Помутнение

Глава 8

По пути к дому Боба Арктора Чарлз Фрек придумал, как разыграть Барриса. Он скажет, что купил метедриновую мастерскую, спрятанную в гараже у одного хлыща, а Баррис презрительно фыркнет, и тогда он объявит, что получил от дядюшки сорок тысяч и... Фрек пока не мог сообразить, как закончить, но не сомневался, что сделает все в лучшем виде. Баррис непременно клюнет, особенно если у Боба будет народ. И тогда всем станет ясно, что Баррис - вонючий осел.
Баррис и Арктор копались в машине с поднятым капотом. - Привет! - бросил Фрек, приближаясь фланирующей походкой. - Баррис, - небрежно-покровительственным тоном окликнул он, опуская руку тому на плечо.
- Потом! - прорычал Баррис. - Я купил сегодня метедриновую мастерскую. - Большую? - раздраженно спросил Баррис. - Ну... - растерялся Фрек, не зная, что сказать дальше. - Сколько дал? - вставил Ар - Примерно десять долларов. - Джим мог бы достать тебе дешевле, - заметил Арктор, вновь склонившись над мотором. - Да, Джим?
- Их сейчас отдают практически даром, - подтвердил Баррис. - Целый гараж! - возмутился Фрек. - Настоящий завод! Машины, которые пекут миллионы таблеток в день!
- И все за десять долларов? - широко улыбаясь, спросил Баррис. - Где она находится? - спросил Ар - Не здесь, - смущенно ответил Фрек. - Эй, черт подери, вы опять меня разыгрываете!..
Из дома вышел Лакмен - в темных очках, пестрой рубашке и обтягивающих джинсах.
- Я узнавал, во что обойдется переборка карбюратора, Они скоро перезвонят, так что я оставил дверь открытой.
- Можно заодно заменить этот двухцилиндровый на четырехцилиндровый, - предложил Баррис.
- Резко возрастут холостые, - сказал Лакмен. - И потом он не будет переходить на высшую передачу.
- Поставим тахометр, - настаивал Баррис. - Как обороты чересчур поднимутся, надо сбросить газ, и тогда автоматически сменится передача. Я знаю, где достать тахометр. Вообще-то он у меня есть...
- Ну да, - саркастически произнес Лакмен. - При обгоне газанешь, а он перейдет на низшую передачу, и обороты так подскочат, что двигатель накроется!
- Водитель увидит, как прыгнула стрелка тахометра, и сразу сбросит газ, - терпеливо возразил Баррис.
- При обгоне-то?! - Момент! - наставительно заявил Баррис. - Такую тяжелую машину момент поведет по инерции, даже если убрать газ.
- А в гору? - поддел Лакмен. - Машина весит около тысячи фунтов, - сообщил Арктор. Чарлз Фрек заметил, что он подмигнул Лакмену. - Тогда ты прав, - согласился Баррис. - При таком весе момент инерции будет небольшой. Хотя... - Он схватил ручку. - Тысяча фунтов со скоростью восемьдесят миль в час создают силу...
- Тысяча фунтов, - вставил Арктор, - это с пассажирами, полным баком и ящиком кирпичей в багажнике.
- Сколько пассажиров? - спросил Лакмен с серьезным видом. - Двенадцать. - То есть шесть сзади, - рассуждал вслух Лакмен, - и шесть... - Нет, - перебил Ар- Одиннадцать сзади и впереди один водитель. На задние колеса давление должно быть больше, чтобы не заносило.
Баррис тревожно вскинул голову. - Машину заносит? - Если только сзади не сидят одиннадцать человек, - ответил Ар - Лучше загружать багажник мешками с песком, - назидательно сказал Баррис. - Три двухсотфунтовых мешка с песком. Тогда пассажиров можно разместить равномернее, и им будет удобней.
- А может, один шестисотфунтовый мешок золота? - предложил Лакмен. Вместо трех двухсотфунтовых...
- Ты отвяжешься?! - гаркнул Баррис. - Я пытаюсь рассчитать силу инерции при скорости восемьдесят миль в час.
- Машина не дает восьмидесяти, - заметил Ар- Один цилиндр барахлит. Я забыл сказать. Вчера что-то случилось.
- Тогда какого черта мы вытаскиваем карбюратор? - возмутился Баррис. Так вот почему она не заводится...
- Твоя машина не заводится? - спросил Фрек Боба Арктора. - Она не заводится, - сказал Лакмен, - потому что мы вытащили карбюратор.
- А зачем мы вытащили карбюратор? - растерянно спросил Баррис. - Я что-то забыл...
- Чтобы заменить все пружины и всякие мелкие штуковины, - разъяснил Ар.
- Если бы вы не тарахтели все время, как зачуханные ублюдки, - обиженно пожаловался Баррис, - я бы давно закончил расчет. Так что ЗАТКНИТЕСЬ!
Лакмен раздул грудь, расправил плечи и поиграл бицепсами. - Ну, Баррис, - процедил он, отводя назад правую руку, - сейчас я тебя проучу! Будешь знать, как разговаривать с людьми, которые превосходят тебя во всех отношениях!
Заблеяв от дикого ужаса, Баррис выронил ручку и блокнот и зигзагами помчался к дому, на ходу крича:
- Кажется, звонит телефон!.. - Я просто его подкалывал, - пробормотал Лакмен, пощипывая нижнюю губу.
- А если он возьмет свой револьвер с глушителем? - спросил Фрек, совершенно потеряв самообладание. Он потихоньку стал отходить к машине, чтобы сразу укрыться, как только Баррис начнет стрелять.
- Ну ладно, давай, - сказал Арктор, И они принялись за работу, а Фрек околачивался возле своей машины, кляня себя за то, что вообще решил приехать. Сегодня здесь нет той приятной расслабленной атмосферы, как обычно. Он с самого начала почувствовал недоброе. Что же произошло, недоумевал он, садясь в машину.
А ведь как хорошо отдыхалось, как сладко балделось под рок, особенно под "Стоунз"!.. Лакмен набивает сигаретку и разглагольствует о семинаре, который он проведет в УКЛА, по приготовлению и употреблению травки.
И о том, как он однажды набьет идеальную сигаретку и ее поместят под стекло и в гелий в Музее американской истории рядом с другими реликвиями не меньшего значения...
Как было здорово в те дни! А все началось с Джерри и перекинулось сюда.
- Я уезжаю, - заявил Фрек Лакмену и Арктору. Из дома осторожно выглянул Баррис. В руке он сжимал молоток. - Ошиблись номером, - сказал он, опасливо приближаясь и зыркая глазами, словно краб.
- Зачем молоток? - спросил Лакмен. - Для ремонта двигателя, - предположил Ар - Решил прихватить на всякий случай, - смущенно объяснил Баррис. Попался на глаза...
- Самый опасный человек - это тот, - проговорил Арктор, - кто боится собственной тени.
Чарлз Фрек услышал эту фразу, отъезжая, и задумался: не имеет ли он в виду меня? Ему стало стыдно. А впрочем, какого черта здесь ошиваться? "Избегай дурных сцен" - вот мой девиз, напомнил себе Фрек. И уехал, не оглядываясь. Пусть грызутся между собой. Кому они нужны?..
Настроение резко упало. Такая пугающая перемена - чем она вызвана, что это значит?.. Но потом он подумал, что все еще может поправиться, дела пойдут на лад, и воспрянул духом. У него даже пронесся в голове коротенький глюк: ВСЕ, КАК ПРЕЖДЕ. Собрались все, даже мертвые и выгоревшие, вроде Джерри Фабина. Их заливает белый свет - не дневной, но куда лучше, - целое море света. Слышна музыка, хотя трудно разобрать, с какой пластинки. Может быть, Хендрикс, подумал он. Да, старая вещь Хендрикса... Или нет: Джи-Джи.
Джим Крос, и Джи-Джи, и особенно Хендрикс... "Перед тем, как я умру, - напевал Хендрикс, - дайте мне пожить, как я хочу..." И тут вдруг глюк взорвался, потому что он вспомнил, что и Хендрикс, и Джоплин мертвы, не говоря уже о Кросе. Хендрикс и Джи-Джи погибли, сидя на игле, - два великолепных человека, потрясающих-распотрясных человека...
Поговаривали, что менеджер давал Дженис Джоплин сущие гроши она все пускала на наркотики... Потом в голове у него зазвучала музыка, и Дженис запела свою знаменитую «Одиночество», и он начал плакать. И так, плача, он ехал домой.
...Арктор сидел в гостиной с друзьями и пытался решить, нужно ли брать новый карбюратор или можно обойтись переборкой старого. Всем телом он чувствовал постоянный контроль, электронное присутствие к И на душе было хорошо.
- Ты радуешься, - заметил Лакмен, - Я бы не радовался, если бы мне пришлось выложить сотню долларов.
- Я решил найти точно такую машину, как у меня, - объяснил Арктор. А затем снять с нее карбюратор и ничего не платить. Как делают все, кого мы знаем.
- Особенно Донна, - кивнул Баррис. - Лучше бы ее не было здесь в тот день, когда мы уезжали. Донна крадет все, что может унести. А если сил не хватает, она звонит своим дружкам, и те оказывают ей помощь.
- Расскажу вам одну историю про Донну, - сказал Лакмен. - Однажды она бросила четвертак в машину, что продает почтовые марки. Машина испортилась и давай эти марки выплевывать! В конечном итоге - Донна со своими дружками-головорезами пересчитала - оказалось больше восемнадцати тысяч пятнадцатицентовых марок. Ну, скажете вы, здорово! Только что с ними делать Донне Хоторн, которая в жизни не написала ни одного письма?! Так или иначе, сидит она с грудой пятнадцатицентовых марок и ума не приложит, куда их деть. Не продавать же обратно почте! Позвонила дружкам, которые на нее работают, и они приехали с каким-то спецобалденным отбойным молотком - с водяным охлаждением и водяным глушителем. Краденый, конечно. Вот... и среди ночи выдрали эту машину прямо из асфальта и увезли к Донне на пикапе. Тоже, наверное, угнанном...
- Ты хочешь сказать, что она продавала марки? - проговорил ошеломленный Ар- Через автомат?
- Эта женщина невменяема! - возмутился Баррис. - Ее надо лечить! Ты понимаешь, что у нас повысились налоги из-за того, что она украла машину?!
- Напиши об этом властям, - неприязненно посоветовал Лакмен. - Попроси у Донны марку для письма, она тебе продаст.
- За полную стоимость, - сказал Баррис, кипя негодованием. Голокамеры, подумал Арктор, накрутят десятки миль подобных записей на своих дорогих лентах... А потом ему в голову пришла ужасная, чудовищная мысль: предположим, просматривая записи, я увижу, как Донна забирается в мой дом, открыв окно вилкой или лезвием ножа, и крадет или портит все мое имущество. Другая Донна, такая, какая она есть на самом деле, когда уверена, что за ней никто не наблюдает... Не превращается ли внезапно милая, добрая, очень добрая девушка в нечто кошмарное? Не увижу ли я перемену, которая разобьет мое сердце? Перемену в Донне или в Лакмене - в близких мне людях?
Черт возьми, подумал он, а может. Боб Арктор встает среди ночи и выкидывает дикие коленца? Сношается со стеной. Или вступает в заговор с ошизевшими торчками, чтобы взорвать на вокзале мужской туалет...
Боб Арктор, рассуждал он, может узнать такое, к чему он совершенно не готов, - о Донне, о Лакмене, о Баррисе. Например, что Баррис отправляется спать, когда никого вокруг нет. И спит, пока кто-нибудь не появится.
Но вряд ли. Скорее Джим Баррис выуживает из каких-нибудь закоулков своей комнаты спрятанный передатчик и посылает закодированный сигнал своим коллегам, с которыми тайно злоумышляет, - уж по каким там причинам тайно злоумышляют такие типы, как Баррис...
Говорят, что, когда слушаешь запись, невозможно узнать собственный голос. Или распознать себя на видео. Вы представляли себя высоким, толстым, темноволосым мужчиной, а оказываетесь худенькой лысой женщиной... Уверен, что я узнаю Боба Арктора, думал он, если не по одежде, то путем исключения. Тот, кто живет в этом доме и не является Баррисом или Лакменом, - Боб Ар Если не кошка и не собака...
- Мне надо идти, - сказал он. - Лакмен, твоя машина на ходу? - Нет, - подумав, ответил Лакмен. - По-моему, нет. - Можно мне одолжить твою машину, Джим? - Я сомневаюсь, что ты сумеешь ею управлять... Это возражение возникало всякий раз, когда кто-нибудь хотел воспользоваться машиной Барриса. Оказывается, Баррис внес кое-какие секретные изменения в а) подвеску; б) двигатель; в) трансмиссию; г) электросистему; д) а также в часы, зажигалку, пепельницу и в бардачок. Особенно в бардачок. У Барриса он всегда был заперт. Радиоприемник тоже был хитроумно переделан. Нажатие любой кнопки вызывало только треск. И, как ни странно, рок-музыка не ловилась никогда. Порой, когда они вместе ехали за покупками и Баррис выходил из машины, он включал определенную станцию на полную громкость. Если во время его отсутствия они меняли настройку, он в бешенстве что-то бессвязно орал, а потом молчал всю дорогу и отказывался объяснять свое поведение. Возможно, настроенный на некую частоту, его приемник вел передачу а) властям; б) общественной военно-политической организации; в) синдикату; г) инопланетянам. - То есть я хочу сказать... - начал Баррис. - А, заткнись! - оборвал Лакмен. - У тебя самая обычная машина. На стоянку ее загоняет сторож. А почему ею не может пользоваться Боб? Жмот ты проклятый!
- Пойду пешком, - сказал Ар - Ты куда? - спросил Лакмен. - К Донне. - Добраться до нее пешком было почти немыслимо, и, значит, ни Лакмен, ни Баррис за ним не увяжутся. Он набросил плащ и подошел к двери. - До скорого.
- Моя машина... - Если б я попробовал вести твою машину, - перебил Арктор, - то нажал бы ненароком не на ту кнопку и улетел бы из Лос-Анджелеса к чертовой матери.
- Я рад, что ты понимаешь мое положение, - виновато сказал Баррис. Фред в костюме-болтунья бесстрастно наблюдал за голографическим изображением. В соседних кабинах просматривали записи другие агенты. Фред, однако, смотрел прямую передачу из дома Боба Арктора.
Баррис сидел в лучшем кресле гостиной, склонившись над гашишной трубкой, которую он мастерил уже несколько дней, и виток за витком наматывал белую проволоку. Лакмен скрючился за кофейным столиком и жадно заглатывал ужин, не отрывая глаз от экрана телевизора. На столе валялись четыре пустые жестянки из-под пива, сплющенные его могучим кулаком; теперь он потянулся за пятой, опрокинул, пролил пиво и выругался. Баррис отрешенно поднял голову, а потом снова склонился над работой.
Внезапно Лакмен выронил ложку, вскочил, пошатываясь, на ноги и отчаянно замахал руками, пытаясь что-то сказать. Его рот открылся, и на одежду полетели куски полупережеванной пищи. С радостным мяуканьем к нему бросились кошки.
Баррис возвел глаза на несчастного Лакмена. Тот закачался, схватился рукой за столик и свалил все на пол. Кошки испуганно бросились наутек. Баррис оставался в кресле, не сводя взгляда с Лакмена. Лакмен сделал несколько нетвердых шагов к кухне, зашарил в темноте, нашел стакан, попытался наполнить его водой. Охваченный ужасом, Фред отпрянул от монитора и зачарованно смотрел на сидящего спокойно Барриса. Через несколько секунд Баррис опустил голову и стал невозмутимо и сосредоточенно наматывать проволоку. Динамики доносили душераздирающие звуки, стоны, хрипы, клокотание и грохот посуды - Лакмен сбрасывал горшки, кастрюли, утварь, стараясь привлечь внимание Барриса.
Баррис методично работал. На кухне тем временем Лакмен упал на пол - не медленно, на колени, а резко, ничком, с тяжелым стуком. Баррис продолжал мотать проволоку. На его лице, в уголках рта, появилась легкая злорадная усмешка.
Фред поднялся и застыл, парализованный и возбужденный одновременно. Несколько минут Лакмен недвижно лежал на кухонном полу, а Баррис все мотал и мотал проволоку, склонившись над трубкой, как старушка над вязаньем, и все улыбался и улыбался и даже немного раскачивался. Затем Баррис резко отбросил трубку, встал, и на его лице отразился ужас. Он в беспомощном испуге всплеснул руками, бестолково заметался и наконец подбежал к Лакмену.
Входит в роль, понял Фред. Словно он только что пришел. Лицо Барриса приняло скорбное выражение. Он рванулся к телефону, схватил трубку, уронил ее, поднял...
Какой кошмар, Лакмен лежит на полу в кухне, подавившись куском пищи!.. И теперь Баррис отчаянно пытается вызвать помощь. Увы, поздно...
Баррис говорил по телефону - медленно, необычно высоким голосом. - Девушка, куда надо звонить: в ингаляторную или в реанимационную? - Сэр, - пропищало рядом с Фредом подслушивающее телефонное устройство, - у кого-то затруднено дыхание? Вы хотите...
- Полагаю, что это инфаркт. Либо инфаркт, либо нарушение проходимости дыхательных путей вследствие...
- Ваш адрес, сэр? - прервала телефонистка. - Адрес? - забормотал Баррис. - Сейчас, надо подумать, адрес... - Боже, - выдавил Фред. Внезапно Лакмен зашевелился, судорожно дернулся и раскрыл затуманенные глаза.
- Кажется, с ним все уже в порядке, - затараторил Баррис. - Спасибо, помощь не требуется. - Он быстро положил трубку.
- Господи... - прохрипел Лакмен, тряся головой, кашляя и хватая ртом воздух.
- Ну, как ты? - участливо спросил Баррис. - Наверное, подавился. Я что, вырубился? - Не совсем. Твое сознание, однако, перешло на другой уровень. На некоторое время. Очевидно, в альфа-состояние.
- Боже, я обделался! Покачиваясь от слабости, Лакмен с трудом встал и схватился за стенку. - Я совсем опустился... Как старый пьяница, - с отвращением выдавил он и, шатаясь, направился к ванной.
Наблюдая за происходящим, Фред почувствовал, как ужас отступает. Лакмен очухается. Но Баррис! Что это за человек?!
- Так и окочуриться можно, - сквозь плеск воды донесся голос Лакмена. У меня очень крепкий организм... Что ты делал, пока я там валялся? Пасьянс раскладывал?
- Ты же видел - говорил по телефону, - сказал Баррис. - С врачами. Я стал действовать, как только...
Скрежет тормозов. Гудок. Боб Арктор быстро обернулся. В темноте у тротуара спортивная машина с работающим двигателем, за рулем - девушка. Машет рукой.
Донна. - Я тебя напугала? Ехала к вам, смотрю - ты плетешься. Ну я и остановилась. Садись.
Он молча забрался в машину и захлопнул дверцу. - Ты чего здесь ошиваешься? - спросила Донна. - Машину еще не починил? - У меня только что было жуткое шугало, - медленно произнес Боб Ар- Не просто глюк, а...Он содрогнулся.
- Я достала. - Что? - Тысячу таблеток смерти. - Смерти? - непонимающе повторил он. - Да, высококачественной смерти. Она врубила первую передачу и тут же разогналась до высшей. Донна всегда ездила слишком быстро.
- Проклятый Баррис! - сказал Ар- Ты знаешь, как он действует? Сам не убивает, нет. Он просто околачивается поблизости и ждет, пока возникнет ситуация, когда человек отдаст концы. Сидит сложа руки, пока тот не издохнет. То есть он подстраивает все так, чтобы остаться в стороне. Но я понятия не имею, как это ему удается. - Арктор замолчал, уйдя в свои мысли. Да, Баррис не будет подкладывать бомбу в машину. Он всего лишь...
- У тебя есть деньги? - спросила Донна. - За товар? Мне нужно получить прямо сейчас. Тут кое-что наклевывается. - Конечно. - Я не люблю Барриса, - сказала Донна, ведя машину, - и не доверяю. Знаешь, он сумасшедший. Когда ты рядом с ним, ты тоже становишься сумасшедшим. А когда его нет, ты нормальный. Сейчас ты сумасшедший.
- Я? - удивленно спросил Ар - Да, - невозмутимо ответила Донна. Он растерянно молчал. А что говорить? Донна никогда не ошибается... - Послушай, - с внезапным энтузиазмом предложила Донна, - ты не можешь сводить меня на рок-концерт?
- Запросто, - машинально отозвался Ар А потом до него дошло: Донна просит... - Конечно, сходим! - радостно воскликнул он. Снова - в который раз! - маленькая темноволосая цыпочка, которую он так страшно любит, вернула его к жизни. - Когда?
- В воскресенье днем, на стадион Анахейм. Я прихвачу гаш и хорошенько забалдею. Там это раз плюнуть; торчков будут тысячи. - Она окинула Арктора критическим взглядом. - Только ты нацепи что-нибудь клевое, а то ходишь в каких-то тряпках... - Ее голос смягчился. - Я хочу, чтобы ты выглядел классно... потому что ты сам классный.
- Хорошо, - потрясенно вымолвил он. - Едем ко мне, - сказала Донна, - Ты отдашь деньги, закинемся парочкой таблеток и забалдеем. А может, купишь вина - мы еще и кайф словим.
- Здорово, - искренне произнес Ар - Больше всего я хочу сегодня вечером съездить в киношку, - продолжала Донна, загоняя машину на стоянку. Купила газету посмотреть, что идет, но везде одна муть.
Можно податься в Торрансоновскую "на колесах" - там крутят все одиннадцать фильмов "Планеты обезьян". С полвосьмого до восьми утра. Оттуда я завтра сразу на работу, так что сейчас надо переодеться. Будем балдеть всю ночь.
Ты как? - Всю ночь! - мечтательно повторил он. - Ну да! - Донна выскочила из машины и открыла дверцу с его стороны. Когда ты их в последний раз видел?
Я почти все смотрела в начале года, кроме последней серии, где показывают, что знаменитости вроде Линкольна были на самом деле обезьянами. Этот обалденный фильмец я прозевала - отравилась бутербродом из тамошнего автомата. Поэтому когда мы в следующий раз туда поехали - только ты ни гугу! - я засунула в автомат гнутую монету. Специально. Мы с Ларри Таллингом - помнишь Ларри? я тогда с ним гуляла, - погнули целую пригоршню монет и уделали все автоматы. Именно той фирмы, конечно. А потом и остальные, если честно.
Они наконец пришли, и Донна открыла дверь. - На этот ворсистый ковер не наступай, - предупредила она. - Куда же мне можно? - Стой смирно или иди по газетам. Когда-нибудь, - сказала Донна, сняв кожаный пиджак и встряхнув длинными волосами, - я выйду замуж, и тогда мне все пригодится, вот почему я ничего не выбрасываю. Когда выходишь замуж, нужно иметь практически все. К примеру, вот это большое зеркало мы увидели в соседнем дворе; еле-еле уволокли втроем, час возились.
- Сколько из того, что у тебя есть, ты купила, - спросил Арктор, - и сколько украла?
- Купила? - Она в замешательстве посмотрела ему в глаза. - Что ты хочешь этим сказать - "купила"?
- Как ты покупаешь наркотики, - объяснил Ар- Секи. - Он достал бумажник. - Я даю тебе деньги, а ты мне за них даешь т Под словом «купить» я подразумеваю распространение товарно-денежного обмена на всю сферу человеческих отношений.
- Кажется, понимаю, - произнесла она. - Вот сколько ты содрала кока-колы с грузовика, за которым ехала в тот день? Сколько ящиков?
- Хватило на месяц, - ответила Донна. - Мне и моим друзьям. Арктор бросил на нее укоризненный взгляд. - Это форма товарообмена, - пояснила она. - А что... - Он улыбнулся. - Что ты дала взамен? - Себя. Теперь он расхохотался. - Кому? Водителю грузовика, который не имеет никакого... - «Кока-кола» - это капиталистическая монополия, как и телефонная компания. Тебе известно, - ее темные глаза сверкнули, - что формула приготовления кока-колы засекречена и веками передается из рук в руки в одной семье? Где-то в сейфе хранится запись этой формулы. Интересно, где... - задумчиво добавила она.
- Твоим дружкам-головорезам в жизнь не найти. - На кой черт нужна эта формула, если сколько хочешь можно утащить с их грузовиков?! У них уйма грузовиков. Куда ни плюнь - везде грузовики с кока-колой, причем плетутся еле-еле. А я, как только выпадает случай, еду следом. Они прямо бесятся от злости.
Донна улыбнулась ему тайной, милой улыбкой, словно пыталась заманить его в свой странный мир, где она тащится и тащится за каким-нибудь грузовиком, а потом, когда грузовик останавливается, просто крадет все, что там есть.
Не потому, что она прирожденный Даже не из мести. Просто она так насмотрится на ящики с кокой, что наперед решит, как ими распорядиться...
- Хочешь пересчитать? Тысяча ровно. Арктор взял пакеты, передал деньги и подумал: Донна, вновь я могу тебя сейчас заложить, но, наверное, никогда этого не сделаю, потому что жизнь возле тебя полная, и удивительная, и радостная; я не решусь перечеркнуть ее.
- Можно мне взять десяток? - попросила Донна. - Десяток? Десяток таблеток? - Он открыл пакет и отсчитал ей ровно десяток. А потом десяток для себя.
Завязал пакет и отнес к своему плащу в прихожей. - Представляешь, что придумали теперь в магазинах? - возмущенно начала Донна. Таблеток нигде не было видно, она уже упрятала из в загашник. - С кассетами?
- Забирают, - сказал Ар- За кражу. - Да нет, они всегда забирали. А теперь... Ну, ты знаешь, выбираешь кассету или диск, подходишь к продавцу, и тот отлепляет ярлычок с ценой. Так что ты думаешь?! Я чуть не накололась. Она плюхнулась в кресло и достала завернутый в фольгу маленький кубик, в котором Арктор сразу распознал гаш. - Оказывается, это не просто ярлычок. Там есть крошечка какого-то сплава, и, если ты обошел продавца и идешь к двери, начинает реветь сирена.
- С чего ты взяла? - Передо мной одна соплячка пыталась вынести кассету под пальто. Заревела сирена, ее заграбастали и сдали фараонам.
- Сколько у тебя было под пальто? - Три. - А в машине наркотики? - спросил Ар- Если б тебя взяли за кассеты, то обыскали бы и машину. Причем спорю, что ты делаешь это не только здесь, но и...
Он хотел сказать: "и там, где тебе не могли бы помочь знакомые из полиции". Но не сказал, потому что имел в виду себя. Если Донна попадется, он из кожи вон вылезет, чтобы ей помочь. Но ему ничего не удастся сделать в другом округе... В голове закрутился глюк, настоящее шугало: Донна, подобно Лакмену, умирает, и всем, как Баррису, плевать. Ее запрячут в тюрьму, и там ей придется отвыкать от препарата С, и выйдет она совсем другой Донной. Вернее, участливое выражение ее лица, которое он так любит, преобразится бог знает во что, но в любом случае во что-то пустое и слишком часто используемое...
- Когда есть гаш, я обо всем забываю. - Донна достала маленькую керамическую трубку и смотрела на него широко раскрытыми, лучистыми и счастливыми глазами. - Садись. Я в тебя вдую.
Арктор сел, а Донна поднялась, раскурила трубку, подошла не спеша, наклонилась и, когда он раскрыл рот - словно птенец, мелькнула мысль, - выдохнула в него струю серого дыма. Она наполнила его своей горячей, смелой, неиссякаемой энергией, которая в то же время успокаивала, расслабляла и смягчала их обоих.
- Я люблю тебя, Донна, - сказал Ар Это вдувание, этот суррогат секса, возможно, был даже лучше, чем все остальное. Такое интимное и такое странное... Равноценный обмен, пока не кончится гаш.
- Да, ты меня любишь. - Она мягко рассмеялась и села рядом, чтобы наконец затянуться из трубки самой.