Пропасть.

Глава 13

  В жизни приходится сталкиваться с многими ситуациями, порой, выхода из которых мы попросту не видим или не хотим видеть. На самом деле выход есть всегда и в любой ситуации, вопрос лишь в том: хватит ли у тебя смелости и сил найти его? Каждому человеку дается шанс на счастье, и только от человека зависит быть счастливым или страдать.

Все это время я мучилась, думая, что окружающие поймут, посочувствуют и поддержат меня во всем. Наверное, жалость к себе не давала мне найти верное решение проблемы, которая разрасталась изо дня в день. Смерть отца стала громом среди ясного неба, ведь будучи ребенком, я мало осознавала тот факт, что самого важного человека в жизни больше никогда не будет рядом. Я лишилась опоры и понимания, словно по щелчку пальцев. Справляться с проблемами стало сложнее, ведь мать замкнулась в себе и перестала обращать внимание на мои потребности в общении и развитии. С каждым годом мне приходилось самой устанавливать себе определенные правила и нормы поведения, и эта задача была не из легких, ведь не было никого, кто мог бы подсказать или дать дельный совет.
Издевательства в младшей школе выработали во мне поведение жертвы, коему я придерживалась довольно долго. Если бы не Ино и ее поддержка, вряд ли бы я стала нормальным членов общества, ведь жертва во мне могла разрастись до той степени, когда человек замыкается в собственном мире и живет в пределах своей комнаты, выходя в мир, чтобы купить еды или пойти на учебу/работу.
Наруто так же стал для меня особенным человеком, ведь его улыбка и участие в моих проблемах также повлияли на меня, научив смотреть на мир более радужно. Он помог мне вспомнить то, что я давно позабыла: как это смеяться, как это быть кому-то нужной, как это иметь опору. Но в какой-то момент, как и в случае с Ино, между нами начала расти дистанция. Мы отдалялись друг от друга, пока не стали совсем чужими, хотя и продолжали общаться, но это общение стало натянутым, словно Наруто заставлял себя говорить со мной и слушать вечные жалобы на весь мир. И как только исчезла поддержка, я вновь начала искать себе того, кто бы смог подставить мне свое крепкое плечо.

И тогда я заметила Учиху Саске - холодного, безразличного ко всему, что его окружало. Он стал для меня загадкой, которую я никогда не могла понять. Его действия часто противоречили словам, и я не понимала чему больше стоит доверять: поступкам или тому, что он говорит.
Только со временем человек достигает истины. Только набив шишки, он осознает где ошибался. Сейчас мне не сложно рассуждать об этом всем, ведь я стала взрослой.
Сейчас у меня есть престижная работа, муж, дочь, собственный дом в богатом районе нашего городка, своя машина, куча знакомых и несколько верных друзей, проверенных временем. Теперь я понимаю то, что пытался дать мне Саске и почему я отказывалась понимать это.

Закурив сигарету, я облокотилась о спинку лавочки и машинально подняла глаза в небо. Улыбнувшись старому другу, я выдохнула дым, погружаясь в свои воспоминания. В этом парке так тихо, что мысли сами по себе всплывают в голове ярким потоком, вызывая приступ ностальгии. Вокруг зеленеют деревья, шелестя листвой при каждом дуновении ветра. Запах весны всегда пробуждал во мне меланхолию. Закрыв глаза, я вспомнила тот день, когда мы сидели на крыше вместе с Саске, наблюдая за тем как опускается солнце за горизонт. Холод пробрал нас обоих до костей, но ни я, ни он не хотели обрывать этот момент. Я знала, что даже через много лет буду вспоминать этот день, переносясь в него каждый раз. В моей памяти навсегда останется и то, как мне пришлось краснеть перед его родителями из-за своего опрометчивого поступка. Слезы Микото-сан, грустный взгляд Фугаку-самы - это навсегда останется со мной.
Но я никогда не жалела о своем побеге, ведь именно в тот день я осознала, что у меня есть семья. После "вечера откровенности" с этими людьми, я стала носить фамилию Учих не просто потому что они усыновили такого блудного и истеричного ребенка, как я, но они заставили меня снова поверить в искреннюю родительскую любовь, которой в моей жизни было так мало.
Дни летели слишком быстро. Я и опомниться не успела, а первый семестр учебного года уже подошел к концу. Как бы ни было грустно, я понимала, что времени осталось совсем мало. Но я не могла сказать Саске, что я действительно чувствую к нему. Сейчас это выглядит глупым повзрослевшей мне.

Выдохнув сигаретный дым, я посмотрела на часы.
- Опаздываешь, - прошептала я, снова обращая взгляд на чистоту весеннего неба.
Сзади меня назойливо запела птица. Как же раздражает ее монотонное щебетание, но это не ее вина. Я часто приходила сюда после отъезда Саске и часто слушала песни этой "певицы", которые со временем стали раздражать, вызывая пустоту, в которую я погружалась, проводя здесь время.
Моя рука потянулась к шее, где весел милый розовый кулон, хранивший в себе воспоминания о последнем дне, проведенным с Саске. Как же больно вспоминать это, даже спустя столько времени. Мои глаза заблестели от слез, но я вовремя остановила в себе этот приступ отчаяния. Вроде бы совсем большая девочка, а все такая же плакса.

Но в тот день я была, пожалуй, самая счастливая девушка в мире. Ударили первые морозы и улочки уже готовились к предстоящим празднествам. Они украшались перед зимним фестивалем, а там не за горами и Рождество. Все ходили в предвкушении праздника, покупая подарки близким и родным. Но я смотрела на эти счастливые лица с отвращением, ведь хотела все то, что делали они и не могла я. Гулять с любимым по горящим от гирлянд улицам, держаться за руки и пить горячий кофе, чтобы согреться. Но все же, что-то внутри меня, все-таки, ждало и верило в некое чудо. Что как ни праздники заставляет поверить в чудеса?
Выбрав подарки для семьи, я долго шаталась по магазинам, подыскивая что-то особенное для него. Это первый и последний мой подарок Саске, поэтому он должен быть настолько особенным, чтобы он всегда помнил обо мне. Но что подарить парню? Моя голова разрывалась от неопределенности, но ничего так и не получилось купить в тот день. Вернувшись домой, я долго думала и переживала, но то, что случилось за ужином потрясло меня настолько, что я позабыла о всякой надежде на рождественское чудо. Он должен был уехать раньше, чем наступит Рождество, а я так надеялась провести его вместе с ним. Наш первый совместный праздник...
"Ну, что же", - подумала я тогда, - "теперь не нужно так себя мучить на поводу подарка".
Я решила ничего не дарить ему.

- Какая же я дурочка, - улыбнувшись, вздохнула я, достав из пачки новую сигарету.
Когда я погружаюсь в воспоминания, то всегда пыхчу, как паровоз. Мой муж не раз упрекал меня по этому поводу, но что я могу?
Да, я жалею, что из-за обиды ничего не купила для него. Возможно, это заставило бы его думать обо мне так же часто, как я думала о нем.

Это случилось за два дня до его отъезда. Он пришел ко мне в комнату ранним утром. Я помню тепло его ладони, которая коснулась моего лица. Саске положил палец ко рту, издав звук, чтобы я молчала.
"Тш-ш-ш", - услышала я, сквозь сон. Не понимая, что происходит, я, конечно, испугалась, но вскоре успокоилась и затихла, чтобы услышать причину столь неожиданного визита.
"Одевайся. Пойдем со мной", - прошептал он, оставляя меня один на один со своими мыслями. Моя голова все еще перебывала в сонной пелене, поэтому происходящее казалось мне каким-то необыкновенным сновидением. Чудес ведь не бывает. Я так думала, до этого момента.
Саске ждал меня возле двери, скрестив руки на груди в покорном ожидании моего появления. Он поднял глаза, когда я вышла одетая в школьную юбку и блузку, которые весели на самом видном месте, и которые первые попались мне на глаза.
- Ты хоть понимаешь, что я не в школу тебя позвал? - сдерживаясь от смеха произнес он, почесывая нос.
Надувшись, я хотела вернуться и переодеться, но он произнес: "Нет, уже поздно. Времени нет", а после схватил меня за руку и потащил вниз по лестнице. Мое сердце выскакивало из груди от такой резкой смены его поведения. После того разговора на крыше Саске всячески избегал меня, отпуская лишь дежурные фразы приветствия или прощания. Но сейчас он крепко сжимал мою ладонь и, буквально, тащил за собой в неизвестном мне направлении. У порога, он накинул на меня куртку, обмотал шарфом и оделся сам. Все это время я могла лишь хлопать ресницами, наблюдая за его действиями.

- Какая же глупая, - я рассмеялась, выпуская очередную порцию дыма из легких, снова посмотрела на время и облокотилась о спинку лавочки. Если бы я тогда не согласилась, а просто развернулась и ушла, возможно, мне не было бы так больно? Почему я стояла, как вкопанная? Почему разрешила повести себя куда ему было угодно?

Но в то время я позволяла ему все. Одевшись, он снова схватил меня за руку и мы выбежали из дома в холодное, туманное утро. Мои ноги окоченели, примерно, через десять минут, проведенных на улице, но я продолжала идти, не понимая куда и зачем, лишь бы держать его за руку. Мы шли украшенными в гирлянды улочками, мимо тех счастливых людей, и возможно, совсем немножко, но мы казались такими же счастливыми, как и остальные. Саске купил нам горячего шоколада, чтобы отогреться хоть немножко. Вдыхая аромат напитка и грея свои замершие ладони о его горячую поверхность, я начала верить, что сейчас происходит именно то чудо, о котором я мечтала и боялась поверить.
- Я же говорил, что ты глупышка, - засмеялся он, грея свои руки о горячий стакан своего шоколада. Даже, если бы я очень захотела, то не смогла бы рассердиться на него, ведь одно слово "глупышка" звучало так мило и нежно из его уст, что я могла растаять от одних лишь слов. Мало того, эта стеснительная улыбка, которая проскользнула на его лице, заставила меня покраснеть еще сильнее, чем от мороза.
- Куда ты меня ведешь? - наконец пробубнила я дрожащими губами, допив свой шоколад.
- Увидишь, - прошептала он, наклонившись к моему уху, а затем просто взял и пошел вперед, даже не взяв моей руки. Мне стало немного не по себе, ведь я уже успела привыкнуть к его властной манере тащить меня за собой. Но сейчас он просто шел куда-то, а я плелась за ним, словно хвостик.
Мы сели в промерзший вагон поезда, в котором кроме нас сидело несколько человек. Когда поезд тронулся, Саске съежился, чтобы согреться и сказал, что немного вздремнет пока мы едем. Но мне, по-началу, совершенно не хотелось спать, напротив, все внутри меня переворачивалось и кипело от буйства эмоций. Как он может спать в такой момент? Может быть, ему все равно? Но зачем он так внезапно взял меня с собой?
Я и не заметила, как мысли стали отдаляться все дальше. Холод и тряска вагона подействовали и на меня, поэтому совсем скоро я похрапывала вовсю.
Проснувшись, мне стало стыдно, осознав, что всю дорогу я храпела, будто здоровый мужик. Саске смеялся, говоря, что я балда. Как оказалось, он поспал совсем немного, так как я разбудила его своим громким храпом. Но он не разбудил меня. Просто дал спокойно выспаться на его плече и краснел от взглядов других пассажиров, но даже не подумал обрывать мой сон.
Мы вышли на пустынной станции. Вокруг не было ни души, лишь крыши домиков виднелись где-то вдали. Этот городок был, довольно-таки, милым и маленьким местечком, где я никогда не бывала. Местные жители улыбались нам, что являлось не совсем характерным для тех, кто живет в крохотном, уединенном месте. Мы шли просторными улицами, которые не были украшены так, как те, что остались в нашем городе. Но подойдя к центру, я увидела много рабочих, трудившихся над постройкой киосков и развлечений, видимо, намечавшихся на сегодняшний вечер.
- Сегодня здесь будет фестиваль фейерверков, - сказал Саске, сворачивая на другую улицу.
Он привез меня сюда ради этого праздника? Конечно, он уезжает через два дня, а все фестивали и праздники начинаются лишь через неделю. Он подарит мне воспоминания, которые я буду хранить в своей памяти до самой старости.
Мы остановились у маленького, аккуратного домика, на пороге которого стояла приветливая, милая старушка. Она поприветствовала нас, словно долгожданных гостей, а затем мы вошли внутрь.
- Мы переночуем сегодня здесь, - спокойно заявил брюнет, открыв предоставленную нам комнату, - не волнуйся, я все объяснил отцу и матери.
Моему удивлению не было предела. Руки тряслись от той бури эмоций, которая нахлынула на меня в этот момент. Бедное мое сердечко. Мы зашли в комнату и присели возле обогревателя, в то время как хозяйка принесла нам горячего имбирного чая с печеньем.
Она рассказывала о грядущем фестивале и делилась воспоминаниями своей молодости. Как оказалось, эта славная бабулечка - давняя знакомая семьи, на чьих глазах росли Саске и Итачи. Семья Учих часто приезжала погостить сюда, до трагической гибели старшего сына. После его смерти, приезд сюда возобновлял очень болезненные для всех воспоминания, поэтому наш визит оказался приятным сюрпризом для этой пожелой женщины.
- Я так рада, что Саске вырос таким хорошим юношей, - прокряхтела старушка, попивая свой чай, - и привел такую красивую девушку в дом старой Чиё.
От её комплимента мои щеки загорелись ярким румянцем, смутившись, я опустила глаза и принялась поедать печенье, приготовленное хозяйкой дома.
- Она не моя девушка, бабуля, - ухмыльнулся Саске.
Конечно, я не его девушка, я и без его комментария знала об этом факте, но не мог бы он не портить хотя бы этот чудесный момент? Мои губы непроизвольно надулись.
- Бабуля Чиё не настолько слепа, сынок, - покачивая головой, старушка улыбалась, смотря на нас. И от этого мне стало еще более неловко, чем от предыдущего комплимента. Саске в этот раз промолчал, отвернув взгляд в сторону. Мы сидели молча несколько минут, пока он не заговорил о какой-то книге, которую увидел на полке, чем наконец сменил тему на более нейтральную.
Когда он ушел по просьбе старушки в магазин, чтобы купить еды на ужин, мы сней остались одни в пустом доме. Бабуля нежно смотрела на меня, поговаривая, что в ее молодости она не была так беспечна с выбором одежды в такую холодную погоду. Но потом взгляд ее изменился, стал более серьезным и она охнула, взмахнув руками, будто бы произошло что-то ужасное.
- Как же ты собралась на фестиваль в таком виде? - она замотала седой головой, цокая и ойкая, словно приключилась беда.
Я не думала, что это помешает мне насладиться фестивалем, но что-то внутри соглашалось с негодованием старой женщины. Каждая девушка хочет нарядиться на праздник в юкату и сделать красивую прическу, особенно, когда есть тот, для кого хочется быть красивее всех.
- Ничего, у меня осталась одна юката еще с тех времен... - Чиё захрустела костями, ища её по всему дому. Наконец, она принесла мне яркий красный наряд, который пропитался сыростью и старостью своего хранилища. Но на удивление, он не был старомоден или безвкусен, наоборот, эта юката была ужасно красивой и дорогой на вид.
- Она принадлежит Микото, - похлопывая по ткани, произнесла бабуля, мило улыбаясь своей старческой улыбкой.

От столь грустных воспоминаний защемило в груди и даже мой привычный метод ослабить эту боль, увы, не действовал в этот момент. Прошло столько времени, столько воды утекло, а я все еще не могу вспоминать тот день, не проронив слезы. Сделав глубокий вдох, я вновь одержала контроль над чувствами.
- Не сейчас, - шептала я сама себе, словно мантру.
Вновь я посмотрела на часы и с раздражением встала со скамейки, на которой провела добрых полтора часа. Ожидание заставляет меня вспоминать то, что я хотела забыть все эти годы.
Стук моих каблуков заглушал мысли, пока я шла к выходу из парка. Мне не хотелось больше думать ни о чем, поэтому я вслушивалась в окружавшие меня звуки, абстрагируясь от всего, что как либо могло сокрушить контроль над собой. Хватит с меня воспоминаний.
Я шла по улице, не замечая никого вокруг, пытаясь занять свою память чем-нибудь посторонним, но неожиданно, мои глаза нашли в толпе знакомый силуэт.
- Нет, это невозможно, - прошептала я, в то время как сердце почти выпрыгивало из груди.
И я это прекрасно осознавала. Встретить его - невозможно. Но мое тело действовало само по себе. Ускорив шаг, я, практически, погналась за этим образом с черными волосами. Он спустился в метро, совершенно на противоположной линии, но я следовала за ним, расталкивая прохожих. Что я хотела увидеть? Это был не он, но я гналась за этой тенью - призраком прошлого.
Вот он уже спустился по лестнице и встал в ожидании поезда. Тот же рост, та же комплектация и те же угольно-черные волосы. Что я делаю? Рассматривая его, я понимала, что могу больно разочароваться в своем видении, но ноги сами несли меня, и вот я уже стояла прямиком сзади него. Двери вагона открылись и толпа ринулась внутрь, занимая свободные места. Теперь я стояла впритык к его спине, чувствовала незнакомый, чужой аромат и понимала насколько глупо поступила. Парень обернулся и я почувствовала болезненный укол в сердце, но в то же время и какое-то облегчение. Я прекрасно знала, что это не Саске.

Я ехала в противоположном от дома направлении все дальше и дальше. Со временем вагон опустел и я сидела, позволяя этому поезду везти меня куда-то далеко, где никто не сможет найти меня.
- Совсем как тогда, - улыбнулась я той скорбной, безутешной улыбкой, которой человек сдерживает в себе чувства, нахлынувшие от удушья ностальгии. Мне больше их не сдержать. Сегодня я позволю себе быть чуточку слабее, но только сегодня.

Объявили название следующей станции и что-то внутри меня вздрогнуло. Неужели, я села на тот самый поезд? Но как?
Выйдя на пустынной остановке, я вновь оказалась в том месте. Крохотный городок раскрыл моему взору свою извечную красоту, не изменившись с момента нашей прошлой встречи. Его улочки все такие же просторные, крыши домой все такие же аккуратные, а люди все так же приветствуют тебя, проходя мимо. Видимо, мне нужно было вновь оказаться здесь, раз сама судьба привела меня в это место.
Пройдя главную площадь, я брела наугад, ведь напрочь забыла дорогу к дому бабули. Она скончалась несколько лет назад, но мне не хватило духу приехать сюда и проститься с ней. Решено, сегодня я проведаю ее и попрошу прощение за это.
Идя медленным шагом, я рассматривала домики, в чьих окнах мелькали радостные улыбки счастливых людей, хотя, наверняка, это мне так только кажется, что все вокруг задыхается от счастья, в то время как я схожу с ума от боли. Я знаю, что эта моя слабая черта в характере - идеализировать все вокруг, опускаясь в отчаяние и пустоту. Но такой слабой я бываю редко, ведь давно научилась улыбаться, когда больно и верить в искренность своей улыбки. Но не такая уж я и несчастная, все это лишь рисунки, изображаемые в моей голове. Прошлое должно оставаться в прошлом, хотя я и периодически копаюсь в нем, словно раздираю затягивающиеся раны. Я сама виновата в том, что продолжаю страдать, ведь имею все причины для счастья.

Наконец, я добрела до самого тихого места в городе. Небольшие ворота, выполненные в готическом стиле, весьма характерно вписывались в атмосферу этого молчаливого пристанища. Скрипя проржавевшей створкой, я нарушила гармонию этой пустоты, где была единственным живым существом. Мне не было известно где покоится бабуля Чиё, но инстинктивно, я знала, что найду ее сегодня. Прошло пол часа, но я не прекращала поисков, мне было необходимо найти старушку. И когда я была на грани отчаяния, послышался громкий крик ворона, сидевший на одной из могил. Он кричал, зазывая меня, будто сама Чиё услышала мои мольбы. Подойдя к могиле, я прочла имя бабули и закрыла лицо руками. Она позволила найти себя.
- Спасибо, - прошептала я, сдерживая ком в горле, чтобы не разреветься. Моя рука прошлась по надписи на плите. В этой давящей тишине мои воспоминания снова обрушились на меня и я больше не хотела подавлять их.

- Как красиво! - прокряхтела старушка, поправляя торопящиеся места моего наряда.
Да, в тот момент я сияла от радости, как никогда. Мои щеки пылали от одной лишь мысли о предстоящем вечере. Когда приготовления были окончены, Чиё отошла в сторону, где могла рассмотреть меня с нежной улыбкой на лице.
Но в какой-то момент руки старушки затряслись, наверняка, в ее голове возникли тягостные картинки прошлого, которого невозможно вернуть. Стоя перед ней, я сохраняла молчание, боясь сказать лишнего, но в то же время корила себя за бездействие. Было неловко и печально наблюдать за тем, как человек переживает, глядя на тебя.
- Бабушка... - задрожал мой голос, но я не знала, что нужно говорить в такие минуты.
Меня спас Саске, который вовремя открыл дверь, тараторя что-то свое. Он понял ситуацию без объяснений, ему хватило одного взгляда на старческое лицо, по которому только что прокатилась слеза.
- По моему, эта юката тебя полнит, - язвительно процедил он, скрестив руки на груди. Этот нахал сказал такое, смотря прямиком мне в глаза! Да, как он посмел заявить подобное девушке?! Мое лицо моментально скривилось от недовольства, но через мгновение выражало совершенно иную эмоцию. Старушка искренне засмеялась, хлопая в ладоши, от чего все мое негодование растворилось в ее звонком смехе. Мне оставалось только наблюдать за столь явной переменной в ее настроении, но это не могло не радовать. Смех всегда лучше горьких слез.
- Мой покойный муж всегда говорил мне это, когда я одевала юкату на праздник, - улыбнулась Чиё, взяв руку Саске, - этот нахал не раз слышал эту историю, когда Микото собиралась на фестиваль. Да, я часто рассказывала о такой традиции дедули, хотя в первые услышав такое, была просто вне себя от возмущения!
Она вновь захихикала, поглаживая руку парня в благодарность за его поступок. В ее глазах искрилась радость, о которой она частенько забывала.
- Нет, Чиё, я действительно думаю то, что сказал, - отрезал Учиха, бросая мне взглядом вызов. Я вновь закипела от раздражения, надув губы от такой наглости.
В ответ старушка вновь залилась громким смехом, а затем покачиваясь, направилась к выходу.
Мы привыкли вспоминать печальные моменты, в то время как существует множество радостных. Люди зацикливают внимание на негативе, забывая, что счастье не может уживаться в сердце полном скорби и грусти. Саске напомнил Чиё о том, что в ее жизни были моменты достойные ее радостной улыбки, а слезы, пускай, остаются там, где нам когда-то было плохо. Вспоминать следует счастье. Так я думала в тот момент, стоя у зеркала и наблюдая, как старушка медленно перекачивается из стороны в сторону.
- Дитя, - она бросила на меня свой зоркий взгляд, - не верь словам, верь поступкам.

Теперь я верю, Чиё.