- Не-на-ви-жу! - На-у-чись не по сло-гам раз-го-ва-ри-вать, Соплячка.

74. Только любовь, никакой ненависти

- Мне не хочется спать, - залезла под одеяло к Лу, разместив голову на подушке. Парень пододвинулся ко мне и навис над лицом, держась навесу благодаря локтям. Его запястья оказались рядом с моими висками, а Большой палец провел невидимую черту по ним же. Наши глаза смотрели друг на друга.

- Я люблю тебя, - прошептал Томлинсон, - Джен, я, - мне показалось, или он хочет распустить ваниль? Шатен перевёл взгляд на спинку кровати и поморгал, наверно, сдерживая слёзы, - я неудачник. Причем полный, - вздохнул и, опустив веки, испустил каплю.

- Т-ш-ш, Мудак, ты чего? Ты не неудачник, поверь, - не знаю каким образом, но моя ладонь очутилась на щеке шатена и вытерла производимую им соленую жидкость. - Слышишь? - на это он кивнул, но с закрытыми очами. - Эй, люди в твоем возрасте могут только мечтать о твоей жизни. Я имею в виду карьеру, друзей, семью.

- Девушек, - произнёс несказанное мною и открыл глаза. - Я должен оповестить тебя кое о чем, Джен.

- О чем же?

- Прежде всего хочу напомнить о том, что я люблю тебя, - вздохнул и выдохнул мне в рот. Я вдохнула выпущенный им воздух, не удержалась и притянула приятеля за шею к себе.

- Я тоже люблю тебя, - коснулась полюбившихся губ и прикрыла глаза, сжав пальцы в кулаках также зажав волосы Томмо. Он ответил на мой поцелуй, но как-то мягко и робко. Наши губы перебирались друг с другом, а носы начинали тяжело вдыхать и выдыхать кислород. - Люблю, - повторила и вновь поцеловала парня.

- Люблю, - его рука задвигалась и постепенно переместилась ниже. Приподняв моё туловище, освободил от бюстгальтера и, сбросив его с борта, то бишь кровати, устами перешел к груди и стал терзать один сосок языком, другой - пальцем той же шаловливой ручонки. Короткие поцелуи Луи сошли с причала и отправились в кругосветное плавание, исследовать губами моё тело. Ощутив голубоглазого в области живота, я вогнула его и запрокинула голову назад, пока "оригинальный" Мудак описывал языком фразу «I love you». Разобрав надпись, улыбнулась и закусила губу.

- Это взаимно, -
шепнула я.

- Славно, - чмокнул, этим поставив точку, и заопускался дальше. Губы молодого человека свернули и через бедро направились по ноге ниже то облизывая кожу, то просто целуя.

- Изумительно, - выгнула спину и схватилась за простынь, тихо постанывая, в это время шатен уже доплыл до ступни и оставил там свой след в виде смачного поцелуя. Мне стало щекотно и я дернулась, хихикнув.

- То, что я делаю, выглядит аморально, - вдруг промолвил Луи. Я непонимающе подняла голову.

- Мудак? Ты в своём уме?

- Увы, - сел, сложив руки на коленях. Я подползла к нему и забрала свои мешающие волосы за ухо. - Знаешь, это как убийство, - посмотрел на меня. - Либо я сам себя убью, либо ты это сделаешь за меня, а я буду умолять об обратном, но неизбежное всё равно случится.

- Лу, тише, ты чего? - погладила голубоглазого по плечам и взяла лицо в свои ладони. - Я никогда не смогу тебя убить, слышишь?

- Даже если узнаешь, что я болен?

- Что? Ты болен? Чем?

- Фактически ничем, но ... Джен, это метафора, - ухмыльнулся, собрав мою руку с щеки и поцеловав её внутреннюю сторону.

- Мудак, - треснула Томлинсона, умника этакого, по голове. - Я чуть не обосралась.

- Просто представь, что я болен, смертельно болен. Ты выстрелишь в меня, чтобы облегчить мою смерть? - молол полнейший вздор молодой человек, я снова шлепнула его по башке. - Просто ответь.

- Просто прекрати нести ересь, - поползла к подушке и легла на спину, прикрывшись одеялом. Почувствовала тело Томмо на своём и томно выдохнула в сторону, какой же он тяжелый.

- Да? Нет?

- Нет.

- Нет? - улыбнулся, радуясь чему-то. Вот, псих. - А почему? Я бы ведь мучался.

- Скажем так, я бы попыталась вылечить тебя прежде, чем лишить жизни, доволен? - на мои слова Лу кивнул и обнажил зубы. - Но если бы выхода не было, то ...

- Выход всегда есть, - чмокнул, отстранился и снова прильнул к губам, убирая с меня одеяло, залезая под него и прикрывая нас обоих тканью.

- Мудак, - завозникала я, ощущая, как шатен рвет мои совсем новые трусы.

- Прости, но искусство требует жертв.

- Какое ещё искусство?

- Сексуальное.

А дальше из-под одеяла полночи доносились лишь стоны, охи да ахи.