Пропасть.

Глава 8

Никогда не знаешь как обернется жизнь в тот или иной момент. Сейчас кажется, будто весь мир настроен против тебя, а через секунду он падает к твои ногам.

***

Из-за приближавшихся экзаменов и усердной подготовки, ежедневные издевательства немного поубавились, да и я сама была занята тестами и кучей накопившейся домашней работы. Странно, но в эти дни мне не хотелось ничего: будь то бессмысленные часовые разговоры по телефону с Ино, переписка с Наруто или даже вечерние прогулки с Саске. Казалось, рутина затягивает меня с головой в свое болото, и даже мельчайшая радость не приносит столь яркого удовольствия.
После всей истории с сенсеем и Саске, а также возникновении Юки в ранее не известной мне жизни Учихи, я чувствовала как все вокруг меня приобретает все более заметные нотки фальши. Действительно ли наша дружба с Саске-куном искренняя? Все чаще ко мне закрадывалась мысль, словно каждое его действие, каждое слово или взгляд адресован не мне. Это все ради Юки, ради памяти о ней и ради самого себя, ведь допущенная им ошибка непоправима - его девушку не вернуть. А кем являюсь я во всей этой истории?

После итоговых экзаменов всех школьников поджидали вожделенные каникулы, меня же ожидало нечто большее, нежели отдых от школьной суеты и головы забитой формулами и правилами. Меня ждала свобода в прямом и переносном смысле этого слова. Больше не будет никаких издевок и унижений, больше не придется бояться за каждый свой шаг влево или вправо, я свободна от осуждений и порока. Теперь я обыкновенная девушка, живущая в новом, но к сожалению иллюзорном мире.
Мое лето началось с того момента, как я переступила порог ненавистного здания, с листком итоговых оценок в руках. Первое, что я сделала - это вдохнула в полную грудь этот приятный аромат свободной жизни, где нет места никому, кроме меня и тех, кто мне дорог. Я посмотрела в небо, чистое от людской мерзости и предательства, оно светилось синевой своего великолепия.
Так же... когда-нибудь я также засияю, несмотря ни на что, я засияю, как никто еще не сиял прежде. Мои губы растянулись в улыбке, и мне было уже все равно на всех и все. Я отделилась от этого бренного тела и не чувствовала холодной, воняющей туалетом воды, которая окатила меня с головы до ног, не слышала громкий смех девчонок, решивших, что это лучшее прощание со школьным изгоем. Струйки грязной воды стекали с волос и падали на землю, оставляя за мной дорожку одиноких капель. Посеревшая рубашка прилипла к телу, придавая дискомфорт каждому движению моего тела. Но что это все, по сравнению с тем, что меня ожидало впереди? Достав из портфеля платок, я вытерла лицо и спокойно зашагала навстречу своему уединению - лету отрешенности.

Неделя за неделей мое существование тянулось не принося никакого смысла в каждый новый день. Жара убивала любое желание покинуть стены моей комнаты и отпрянуть от вентилятора - моего спасителя в столь убийственно жаркие дни. Компьютер лишь добавлял головной боли, ведь я сутками не отстранялась от его экрана. Под вечер, когда спадал зной и становилось легче дышать, я осознавала как бесполезно трачу свое время и свою жизнь.
Мать не разговаривала со мной с момента нашей ссоры, а оставленные мной сообщения, были скомканы и выкинуты в урну. Наверняка, она не поверила моим словам или же не видела смысл отвечать. Лишь иногда, в редкие случаи я удосуживалась найти короткое предложение, начерканное небрежной рукой, но и оно было лишь указанием, либо ненужной информацией. Ни одного слова о родительской любви или же о прощении. Мебуки (мама) приходила поздно ночью и уходила поутру, когда я еще крепко спала, так что наше общение вовсе прекратилось.
Иногда мне хотелось сбежать куда-то настолько далеко, где бы меня не знала ни единая живая душа. Там бы я могла существовать, хотя бы без тех страданий, которые переношу каждый божий день. Издевательства одноклассников, сменились менее открытыми терзаниями со стороны матери. Она и не осознает как больно делает мне своей отстраненностью. Неужели, она больше не любит меня?

Но время неумолимо бежало вперед и однажды, неожиданно для себя, я застала маму сидящую в кресле возле телевизора. Взглянув на время, я поняла, что она очень опаздывает на работу, но намереваясь напомнить ей об
этом, я застыла в шоке от увиденных в ней изменений. Она исхудала до неузнаваемости, под глазами появились мешки от усталости, а в глазах виднелась печаль и неутолимая скорбь. Лишь в тот момент я осознала насколько одинокой и пустой она была все это время. Одежда безвкусно свисала на ее тощем теле, а когда-то присущее ей чувство изящества растворилось, словно она всегда была такой неухоженной и неопрятной женщиной, которой предстала предо мной в этот миг. Ее гладкая белая кожа приобрела серый оттенок. Кто эта бедная, пропащая незнакомка, сидящая у нас в гостиной? Неужели, это моя Мебуки? Прежде гордая, статная женщина с грациозной фигурой и блестящими глазами, она ли это?
- Мама, - тихий шепот сорвался с моих губ и я упала возле ее колен, крепко обняв ее ноги. Она сидела, пошатываясь со стороны в сторону, словно вокруг больше ничего не существовало. Взгляд ее глаз перестал быть живым.

Скорая помощь забрала от меня единственного родного мне человека, заточив ее в клинке с ужасающим диагнозом. Моя мать сошла с ума, а я даже не заметила того, как она нуждалась в помощи. Целыми днями я жалела саму себя, не подозревая насколько плохо живется человеку, живущему со мной под одной крышей.
Днями я сидела у ее палаты, выжидая ту минуту, когда она позовет меня и скажет, что это просто был дурной сон. Но тянулись дни и в ее комнате стояла глухая тишина, а по словам мед-сестер она не помнила моего имени.
Надежда угасала с каждой минутой и в какой-то момент безвозвратно лопнула, когда войдя в палату, я услышала "Кто Вы?" от самого близкого мне человека. Она забыла меня, просто вычеркнула из памяти и своей жизни. Лишь имя отца не сходило с ее губ. Она звала его и днем и ночью, думая, что он все еще жив.
Все это время ко мне ходили всякие люди, говоря что мне пора собирать вещи, ведь они нашли мне новую семью. "Новую семью". Как просто было им это говорить, но я молила их об еще одном дне. И это затянулось в несколько недель.

Но в конечном итоге они взяли надо мной верх. И вот я еду в машине социального работника и выслушиваю какая же добрая женщина приняла меня под свое крыло.
- Ох, эта благородная, великодушная мать двоих сыновей лишь только прослышав о твоем горе, незамедлительно позвонила к нам и предложила свою помощь. Она ждала тебя так долго, предоставляя тебе достаточно времени оправиться от полученной травмы, но всему должен прийти конец, так что будь добра, юная леди, относись к ней с должным уважением, ведь в наши дни не многие могут сделать столь великий поступок. Да, и ты в таком возрасте, что мало кому нужны такие большие дети. С вами одна морока, честное слово.
И в правду, молва обо мне и о моей сумасшедшей матери облетела быстро наш маленький городок, при этом каждый украшал слухи, как ему было угодно. Одни говорили, что Мебуки чуть было не убила меня в своем припадке, другие твердили, будто я сама довела свою мать до такого состояния, а некоторые готовы были поклясться, что она бродила ночью по улицам в одной ночной рубашке. Что и говорить, жизнь потрепала меня и мать со всех сторон, и возможно, Мебуки повезло даже больше, чем мне. Теперь она полностью поглощена в свой собственный мир, в то время как я целиком осознаю реальность того ада, который поглотил меня.
Что касается Ино, то она все лето находилась заграницей, но прослышав о моей участи, обещала приехать в скором времени. Наруто же даже не знал о случившемся, так как его родители ясно дали мне понять, что теперь общение с их сыном для меня под запретом, поэтому и рассказывать обо мне не стали. А Саске все это время даже не напоминал о себе, за целое лето он не написал ни одного сообщения, ни одного звонка. Такова цена его дружбы, думала я, рассматривая меняющийся пейзаж за окном автомобиля.

Через каких-то пол часа я уже стояла на пороге незнакомого мне дома, с чемоданом в руках и рассматривала с каким вкусом была высажена клумба возле крыльца. Социальный работник - женщина лет сорока, с ямкой на подбородке и огромными, выпученными карими глазами, уже позвонила в дверь и громко закудахтала, как только хозяйка открыла ее. Я удивленно смотрела на свою опекуншу и не могла отвезти взгляд. Это была изыскано одетая женщина, очень хорошо выглядевшая на свой возраст. Она мило улыбалась и мне, и той дамочке с орлиным носом. Вежливо пригласив внутрь, она погладила меня по спине, а затем убрала выбившуюся прядь волос за ухо.
- Чувствуй себя, как дома, Сакура, - ласково произнесла хозяйка, не переставая улыбаться, - это и есть твой новый дом.
- Заметь как тебе повезло, девочка, - вновь раскаркалась социальный работник, радуясь больше меня, - Микото-сан очень-очень добрая женщина. Сделать такой великий поступок!
Она бы еще очень долго распевала дифирамбы, если бы не вошедший статный мужчина, который строго одарил меня своим взглядом. Одним лишь видом он наводил страх на всякого незнакомого человека, так что даже вечно тараторящая дамочка замолкла в его присутствии. Микото-сама представила меня своему мужу и тот не проронив ни слова, ушел откуда и пришел. Его поведение казалось нормальным хозяйке, она даже сказала, что я понравилась ему, но по этому поводу у меня были большие сомнения.
Когда ушел социальный работник в полуобморочному состоянии от гостеприимства Микото-самы, она обещала познакомить меня со своим сыном. Как оказалось ее старший сын трагически погиб в автокатастрофе, а младший учиться в одной школе со мной. Я убедилась, что та дамочка с орлиным носом была права, и мне очень повезло с опекунами, ведь эта женщина поистине очень добрая и заботливая.

Моя новая комната была в разы больше старой, но и обставлена была с таким вкусом, что наверняка, стоила не малых денег. Одна лишь кровать внушала своим видом такую роскошь, что мне было страшно на нее садиться. Как сказала Микото-сама: она всегда хотела дочь, поэтому обставила комнату по своему вкусу. Это было очень приятно, но все же, все эти вещи были чужими. Моя настоящая мать не признавала меня, и кто знает придет ли она в себя. Эта добрая женщина еще не знала какие обо мне ходят слухи в школе, и наверняка поменяет свое мнение обо мне, как только их услышит. Что уже говорить о ее муже, он вообще вышвырнет меня из дому.
Поставив чемодан возле громадного шкафа, я присела на маленькое бледно-розовое кресло и тяжело вздохнула. Все это не мое и никогда моим не станет. Здесь я чужая, но мой дом забрали за долги, ведь как оказалось, мама задолжала очень большую сумму за квартплату. Мне действительно больше некуда было идти. То, что меня приняли в свою семью такие добрые люди - очень большое счастье и великая удача. Наверное, Боги смиловались надо мной, не дав мне упасть еще ниже.

После того как я распаковала вещи, хозяйка ласково пригласила провести вместе время за чашечкой чая. Она принялась рассказывать про свою семью.
Казавшийся нелюдимым и холодным мужчина - ее муж, оказался еще тем добряком. Это он принял решение о моем опекунстве и именно он попросил жену сделать для меня все нужные условия. Постепенно, я начинала питать к нему уважение и благодарность.
Микото-сама много рассказывала о ее старшем сыне, несмотря на глубокую рану от его потери. Еще она говорила, что знает о том как надо мной издеваются в школе и, что не верит ни единому слуху, так как ее младший сын рассказывал обо мне только хорошие вещи. Это было приятно, но и в то же время очень смущало. Ее сын говорил обо мне хорошо, хотя я знаю как относятся ко мне в школе. Я была в предвкушении нашего знакомства, ведь могло так случиться, что у меня появится новый друг.
Допив чай, Микото-сама принялась искать семейные альбомы, чтобы показать своих сыновей. Пока она металась по комнате в поисках фотографий, я представляла какими могут быть ее дети. Она и ее муж (не смотря на его суровое выражение лица) очень милые и красивые люди, так что их сыновья представлялись в моем воображении такими же добрыми и отзывчивыми, но и в то же время высокими, похожими на мать красавицами.
Что же меня ожидало, когда она открыла альбом и показала до ужаса милого малыша с черными как сажа волосами, и темными бусинками - глазами.
- Это Итачи, мой старший сынок, - пытаясь скрыть грусть, сказала Микото-сама, но печаль все же глубоко поселилась в ее выразительных черных глазах. Они были действительно похожи, но этот карапуз напоминал мне еще одного человека. Я боялась, что на следующей фотографии увижу того, кто заставит мое сердце перестать биться. К счастью, весь альбом был посвящен ее старшему сыну, но когда ее рука открыла следующий, я забыла как нужно правильно дышать.
- А это младшенький сынок, - показала она на маленького мальчика, который был похож на Учиху, словно был его близнецом, - смотри какой он смешной на этой фотографии, - она ткнула аккуратным пальцем на фотографию десятилетнего мальчика, и больше не было сомнений. Это был Саске.
- А где сейчас Ваш сын, мне не терпится с ним познакомиться? - еле придя в сознание, спросила я, рассматривая очередное фото братьев в нашей школьной форме. Они улыбались мне с глянцевой поверхности, хотя я никогда не видела у Саске такой улыбки. Я вспомнила тот день, когда примчалась в школу, чтобы помочь ему. Тогда была годовщина смерти его брата, поэтому он был такой разбитый.
- Ох, он уехал со своей девушкой еще в начале лета, - Микото-сама задумалась, прислонив к губам указательный палец, - кажется, она с той же школы, что и вы, но я ее никогда не видела. Саске в последнее время стал многое от меня скрывать. Но они скоро вернуться, кажется, на следующей неделе. Не волнуйся, он очень приветливый мальчик и ты ему понравишься, я уверена.
Когда я услышала ее слова, мне стало немного грустно. Вот почему он не звонил и не писал столько времени. Он нашел время на любовь, но позабыл о дружбе, хотя я благодарна ему, что он хорошо отзывался обо мне своей матери. Интересно, он знает о том, что я сейчас в его доме, а его родители стали моими опекунами? Микото-сан еще много рассказывала о своих детях и о курьезных случаях с ними, но я лишь кивала ей в ответ и улыбалась, когда это было нужно. Мои мысли были где-то очень далеко. Но когда после ее долгих рассказов затянулась пауза, я сделала то, что вряд ли должна была делать. Я спросила ее о девушке сына.
- Ах, Юки-чан ее зовут, насколько я знаю, - ответила она, мило улыбнувшись, - он никогда не рассказывал о ней, пока я не нашла в его сумке ее фотографию. Миленькая девушка, чем-то вы даже с ней похожи. Надеюсь, ты сможешь разузнать о ней больше, чем я. Не подумай ничего, просто я хочу быть уверена, что мой сын в надежным руках.
Я улыбнулась и кивнула в знак согласия, хотя знала о том, насколько бы Микото-сан разочаровалась, узнав как ее сын проводит время с учителями. Но ведь Юки-чан умерла несколько лет назад, как она может быть с ним сейчас? Скорей всего, он прикрывает сенсея именем бывшей девушки, хотя до сих пор не может ее забыть.
То, что мы с ней похожи лишний раз закрепило во мне догадку о том, что он таким образом хотел извиниться перед Юки, а наша дружба всего лишь наигранный спектакль.

Когда я поднялась в свою комнату (а она находилась на втором этаже), я долго-долго думала обо всем, что со мной приключилось за это лето. Нельзя, чтобы сенсей узнала, что семья Саске приняла меня в свое опекунство, иначе ничего хорошего ожидать нельзя. Единственное, что я знаю - я не сдамся, как Юки. Я преодолею все трудности и спасу Саске от власти той коварной и жестокой женщины. А там и гляди, возможно, наши чувства станут намного сильнее дружеских.

Пока я думала о своем, внизу раздались радостные возгласы Микото-самы. Выйдя из своей комнаты, я оперлась о перила лестницы и увидела, как она обнимает и целует своего сына, который, видимо, вернулся раньше времени. Он был уставший, только с дороги, но ласковая улыбка сияла на его лице. Значит, вот как выглядит его взгляд, когда он видит родного человека. Я любовалась этой сценой издалека, радуясь, что узнала о нем нечто большее, чем он позволял мне видеть.
- Кстати, помнишь ты рассказывал нам о девочке, над которой все издеваются в вашей школе? - радостно выкрикнула мать, желая побыстрее рассказать новость сыну.
- Ты имеешь ввиду Сакуру? - сухо прозвучал его голос. Да, мое имя не вызывает у него никакой нежности во взгляде, но мне следует привыкнуть к этому.
- Да, - улыбнулась Микото-сан, поправляя выбившуюся прядь сына за ухо, - мама этой девочки сошла с ума, - тут ее голос стал менее радостным.
- Вот значит как, - спокойно ответил Саске, пристально смотря на мать. Было понятно, что он раскусил Микото-сан и уже ожидал нечто, что могло его шокировать.
- Твой папа недавно узнал о ее истории и...
- Надеюсь, вы просто выделили ей нужную сумму, - Саске в этот момент, наверняка, молил всех известных ему Богов, чтобы его догадка оказалась верной, но мне было не приятно видеть как он относится ко мне.
- Еще лучше, мы установили над ней опекунство, - его мама радостно захлопала в ладоши, ожидая от сына той же радости, ну или каплю эмоций, каким либо образом похожей на радость.

Саске, словно почувствовав наконец мое присутствие, поднял свой взгляд и мы встретились глазами. Я не могу описать того, что я увидела в его выражении. Был ли то испуг или же большое удивление, но вся эта ситуация явно была ему не по нраву.