Падшие

Бессонница Иосифа

  «Он никогда не спит. Он говорит, что никогда не умрет. Он танцует и на свету, и в тени, и все его любят.»

В поместье Макинтайров было ужасно и невыносимо холодно, и не понятно, из-за настроения его обитателей или из-за распахнутых настежь окон. Велиар особой разницы не замечал – он стерпелся со здешней удручающей атмосферой еще в самую первую ночь. Однако к регулярному надоедливому шуму, окружавшему его с того самого дня, как Блэйр оповестила о бале, он не привык. Слуги всегда суетились только в лучах утренней зари или глубоком мраке, по дому без конца сновали одни и те же бесцветные обеспокоенные лица. Блэйр была права, их и действительно осталось немного. Велиар был свидетелем того, как всего лишь три горничные в посеревших чепцах и грязных фартуках успевали перетаскивать стулья, вазы, столики, стирать парчовые шторы, намывать фарфоровый сервиз и хрусталь люстр, трепетно смахивать пыль с часов и статуэток, вычищать от золы камины и переносить какие-то белые, розовые и бежевые ткани из одной комнаты в другую. Надоедало это не меньше, чем поражало. Если раньше бессонницу Велиара сопровождала только блаженная тишина, то теперь он страдал под неугомонный топот, ропот и грохот. Бороться с этим было бесполезно, потому оставалось лишь терпеливо ждать, когда пройдут танцы и можно будет перестать дергаться после очередного резкого хлопка дверью или звона неловко разбитой тарелки.

Однако в такой поганой ситуации Велиар все-таки нашел свою выгоду. Он все еще плохо знал поместье и его планировку и считал это огромным упущением. Нужно было срочно исправляться.

Велиар стоял, опираясь о массивный дверной косяк, жадно осматривая огромное помещение бального зала. В темноте, слабо освещенной лунным сиянием и несколькими тусклыми свечами, мало что можно было разобрать: на сквозняке развеваются прозрачные тюли, в самом дальнем углу отведена эстрада для оркестра, пустующая в ожидании музыкантов, вдоль стен множество диванов, обитых бархатом, по краям величественно возвышаются колонны, горничные в разных концах зала усердно натирают до блеска паркет, шелестя юбками и устало зевая. От предвкушения грядущего пафоса Велиар скривился.

– Мистер Велиар, – встрепенулась и поспешно приподнялась одна из горничных, которая была ближе остальных своих напарниц к проходу, – простите, не думала увидеть вас в такое позднее время.