему не понравился. Не потому что он казался плохим человеком или неподходящим работником. Как раз таки работником он мог оказаться идеальным, судя по списку его навыков. Дело было не в этом. Эл-кея не оставляла мысль, что Михаэль во всем противоположен ему самому. Его поведение раздражало уже сейчас (взять хотя бы это его отвратительное отношение к мебели), а что будет дальше? Как назло, после минутного раздумья, Михаэль радостно заявил —
— Мне это подходит! Я слышал, вы намерены строить базу где-то далеко от города, ближе к Пэтрамелю, каменным пустошам? Когда нужно будет приступать к работе?
— Да, я рассчитываю поставить базу возле границ Пэтрамеля, путь неблизкий. Пока что только собрал документы для того, чтобы получить разрешение на строительство, в ближайшее время намерен нанять бригаду и стартовать строительство. Хозяйственник мне нужен для поддержания того, что уже будет построено и создания подходящих для жизни условий. Думаю, строительство займет от двух недель до месяца. Жилье планируется нехитрое. Но прежде должен уточнить. Неужели вас не пугают опасности? — Эл-кей все еще сомневался в правильности решения взять на работу Михаэля и старался натолкнуть его на ту же мысль. Михаэль фыркнул
— Опасности? Как давно вы выходили за пределы безопасных стен родительского дома, мистер Вуйцик? Опасности повсюду. Сейчас я работаю на постоялом дворе. Не проходит и недели, чтобы мне не приходилось разнимать очередную пьяную драку или выволакивать из помещения бара буйных клиентов, норовящих разбить бутылку о мою спину. А еще они нередко начинают размахивать ножами, чуть что им не понравится. Показать шрамы? — и мужчина, к ужасу Эл-кея, начал расстегивать рубашку. В общественном месте, ужасающая невоспитанность. Он поспешно остановил его жестом.
— Не обманывайтесь моим видом, я сам только вернулся из путешествия и не понаслышке знаю о том, что мир не такой добрый, каким он хочет показаться. Я подумываю взять вас на работу, только не раздевайтесь здесь, ради всех богов. Вы ведете себя...эксцентрично.
— О, на вас тоже нападали бродяги? Расскажете? — Михаэль не повел и бровью на замечание и рывком наклонился вперед, резко поменяв положение ног и чудом не уронив стол. Ножки стула громко стукнули о паркет. Кончиками пальцев мужчина придержал задрожавшую вазу и, опираясь на стол локтями, с вальяжной улыбкой уставился на Эл-кея. Врач закрыл глаза и выдохнул, пытаясь сохранить самообладание. Ничего страшного, он найдет еще десятки толковых ребят, готовых его уважать и следовать правилам. Михаэль первый, но не последний. Подумаешь, один неудачный день, пусть и с кучей потраченных впустую часов. Можно продолжить искать помощника, пока идет строительство, впереди целый месяц. Но только бы не работать с этим невоспитанным типом.
— Знаете что, мистер Венсан? Я принял решение. Работа со мной предполагает довольно тесное общение, мне нужен не просто помощник, но союзник, который сможет понять меня с полуслова. Боюсь, вам будет сложно справиться с этой должностью. Я не могу взять вас к себе на работу. А теперь простите, наша беседа завершена и я поспешу откланяться, меня ждут дела — Эл-кей поднялся со своего места, намереваясь уйти. Михаэль все с той же дружелюбной улыбкой двинулся вслед за ним и грубовато преградил ему путь рукой, не пуская дальше. Когда они оба стояли, стала хорошо заметна разница в их росте. Эл-кей, смотря снизу вверх, тем не менее сумел смерить Михаэля уничижительным взглядом.
— У вас остались ко мне какие-то вопросы? — сдержанно поинтересовался врач. Михаэль смотрел прямо ему в глаза, не спеша отойти в сторону. Его лицо посерьезнело.
— Эвжен, я уважаю ваше решение, но прежде, чем уйду, хочу кое-что вам рассказать — он понизил голос — Кажется, за вами следят. Когда я прогуливался возле кафе, ожидая встречи с вами, отсюда вышла девушка, красивая. Я видел в окно, как она беседовала с вами. Она спрашивала что-то особенное?
— Всего лишь хотела устроиться на работу. — Эл-кей, кажется, подтвердил какие-то не самые приятные догадки Михаэля, поскольку, услышав это, он нахмурился.
— Я...в общем, уже было хотел познакомиться с дамочкой, время до встречи позволяло, но она шмыгнула за угол, да так быстро, что я едва поспевал. Еще и озиралась подозрительно. Я прокрался следом. Она спряталась в помещении склада, среди кож и старых сапог и начала переодеваться.
— И вы решили подсмотреть за тем, как переодевается женщина? — перебил его Эл-кей — Какое невежество...
Михаэль закатил глаза.
— Это не важно. Важно то, что у нее к бедру был прикреплен кинжал и несколько маленьких склянок с непонятной жидкостью, а вместе с одеждой и шляпой она сняла парик. Свои-то волосы у нее короткие и цвета необычного: то ли темно-синие, то ли болотного, оттуда плохо видно было. Переодевшись, она собрала вещи в сумку, которая была спрятана там же, между ящиков и была такова. Меня не заметила. И вот что скажу. Работая на постоялом дворе, я видел достаточно сомнительных личностей, видел, как подготавливаются убийства, кражи, как преступники ведут друг с другом переговоры и как мошенники вытаскивают информацию и кошельки у ничего не подозревающих граждан. Со всей уверенностью заявляю вам — девушка выглядела более чем подозрительно. Подумайте: может было что-то необычное?
Эл-кей напрягся. Упоминание кинжала его не удивило, девушка сама сообщила ему, что разбирается в холодном оружии. Это вполне могло быть средством самозащиты для критических ситуаций. А вот маленькие склянки это наверное ампулы с какими-то магическими, либо лекарственными средствами. Тоже самозащита? Или же перед ним была отравительница? Во время встречи он не пил чай и ничего не ел, поэтому даже если у нее была цель что-то ему подсыпать — она не могла этого сделать, равно как и не попыталась подтолкнуть его к чаепитию. Да и достать и разбить ампулу которая крепится где-то под юбками, да еще и так, чтобы никто не заметил — крайне сложно. Назначение ампул оставалось неясным. А вот парик...
— На ней был парик. Значит, она желала быть неузнанной. Но спрашивала только о работе, в этом я уверен — Он задумался, припоминая свою беседу со странной дамочкой. Может быть, эту девушку наняли Изумрудные палаты, чтобы выяснить, нет ли скрытых мотивов у экспедиции Эл-кея? Если бы он проговорился, то это позволило бы палатам отклонить его прошение.
— Вас только парик смутил? А нож? А склянки? — брови Михаэля поползли вверх.
— Она увлекается холодным оружием. Сама сказала. Не исключено, что это государственная проверка, для уверенности, что я со своей экспедицией не возьмусь делать что-то незаконное. Или вообще, разведка Пэтрамеля прислала своего человека. Только этого мне не хватало — он вздохнул — Михаэль, вы запомнили ее лицо? — Мужчина в ответ отрицательно покачал головой, смущенно почесав затылок
— Прошу прощения, но на лицо я не смотрел. Как-то не пришлось к месту. Девушка симпатичная, я был слишком очарован — он, мечтательно смотря куда-то в пространство перед собой, очертил руками в воздухе фигуру — Ее прелестями. А вы разве нет?
— К своему стыду, я тоже не запомнил ее лицо. — Эл-кей, занятый попытками вспомнить что-то необычное из поведения или речей девушки успешно проигнорировал непристойное замечание.
— Значит у нас с вами больше общего, чем вы думаете — Михаэль приглушенно то ли хихикнул, то ли хмыкнул. — Ох, как неприлично, мистер Вуйцик!
— У нас с вами мало общего — холодно произнес врач, на этот раз поняв двусмысленность сказанного — Я не пялился на нее исподтишка, как некоторые, а всего лишь вежливо отводил взгляд в сторону, что бы вы там себе не надумали. — он ненадолго задумался, что-то соображая — Возможно, на это и был рассчитан ее наряд. Чтобы отвлечь от лица тем или иным способом. Хитро.
Эл-кей повернулся к Михаэлю.
— Вы вновь заставили меня сомневаться. Почему сразу не сказали про то, что видели? Думали, удастся сохранить информацию для шантажа? — Наученный горьким опытом Эл-кей не спешил доверять человеку, внезапно проникшемуся к нему заботой именно в тот момент, когда ему отказали в должности. Кажется, Михаэль сам понял свою ошибку, поскольку задумался и неловко почесал затылок.
— Я...ох, пожалуй, у вас есть все основания считать меня едва ли не мошенником. Попробую оправдаться, но верить мне или нет — дело уже ваше. Я ведь думал сказать, в конце встречи, напоследок. Не знал, что вы так резко мне откажете и, занервничал, получается, опасался, что сбежите быстрее, чем я успею открыть рот. За эту информацию ничего не думал просить и не спрошу, кроме чашки кофе, если такая просьба вас не обременит. Ежели решили не брать меня на работу, значит, судьба моя — смирение. Значит путь мой еще не завершен, и я нужен для чего-то в Нотрэс. Да будет так. — Он склонил голову в легком поклоне. Эл-кей не ожидал такой серьезной речи, а от финала ее и вовсе повеяло чем-то странным, молитвенным. Так разговаривали аристократы и священники, но не рабочие. Пораженный, он снова вернулся за свой столик, подозвав жестом и Михаэля. Заказал кофе ему и очередной ромашковый чай — себе. Держа чашку в пальцах и внимательно смотря на Михаэля, который, вполне довольный кофе, пил его на удивление шумно, Эл-кей решил задать последний, решающий вопрос.
— Скажите, почему вы решили наняться ко мне? —
Тот в ответ горько усмехнулся. Эта усмешка красноречивее любых слов сказала Эл-кею о причине. Врач только сейчас понял, что когда на губах его собеседника не сияет лукавая улыбка, он кажется намного старше и печальнее. Впрочем, возможно причиной тому была игра теней на его худом лице.
— Я давно отказался от прошлой жизни. Мне нечего терять. Не работать же всю жизнь на постоялом дворе, каждый день рискуя получить по голове. Буйный посетитель, принявший лишнюю бутыль рома, обезумевший ревнивец, спасающий свою репутацию от позорного звания рогоносца — хватает вариантов случайно расстаться с жизнью в какой-нибудь грязной подворотне. С вами интереснее, да и в Пэтрамеле меня никто не знает. Я, знаете ли, нажил себе достаточно неприятелей. Может быть и не убьют, но бока намять могут так, что сам себя в зеркале узнавать перестану — он хмыкнул, прикрыв глаза и пожимая плечами. Чашка с кофе в его руке при этом опасно накренилась, чуть не исторгнув из себя остатки напитка на пол.
Эл-кей кивнул в ответ, собираясь с мыслями. Да, этот человек был абсолютно не похож на него самого. Несерьезный, а то и невежественный бабник, не желающий признавать авторитетов, нескладный, как слон в посудной лавке. Однако именно этот тип, поняв, что Эл-кей не хочет принимать его на работу, предпочел напоследок предупредить о возможной слежке, чем умолчать и оставить его со своими проблемами наедине. Это стоило дороже, чем потенциальные сложности в общении. В конце концов, можно быть совершенно разными людьми, но при этом поддерживать и защищать друг друга. В глуши, где ему предстоит вести исследование, предательство куда опаснее, чем похабные шутки. Он наконец принял решение.
Десятью минутами позже они, подписав все необходимые бумаги и договорившись держать связь до непосредственного начала работы, двигались по одной из боковых городских улочек к дому Эл-кея. Михаэль настоял на том, чтобы проводить своего будущего начальника, ссылаясь на то, что одежду подозрительной дамочки он запомнил и если она появится на горизонте — сразу узнает ее. Эл-кей не возражал. Памятуя о необходимости налаживания контакта, по пути они разговаривали обо всем подряд. На поверку новый работник оказался довольно хорошо осведомленным в истории, архитектуре, этикете и даже в правилах, которых придерживались аристократы. Оставалось загадкой, почему он вел себя в точности противоположным образом. На расспросы о прошлом он таинственно улыбался и говорил, что «проходил обучение в закрытом заведении и после выпуска оттуда, предпочел бы не вспоминать о нем», а после мастерски переводил тему в другое русло. Эл-кей решил не бередить старое и не настаивал. Чем дольше он разговаривал с Михаэлем, тем больше уверялся в том, что совершил правильный выбор. Шутки его, чаще всего непристойного характера, все еще раздражали врача, но он быстро научился пропускать их мимо ушей, снова включаясь в разговор тогда, когда его новый знакомый заканчивал дурачиться и начинал говорить о чем-то серьезном.
Они расстались возле дверей дома Вуйцик, на прощание Михаэль все же соизволил выполнить традиционный поклон с закладыванием руки на спину.
Оказавшись дома, Эл-кей наконец выдохнул спокойно. Теперь у него будет помощник по хозяйственным делам. Хорошо бы нанять еще одного человека с навыками лаборанта, поскольку если этого не сделать, то помощь отцу серьезно нарушит ход исследований. Базу придется покидать по меньшей мере на неделю. Будет непросто найти кого-то достаточно умного, чтобы тот мог помогать в работе и быть заместителем одновременно. Эл-кея ожидало составление нового объявления, обращения в газеты, изучение ответов...Процесс долгий и нудный. Он решил заняться этим завтра, а остаток сегодняшнего дня посвятить отдыху. Была только середина дня, стрелка на часах двигалась к половине четвертого, но Эл-кей уже с уверенностью мог сказать, что день этот был одним из самых удачных за последние пять лет.