Мы, аристократы. Курс 5

1

Бастет Бродячая Кошка.
1.



Иностранцы уехали от нас в первых числах июня. Они уехали бы сразу же после окончания турнира, если бы аврорат не попросил их задержаться для дачи показаний. Болгары спешили на сессию, которую у них должны были сдавать все претенденты, кроме Виктора Крума. Французы, надо полагать, тоже. Я не сблизился ни с кем из французской делегации настолько, чтобы знать это наверняка.
Турнирные перипетии и волнения вылетели из хогвартских голов, едва карета и корабль с гостями скрылись из вида. Сессия - это вам не шуточки, особенно в нынешнем году, когда все преподаватели были живы-здоровы и ничто не отвлекало их от проверки ученических знаний. Это был первый случай за годы моей учёбы, когда никто из учителей не погиб, не окаменел, не был покусан оборотнем и не попал в Азкабан - бегство Снейпа на этом фоне выглядело сущим пустяком, про который все уже забыли. Толпы учеников снова стали осаждать библиотеку. И меня.
Народная забава 'поймай и расспроси Поттера', в которой я исполнял роль Поттера, приобрела массовый характер. Уже четыре младших курса были осведомлены об альтернативном источнике знаний, который может доступно объяснить любой вопрос. Грифы были не в счёт, у них была Гермиона и все они страдали спинномозговой боязнью слизеринцев, но мне и трёх факультетов хватало выше головы. Отказывать страждущим в знаниях мне уже репутация не позволяла, особенно в сессию, когда это расценивалось как не подать руки утопающему. Прятаться в общежитии было бесполезно, слизеринские младшекурсники с тройным рвением эксплуатировали факультетское достояние, на Выручай-комнату наложили лапу Тед с Дианой, Винс с Милли и Грег с Падмой - как они её делили, в это я даже не вникал. В Тайную комнату каждый день не побегаешь, могут заметить, поэтому я целыми днями мыкался по пустующим классам и пробирался по Хогвартсу окольными коридорами.
И всё равно ловили, прямо в коридорах. Ну как откажешь первокурснику-хаффлпаффцу, шустрому маглокровке, когда он, вдохновлённый заверениями старших, что 'у Поттера можно спрашивать по учёбе, он не откажет', выныривает передо мной и, таращась от ужаса, говорит охрипшим шёпотом:
- А можно спросить...
Я останавливаюсь и обречённо вздыхаю.
- Ну спрашивай, чего уж там...
Мальчонка делает глубокий вдох, набираясь храбрости, и начинет тараторить:
- У нас экзамен по зельеварению через два дня и профессор Слагхорн сказал, что будет очень строго спрашивать, и теорию тоже. А я не знаю, почему зелья нужно мешать то по часовой стрелке, то против.
- Целый год отучился и не знаешь? - строго спросил я.
На лице мелкого проступила обида, пересилившая даже страх передо мной.
- А откуда я узнаю? - запальчиво сказал он. - В учебнике этого нет. Там сказано следовать рецептам, а в рецептах сказано, когда, куда и сколько раз мешать. А почему, этого нигде не сказано. Я когда неделю отучился, спросил это у Снейпа - так он назвал меня безголовым идиотом, сказал, что мне никогда не научиться варить зелья, и снял с моего факультета пять баллов. Меня тогда староста отругал, а когда я его то же самое спросил, он сказал, чтобы я делал всё точно по рецептам, а больше с меня ничего не спросят. Но этот профессор новый, он и 'тролля' может поставить! - глаза юного барсучка стали наливаться слезами.
- Не переживай, сейчас объясню, - поспешил я сказать, пока он не захлюпал. - Варка зелий - процесс не физический и не химический, а магический. При варке магия зельевара взаимодействует с магией компонентов зелья. Когда ты опускаешь мешалку в котёл, вместе с этим ты вкладываешь туда некоторое количество своей магии. Это происходит непроизвольно, когда ты сосредотачиваешься на своём действии. Рецепты предназначены для сосредоточенного варщика, поэтому, если ты внимателен, качество зелья получается выше, чем если ты делаешь это невнимательно. Мастера могут дозировать магию, вкладываемую в процесс варки, но в школе мы варим простые зелья, которым достаточно непроизвольного внесения магии. Это понятно?
- Угу, - кивнул мелкий, обратив на меня просыхающие глаза.
- Теперь о помешивании. Магический процесс всегда учитывает магоэнергетическое состояние окружающего мира. Для начала ты должен знать, что во время варки зельевар всегда стоит лицом на север. В школе наши рабочие столы уже установлены правильно, поэтому ученикам не напоминают про положение котла. Согласно инструкции, движение мешалки всегда следует начинать с дальней части котла, при этом основное внимание ученика, а следовательно, и основная подача его магии, приходится на его начало. Начальный момент движения по часовой стрелке совпадает с направлением вращения Земли, поэтому помешивание по часовой стрелке является слабым катализатором процесса варки. Помешивание против часовой стрелки начинается движением против вращения Земли и является слабым ингибитором. Следовательно, дозированные круговые помешивания - это управление скоростью магической варки. Если ученик, не вникая в тонкости, будет точно и внимательно следовать рецепту, он сварит приемлемое зелье. Но отличное зелье при такой методике можно получить только случайно.
- Ух ты! - впечатлился он, мгновенно забыв все свои переживания. - Всего-то зелье сварить - а надо учитывать, что Земля вращается!
- И не только это, - я усмехнулся его энтузиазму. - При варке сложных зелий нужно учитывать астрологическое положение планет, материал котла и используемых инструментов. Деревянные инструменты, например, придают зелью оттенок магических свойств дерева, из которого они изготовлены, поэтому применяются при варке лечебных зелий на заказ, с учётом астрологии пациента. Зелья, требующие равномерного нагрева, можно варить только в специальных котлах с двойной стенкой, в которую заливают некоторые виды масел. Зелья с агрессивными ингредиентами варятся только в артефактной ёмкости, внутренняя поверхность которой изолирована от материала магическим щитом. Но это нужно знать, если ты специализирушься на зельеварении, а для школьной программы достаточно азов.
- Вот это да, сколько всего интересного! А где всё это узнать?
- У профессора Слагхорна, полагаю. Книги можно спросить в библиотеке у мадам Пинс.
- Пойду спрошу, - барсучонок умчался по направлению к библиотеке, забыв сказать спасибо.
Ну и как им таким отказывать? Они же нисколько не виноваты, что государственное образование британских колдунов находится в чудовищном состоянии. Разве это они нанимали сюда професорами Квиррела, Локхарта, Хагрида, ту же Трелони наконец? Разве это они обозвали тёмными все заклинания, которые находятся чуть выше уровня полусквиба, и поставили обучение так, что даже защита от этих заклинаний практически не преподавалась? Разве это они закрывали глаза на то, что некий профессор Снейп фактически уничтожил целое поколение зельеваров?
Смешно сказать, но в Министерстве нет Отдела образования. Даже отдел по спорту есть, а по образованию - нет. Нет устоявшихся школьных программ, каждый профессор преподаёт что ему вздумается и как ему вздумается. Правда, есть некий перечень знаний, который спрашивают на аттестационных экзаменах, но где его возьмут ученики, экзаменаторов не интересует. Экзаменационная комиссия не подотчётна Министерству, попечительский совет каждый год собирает её по своим друзьям и знакомым, потому что больше этим заниматься некому.
Почему в Министерстве нет Отдела образования, я даже и гадать не хочу. Но приходится, и каждый раз мои догадки сходятся на некоем директоре Хогвартса, бывшем председателе Визенгамота, от которого долгое время зависело, быть Отделу образования или не быть. Но зачем многоуважаемому директору такой отдел над собой и своими шашнями - он же здесь самый умный. Контроль над образованием хогвартских школьников, аттестация преподавателей, разработка школьных программ и учебников, компетентные экзаменаторы - это не более чем помеха интригам многоуважаемого директора и серьёзная угроза его неограниченной власти над детьми и детскими умами.
Ну ладно родовые маги, им есть где дополнить ущербное хогвартское образование. А что делать безродным? Маглорожденным? Они же всерьёз считают, что магия - не совокупность наук, а так, фокусы.
В той стороне, куда убежал первокурсник, послышались возгласы и восклицания. На всякий случай я юркнул в первую попавшуюся дверь и закрылся на Коллопортус. Обычный пустующий класс, каких много в Хогвартсе, можно позаниматься и здесь. В весенние каникулы Эйвери-старший принёс мне фундаментальный труд 'Практические аспекты магии души', один из разделов которого касался моей родовой способности, но пока не закончился турнир, мне было не до науки. Зато теперь остальные ученики были заняты сессией и у меня появилось время для своих занятий.
Разумеется, я не ограничился рекомендованным разделом, а стал читать всё подряд. Душа колдуна оказалась весьма востребованной в любом серьёзном применении созидательного колдовства. Например, ритуал создания родового камня подразумевал внесение туда частицы души основателя рода - и заканчивался неудачей, если она не соответствовала требованиям ритуала, которые точно не знал никто. Без родового камня род не считался магическим, а вероятность успеха была невелика. В живой портрет уходила заметная доля души художника, которой после окончания работы нужно было время на восстановление, поэтому считалось, что художник может нарисовать не более пяти-семи полноценных живых портретов за всю свою жизнь. Частица души создателя требовалась при создании разумных магических стражей и одушевлённых артефактов наподобие Распределяющей Шляпы. Вложение частицы души в ритуал исцеления было единственным способом лечения некоторых смертельных болезней и заклинаний. Без частицы души их создателей не могли бы стабильно существовать такие сложные обособленные пространственные структуры, как Тайная комната и Выручай-комната. Вся магическая архитектура, образно выражаясь, опиралась на души своих архитекторов.
Про хоркруксы здесь говорилось только во введении. При создании хоркрукса частица души не внедрялась в предмет, а только прикреплялась к нему, захватывая с собой и частицу личности, поэтому оно классифицировалось как некромагическое колдовство и не рассматривалось в трактате.
В рунный камень Хогвартса были заложены частицы душ всех четверых Основателей. Распределяющую Шляпу до сих пор оживляла частица души отважного Годрика Гриффиндора, в основе колдовства Выручай-комнаты лежала щедрая душа Хельги Хаффлпафф, уединение Тайной комнаты охраняла частица души замкнутого и рассудочного Салазара Слизерина. Выходит, четвёрка Основателей одушевила своё творение в буквальном смысле этого слова.
Ничего неожиданного, это даже маглы знают. Чтобы творение зажило своей жизнью и пережило своего творца, он должен вложить туда частицу своей души.




Пока в Хогвартсе сдавали экзамены, в аврорате стояли на ушах, чтобы найти виновников срыва турнира и гибели Джорджа Уизли. Официально возрождение Вольдеморта отрицалось, но рассказ Невилла знали все, кому положено по должности, и злоумышлеников искали среди неблагонадёжных лиц, в прошлом поддерживавших Тёмного Лорда. Суеты было бы меньше, если бы Тремудрый турнир не был международным, но события на нём привлекли внимание мировой общественности, поэтому от аврората требовалось предъявить ей хоть что-то.
Как всегда, пострадали шестёрки, которых задержали, потрясли, раздули о них шум в газетах, ничего за ними не обнаружили и потихоньку отпустили. Разумеется, допросили всех причастных к событию, в том числе и меня. Я честно рассказал, что обнаружил на чаше Хаффлпафф двоящийся портал, а поскольку ловушки могли быть частью турнирного задания, я стал разбираться в наложенных на чашу заклинаниях и в это время меня опередил один из Уизли. Мои показания записали и больше меня не беспокоили.
Билла Уизли задержали, как только выяснилась его роль в проникновении близнецов на территорию конкурса. За неимением других виновников на него попытались повесить всё, но тараканье семейство забегало по Министерству, словно на него плеснули кипятком. В конце концов Уизли общими усилиями вынудили аврорат признать, что их Билл никогда не сделал бы ничего такого, что повредило бы их Джорджу. Обвинение в причастности к убийству с него сняли, но оставался еще срыв третьего конкурса турнира, за который не получилось отделаться извинениями, потому что возмущённая общественность ожидала от аврората решительных действий. Уже в первых числах июня Билл Уизли был присуждён к выплате крупного штрафа и выпущен на свободу условно.
Раскрытие убийства на Тремудром турнире застыло на мёртвой точке, зато на свет были извлечены проступки и злоупотребления лиц, ответственных за проведение турнира. Выяснилось, что строительная колдобригада присвоила кое-что из средств, отведённых на конкурсные сооружения - за это прилетело Краучу, который контролировал строительство. Бэгмена снова поймали на незаконном букмекерстве и перетряхнули его подноготную, в процессе чего всплыла история с билетами на прошлогодний чемпионат. К букемекерству добавилось обвинение Бэгмена в даче взятки, а попутно и Артур Уизли был обвинён во взяточничестве. Сомнений в виновности Артура ни у кого не возникло - благодаря колдографии с чемпионата в 'Пророке' вся магическая Британия видела министерскую ложу, набитую Уизлями.
Взятки брали все, но при этом строго соблюдался принцип 'не попадайся'. Если попался, пеняй на себя. Если хватило глупости засветиться со взяткой на глазах у всей Британии, пеняй на себя вдвойне. Впрочем, Артур Уизли отделался выговором начальства и общественным порицанием. Понижать его было некуда, он и так занимал в своём отделе самую низкую должность, а увольнять его сочли негуманным. От него и прежде пользы было мало, его трудоустройство считалось чем-то вроде пенсии многодетной семье.
После турнира Бэгмен, поставивший на мою победу, оказался весь в долгах. К счастью для него, в Британии к квиддичистам относились как к занятным младшим братьям по разуму - во всём, что не связано с квиддичем, с них был спрос маленький. Когда выяснилось, что национальная гордость квиддича крупно задолжала гоблинам, которые вот-вот продадут её на корм вампирам, Министерство выкупило у них долги Бэгмена и стало отчислять с него задолженность в виде процента из зарплаты, а перед этим ему пришлось принести непреложную клятву, что он не будет заниматься букемекерством, пока не выплатит долг.
Видимость кипучей деятельности и принятых мер была создана, хотя все нарушители отделались малой кровью. Кроме разве что Билла Уизли, которому наверняка пришлось расстаться со всеми своими сбережениями. Вдобавок гоблины уволили его, избавившись от навязанной Министерством кандидатуры, а директор Гринготса заявил в прессе, что их банк ничего не имеет против людей у себя на работе, но является солидным, надёжным учреждением и слишком дорожит своей репутацией, чтобы держать у себя сотрудников, обманывающих своих нанимателей.
Заявление гоблинского банка вышло как раз в день рождения Драко, отчего тот с утра ходил довольный, словно это он сам выгнал Билла Уизли с работы. После обеда, как обычно в день рождения сына, в школу явился Люциус, чтобы поздравить Драко и вручить ему подарки от себя и Нарциссы. Для праздника опекун выглядел слишком озабоченным, и я не удивился, когда он предложил мне поговорить с глазу на глаз.
Когда мы остались в комнате Драко и установили защиту от слежки, Малфой устроился на диване, а я уселся напротив, чтобы видеть его лицо.
- Нам нужно срочно обсудить наши общие планы, - слова опекуна звучали официально, и даже выражение его лица было таким, словно он выступал перед Визенгамотом. - У нас с Роули всё готово к началу судебной кампании по поводу злоупотреблений некоторых высоких должностных лиц в период Первой Магической войны. Собраны доказательства, подготовлена статистика, проверены газетные данные о рейдах сторонников Тёмного Лорда и сотрудников аврората, прослежена судьба движимого и недвижимого имущества, конфискованного в годы войны - к сожалению, удалось отследить не всё, но и этого достаточно, чтобы оценить масштаб должностных преступлений. От начала действий нас удерживает только твоё слово, Гарри. Для меня оно весомо, и я не ставлю под сомнение, что эта задержка нужна тебе. Но мы с Роули не знаем твоих дел, а ты - наших. Я не стал бы затевать разговор, если бы некоторые обстоятельства не вынуждали нас к спешке.
Опекун замолчал. Он не выражал нетерпения, вполне сознавая, что неявным образом задал вопрос, требующий взвешенного ответа. Действительно, наше общее дело вступило в фазу, когда неосведомленность участников может повлиять на координацию действий и повредить результату.
- Да, будет разумным сообщить друг другу причины, которые вынуждают меня задерживать начало действий, а вас - торопиться с ними, - признал я после некоторого раздумья. - Это поможет нам определиться с приоритетами и выработать компромиссное решение, если обе причины одинаково важны.
Едва заметный одобрительный кивок Малфоя дал понять, что опекун рассчитывал именно на такой ответ.
- Я достаточно знаю тебя, Гарри, и потому уверен, что ты не станешь затягивать дело по пустякам, - продолжил он уже домашним тоном. - Мне приходилось сомневаться в твоих решениях, но они каждый раз оказывались если не наилучшими, то приемлемыми. Сейчас обстоятельства сложились так, что от нашего промедления зависит жизнь и смерть человека, за которого я чувствую себя ответственным, а я не Дамблдор, чтобы жертвовать конкретным человеком ради абстрактных ценностей, даже если они значат для меня многое. Живые люди всегда важнее.
Я согласно кивнул. Не знаю такого общего блага, которое заставило бы меня умышленно пожертвовать кем-то из людей, которые верны мне и доверяют мне. Если оно и существует, то гори оно ярким пламенем - не стоит оно даже мизинца Теда или Ромильды, да и того же Драко с его парнями. Кто был на таком же счету у опекуна, я не мог даже предположить, поэтому спросил:
- Кто этот человек?
- Мальсибер-младший. Помнишь, я давал тебе колдографию, чтобы ты показал Эрни его отца? Там было четверо молодых людей, у которых я был наставником. Двое погибли тогда, Снейп... - на этом имени Малфой запнулся и поморщился. - ...он сам выбрал свой путь, а Мелвин Мальсибер все эти годы провёл в Азкабане, вместе со своим отцом. За последний год его здоровье сильно ухудшилось. Мы с Роули надеемся, что после судебного процесса у нас будет больше полномочий и мы сможем улучшить условия содержания узников, а пока я помогаю Мелвину как могу и чем могу. У меня долго не было вообще никаких возможностей, но в последние два года моё положение в обществе стало прочнее. Теперь я, как глава попечительского совета, могу требовать улучшения содержания заключённых, не вызывая ненужных толков и подозрений. Но этого, к сожалению, недостаточно.
- Вы имеете в виду, что после суда над министерскими шишками Роули сможет отозвать дементоров из Азкабана?
- Сразу убрать дементоров не получится, для этого нужно полностью реорганизовывать тюремную охрану. У нас слишком привыкли полагаться на них и заменить их пока некем. Для начала мы надеемся пересмотреть дела пожизненно заключённых, сократить сроки их заключения, улучшить условия их содержания и, возможно, кое-кого из них амнистировать сразу, а со временем и всех. Что касается Мелвина, у него хорошие шансы на амнистию. Он мало где успел поучаствовать, пожизненное ему дали за компанию с отцом, который был одним из друзей юности Тома Риддла. Если старшее поколение еще держится, то Мелвин близок к тому, чтобы сломаться. Я настоял, чтобы его перевели в тюремный лазарет, чтобы он смог продержаться эти несколько месяцев, но если его возвратят в камеру, там он долго не протянет.
- Вроде бы из-за возраста он должен быть покрепче старшего поколения... - пробормотал я рассеянно, пока вникал в ситуацию.
- Телесное здоровье в Азкабане, конечно, тоже важно, - ответил Малфой. - Но когда ежедневно сталкиваешься с дементорами, гораздо важнее дисциплина разума и сила духа, а в этом молодёжь отстаёт от зрелых личностей. Крауч-младший был там самым молодым и сломался первым, хотя и он продержался дольше осуждённых за бытовые преступления. Обывателям хватает двух-трёх лет Азкабана, чтобы потерять волю к жизни и умереть, а наши всё еще держатся.
- Удивительная сила духа, - согласился я, припоминая своё столкновение с дементорами на первом конкурсе турнира. Несомненно, тогда они подействовали на меня слабее, чем на любого другого человека, и всё равно ощущение было неприятное.
- Какие люди, не чета этой министерской швали... - со странной смесью горечи и гордости произнёс Малфой. - Кровь, Гарри, это не та жидкость, про которую любят говорить, что у всех она красная. Кровь - это традиции, поколения славных предков, это ответственность, самоограничение и самодисциплина. Кровь - это жизненные принципы и убеждения, это когда ты знаешь, что не имеешь морального права остаться в стороне, чего бы тебе это ни стоило. Поэтому они держатся, пока жива надежда.
- Они надеются на возвращение Лорда?
- Им больше не на что надеяться там, в Азкабане. Если здесь, на свободе, метка для нас означает рабство, там, в тюрьме, она свидетельство того, что еще может вернуться лидер борьбы чистокровных за родовые ценности и за право на магию.
- А ничего, что в последние годы жизни этот лидер был не в себе?
- Там это забывается и вытесняется главной идеей - что он придёт и освободит. Разброд и сомнения обязательно появятся, но только после того, как узники окажутся на свободе. Так уж устроены люди, что лидеру приходится снова и снова доказывать им свою правоту - и всё равно их верность всегда остаётся под вопросом. - Малфой усмехнулся. - Если, конечно, этот лидер не позаботился об их верности с помощью непреложного обета или рабской метки. Риддл, несомненно, понимал, что сам по себе он чистокровным не нужен. Им нужно то, борьбу за что он возглавил.
Я испытующе посмотрел на опекуна.
- То есть, вы считаете, что хотя бы часть соратников Риддла примкнёт к любому лидеру, который освободит их и поддержит их требования к правительству?
- Я уверен в этом. Рабастан и Август точно примкнут, они и прежде его недолюбливали. Если у нас получится спасти Мелвина, его отец наверняка откажется от Риддла ради нас, несмотря на старую дружбу. Если не получится, он вряд ли переживёт потерю сына.
Малфой знал, что я не сентиментален и что этот Мелвин мне никто, поэтому не давил на моё сострадание, а указывал на выгоды спасения своего бывшего подопечного. И тем не менее опекун вообще не заговорил бы об этом, если бы не хотел спасти его. Мог бы, кстати, и раньше заговорить, если уже год знал, что жизнь Мальсибера-младшего в опасности.
- Дядя Люциус, что же вы молчали об этом две недели назад, когда я просил об отсрочке? - подосадовал я.
- Тогда этот месяц ничего не значил. Мелвин с начала мая находился в лазарете, вдали от дементоров его самочувствие улучшилось. Я помог начальнику Азкабана протолкнуть в Министерстве кое-какие административные запросы в обмен на хорошее содержание пациента - ничего такого, о чём он мог бы донести, просто сказал, что не буду требовать ни расширения штатов, ни повышения зарплаты его сотрудникам, если в тюрьме не будет надлежащего ухода за больными. Не было сказано ни слова лишнего, но он меня понял.
- Значит, с тех пор что-то изменилось, - я вопросительно посмотрел на него.
- До меня дошли некоторые сведения. Ну как дошли... в Министерстве работает много всякой мелкоты - уборщицы, вахтёры, посыльные и тому подобное. Кое-кому из них, посмышлёнее и посговорчивее, я немного приплачиваю, чтобы они передавали мне случайно услышанные разговоры любого содержания. Никаких государственных тайн, а только чтобы быть в курсе, что у кого случилось и чем в Министерстве дышат - это всегда полезно знать. Так вот, один из этих осведомителей сообщил мне на днях, что двое оборотней вызывали Макнейра в проходную и просили его достать сведения о расписании и составе вахт в Азкабане.
- Само по себе это еще ни о чём не говорит, так ведь?
- Гарри, я тоже знаю, что в последние триста лет на Азкабан никто не нападал. Разумеется, я проверил по своим каналам, зачем им это нужно. Оказывается, оборотни узнали от Фенрира Грейбека о возрождении Тёмного Лорда и очень взбудоражены этим. Грейбек всегда его поддерживал и теперь собирается вытащить из Азкабана своих сородичей, чтобы примкнуть к нему вместе с ними. Налёт планируется в середине июня, а пока оборотни собирают сведения. Независимо от того, преуспеют они или нет, после налёта тюремная охрана будет усилена и любые послабления режима будут уже невозможны. Мелвина вернут в камеру, а сейчас он не в состоянии переносить дементоров.
- Почему они не хотят освободить всех Упивающихся?
- Оборотней содержат в другом крыле Азкабана, где устроены особые камеры специально для них. Это две разных операции, которые оборотни одновременно не потянут, а Грейбек, конечно же, в первую очередь хочет освободить своих. Было бы заодно, они освободили бы всех, а так они считают, что освобождать людей - не их дело. Оборотни - это оборотни, людей они не любят, даже союзников.
- Если мы начнём судебную кампанию сейчас, что это изменит?
- Этот месяц, который ты просил для отсрочки, может спасти Мелвина. А если повезёт, газетная шумиха отвлечёт оборотней и они отложат вылазку или вообще передумают нападать на Азкабан.
Я задумался. Вероятность отвлечь оборотней была невелика, оборотни - существа упрямые. Чтобы осудить всех виновных, замирить всех непокорных, выждать успокоения страстей в обществе, начать пересмотр дел и добиться смягчения приговоров Пожирателей, по самым оптимистичным прикидкам понадобится месяца три-четыре, а на деле займёт где-нибудь полгода-год. Месяц моей отсрочки выглядел соломинкой, за которую цеплялся Малфой, хотя бывает, что и соломинка спасает.
- Шансы ненадёжные, - выдал я итоговую оценку.
- Хоть какие-то, - со вздохом ответил опекун.
- Понимаю. Что касается моих причин, - мне потребовалось несколько секунд, чтобы переступить через свою привычку к скрытности, - этот месяц я просил для того, чтобы попытаться найти хоркрукс Дамблдора до начала нашей судебной кампании. По имеющимся у меня сведениям, он скорее всего находится где-то в Годриковой лощине или в Хэнгстоне. Есть такой посёлок, которым интересуется Дамблдор.
- Хоркрукс?! Дамблдора?! - стальной оттенок светло-серых глаз Малфоя резко усилился. Я и прежде подозревал, что это у него из-за выражения глаз, потому что у Драко они были точно такого же цвета, но стали в них не было. - Вот, значит, про какую вещь ты говорил...
- Да. Не хотелось бы, чтобы наш директор красиво пожертвовал своей жизнью на глазах у потрясённой публики, а затем потихоньку воскрес где-нибудь в британском захолустье. Но если у меня ничего не получится до августа, всё равно придётся начинать. К сентябрю этого козла не должно быть в хогвартском огороде.
- Хоркрукс - это серьёзно. Ты уверен в этом?
Я кивнул. В течение нескольких минут каждый из нас молча взвешивал ситуацию с учётом открывшихся сведений, затем мы одновременно взглянули друг на друга. Первым заговорил я.
- Мои шансы тоже не идеальны. В случае успеха это избавило бы нас от проблем с Дамблдором в будущем. Вдобавок нам не следует начинать, пока ученики не сдадут сессию и не разъедутся по домам. Не хотелось бы, чтобы они оказались в заложниках - но когда я просил отсрочки, на кону не стояла человеческая жизнь. Возможно, воскресший Дамблдор не составит нам никаких проблем, попечительский совет присмотрит за школьниками, а у человека будет шанс выжить.
- Боюсь, Гарри, ты прав хотя бы насчёт школьной сессии, - на лице Малфоя промелькнула досада от необходимости смириться с обстоятельствами. - Попечительский совет нельзя посвящать в подробности нашего мероприятия, а без этого он не справится с защитой учеников. Значит, как минимум до конца июня...
Мы снова замолчали. Малфой, похоже, переживал неудачу, а я напряжённо перебирал другие варианты, подозревая, что существует лучшее решение. Наконец у меня возникла некая безумная идея, и чем больше я обдумывал её, тем больше она мне нравилась.
- Дядя Люциус, - позвал я. - Если нам не предотвратить налёт оборотней на Азкабан, может, нам в нём поучаствовать?
Он посмотрел на меня так, словно сомневался в моём рассудке.
- Гарри, ты ведь пошутил, да?
- Нисколько. Мы договоримся, и они похитят своих сородичей, а мы - вашего подопечного.
- Это выглядит как бред... - задумчиво протянул Малфой, пока в нём приживалась эта идея. - Это и было бы бредом, если бы его сказал кто-то другой - но я неоднократно убеждался, что ты в конце концов оказываешься прав. У тебя уже появился план?
- Начнём с того, что в Первую Магическую вы были на одной стороне с оборотнями и входили в ближний круг Тёмного Лорда. Значит, вы сумеете убедить их, что всё еще находитесь на его стороне, а ваши публичные действия предназначены для ввода противников в заблуждение. Про то, что у вас нет метки, можно наплести что угодно, им всё равно этого не проверить.
Малфой усмехнулся - здесь он был в своей стихии.
- Допустим, смогу. И что я должен предложить им?
- Вы возьмёте с них непреложную клятву о неразглашении и скажете, что проводите секретную операцию по поручению самого Лорда в помощь им и для спасения Мальсибера-младшего. Скажете, что он предоставит им одного из своих лучших Пожирателей для поддержки налёта на Азкабан - понятно, что это буду я. Под маской и балахоном меня никто не узнает, эффективность поддержки я гарантирую. По крайней мере дементоров я возьму на себя, а с остальной охраной оборотни и сами справятся.
- Нет, Гарри, одного тебя я с ними не отпущу. Я верю, что Азкабан ты осилишь, но мало ли что взбредёт в их буйные головы, когда вы будете возвращаться. Я не доверяю Грейбеку и никогда не положился бы на его обещания.
- Дядя Люциус, теперь я предупреждён и буду настороже. Всё равно идти со мной больше некому.
- Я пойду с тобой. Спасти Мелвина - всё-таки моя забота.
- Нет, охранники могут заподозрить или даже узнать вас под маскировкой, а вы слишком важная фигура в британской политике. Вам нельзя рисковать своей репутацией. Не сомневайтесь, я справлюсь один.
- Гарри, очевидно же, что ты так проявишь себя в Азкабане, что оборотни заинтересуются твоей личностью. Если ты будешь с ними один, они могут потребовать, чтобы ты снял маску, или даже захотеть заразить тебя ликантропией. Я знаю оборотней, в них много звериного, для них естественно, что за желанием у них сразу же следует действие, особенно когда они в стае. Не сомневаюсь, что ты и с ними разберёшься, я видел на тренировках, на что ты способен - но десяток дохлых оборотней после того, как я договаривался с ними о сотрудничестве, может оказаться проблемой уровня Дамблдора. С тобой должен быть кто-то ещё, чтобы уберечь оборотней от них самих. Если нас будет хотя бы двое, они остерегутся от опрометчивых действий.
Непреложную клятву мы даже не рассматривали в качестве гарантии поведения оборотней во время налёта. У неё есть определённая этика применения, со всех участников вылазки её брать нельзя. Её берут с ответственного за совместные действия, а он уже сам обеспечивает порядок на своей стороне - иначе оборотни пошлют нас туда, где не светит солнце, и будут правы.
- Да уж, союзнички... - пробормотал я.
- Всё равно их лучше иметь на своей стороне, чем на чужой.
- Ну... если вы считаете, что не засветитесь на этой вылазке...
- Под рейдовой одеждой меня никто не узнает, даже союзники.
- И всё-таки риск большой. Вас могут узнать по фигуре или по голосу.
- Только не по голосу. Маска изменяет голос до неузнаваемости. А что до фигуры... - Малфой нахмурился от только что пришедшей в голову мысли. - Это тебе, Гарри, нужно о ней беспокоиться, а не мне. Для взрослого мужчины ты, прямо скажем, щупловат.
Замечание было справедливым. Моя комплекция очень сужала границы поиска. Ну ладно оборотни, с оборотнями еще можно договориться, но меня наверняка увидят и охранники Азкабана.
- Насчёт фигуры я что-нибудь придумаю. А насчёт вас, дядя Люциус... возможно, я найду человека, который пойдёт со мной вместо вас.
- Нотт-младший? - высказал догадку опекун.
- Нет. У меня есть другие... знакомые, которым может понравиться такое предложение. Достаточно надёжные, если не по натуре, то в силу обстоятельств.
Малфой испытующе посмотрел на меня.
- Ты уверен, что это тот самый случай, к которому следует привлекать посторонних?
- Этот человек не совсем посторонний, на данном этапе у нас общие цели. И да, это тот самый случай, для которого он подходит... не скажу, чтобы идеально, но больше, чем вы. Хотя бы тем, что ему нечего терять, если его узнают.
- Кто он, я так понимаю, ты говорить не собираешься?
- Если я получу его согласие, тогда скажу, а пока давайте займёмся подготовкой. Мне понадобится схема тюрьмы и её постов, причём заранее - мне будет некогда разглядывать её во время вылазки. Надеюсь, её можно получить у оборотней?
- Очень удачно, что всё это у меня уже есть. Благодаря Бартемиусу Краучу, - пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. - С прошлой осени Крауч стал интересоваться Азкабаном - видимо, из-за отчёта о нашей поездке к Гриндевальду. В сентябре он обратился ко мне как к главе попечительского совета с тем, что в Европе, действительно, цивилизованно обращаются с узниками, а у нас Азкабан. Сказал, что у него Азкабан уже вызывал проблемы в отношениях с другими странами, поэтому нужно, чтобы попечительский совет проследил за обращением с заключёнными. Кроме этого, он затребовал сведения о тюремном режиме и дал мне записку к начальнику тюрьмы с перечнем документов, с которыми он хотел бы ознакомиться. В этом списке было много чего, в том числе и поэтажный план Азкабана.
- Он как-то относится к тюремному режиму? - удивился я.
- Я и сам удивился. Наверное, Крауч просто потребовал всё подряд, что относилось к Азкабану. Когда человек совсем не разбирается в теме, он обычно так и поступает. Разумеется, я оставил себе копии. Мало ли зачем они могут понадобиться...
Для Малфоя всё было очевидно. В Европе недовольны нашим обращением с заключёнными. Краучу это уже высказывали, а отчёт о содержании Гриндевальда - в который, конечно же, не вошли откровения нурменгардского узника, поэтому Малфой написал там всё, что счёл подходящим - окончательно подтолкнул начальника отдела международных отношений если не на улучшение содержания заключённых, то хотя бы на видимость работы в этом направлении. В принципе такое было возможно, если не учитывать жёсткий и бескопромиссный нрав бывшего главы аврората.
- Дядя Люциус, а как по-вашему, Крауч сильно изменился за последнее время?
- Изменился? - Малфой ненадолго задумался. - Ну как сказать... все люди со временем меняются. Кто-то меняется больше, кто-то меньше, но время ни для кого не проходит бесследно. Если бы десять лет назад мне сказали, что Крауч хлопочет о смягчении тюремного режима заключённых, я никогда этому не поверил бы. Конечно, в чём-то он изменился, но, несмотря на это, суть его осталась прежней. Как бы Крауч не подстраивался под нынешние требования мировой общественности, внутри он всё тот же упрямый и агрессивный фанатик. Я это чувствую, Гарри.
В этом Люциусу можно было доверять. Чувствовать суть других людей было его родовым умением.
- Понятно...
- А почему ты это вдруг спросил? - поинтересовался опекун, знавший, что я не задаю пустых вопросов.
- Во время турнира у меня сложилось впечатление, что он ко мне как-то странно относится. Словно бы присматривается или чего-то ожидает.
- Не забывай о своём статусе Мальчика-Который-Выжил.
- Я помню, но мне показалось, что здесь скрывается что-то более личное. Впрочем, люди по-разному реагируют на статус, - прощупывающее внимание, с которым смотрел на меня Крауч, могло быть его привычкой по отношению к любому человеку. - Давайте тогда мне эти копии, начну ознакомляться. Нескольких дней нам должно хватить, чтобы мы получили ответы от наших контактов. Мне придётся снова позаимствовать вашего ястреба, если вы не возражаете.
Вопрос был чисто формальным, данью вежливости, и опекун, конечно же, не возражал.
- Для отправки письма тебе понадобится навестить наш особняк, - напомнил он. - Там же и копии возьмёшь.
- Сделаем это сегодня же. Если оборотни откажутся от сотрудничества, тогда будем думать, как сорвать им вылазку. И ещё... с прошлой весны у меня чисто случайно завалялся артефакт управления дементорами, тот самый, который утратил Дамблдор. Хотелось бы получить инструкцию к нему, потому что с дементорами легче расправиться, если собрать их в кучу, а не гоняться за ними по всему Азкабану.
В брошенном на меня взгляде Малфоя сверкнула усмешка.
- Завалялся, значит? Инструкцию к нему я достану без проблем. Один из людей, которым ты снимал метки, как раз работает в Отделе Тайн. А насчёт твоего дела, Гарри - его можно как-то ускорить? Раз уж ты всё равно рассказал мне о хоркруксе, я могу чем-то помочь?
Я задумался. Для поиска Малфой был не нужен, там нечего было делать вдвоём. Обруч у меня один, постоять за себя я и сам могу. Но если я найду хоркрукс, может оказаться, что мне понадобится знающий помощник, потому что с диагностикой чар у меня было так себе. Мои знания в этой области превышали ученические, но тому же Флитвику я уступал.
- Дядя Люциус, с поиском вы мне ничем не поможете. Но если я найду хоркрукс, он наверняка будет сильно защищён. Во всяком случае, с предыдущим так и было, - на этой фразе глаза Малфоя ожидаемо расширились. - Мне может понадобиться помощь для диагностики защитных чар и, возможно, для их обезвреживания, а пока рекомендуйте мне литературу на эту тему, чтобы я хоть что-то подучил. Я уже убедился, что наш уважаемый директор весьма серьёзно относится к защите своих ценностей.
Было видно, что опекуну очень хочется спросить о предыдущем хоркруксе, но это шло вразрез с чистокровным воспитанием.
- Но, как я понимаю, ты справился с защитой предыдущего хоркрукса? - спросил он вместо этого.
- Я так не сказал бы. Защитные чары я не распознал, пришлось действовать грубо. Мне удалось не подставиться, но шума получилось немало. Как-нибудь потом расскажу, после реализации наших планов.
- Я напомню. - Малфой дал понять многообещающим кивком, чтобы я даже и не сомневался. - Чувствую, это будет крайне интересно. Трактаты по защите я подыщу сегодня же, пока ты отправляешь письмо. Если мы вдвоём не справимся, среди моих знакомых найдутся знающие люди, которым можно в этом довериться.
Я предпочёл не усомниться в этих знающих людях, как и Малфой не стал спорить против моей кандидатуры боевика. Если в деле замешано больше одного человека, так или иначе приходится в чём-то доверять.


2.


Моё письмо предназначалось Сириусу Блэку. В записке, пришедшей ко мне перед весенними каникулами, помимо радости по поводу скандальных откровений про Снейпа с Дамблдором беглый азкабанец сообщал, что открыл для меня доступ птичьей почты, и предлагал обращаться к нему, если что. Было понятно, что под 'если что' Блэк подразумевал вовсе не то, что одобряют британские законы. Я написал ему, что у меня наметилось рискованное дело, в котором он при желании может поучаствовать, и предложил встретиться для обсуждения, если у него есть время и возможность.
Люциус тем временем вёл переговоры с оборотнями. Группа Селвина, присутствовавшая на воскрешении Вольдеморта, то ли не успела связаться с ними, то ли не захотела связываться без прямого приказа - собственно, этим и была вызвана самодеятельность Грейбека, до которого слухи о возвращении Лорда дошли через третьи руки - и Малфой оказался первым, кто обратился к ним. С его родовыми талантами ему не составило труда убедить оборотней, что он по-прежнему на стороне Вольдеморта и старается войти в доверие к Министерству исключительно ради его подрыва изнутри. Последние выступления Малфоя в прессе косвенно подтверждали его слова, поэтому оборотни ему поверили.
Я всё-таки рассказал Малфою, где и как собираюсь искать хоркрукс. Первоначально я планировал побывать в Годриковой лощине ночью и в одиночку, но он отсоветовал делать тайком то, что можно сделать явно и законно. Ведь у меня там была какая-никакая, но собственность, и никто не удивится, если мы с ним наконец соберёмся осмотреть её и навестим могилы моих родителей. Поэтому я отправлялся в Годрикову лощину днём и в сопровождении опекуна, а официальной версией нашего посещения было 'посмотреть, нельзя ли это отремонтировать'.
И действительно, одно другому не мешает. Почему бы нам заодно и не посмотреть, нельзя ли это отремонтировать.
Малфой зашёл за мной в Хогвартс, и мы оттуда, нисколько не таясь, отправились в Хогсмид. Ни один из хогвартских каминов не был связан с Годриковой лощиной, зато такая связь имелась в 'Трёх мётлах'. Мой опекун раскланялся с мадам Розмертой, заметил вскользь, что мне пора приобщаться к управлению своим имуществом, и заплатил ей за каминный переход до места нашего назначения. Каминный адрес требовалось называть вслух - ничего хорошего, если вы меня спросите, такая практика ужасна с точки зрения секретности - поэтому нужно было дать направление домыслам любителей совать нос в чужие дела.
Коттедж моих родителей по-прежнему стоял в развалинах. Крыша провалилась, от пожара уцелел только каменный остов, а внутри выгорело всё, что могло гореть. Как и памятник неподалёку, дом был прикрыт только антимагловскими чарами, поэтому любой колдун мог свободно зайти туда. Утратив опекунство надо мной, Дамблдор перестал педалировать в прессе роль Поттеров в сохранении нынешнего сборища дураков и невежд, именуемого демократическим правительством магической Британии, и народная тропа к памятнику моей семье уже два года как заросла. В прошлое посещение я не заходил внутрь, резонно посчитав, что если в доме что-то и осталось после пожара, это вынесли оттуда местные жители, но на этот раз мы поднялись на каменное крыльцо коттеджа и через отсутствующую парадную дверь вошли в небольшой холл.
Внутри, как и ожидалось, не было ничего хоть сколько-нибудь пригодного в хозяйстве. Только голые каменные стены и уличная пыль на полу - здесь давным-давно уже никому ничего не было нужно. Мы с опекуном обошли комнаты первого этажа и удостоверились, что везде пусто, затем поднялись по каменной лестнице на второй этаж и заглянули в детскую, где маленький я совершил свой исторический подвиг. Там Малфой остановился и посмотрел на меня.
- Кроватка стояла здесь, - я кивнул на место у окна.
- Ты что-то здесь помнишь? - заинтересовался он. - И ту самую ночь тоже?
- Помню, что моя мать была убита Авадой в спину, когда вынимала меня из кроватки. Вон там, у двери, стояли двое людей, голову одного из них прикрывал капюшон. Другой был с непокрытой головой, но я не разглядел даже его лицо. У меня уже тогда было плохое зрение.
- Один из них был Лордом, другой предателем, - прикинул вслух опекун.
- Так всё и было.
Я не стал говорить, что когда предатель взял меня на руки, они пахли лимонными дольками. Этот запах я узнал еще на первом курсе, когда Дамблдор угощал меня ими у себя в кабинете.
- Ты видел, как Лорд развоплотился?
- Не видел.
- Но ты же, сам говоришь, смотрел на них, - прищурился он на меня.
- Не настаивайте на ответе, и вы не услышите лжи, - напомнил я известное правило. - Расскажу как-нибудь потом, ладно?
- Тогда же, когда и про предыдущий хоркрукс?
- Да, примерно так.
Малфой насмешливо посмотрел на меня и покачал головой.
- Заинтриговал ты меня, Гарри. Давай уж займёмся тем, зачем мы пришли сюда. Чем скорее мы разберёмся с этим хоркруксом, тем раньше я услышу о предыдущем.
Я полез в свою безразмерную сумку за обручем, но нам помешали семенящие шаги, послышавшиеся снизу. Пока мы настороженно переглядывались, они переместились на лестницу, а ещё мгновение спустя перед нами предстала сухонькая запыхавшаяся бабулька. Её маленькие въедливые глазки сурово уставились на нас.
- Вы кто такие?! - строго спросила она.
Малфой не привык к тому, что его не узнают в лицо. Я тоже пребывал в озадаченности.
- А вы кто такая, мэм?
- Смит. Я здесь по соседству и видела вас в окно! Тут вам народный мемориал, и нечего по нему лазить! А то лазют всякие и лазют, лазют и лазют... Гонять замучилась.
- Да кто ж тут лазит? - нешуточно удивился я, потому что выносить отсюда было нечего.
- Мальчишки лазют - в войну они тут играют, шуму на всю улицу! У-у, хулиганы!
- Дядя Люциус, мы ведь не будем играть здесь в войну? - я невинно захлопал глазами на опекуна.
- Ни в коем случае, - с абсолютной серьёзностью подыграл он мне. - Мадам Смит, мы обещаем вам не играть здесь в войну. Вы удовлетворены?
Но старушку это не успокоило. Она считала, что еще не показала нам, кто в доме хозяин.
- А вы, мистер, мало того, что в мемориал залезли - вы еще и мальчишку этому учите, - пристыдила его она. - Вот в наше время такого не было, чтобы везде без спросу лазить!
- Мадам Смит, - голос Малфоя посуровел. - Этот дом - не мемориал, а частная собственность. Перед вами наследник хозяев этого дома, мистер Генри Джеймс Поттер, известный также как Гарри Поттер, а я его опекун. Мы пришли осмотреть его имущество, чтобы оценить стоимость восстановления.
-Тот самый Гарри, сынок Джеймса и Лили? - цепкие глаза старушонки уставились на меня. - А похож, глаза точно её... А где очки?
Мои глаза походили на глаза моей матери не столько цветом, сколько разрезом. У неё они были серо-зелёные и довольно-таки светлые, к моим же примешался карий отцовский оттенок, делая их зеленовато-болотными.
- Я вылечил зрение и больше не ношу очки, - сдержанно ответил я.
Бабулька стала разглядывать меня, словно экспонат на выставке, чуть ли не обходя кругом.
- Мадам Смит, вы позволите нам вернуться к осмотру повреждённой недвижимости мистера Поттера? - сухо спросил её Малфой.
- Конечно-конечно, - спохватилась она. - Я думала, хулиганы, а тут вон Гарри...
- В таком случае мы больше не задерживаем вас.
Проигнорировать подобное предложение было невозможно. Бабулька душевно распрощалась с нами и ушла. Перед тем, как вынуть обруч, я прислушался, не идёт ли сюда кто ещё, но вокруг было тихо. Я извлёк артефакт из сумки и надел на голову.
В глубине души я не ожидал скорого успеха. Не ожидал, что всё окажется так просто и что хоркрукс будет спрятан именно там, где и предполагалось. Но Дамблдор оказался предсказуемым, и активированный обруч немедленно показал наличие искомого объекта в окрестностях. Я обернулся к Люциусу, наблюдавшему за мной с тщательно скрываемым нетерпением, и сообщил:
- Он здесь, в Годриковой лощине.
- Где конкретно? - мгновенно отреагировал опекун.
- В той стороне, - я подошёл к оконному проёму, в котором не сохранилось даже рамы. Малфой последовал за мной, и мы оба выглянули наружу.
- В той стороне почти вся Годрикова лощина, - констатировал он, оглядывая открывшийся пейзаж.
- С указателем мы найдём наш объект без проблем.
Я наложил отвод глаз на обруч, и мы вышли наружу. Дом Поттеров стоял на отшибе, полузаросшая тропинка от него шла мимо памятника и выводила на дорогу, полмили спустя переходившую в главную улицу посёлка, застроенную старенькими коттеджами на одну большую семью, позади которых тянулись сады и огороды. Местная жизнь проходила за высокими оградами коттеджей, а улица была пустынной и создавала впечатление остановившегося времени. Все жилища были под антимагловскими чарами, а значит, принадлежали колдовскому населению Британии.
- Странно, а я считал, что здесь и маглы живут, - сказал я опекуну, обнаружив этот факт.
- Годрикова лощина уже полвека принадлежит только магам, - заметил на это Малфой.
- Но в Хогвартсе я слышал, что полностью магическим посёлком в Британии является только Хогсмид.
- Те, кто это утверждает, не в курсе реального положения дел, которое не афишируется. Еще полвека назад так и было, но в годы Второй мировой войны старая аристократия решила, что жить вперемешку с маглами становится небезопасным. Состоялось частное собрание глав магических родов, на котором было принято решение о скупке земель в посёлках, где живёт много колдовского населения. Годрикова лощина попала в этот список.
- И все до единого маглы соглашались на продажу?
- Не без магии, это понятно, хотя сама скупка проводилась по магловским расценкам и законам, чтобы впоследствии у их правительства не возникало вопросов. Те из нас, кто располагал средствами, без труда скупили землю и другую недвижимость, а хозяев убедили, что они всю жизнь мечтали переехать оттуда. Освободившиеся участки были сданы в аренду нашему населению, и теперь в Британии имеется несколько посёлков, вся земля которых является частной собственностью магов и управление которыми полностью свободно от вмешательства магловского правительства. Основными покупателями тогда были Кэвендиши, Уоррингтоны, Биго, Греи, Бойды, Блэки, Форбсы, в меньшей степени покупали ещё около десятка старых родов. Мой дед тогда тоже прикупил земель, но после исчезновения Лорда я был вынужден распродать почти всё, чтобы откупиться от Министерства.
Пока он просвещал меня в земельных делах магической Британии, мы поравнялись с домом Дамблдора, который Батильда Бэгшот показывала мне в прошлый раз. Невидимая нить от моего обруча тянулась дальше, за посёлок - там, как я помнил, находилось здешнее кладбище.
- Значит, всё-таки место захоронения родственников... - произнёс я вслух часть фразы из письма Гриндевальда.
- Что? - Малфой прекрасно расслышал меня, его 'что' относилось к смыслу моего высказывания.
- Мне посоветовали искать ценные для директора вещи в местах, созвучных его сентиментальности. За нами могут наблюдать из окон, поэтому сначала мы навестим могилы моих родителей, а затем прогуляемся по кладбищу. Я скажу, когда мы подойдём к цели.
Малфой замолчал. В его лице ничего не изменилось, и я скорее ощутил, чем увидел, что краем глаза он пытается обнаружить возможную слежку. Мы не проронили ни слова, пока не остановились перед могилой Джеймса и Лили Поттер.
- 'Последний же враг истребится - смерть', - прочитал он эпитафию вслух. - Странная фраза.
Мне она еще в прошлый раз показалась странной, но я не понимал, чем именно.
- И чем же? - поинтересовался я.
- Над последним приютом умерших она выглядит кощунственно - словно упоминание о том, чего им не достанется. Если смерть и истребится, то уже не для них. Хотелось бы мне знать, кто придумал такую эпитафию...
А кто её мог придумать? Ведь тогда у моих родителей не осталось ни близких друзей, ни близких родственников. Судя по смыслу фразы, её придумал человек, сильно боящийся смерти. Человек, совсем не готовый принять её как неизбежное завершение любой жизни.
- Дамблдор? - произнесли мои губы.
Люциус повернул ко мне голову, увидел, что я смотрю на него, и ответил задумчивым, подтверждающим кивком.
- Похоже на него. Собой он никогда не рискует, хоть и любит порассуждать о самопожертвовании. В Первую Магическую столько его подручных погибло, а сам он целёхонек. За всю войну не получил ни царапины, да и откуда им взяться? Распустил слух, что Лорд его боится, а сам никогда не участвовал в боевых операциях, я это точно знаю. Я и людей расспрашивал, и старые отчёты специально смотрел - его не было ни в рейдах аврората, ни в добровольном народном ополчении. Под этим названием у них по бумагам проходил Орден Феникса. Сильнейший маг Британии, а прячется по тылам, пока другие гибнут - ну не смешно ли?
- Совсем не смешно, - мне было понятно, почему Великий Светлый избегал поединка со своей марионеткой. Победить марионетка не может, убивать её еще рано, разойтись вничью - а как же слава сильнейшего? Да и люди могут что-нибудь заподозрить.
- Может, ты и прав. Нам еще рано смеяться. - Малфой окинул взглядом небольшое старинное кладбище, утыканное обелисками различной формы и размеров. - Так мы идём?
- Идём, - я пошёл между рядами могил, задерживаясь у каждой, чтобы прочитать надпись. Пока мы стояли, я определил, куда указывает обруч, но идти туда напрямик было бы неосторожностью. На несколько минут терпения нас хватит.
Малфой понял мои маневры и повторял их за мной. Чуть дольше мы задержались у памятника Годрику Гриффиндору, довольно-таки ветхому и обшарпанному. Грубо обтёсанная гранитная глыба была побита непогодой, заросшая мхом надпись читалась с трудом. За могилой никто не присматривал, и было понятно, почему. Ну кто такие Основатели для взрослого волшебного мира Британии? Четыре колдуна, которым тогдашние власти поручили основать школу. Сильные - да, но не уникальные. Не по тем временам, когда хватало магов уровня Мерлина.
Нужная нам могила находилась в следующем ряду. Идущая от обруча линия ныряла под землю и обрывалась точно под надгробным камнем.
- Здесь, - я остановился перед могилой. - В трёх футах под памятником.
- Ариана Дамблдор, - прочитал Малфой. - Его сестра, это её он случайно убил. И вправду символично...
- Только ничего не делайте прямо сейчас, - поспешил я сказать, заметив, что рука опекуна потянулась к палочке. - Увидеть могут, да и мало ли что может случиться.
Малфой взглянул на свою руку:
- Это я так, по привычке. Хотя провести диагностику не помешало бы. Вот сейчас, стоя рядом, я не чувствую там магии. Никакой.
- Защитные заклинания могут среагировать на обследование.
- Не на всякое. Могила у всех на виду, кому-нибудь может прийти в голову на что-нибудь её проверить. Хотя бы детям, которые пробуют заклинания на чём попало. Защита подобного объекта должна исключать ложную тревогу и ложные срабатывания.
- Логично. Она должна срабатывать, только если возникает угроза самому объекту. Если магия не чувствуется, но я точно знаю, что под памятником что-то есть, первое, что я сделаю - это проверка на экранирующий щит. Видимо, как раз этого делать и не надо.
- Без отражающего щита, - дополнил меня Малфой. - И в любом случае владелец должен оставить возможность доступа к объекту для себя - или для доверенного лица, когда объект понадобится по прямому назначению. Обычно для этого используется заклинание-пароль, которое снимает защиту, если наложить его на объект. Не слишком сложное в исполнении, но и не слишком очевидное, чтобы его не применили случайно.
- Его можно как-то определить?
- Я в этом не специалист, но могу обратиться к знакомому в Отделе Тайн. Я всё равно собираюсь к нему за инструкцией по управлению дементорами, и если ты не возражаешь...
- Не возражаю.
- Когда тебе это нужно?
- Я предполагаю забрать объект во время суда, когда Дамблдор будет там и не сможет помешать мне. Если я сделаю это раньше, директор может сбежать или предпринять ответные действия.
- Ясно. Тогда я привлеку своего знакомого к снятию защиты?
- Хорошо, привлекайте.
Мы ещё немного прошли по кладбищу и неторопливо вернулись в полуразрушенный дом Поттеров. Портальными браслетами в особняк Малфоев мы воспользовались прямо оттуда.




День спустя в окрестностях Хогвартса объявился Сириус Блэк, опередив почтового ястреба на обратном пути. Это птицам нужно отдыхать и питаться в дороге, а у волшебников есть аппарация и порталы. Международные порталы помимо министерских преследовались законом, но когда это закон мешал тем, кто поставил целью пробраться в другую страну незамеченным? Мы не маглы, у нас границы не закроешь.
Ответное письмо от него пришло прямо в школу, с наёмной почтовой совой. Бывший Мародёр отчаянно скучал в своём изгнании и с радостью ухватился за возможность поучаствовать хоть в какой-то авантюре. В письме он назначил мне встречу сегодня вечером на берегу озера. Судя по тому, что Блэк не указал точного времени и места, он собирался поджидать меня там, обернувшись в собаку.
Я не ждал от встречи с Блэком неприятных сюрпризов, но тем не менее предупредил Теда, что после ужина мне нужно отлучиться к озеру по делу, и назначил контрольный срок до утра. Пройдя краем берега около мили, я завернул за поросший кустарником мысок, где меня остановило негромкое басовитое гавканье, раздавшееся из кустов. Затем оттуда показалась большая вислоухая голова, а за ней и чёрное лохматое тело. Сегодня пёс выглядел ухоженным, его длинная шерсть лоснилась и блестела.
- Здравствуйте, мистер Блэк, - приветствовал я его.
Очертания пса поплыли, и через полминуты на его месте оказался черноволосый мужчина в магловской одежде спортивного стиля, не по-британски загорелый, аккуратно подстриженный, гладко выбритый и от этого выглядевший лет на десять моложе по сравнению с прошлой встречей. Южный климат, безусловно, пошёл ему на пользу. Мужчина окинул меня весёлым взглядом и широко, искренне улыбнулся.
- Здравствуй, Гарри, как же я рад тебя видеть! И зови меня Сириусом, какие там церемонии между своими!
Да, пожалуй, будущих соучастников налёта на Азкабан уже можно считать своими. Я тоже улыбнулся.
- Ладно, Сириус. Неплохо выглядишь, рад за тебя.
Он издал короткий лающий смешок и заговорил словохотливо, как человек, соскучившийся по дружескому общению.
- Да уж не как в прошлый раз. Я сначала в Мавритании скрывался, но вскоре перебрался за экватор и поселился в ЮАР. Английский там - один из государственных языков, поэтому с общением у меня без проблем, а то, что я беглый... там много кто живёт, кого на родине ищут, и никому до них дела нет.
- Значит, жизнь налаживается?
- Всё равно там не Британия. Никому не нужен, заняться нечем. Я уже с полгода подумываю, как бы сюда вернуться.
- А там тебе есть где жить? И на что?
Блэк почесал в затылке и с беспечным видом уставился в вечернее небо.
- Вроде справляюсь. Как говорится, будет день - будет пища. Жильё там дешёвое, если места знать, а погода такая, что много не надо. А ты тут как, Гарри?
Вопрос не застал меня врасплох, но я всё равно не знал, с чего начать.
- Пока живой. Если ты читал в прессе про Тремудрый турнир, то знаешь, что риск там был.
Дружелюбная жизнерадостность Блэка мгновенно сменилась кипучим возмущением.
- Тебя подставили, Гарри! Тебя подставили, а то бы ты выиграл! Уж если ты на втором туре Крума обошёл, эта французская красотка тебе на один зуб!
- Главное - не выигрыш, главное - участие, - напомнил я ему любимое утешение проигравших.
- Кому говоришь! - свирепо хохотнул Блэк. - Соревнования - не магловский автобус, где культурно уступают место старушкам и беременным, сама их суть в том, чтобы победить в честной борьбе. Если ты поддаёшься сопернику, значит, ты его не уважаешь. Если ты победил - ты лучший, если нет - то нет. Только не было у вас там честной борьбы, Гарри, не бы-ло! Одни судейские оценки чего стоят!
- А кто говорит о честной борьбе? Это было сугубо политическое мероприятие, направленное на привлечение внимания общественности к школам-участницам. Так или иначе, но свою цель оно выполнило.
- Политика, общественность... это так скучно... - и снова настроение Блэка поменялось скачком, перейдя с бурного возмущения к не менее бурному веселью. - Но ты всё равно молодец, что надул их всех и попал в участники! Это прикол, достойный истинного Мародёра!
Я не сказал бы, что звание почётного мародёра меня обрадовало. Надеюсь, я никогда не доживу до того, чтобы обогащаться раздеванием трупов. Да и сам поступок проходил у меня по категории поспешных решений, а вовсе не приколов - хотя сейчас, когда всё осталось позади, я не жалел, что так получилось.
- Всё равно мне далеко до Уизли, - поскромничал я. - Круче них на турнире никто не прикололся.
- Это уже не прикол, это несчастный случай, - протянул Блэк в неожиданном приступе рассудительности. - Или даже убийство. А правду говорят, что парня убил Тот-Кого-Нельзя-Называть?
- Об этом даже в ЮАР слышали?
- Ходили слухи, что Невиллу Лонгботтому что-то такое приглючилось, но я сомневаюсь, что от глюков умирают. Хотя... - Блэк задумался, - ...это смотря какие глюки. В Азкабане, от дементоров, они на самом деле убийственные. Меня спасла только аниформа, животных наши глюки не задевают. У них мозги по-другому устроены. Обернёшься в собаку - и как будто всё не с тобой происходит. Как будто это не из-за твоей глупости погиб твой лучший друг, как будто это не тебя кинули в Азкабан без суда и следствия... - он поморщился и покрутил головой, отгоняя неприятные воспоминания. - Повезло, что мы в школе анимагами стали, а то бы я там свихнулся. И уж точно я не смог бы убежать оттуда.
- Сириус, но если оттуда так легко убежать в собачьем виде, почему ты с этим столько лет тянул?
- Легко? - он невесело расхохотался. - Нет, Гарри, совсем нелегко. Все эти годы я думал о побеге и даже ночами выбирался из камеры посмотреть, что и как - в собачем виде я уже на третий год тюрьмы стал между прутьями протискиваться. Безнадёжно - везде посты, все двери заперты, а где люди не ходят, там дементоры шастают. Это у них в день визита министра послабление было. Всех дементоров куда-то отогнали, чтобы они, не приведи Мерлин, Фаджа не расцеловали, распорядок нарушился, на этажах посторонний народ разгуливал. Когда Фадж с сопровождающими отошёл от моей камеры, мне как в голову стукнуло - вот мой шанс! Едва они зашли за поворот, я превратился в пса, вылез из клетки, догнал министерскую делегацию и пристроился к ней. Думал, будь что будет, убьют так убьют, хоть искусаю всех напоследок, но никто ничего не заподозрил. Министерские подумали, что пёс здешний, а азкабанские - что пёс из министерской охраны. Так я и вышел из ворот, а там меня только и видели...
- И никому не показалось подозрительным, что собачка-то потрёпанная? - хмыкнул я.
- Главное, Гарри, это уметь держаться. Что-что, а напустить на себя вид, как будто всё так и надо, у меня всегда получалось лучше всех. Блэк я или не Блэк в конце концов?!
По лицу Сириуса расплылась самодовольная улыбка. Про свой вопрос о Вольдеморте он уже и думать забыл, хотя я не успел на него ответить. Пока я размышлял, как бы поаккуратнее перейти к обсуждению налёта на Азкабан и стоит ли вообще вовлекать в эту авантюру Блэка, с его-то несобранностью, он вспомнил, что в письме я намекал на некое дело, и заговорил первым.
- Ты написал, что замышляешь какую-то гадость для Министерства, - нетерпеливо сказал он, именно так интерпретировав мои слова 'рискованную затею, которую наверняка не одобрит Министерство'. - Давай наконец перейдём к делу, а?
- Давай, - согласился я. - Но перед тем, как мы вообще заговорим о нём, с тебя нужна непреложная клятва о неразглашении.
- Гарри, я и так никому ничего не скажу! - вскинулся Блэк, углядевший в этом проявление возмутительного недоверия. - Да это же Министерство, которое засадило меня в Азкабан! Знал бы ты, сколько лет я мечтал сделать им всем хоть какую-нибудь гадость!
- В этой затее замешан не только я. Да и мало ли, вдруг она тебе не понравится и ты откажешься в ней участвовать.
Несмотря на всю свою импульсивность, Блэк оказался рассудительнее, чем могло бы показаться. Он задумался, прикидывая про себя кое-что.
- Я только одно могу сказать, - выдал он через несколько секунд размышления. - Если ты сомневаешься в моём участии, значит, в этом замешан Люциус Малфой. Гарри, ну почему ты связался с Малфоем, почему именно с этим хитрым и скользким типом, который всегда был себе на уме?
Я невозмутимо встретил его укоризненный взгляд, добавив в свой ответный самую чуточку осуждения.
- Я не спрашиваю тебя, Сириус, почему ты погнался за Петтигрю вместо того, чтобы оставить это аврорам, а самому позаботиться о сыне своего лучшего друга. Я не спрашивал Дамблдора, почему он отправил меня к маглам вместо того, чтобы отдать в магическое семейство. Я не спрашивал Люпина, почему он ни разу не навестил меня у маглов и почему записал меня в тёмные маги, когда обнаружил, что у меня нет ни одного счастливого воспоминания детства. Я и сейчас об этом не спрашиваю, Сириус - в конце концов это ваш личный выбор. Я спрошу тебя - как получилось, что Малфой оказался для меня лучше всех вас, вместе взятых?
- Но очевидно же, что он использует тебя в своих интересах!
- Да сколько угодно, если при этом он соблюдает мои интересы. Каким бы Малфой ни был хитрым и скользким, своих он никогда не предавал.
- Но он же сказал на суде, что был под Империо!
- Он не выдал ни одного имени, не подтвердил ни одного компрометирующего факта. Он сказал, что почти ничего не помнит, и суду пришлось поверить. Так бывает, если заимперенный получил приказ ничего не помнить. Сириус, что ты вообще имеешь против Малфоя? У тебя с ним личные счёты?
Сириус озадаченно замолчал. Было видно, что он пытается что-то вспомнить.
- Да нет... лично с ним никаких счётов, - признал он наконец. - В школьные годы я его видел только издали, он же на седьмом курсе был, а я на первом. Просто у нас все говорили - Малфой такой, Малфой сякой... И родители мне вечно его в пример ставили - сил нет, как достали. Кроме того, он же Пожирателем стал.
- Это он по молодости, а теперь сам об этом жалеет, как и многие из них. Ты мне ответь - лично тебе есть за что его ненавидеть? Он сделал тебе что-то плохое, оскорблял, подставлял, применял на тебе что-нибудь хитрое и скользкое?
- Нет. Это у нас так о нём говорили, - со вздохом признал Блэк.
- А ты пошёл на поводу у чужого мнения вместо того, чтобы составить собственное, верно? Но теперь-то, узнав на себе, что такое чужое мнение и чужая предвзятость - почему ты рассуждаешь так же?
- Ну... - он развёл руками. - Умеешь ты, Гарри, огорчать. Так я, пожалуй, поверю, что Люциус идеален...
- Никто из нас не идеален. Но с Люциусом можно сотрудничать, за три года я достаточно убедился в этом.
- Ладно. Пусть будет Малфой. - Сириус произнёс эту фразу с решимостью, словно кидаясь в пропасть. - Ну теперь-то мы наконец перейдём к делу?
- Да, как только ты принесёшь непреложную клятву.
- Да что там у тебя такого секретного?! Даже если надо убить Дамблдора, я его и так убью. Мне незачем для этого клясться своей магией!
- Не магией. Жизнью. От этой тайны будут зависеть жизни людей, так что обмен честный. От тебя не потребуется ничего, кроме как не болтать об этом деле и не препятствовать ему никакими способами, если ты его вдруг не одобришь. Ты действительно считаешь себя неспособным не проболтаться даже ради сохранения собственной жизни?!
Моя подначка удалась. Сириус перестал упрямиться.
- Ну если так... - он всё еще был недоволен моим недоверием, но снизошёл к моей осторожности. - Но ты хоть намекни, что надо сделать, не могу же я клясться совсем неизвестно в чём!
- Нужно спасти человека. Кого, почему и откуда, я скажу только после твоей клятвы.
Цель показалась бывшему гриффиндорцу достойной, недовольство на его лице сменилось заинтересованностью.
- Ладно, принимай. А это ничего, что без свидетеля?
- В непреложной клятве третий нужен для того, чтобы свидетельствовать её перед людьми, - напомнил я. - Призовём магию, нам двоим этого будет достаточно.
Я сформулировал клятву чётко и коротко, постаравшись, чтобы отсутствие лазеек в ней не бросалось в глаза. Блэк повторил её за мной, лёгкая вспышка подтвердила, что клятва магически зафиксирована.
-Теперь-то ты можешь сказать мне, кого спасаем? - спросил он, договорив клятву.
- Ты должен знать его, это твой бывший однокурсник, слизеринец.
- Снейп?! - взвыл он в ужасе.
- Нет, не он. Это Мелвин Мальсибер.
В первое мгновение на лице Сириуса отразилось огромное облегчение от того, что ему не придётся спасать Снейпа, с которым Мародёры враждовали все семь лет учёбы в школе, начиная с Хогвартс-экспресса. Но он тут же сообразил, кто такой Мелвин Мальсибер.
- Гарри, это же Пожиратель!
- Сириус, я в курсе.
- Он же сидит в Азкабане!
- Сириус, не поверишь, но я и это знаю.
Блэк уставился на меня, как на полного идиота. Могло бы быть и хуже. Он мог бы уставиться на меня, как на тёмного мага, поставившего уничтожение мира целью всей своей жизни.
- Гарри... - ошеломлённо проговорил он, когда к нему вернулся дар речи. - Гарри, ты хочешь спасти Пожирателя?
- Не такой уж он и Пожиратель, - я не был уверен в этом, но надеялся.
- Но метка у него есть? - после моего кивка он продолжил: - Значит, он Пожиратель. Нельзя быть немножко Пожирателем - либо да, либо нет.
- Почему нельзя? Это не половая принадлежность.
- Но метка - это навсегда!
- А говоришь, газеты читал. У Малфоя уже нет метки - как там пишут, благодаря чистосердечному раскаянию. Может, Мальсибер тоже чистосердечно раскаялся... ну, или раскается, когда ему подскажут, как.
- Как же, раскается он... - с невыразимым пренебрежением протянул Блэк.
- Ты же раскаялся в том, что слушал Дамблдора? По-твоему, ты один такой догадливый?
Он опустил голову и засмеялся негромким, горьким смехом.
- Что ж, пусть будет так. По крайней мере этот Мальсибер не такое говно, как Снейп, хоть и слизеринец. Но почему тебе вообще понадобилось спасать его?
- Он протянет в Азкабане ещё не больше двух-трёх месяцев.
- Это не ответ. Почему именно тебе и именно его?
- Меня убедили, что он пригодится для противостояния и Вольдеморту, и Дамблдору.
- Тебя могли обмануть. Или ошибиться сами.
- Не попробуешь - не проверишь. В любом случае я это сделаю, с тобой или без тебя.
Пришлось взять паузу, пока у Сириуса укладывалось в голове всё уже сказанное. Наконец он вскинул на меня взгляд и решительно махнул рукой:
- А, ладно. Всё равно я совсем один и всё равно не знаю, кто прав, кто виноват. А ты мне по крайней мере не чужой. Будем спасать твоего Мальсибера.



3.


Мы договорились с Сириусом, что я пришлю ему сову, когда настанет время действовать. Я не стал ни напоминать ему об осторожности, ни помогать с укрытием - взрослый человек, если он не справится с этим сам, в налёте на Азкабан ему тем более делать нечего. В общежитие я успел до отбоя, дожидавшийся меня Тед еще не встревожился по-настоящему. Увидев меня, он облегчённо заулыбался.
- Всё в порядке, - бросил я ему, интонацией давая понять, что расспросы неуместны, и стал переодеваться в домашнее. - Тут без меня не случилось ничего примечательного?
Тед сразу же насторожился.
- А должно было?
- Нет, как раз не должно, но мало ли...
- Что может случиться за пару часов, если в этом не замешан ты? - мягкая полуулыбочка вернулась на его губы. - Слушай, сюзерен, а ты умеешь ненавидеть?
Я уставился на него долгим, долгим взглядом. Если Тед надеялся, что я не догадаюсь об истоке его вопроса, это он зря. Самая капелька смущения, проявившаяся на его лице, свидетельствовала, что он тоже это понял, но он не отвёл глаз.
Он мог спросить об этом только из-за Ромильды. Но если рассуждать по справедливости, у меня нет ничего, что я мог бы доверить ей и не доверить ему - по крайней мере, сейчас. Даже вопрос о моей любви и ненависти у нас с ним не возникал только потому, что незачем было. Я мог бы довериться в этом Теду, и он считал точно так же.
До недавнего времени я не умел ненавидеть. Но когда Снейп издевался над моими предполагаемыми чувствами к Октавии, я испытал самую настоящую ненависть, которая подвигла меня на ответный ход. Отголосок которой я испытывал и сейчас.
- Да, умею, - ответил я наконец. - Прежде я так не считал, но оказалось, что умею.
Оттенок удовлетворения проскользнул во взгляде Теда. Он, наверное, улыбнулся бы, если бы не был обеспокоен разоблачением.
- Значит, ты умеешь и любить, - сказал он, даже не пытаясь замаскировать источник вопроса. - Человек умеет ненавидеть ровно настолько, насколько он умеет любить.
- Вот как? - я приподнял бровь. - И как ты это объяснишь?
- А это нужно объяснять? Каждый ненавидит врага настолько, насколько он любит себя и своих близких.
- Но бывают же люди, которые ненавидят весь мир, включая себя. Бывают и такие, кто любит, но не ненавидит.
- 'Умеет ненавидеть' и 'ненавидит' - немножко разные вещи, ты не находишь, сюзерен? Точно так же, как 'умеет любить' и 'любит'.
Я усмехнулся, соглашаясь.
- Ты это сам придумал? Про любовь и ненависть?
- Нет, в тёткиной библиотеке прочитал, еще до школы. Умные люди написали, я обдумал и согласился. - Тед понял, что я не сержусь, и расслабился. - Диана с Ромильдой заходили ко мне недавно. Интересовались, почему я сижу здесь безвылазно, я ответил, что жду тебя. Посидели немножко, чтобы мне скучно не было, затем ушли. У меня завтра экзамен по истории магии, нужно было лекции напоследок перелистать. Они еще зайдут сюда перед самым отбоем - убедиться, что ты вернулся.
- И много ты им рассказал?
- Только то, что ты ушёл по делу. Не беспокойся, я всегда знаю, что можно говорить, а что нельзя. Если бы ты не вернулся до отбоя, я сказал бы, куда ты пошёл, и Ромильда дала бы задание Живоглоту.
Я хмыкнул.
- Заговорщики...
- Ты меня знаешь, твои интересы для меня ещё важнее, чем мои собственные. Сюзерен, нельзя же взваливать всё только на себя. У тебя есть мы, и мы тоже кое-что можем. Даже если ты в одиночку справляешься, вместе всё равно легче. И... - он чуть отвернул лицо в сторону и осторожно покосился на меня. - Не осуждай Ромильду, что она откровенничает со мной. Это я уговорил её пригласить тебя на бал.
- ...и давно спелись, - я сам уже об этом догадывался.
- Я сделал для тебя только то, что ты когда-то для нас с Дианой.
- Всё в порядке, Тед. Я слишком привык еще до школы, что за меня некому переживать. У каждого из нас свои недостатки, но на то мы и вместе...
Стук в дверь оборвал меня на полуслове, и я пошёл открывать. Это были Диана с Ромильдой. Уставились на меня совершенно одинаково, переглянулись, мило улыбнулись и сказали, что зашли пожелать нам спокойной ночи. Они и прежде так иногда заходили - ничего подозрительного, если не знать подоплёку.
Когда они ушли, Тед первым пошёл принимать душ на ночь, а я улёгся на кровать, заложил руки за голову и стал ждать, когда освободится наша ванная комната. Я всегда был слишком занят своими делами, чтобы вникать, чем занимаются мои друзья, когда меня нет рядом. Я и сегодня был занят не меньше, но сейчас почему-то не мог не задуматься об этом.
Я никогда не считал, что Нотт должен стоять в битве плечом к плечу со мной. Нет, при необходимости он встал бы, но, с его мирным и теплолюбивым характером, Тед относился у меня к тем, кто стоит у меня за спиной. К тем, кого я защищаю чем могу и как могу, поэтому у меня и в мыслях не было тащить его за собой в Азкабан. Это было просто не его, даже его патронус был безобидной ласточкой.
И эта славная ласточка усердно укрепляла утёс, на котором она поселилась. За моей спиной, не ставя меня в известность, Тед делал для меня то, без чего я считал, что обойдусь. А он считал по-другому и, как мог, обустраивал мирную сторону нашей жизни, привлекая к этому тех, кого считал достойными доверия, и гоняя тех, кто его доверия не заслуживал. И, нужно признать, великолепно с этим справлялся.
В конце концов, не всем же воевать, верно?
Тед вышел из ванной, порозовевший после тёплого душа, в длинной ночной сорочке и в незапахнутом махровом халате поверх неё. Бросил на меня взгляд на полпути к своей кровати и остановился, словно наткнувшись на что-то невидимое.
- Ты... улыбаешься, - произнёс он так, словно хотел убедить в этом сам себя. - Лежишь и улыбаешься.
- Почему бы и нет? - мои губы раздвинулись чуть пошире. - У меня хорошие друзья.




Два дня спустя Люциус снова появился в Хогвартсе. За время моего чемпионства все привыкли, что мой опекун зачастил в школу, и это давно не вызывало никаких вопросов. К его приходу я полностью подготовился для конструктивного обсуждения, выучив наизусть план здания азкабанской тюрьмы, количество охраны и местоположение постов. Главной охраной там были дементоры, а людей было немного. На острове держали постоянный тюремный гарнизон в две дюжины охранников, чья роль сводилась к конвою заключённых и присмотру за всевозможными дверьми и запорами, а предотвращение побегов с острова было на дементорах, которыми управлял начальник Азкабана и двое его помощников.
За исключением времени подкормки, являвшейся также карательной акцией для узников, дементоры круглосуточно бродили вне здания тюрьмы, патрулируя остров и окрестные воды. Это позволяло свести к минимуму их вредное воздействие на тюремный персонал. Всё попавшееся этой нежити считалось её законной добычей, а охрана, ежедневно совершавшая обход острова под защитой управляющего артефакта, обнаруживала уже обездушенные тела. Бывало даже, что дементоры выпивали души неосторожных охранников, но это, разумеется, не просачивалось в прессу.
На тюремных постах внутри здания использовали ещё две дюжины охраны, прибывавшей туда на суточные дежурства через постоянный портал в служебном отсеке тюрьмы, другой выход которого располагался в аврорате. С обеих сторон портала стояли круглосуточные посты для вызова подкрепления в случае тревоги. Кроме сменной охраны, через портал ежедневно переправлялось снабжение, а также повара, судомойки, уборщики и прочая обслуга, работавшая в Азкабане в течение дня.
Транспортный портал выглядел бы слабым местом охраны, если не знать, что на приходящих сотрудников Азкабана в аврорате накладывали специальное проверочное заклинание, исключавшее возможность прохождения через него под обороткой и Империусом, а непреложная клятва при поступлении на работу в аврорат исключала предательство и попытки внедрения шпионов. Заключённых доставляли в тюрьму через этот же портал, накладывая на них разовое разрешение на проход.
По морю в Азкабан никто никогда не прибывал. И, соответственно, не убывал. До идеи вламываться туда с моря могли додуматься только такие рисковые головы, как оборотни. Но если учесть мой трофейный артефакт управления дементорами, а также мои другие способности, у нас были неплохие шансы.
Мы с Люциусом устроились для приватного разговора, как обычно, в комнате Драко. Благодаря предусмотрительности Салазара наше общежитие с точки зрения секретности было одним из самых надёжных мест Хогвартса даже в старые добрые времена, когда солнце было ярче, вода - мокрее, а маги - могущественнее. Тем не менее свою защиту я наложил, просто чтобы не растерять хорошую привычку. В гостиной выражение лица опекуна было нечитаемым, но наедине со мной он расслабился, приоткрывшись внимательному глазу. Если выражение лица Малфоя намекало на неодобрение нашей авантюры, то уверенность в его позе и движениях свидетельствала об её благоприятном развитии.
- Переговоры с оборотнями пока идут успешно, - сказал он, удобно устроившись на диване. - Я встречался с Грейбеком и убедил его, что остаюсь на стороне Тёмного Лорда. Это и в самом деле оказалось несложно.
- Что вы сказали Грейбеку про свою метку?
- Что она стала невидимой по давней договорённости с Лордом, когда это потребовалось мне для деятельности в Министерстве. Что я действовал и действую по заданию Лорда - сначала набрать влияние и войти в доверие, а затем начать пропаганду против существующей власти. Мои последние выступления в прессе оказались достаточным доказательством для Грейбека, а когда я передал ему план Азкабана и расписание азкабанских вахт, его сомнения окончательно рассеялись. Сейчас он изучает эти бумаги, а ещё через два дня мы с ним снова встретимся, чтобы обсудить и согласовать подробности налёта.
- Он сказал, в какой день они собираются нападать?
- Да, это у них привязано к лунному циклу. До тринадцатого июня они туда не пойдут, потому что в ночь на тринадцатое будет полнолуние. Истинные оборотни могут контролировать себя в ночь полнолуния, но неистинные поведут себя как животные, и это затруднит их освобождение. Ещё два дня потребуется, чтобы они пришли в себя после превращения, поэтому налёт состоится числа шестнадцатого или семнадцатого. Грейбек хочет, чтобы у освобождённых оборотней было побольше времени до следующего полнолуния на восстановление здоровья.
- Значит, через неделю... - прикинул я. - А как он отнёсся к тому, что с ними пойдут двое Пожирателей?
- Не обрадовался. В налёте будут участвовать только истинные оборотни, они проберутся в тюрьму в волчьем виде, чтобы обмануть дементоров. Пришлось напомнить ему, что не стоит вызывать недовольство Тёмного Лорда.
- Из тюрьмы они всё равно пойдут с обращёнными и дементоры их заметят. Как Грейбек намерен разбираться с этим?
- Так далеко у нас разговор не зашёл, для этого будет следующая встреча. Она назначена на понедельник, к этому времени у нас должен быть собственный вариант вылазки. Ты уже разговаривал со своим кандидатом?
- Да, он согласился участвовать. - Малфой смотрел на меня выжидательно, и я продолжил: - Вы его знаете, это Сириус Блэк.
Только в первое мгновение опекун выглядел удивлённым. Он тут же сосредоточенно нахмурился, задумался, просчитал ситуацию.
- Что ж, ему действительно нечего терять... - признал он. - Конечно же, ты взял с него непреложную клятву, - это был не вопрос, но моё подтверждение подразумевалось.
- Естественно.
- Нам нужно будет обсудить план рейда совместно с Блэком. Даже если он ничего дельного не скажет, я должен хотя бы оценить, насколько он надёжен и вменяем.
Сообщив друг другу главное, мы поговорили о подробностях. Малфой отнёсся к участию Сириуса спокойнее, чем я ожидал, он даже отметил, что в рейде пригодится человек, знакомый с Азкабаном не только понаслышке. Подделывать одежду не понадобилось - у Малфоя, как у бывшего наставника группы молодых Пожирателей, сохранилось несколько самоподгоняющихся комплектов. Мы определились со временем налёта и в общих чертах наметили схему действий, оставив окончательную проработку плана на обсуждение с другими участниками вылазки.
Этим же вечером сова принесла мне одноразовый портключ для Блэка, а ещё через день мы с Сириусом прибыли на обед в особняк Малфоев.
Дома не было никого из посторонних, поэтому обедали мы по-семейному, в малой столовой. Предупреждённая мужем Нарцисса вела себя с кузеном так, словно принимала его у себя в сто первый раз, и только эта обыденная естественность, немыслимая с долго отсутствовавшим человеком, выдавала её игру. В первые минуты встречи Сириус держался натянуто, затем расслабился, и это не было игрой. Подобно всем общительным и самоуверенным людям, он быстро привыкал к ситуации. За столом он держался свободно и не особо грешил против этикета. Всё-таки некоторые вещи были вбиты в него крепко, несмотря на всю его неприязнь к высокородной манерности.
После обеда Нарцисса ушла к ребёнку, а мы пошли в кабинет опекуна. Блэк подозрительно косился на Малфоя, тот был невозмутим, словно всю жизнь только и занимался тем, что обсуждал налёты на тюрьму с беглыми азкабанцами и бывшими членами вражеской группировки. В кабинете он разложил свои копии азкабанских документов по письменному столу и стал вводить Сириуса в курс дела, заодно уточняя, насколько тюремная документация соответствует азкабанскому опыту беглеца.
- Дементоров действительно запускают в тюремные блоки однажды в день, а в остальное время они свободно бродят по острову? - поинтересовался он.
- Да, их запускают вечером, после ужина, - подтвердил Сириус. - Дементоры выпивают душевные силы узников и ночью никому уже не до побегов. К утру бы отлежаться. Бывает ещё, что дементоров засылают в блок, если там кто-то начинает буянить. Обычно это узники, которых посадили недавно, и соседи по блоку быстро объясняют им, в чём они неправы.
- Так... - Малфой снова углубился в бумаги, затем вопросительно посмотрел на Блэка. - Здесь не указано, куда и кому дементоры посылают сигнал тревоги, если они обнаруживают кого-то на острове.
- А они его не посылают, - ответил тот. - К обнаруженному человеку слетаются все ближайшие дементоры и начинают питаться, кому что достанется. Это там в порядке вещей, потому что дементорами очень трудно управлять.
- Тогда почему они не разлетаются с острова?
- Там установлен щит, который не выпускает их наружу, размером как раз с антиаппарационный купол.
Малфой взялся за следующий листок и бегло пробежал его глазами.
- А сигнальный щит там какого размера?
- Такого же, но при мне он был отключен. Его включают только при нехватке дементоров, а тогда их было много. Как у них там сейчас, я не знаю.
- Кстати... В блоках с заключёнными совсем нельзя колдовать?
- Полностью подавить применение магии невозможно, но в блоках оно ослаблено в разы. Охранники там пользуются артефактами, на которые система подавления не влияет. Она влияет только на способность человека к колдовству.
- Понятно. - Малфой развернул по столу план Азкабана. - Блок оборотней у нас здесь, а тюремный лазарет здесь, в служебном отсеке... На входе в каждый блок стоит сигнальный контур, который нужно отключать. Ключевые артефакты находятся у охранников?
- Нет, они хранятся на постах, где дежурит по двое охранников. Если нужно войти в блок, один из дежурных отключает контур, а второй проходит внутрь вместе с работниками или посетителями. Пока они в блоке, оставшийся на вахте снова включает контур.
Малфой посмотрел на меня, удостовериваясь, что я принял это к сведению. Я ответил едва заметным кивком.
- Мы с Гарри уже прикидывали, как провести эту вылазку, - сказал он Блэку. - Нам нужен Мальсибер, оборотням нужны их сородичи - и это, в сущности, две разных операции. Если выполнять их поочерёдно, вы можете переполошить всю тюрьму до того, как закончите дело. Поэтому вам двоим придётся разделиться. Тому из вас, кто пойдёт за Мальсибером, Грейбек выделит двух оборотней - охраны в служебном блоке немного, этого должно хватить. Осталось решить, кто из вас куда пойдёт - в каждом варианте есть свои плюсы и минусы.
- А Рема тоже вытащат? - вдруг взволновался Сириус.
- Какого Рема?
- Люпина, - подсказал я. Малфой вспомнил фамилию, но на всякий случай уточнил у меня:
- Это ваш преподаватель ЗоТИ, которого посадили год назад?
- Он самый.
- Может, и вытащат, но... Оборотни знают, на кого он работает.
Сириус прекрасно понял недомолвку Малфоя.
- Они убьют Рема! - вскинулся он. - Я этого не допущу!!!
- Блэк, успокойтесь, - одёрнул его опекун. - Если Люпин не нужен им живым, они просто оставят его в камере. Не думаю, чтобы они нашли для него что-то хуже Азкабана.
- Рема нужно освободить!!! - Сириус стукнул кулаком по крышке стола, бумаги подскочили над ней. - Ему остался целый год в Азкабане, я знаю, что это такое! И я знаю Рема! Ему этого не выдержать, с его-то совестью... - договорил он упавшим голосом.
- Блэк, - в голосе Малфоя прозвучало нечто, напоминающее ответный удар кулаком по столу. - Если вам так нужен этот оборотень, это решаемо. Я скажу Грейбеку, что Люпин требуется Тёмному Лорду для допроса, и вы заберёте его с собой.
Настроение Сириуса мгновенно переменилось, он обрадованно просиял.
- Точно! Я спасу Луни!
- Блэк, а вы подумали, куда вы его возьмёте? Ну, укрытие там, одежда, лечение...
- Как прячусь я, он так не сможет. Дядя Альфард оставил мне дом в наследство - может, туда? - произнес Блэк после минутной задумчивости.
- Блэк, вы всё еще в розыске. Аврорат наверняка следит за вашим домом. Может, не круглосуточно, но тем не менее... Если вы попадётесь, вы подставите всех нас, в том числе и Гарри.
- Тогда за границу... - Сириус снова впал в задумчивость.
- Скажите, куда, и я обеспечу вам цепочку порталов.
- В ЮАР. А там я знаю, как устроиться.
До этого Блэк считал нашу вылазку чем-то вроде грандиозного хулиганства, призванного испортить настроение министерским чиновникам, но теперь уяснил, что может спасти единственного оставшегося друга, и стал заметно собраннее. Он внимательно изучил план тюрьмы и по собственной инициативе подсказал, где на постах хранятся ключевые артефакты и как они выглядят. Разногласия возникли только однажды, когда я сказал, что пойду с оборотнями к заключённым, а он в служебный блок. Сириус непременно хотел сам вытащить Люпина, но я убедил его, что первым проникнуть мимо дементоров в здание тюрьмы и нейтрализовать дежурного у портала под силу только ему, сначала в анимагической форме, а потом в моём плаще-невидимке. Я тоже предпочёл бы сам пойти за Мальсибером, но опасался, что Сириус без меня разругается с оборотнями и провалит всю затею.
Напоследок Малфой вручил нам парные сикли с Протеевыми чарами, чтобы мы могли поддерживать срочную связь.
- Ну и как он вам? - спросил я опекуна после того, как мы проводили Блэка до аппарационной.
- Лучше, чем я мог бы ожидать, - признал тот. - Такой же раздолбай, как в юности, но, видно, что не предаст тебя и постарается не подвести. Ты ему нужен, Гарри.




Помимо самих переговоров, Люциусу пришлось вложиться в эту затею. Нужны были портключи как для нас, так и для оборотней, причём нелегальные, потому что лавка бытовых артефактов в Косом переулке отчитывалась о своих продажах перед авроратом. Портключи к побережью около Азкабана и оттуда в указанный оборотнями район - одноразовые, распадающиеся после использования, чтобы не оставалось никаких улик - Малфой создал сам, аппарировав туда, поскольку порталы всегда создаются в точке прибытия. Зарубежные ключи для нас с Сириусом он купил у надёжного поставщика в Лютом переулке.
За оставшиеся дни мы через Люциуса согласовали с оборотнями время и порядок совместных действий. Лодки они заблаговременно стащили у маглов и припрятали на берегу неподалёку от азкабанского острова. Чтобы выманить охрану с поста, Грейбек собирался в волчьем виде повыть неподалёку от входа в здание тюрьмы, но Малфой настоял на том, что это сделает один из нас, для чего пришлось сказать им про собачью аниформу. Весь наш план они в конце концов тоже приняли, хотя не обошлось без давления - поворчали, но смирились.
Зелье ночного видения для нас с Сириусом сварил я сам. Оборотням оно не требовалось, они и так прекрасно видели в темноте. Чтобы они не запомнили нас по запаху, Люциус снабдил нас зельем, перебивающим запах человеческого тела. Я решил замаскироваться под горбуна, хотя опекун предупредил меня, что горбатых магов не бывает. Ну и пусть не бывает - главное, накладки скроют мой подлинный рост и телосложение.
Наступила ночь рейда. Теда пришлось предупредить, что я отлучусь, хотя бы для того, чтобы он не хватился меня. Я переоделся в Выручай-комнате в пожирательскую форму и отбыл из Хогвартса под плащом-невидимкой, сначала на Астрономическую башню, а оттуда на метле за границу антиаппарационного щита. Сбор был назначен на час ночи, но мы с Блэком прибыли туда заблаговременно. На море стоял штиль, над погодой колдовать не понадобилось. Сириус выглядел бодрым и азартным, затея сама по себе приводила его в восторг и приятно щекотала его нервы. Мы выпили зелья, я передал Сириусу плащ-невидимку и успел напомнить ему основной план и наши действия на случай непредусмотренных ситуаций, за что он обозвал меня занудой. А затем на берег прибыли оборотни.
Их было десять, все они были истинными. Грейбека я узнал, потому что мне встречались его колдографии в старых газетах, остальных я видел впервые. Все они настороженно приглядывались к нам и даже принюхивались, словно уже были в своей волчьей ипостаси.
- Ну и уродец, - проворчал один из них, глядя на меня. - О чём думал Лорд, посылая с нами это...
- Заткнись, - рыкнул на него Грейбек. - Лорд знает, что делает. Вы готовы? - рыкнул он уже нам.
Получив наше согласие, он дал команду к отплытию. Три лодки, спрятанные под обрывом, были спущены на воду, и наша группа расселась по четыре человека в каждую. Гребцы налегли на вёсла, выстроились в кильватер и поплыли к Азкабану.
Я вместе с Грейбеком сидел в первой лодке, моей задачей было дать сигнал, когда мы приблизимся к окружающим остров щитам. Они заходили недалеко за край берега, и я сделал отмашку рукой, когда до суши оставалось около трёхсот ярдов, а до щитов - около ста пятидесяти. Грейбек привстал на банке и повторил отмашку для остальных двух лодок. Гребцы погрузили вёсла в воду, останавливая движение - и лодки замерли на водной глади неподалёку от Азкабана.
Пока всё делалось очень тихо. Не скрипели смазанные уключины, не переговаривались участники вылазки. Немногие необходимые команды делались жестами и повторялись для тех, кто сидел спиной к командиру. Ещё один жест Грейбека - и семеро оборотней, включая его самого, перекинулись волками, а Сириус принял анимагическую форму, превратившись в большого чёрного пса. В каждой лодке осталось по гребцу, остальные, в том числе и я, почти без плеска спустились в воду и поплыли к берегу. Чтобы не отстать в воде от волков, я держался за лохматый загривок Сириуса.
С прошлой осени дементоры стали ощущать меня, и я не сомневался, что если с тех пор отношение этих тварей ко мне и изменилось, то не в мою пользу. Поэтому я с самого начала постарался настроиться как можно бесстрастнее и установил мощную окклюментную защиту. Подумаешь, проникнуть в Азкабан и вывести оттуда два десятка заключённых - было бы из-за чего дёргаться. Но я был уже не тот, что прежде, поэтому первым, что я ощутил за невидимой границей азкабанских щитов, был холод. Леденящая стужа, от которой зябло не тело, а нечто более тонкое и уязвимое, что тоже являлось мной.
Никаких кошмаров, никаких тяжёлых воспоминаний, как пишут в трактатах... было всего лишь нестерпимо холодно. Я заставил себя не замечать этот холод, как в смертельной опасности не замечают физическую боль. Терпение и выдержка, я слишком давно сроднился с ними, чтобы они подвели меня. Ночное зрение позволяло разглядеть чёрные оборванные тени, медленно кружившие над водой и над каменистым берегом. Волки, тоже чуявшие опасность, плыли точно между дементорами, отворачивая в сторону, если какая-то из теней вдруг начинала приближаться. Выбравшись на берег, они сначала подбежали к зданию тюрьмы, где дементоров было меньше, и только после этого отряхнулись.
Солёная морская вода быстро стекала с ненамокаемой пожирательской одежды. Хлюпали только плотно зашнурованные ботинки, но я воздержался от сушильного заклинания. Применение магии в Азкабане не отслеживалось, потому что персоналу разрешалось колдовать без ограничений, но всё-таки лучше было не колдовать, если можно обойтись без этого.
Волки сбились в кучу у стены, я остановился рядом, полностью сосредоточившись на поддержании в себе безразличия. Сириус в собачьем виде оглянулся на меня и побежал вдоль стены ко входу в тюрьму, где на уровне груди светилось смотровое окошко поста. Я взял палочку в руку и двинулся за ним на подстраховку.
За два десятка шагов до входа Сириус остановился и громко завыл. Он выл ещё и ещё, прислушиваясь к двери, пока наконец не метнулся вперед, по другую сторону входа. Свет в окошке заслонила голова, вгляделась в тьму, затем раздался скрип открываемой двери - и в проёме показался дежурный.
Подброшенная Грейбеком идея, как ни странно, сработала. Если бы охранники не клюнули на неё, пришлось бы прорываться с боем. Получилось бы много крови, но сейчас я, увидев, что Сириус успел перекинуться и укрыться под плащом-невидимкой, обошёлся элементарным Петрификусом. Дверь распахнулась сама собой, а ещё через несколько мгновений оттуда высунулась рука пробравшегося внутрь Блэка, изобразившая условный жест, что всё в порядке.
Давление холода усилилось, и я увидел, что к нам летят ближайшие дементоры. Не знаю, кого они учуяли - меня, перекинувшегося Блэка или охранников - по большому счёту это было неважно, и я испепелил их по одному, истратив на каждого по мгновенной вспышке Инсендио.
Волки тоже увидели жест Блэка и подтянулись ко мне - впереди Грейбек, самый крупный в стае, с мощными клыками и седым загривком. Я втащил окостеневшего охранника Левиозой в дежурку и бросил рядом со вторым, которого вырубил Сириус. Волки втянулись внутрь вслед за мной, я закрыл наружную дверь.
- Эти могут пригодиться как заложники, - пришлось пояснить наблюдавшей за мной стае. Маска Пожирателя делала голос хриплым и безжизненным, полностью лишённым индивидуальности.
Грейбек кивнул лобастой головой и сел, его примеру последовали остальные волки. Следующий этап нашей операции зависел только от Сириуса, нам оставалось дожидаться здесь. В задачу Блэка входило подняться на верхний этаж служебного блока, где находился сигнальный пост всего здания, и снять оттуда охрану. Я выглянул в противоположную дверь дежурки, с палочкой в правой руке и с серебряным сиклем в левой, чтобы не пропустить сообщение Сириуса. Три длинных нагрева - успех, три коротких - неудача. Если успех, двое оборотней идут на помощь к Блэку и вместе с ним прорываются в медблок, остальные идут со мной освобождать сородичей. Если неудача, он отступает к нам, а дальше по обстоятельствам.
Наверху было тихо. Под невидимостью, с выключателем сигнализации Блэк должен уложиться в десять минут, которые сейчас вытянулись в столетия. Всё еще тихо. Если он провалится, сигнал тревоги уйдёт в аврорат, и оттуда через портал на втором этаже сюда явится подкрепление в две дюжины авроров. Снова тихо. Как скоро они прибудут, если учесть, что они не привыкли бегать в Азкабан по тревоге? Будет у нас хотя бы десять минут форы? Тихо. Если поднимется шум, заклиниваю двери второго этажа, это ещё несколько минут. Тихо. Надеюсь, у него получится оторваться от погони и скрыться под плащом... Сигнал!!!
Короткий?! Уфф, слава Мерлину, длинный...
- Грейбек, пора, - хрипит моя маска.
Дементоры остались снаружи, поэтому оборотни могут безопасно вернуться в человеческий облик, что они и делают. Массивный Грейбек возвышается надо мной чуть ли не вдвое.
- Двоих наверх, остальные через первый этаж в левое крыло, - командую я, но оборотни не торопятся выполнять мою команду. Они смотрят на вожака.
- Туда пойдём позже, когда вытащим своих, - властно роняет он и поворачивается к левому коридору.
Он рехнулся? Даже действуя сразу обеими группами, мы едва успевали между сменами.
Мир перед моими глазами потемнел. Я ощутил, как волна чистейшей ярости выплёскивается из меня в окружающее пространство.
- Шшшшто??? - я и не думал, что моя маска может издавать такие потусторонние звуки. - Не дерржишшшь слово, тварррь???
В следующее мгновение мир прояснился, и я увидел в прорезь маски толпу замерших оборотней, уставившихся на меня.
- М-милорд? - опасливо спросил Грейбек.
Сейчас было совсем не время доказывать, что они заблуждаются.
- Немедленно двое наверх!!! - прорычал я, проигнорировав вопрос. Грейбек указал на двоих и они помчались вверх по лестнице. - Остальные - за мной!
Я побежал по коридору в крыло для оборотней, присмиревшая стая перекинулась обратно в волков и понеслась за мной. Звери, вероломные звери! Наглые псы!
Дверь первого поста вылетела от моей Бомбарды с полпинка. Одного дежурного по этажу я сразу упаковал в Инкарцеро и заткнул Силенцио, на второго накинулись оборотни, повалили, порвали и устремились дальше. Волки умчались вперёд, а я задержался глянуть на второго охранника и остановил ему кровотечение, потому что у парня был шанс остаться в живых.
Этой короткой задержки хватило, чтобы разгорячённые пролившейся кровью оборотни далеко опередили меня. Пока я догонял волков, они успели вышибить телами дверь поста и порвать дежурных по блоку, мне осталось только удостовериться, что обе жертвы при смерти. Добивать их я не стал - мало ли, а вдруг выживут.
Разгромив пост, мы ворвались в блок, где держали осуждённых оборотней. Внутри блока стояли подавители магии, но ключи были здесь же на вахте, и стая кинулась выпускать своих. Все они проснулись от шума драки и были на ногах, кроме самых заморенных. Среди неходячих оказался и Люпин, которого я вручил лично Грейбеку и сказал, что он отвечает за ценного пленника головой.
Грейбек безропотно подчинился. Всё-таки с этими шавками надо пожёстче, они понимают только силу.
К выходу мы возвращались медленнее. Двое волков были ранены в стычке с охранниками, большинство освобождённых могли идти сами, но нескольких приходилось тащить. Грейбек шёл первым, почти не сгибаясь под тяжестью полубесчувственного Люпина, которого нёс на плечах наподобие свиной туши. Бывший преподаватель ЗоТИ, похоже, не понимал, где он сейчас и что здесь происходит.
- Грейбек, - прохрипел я в спину вожаку. - У выхода ждём вторую группу. Когда она подойдёт, я выхожу первым и прикрываю вас от дементоров. Все вы идёте вдоль стены к лодкам, переправляетесь на них за щит и портируетесь с воды. Ты на лодке ждёшь моего напарника, передаёшь ему Мальсибера и пленного, потом свободен.
- Понял, милорд, - признав мою силу, он уже не пытался перетянуть командование на себя.
Когда мы достигли выхода, всё еще было спокойно. Оборотни, которых теперь было около трёх десятков, столпились в коридоре перед дежуркой. Мы прождали ещё несколько тревожных минут - приближалась пересменка, а Сириуса с помощниками не было. Наконец на лестнице послышались торопливые шаги - и в это время сверху донеслись тревожные крики охраны.
До смены караулов оставалось еще минут десять - значит, случилось что-то непредвиденное. Шаги ускорились, и из-за поворота лестницы вывернулись двое оборотней, тащивших под мышки человека в тюремной робе, вяло перебиравшего ногами. За ними с палочкой наготове спешил Сириус в пожирательской одежде, беспокойно оглядывавшийся на верхние пролёты лестничной клетки.
Я приказал Грейбеку следовать за мной, отсчитав до двадцати, и первым выбежал на улицу. Артефакт управления дементорами уже был у меня в руках, из-за чего пришлось убрать палочку. Пробежав полпути до лодок, я повернулся спиной к стене, выбрал точку примерно в трёхстах ярдах перед собой и подал дементорам команду собираться туда.
Немалый радиус подчинения, захватывавший весь наш путь до моря, требовал от меня предельной сосредоточенности, но краем сознания я всё-таки замечал, как цепочка оборотней пробегает за моей спиной к лодкам. Учуяв добычу, дементоры сопротивлялись внушению, но я пока справлялся. Они не нападали на нас, хотя одно только ощущение от них, когда они пролетали мимо меня к точке сбора, было крайне неприятным.
Оборотни подбежали к берегу как раз, когда последние дементоры ушли оттуда и освободили им путь. Гребцы подогнали лодки к берегу и стали переправлять увеличившуюся стаю за щиты. Там они вручали беглецам портключи и плыли обратно за новой порцией пассажиров. Дементоры стянулись в кучу, и я перенаправил их к выходу, откуда уже выбегали первые охранники. Увидев летящую навстречу толпу душеедов, они вернулись назад и захлопнулись в здании.
Сосредоточившись на управлении, я не сразу заметил, что за моей спиной топчется Блэк. Часть оборотней уже была переправлена, лодки везли за щит следующую порцию беглецов, на берегу оставалось еще несколько бывших узников и пятёрка волков, прикрывавшая отход.
- Быстро в лодку, - прошипел я Сириусу.
- Я тебя не брошу, Гарри! - заявил он.
Ещё и по имени называет... Нет, Гриффиндор - это всё-таки диагноз.
- Боевой рейд - не место, где играют в героев, - скрипнул я зубами, с трудом разделяя внимание между ним и дементорами. - Это место, где выполняют приказы. Быстро. В лодку. Взял Люпина и Мальсибера. Портировался с ними. Ждёшь меня.
- Но, Гарри, я не могу оставить тебя одного!
- Ты. Мешаешь. Мне. Управлять.
Тут я почувствовал, что у меня пытаются перехватить управление дементорами - видимо, вмешался начальник тюрьмы - и уже не мог произнести ни слова. Какое-то время Блэк молча созерцал мой затылок - и наконец что-то понял. Превратившись в собаку, он размашистыми скачками понёсся к лодкам.
Каким-то чудом я продержался ещё несколько минут, пока все оборотни не отбыли с острова. Наконец последняя лодка ткнулась в берег, и я с невыразимым облегчением убрал артефакт и вынул палочку. Толпа дементоров устремилась ко мне.
- Фиендфайр!
За мой спиной запылал огненный ад, а я помчался к лодке. Там сидели гребец и почему-то оставшийся Грейбек. Я оттолкнул лодку, вскочил в неё и оглянулся.
Несколько дементоров всё-таки не попали под удар и гнались за нами, пока я не сжёг их Инсендио. Мы пересекли щиты, и там я двумя Эванеско уничтожил две опустевшие лодки. Жёлтые глаза Грейбека преданно уставились на меня.
- Морсмодре, милорд?
Теперь понятно, чего он дожидался - и в самом деле, знак не помешает. Заклинание само всплыло у меня в памяти, и я выпустил метку в светлеющее предутреннее небо. Вблизи стало видно, что это не череп, а лысая голова тощего колдуна, очень похожая на каменную голову Салазара из Тайной комнаты, а выползшая из её рта змея смутно напоминала Шшесса. Вот, значит, что послужило мне-бывшему прообразом метки.
Грейбек проводил метку горящим взглядом, но сейчас было не время любоваться на знак Пожирателей.
- Забирай своего и уходи, а я здесь подчищу, - скомандовал я.
Вожак оборотней отослал гребца и портировался сам, попрощавшись со мной уважительным кивком. Я уничтожил последнюю лодку, уже из воды наколдовал магическую завесу, чтобы затереть следы переносов - и активировал портключ, отправивший меня на побережье Франции.



4.


Портальный переход не вызвал у меня никаких неприятных ощущений, кроме мгновенного лёгкого головокружения. Всякие неприятные эффекты при пространственных переносах, вроде тошноты и дурноты - свойство дешёвых порталов и неумелой аппарации, удел бедных и криворуких, а мой опекун в таких делах не мелочился. Проморгавшись, я увидел поблизости обоих бывших узников, безразлично лежавших на траве в одинаковых позах эмбриона - последняя фаза перед смертью, когда жертва дементоров отказывается от еды и не понимает, что с ней происходит.
Топтавшийся рядом с ними Сириус, уже без пожирательской маскировки, занимался важным делом - тревожился за меня. Увидев меня на берегу, он обрадованно кинулся навстречу.
- Гарри!
- Всё в порядке, - успокоил я его, стаскивая с себя маску и балахон. - Все благополучно ушли с острова.
- Вы с Ремом спаслись, а остальные мне... - Сириус скорчил физиономию, недвусмысленно говорившую, где он видел остальных оборотней.
- Как он тут? - я кивнул на Люпина.
- Живой. Только он не узнаёт меня, Гарри.
- Я читал, что это должно пройти, но не скоро. Понадобится длительный уход.
- Ничего, я присмотрю за Луни, - он подошёл к Люпину и склонился над ним. - Эх, а поседел-то он как...
Я извлёк из сумки два флакона с шоколадным зельем и протянул Блэку.
- Один тебе, другой ему. Сумеешь напоить?
- Как-нибудь справлюсь, - он залпом осушил свой флакон. - Хорошо пошло...
Пока он вливал шоколадное зелье в Люпина, я достал флакон и для себя, а за ним восстановитель магии. В Азкабане было не до того, чтобы щадить себя, но сейчас я был опустошён и дрожал мелкой дрожью.
- Нужно уходить отсюда, - хоть я и принял меры, всё равно оставался шанс, что авроры выследят портальный след. - Давай сюда плащ-невидимку и пожирательскую одежду. Этот переход я подчищу, а как не наследить дальше, ты, надеюсь, не забыл.
- Да кто меня там найдёт... - небрежно отмахнулся Сириус. - Не будь занудой, Гарри.
- Можешь ты быть хоть сколько-нибудь серьёзным? Нас будут искать хотя бы для того, чтобы поддержать репутацию тюрьмы.
- Я всегда серьёзен. - Сириус ухмыльнулся собственной шутке. - И я крут, я дважды испортил репутацию Азкабана и поквитался с министерскими! Славный получился прикол, будет что вспомнить на старости лет.
- Давай хотя бы нормально убежим, а потом порадуемся, - я забрал у него вещи. - К утру мне - кровь из носа, но нужно вернуться в Хогвартс.
- Ладно, я тебе напишу. Удачи, Гарри, - он взял Люпина за рукав и активировал портключ в Африку.
Меня всё еще трясло. Зелья действовали не мгновенно, приходилось терпеть. Наколдовав магическую завесу, я ухватился за Мальсибера и тоже перенёсся. Мой портключ вёл гораздо ближе, на французскую виллу Малфоев, где меня дожидался Нотт-старший. Вилла была промежуточным пунктом, откуда Нотт должен был переправить Мальсибера дальше в Европу.
Отец Теда сидел на диване в аппарационной и перелистывал какой-то трактат. Когда мы вывалились на ковёр посреди комнаты, оба едва живые, он отложил книгу и поспешил к нам.
- Гарри?
- Доброе утро, лорд Нотт, - обессиленно отозвался я. - Что-то наш спасаемый совсем плох, а ведь говорили, что в лазарете ему полегчало.
Я выпустил узника из рук и наконец-то смог разглядеть его получше. Серое безжизненное лицо Мальсибера в лучшие времена наверняка было круглым, но сейчас выглядело угловатым, с бесцветной кожей, обтянувшей каждую косточку. Полным отсутствием проблесков разума оно напомнило мне Тома, которого я видел в Хогвартсе. Обидно будет, если я зря старался.
- Главное, что ему там не давали умереть с голода. - Нотт-старший тоже наклонился над узником. - Пострадавшие от дементоров могут жить довольно долго, если их насильно кормить.
- А как им возвращают рассудок?
- Время, время и только время. Дементоры выедают воспоминания жертвы, а личность без воспоминаний перестаёт быть таковой. Там написано, что для восстановления нужно разговаривать с пациентом, искать его уцелевшие воспоминания и заставлять сосредотачиваться на них. - Нотт-старший кивнул на трактат в подтверждение своего источника знаний. - Можно также показывать пациенту колдографии близких людей и проигрывать для него музыку, особенно такую, которая прежде ему нравилась или что-то для него значила. Нужно зацепиться хоть за что-то, тогда востановление пойдёт легче.
Мне подумалось, что для жертв дементоров могла бы быть полезной легилименция, но сейчас я был слишком измучен для таких экспериментов, да и время поджимало.
- Мне пора, меня опекун заждался, - выдав напоследок Нотту флакон шоколадного зелья для Мальсибера, я активировал портключ к Малфоям. На случай полного провала у нас были заготовлены другие варианты, но при успешном завершении я должен был появиться у Люциуса и сообщить ему подробности. По итогам вылазки от него могли понадобиться срочные дальнейшие действия.
Понятно, что и у Малфоя выдалась бессонная ночь, хоть он не участвовал непосредственно в деле. Опекун ждал в аппарационной, даже не пытаясь заняться чем-то ещё. Увидев меня, он вскочил с места и впился в меня взглядом, чтобы удостовериться, насколько я жив и цел. Я кивнул ему, давая понять, что всё в порядке.
- Ты неважно выглядишь, - забеспокоился он.
- Ничего, пустяки, - по сравнению с возможными вариантами исхода это действительно были пустяки. - Это я еще не успел восстановиться после Фиендфайра.
- У вас там дошло до Фиендфайра? - в голосе Малфоя прозвучала нешуточная тревога.
- Всё могло бы быть и хуже. Начало рейда прошло гладко, но затем тревога поднялась слишком быстро, и даже начальник Азкабана успел вмешаться. К счастью, мы уже сделали намеченное и возвращались, но отход наш был... шумным. Цель рейда выполнена, с нашей стороны потерь нет.
Опекун облегчённо перевёл дух. До этого он, похоже, и не дышал.
- Так, рассказывай всё по порядку, - потребовал он.
- Высадка на остров прошла тихо, в здание тюрьмы получилось проникнуть согласно плану. Блэк успешно обезвредил главный сигнальный пост и сообщил через монету, что мы можем выступать. Я послал к ему двоих, а с остальными пошёл в блок оборотней освобождать узников. В процессе освобождения пострадали два поста, находившиеся у нас на пути, но сигнализация была отключена и тревога не должна была распространиться с этажа. Тем не менее переполох поднялся по всему Азкабану, и мне пришлось прикрывать отход рейда. Видимо, произошло что-то неучтённое.
- Может, из-за Блэка?
- Я с ним об этом еще не разговаривал. Насколько я мог видеть, со своей задачей он справился, да и в целом вёл себя почти без нареканий.
- Почти? - мгновенно прицепился Малфой.
- Так, небольшой приступ гриффиндорства, не думаю, что это на что-то повлияло. Дементоров всё равно пришлось бы жечь, и если при этом зацепило охранников, то сами дураки. Все оборотни благополучно покинули остров, мы с Грейбеком уходили оттуда последними. Пришлось выпустить Морсмодре, вожак этого ждал. Портальные следы я затёр, с этой стороны нам опасаться практически нечего.
- А Мальсибер?
- Я сам сдал его с рук на руки Нотту. По мне, так он выглядит неважно, но лорд Нотт утверждает, что это излечимо.
- Значит, всё у нас получилось. - Малфой позволил себе улыбнуться. - Есть что-нибудь, что я должен сделать?
- Если вы собираетесь встречаться с Грейбеком по итогам вылазки, обратите его внимание, что Тёмный Лорд предпочитает делать вид, что он тут не при чём, и будет крайне недоволен любыми намёками на участие его людей в этом деле. Нам ведь совсем не нужно, чтобы Пожиратели и оборотни слишком быстро обнаружили участие третьей стороны. А в остальном... мы тут не замешаны и никто не докажет обратного. Во время рейда не случилось ничего, что хоть как-то могло бы вывести на меня.
- Понятно. Ничего чрезвычайного, я узнаю об этом происшествии из газет.
- Если кто-нибудь не подсуетится и не известит вас лично. Мне пора возвращаться, дядя Люциус. Почти четыре утра, рассвет.
- Давай, Гарри.
Расстались мы по-родственному, без церемоний. Одноразовый портключ перенёс меня к хогвартскому озеру, а там уже, как обычно - плащ-невидимка, метла, Астрономическая башня, тихий полёт по коридорам замка. Десяти минут хватило, чтобы я добрался до слизеринского общежития, и это было самое затяжное путешествие после того, как я покинул Азкабан. Всё-таки порталы очень сокращают время перемещения по миру.
Тед лежал, словно спящий, но мгновенно поднял голову, едва я оказался в комнате. Он сел на кровати под одеялом, обхватив руками колени, и наблюдал за каждым моим движением, пока я укладывался спать. Мне было не до разговоров, я чувствовал себя отвратительно, словно бы вымороженным изнутри. Шоколадное зелье помогло только отчасти, остальное нужно было тупо перетерпеть, и я всем своим видом изображал, что не хочу ничего слышать, не говоря уже о том, чтобы объясняться. Тем не менее, моя демонстрация не отпугнула его.
- Ты выглядишь как недоделанный инфери, - с отстранённым упрёком сообщил он мне в спину.
- Снаружи или внутри?
- Везде. Я никогда еще тебя таким не видел.
- Привыкай, какие наши годы, - посоветовал я, залезая под одеяло. - Мы еще только начали жить.
- Ты пойдёшь на завтрак?
- Даже не знаю... - я задумался вслух: - С одной стороны, желательно там появиться, будто ничего не случилось. С другой - я не выгляжу так, будто ничего не случилось. Придётся проспать, а к обеду я, наверное, уже приду в норму.
Довольно скоро я отогрелся и уснул. Когда я проснулся около полудня, Тед еще спал. В ванной я с пристрастием изучил своё лицо - немного осунувшееся, но в целом приемлемое, по нему нельзя было сказать, что недавно я перенёс нечто из ряда вон выходящее. Сейчас, в сессию, отсутствие кого-то из учеников на завтраке было обычным делом, мы с Ноттом тоже ходили туда через раз, но за обедом сегодня нужно было показаться.
Я разбудил Теда минут за десять до обеда, как раз, чтобы он успел умыться и одеться. Атмосфера в Большом зале была непривычно взволнованной - понятно, газеты. Преподаватели сидели с обеспокоенными лицами, грифы галдели, словно стая перепуганных обезьян, остальные факультеты, включая наш, тоже выглядели встревоженными. Какую бы позицию кто не занимал в противостоянии правительства и Пожирателей, успешный налёт на Азкабан вносил неопределённость в будущее и означал проблемы для каждого.
Тед тоже заметил волнение зала и покосился на меня - не вопросительно, но подозрительно. Разумеется, промолчал - если я тут не замешан, спрашивать бесполезно, а если замешан, тем более спрашивать не стоит. Даже если он и научился защите разума, перед допросом с Веритасерумом и глубокой легилименцией ему пока не устоять.
Мы приветствовали всех, кого не успели поприветствовать в факультетской гостиной, и сели на свои привычные места.
- Вы уже читали газеты?! - спросил Драко, едва мы оказались рядом.
- Нет, а что? - с умеренным любопытством поинтересовался я.
- Из Азкабана сбежали семнадцать оборотней! - выпалил он. - Статья на первой странице в утреннем 'Пророке'!
- Правда, что ли? - а оперативненько они известили прессу... - Газета есть?
- Откуда? Вон если только у грифов. - Драко кивнул в сторону желто-красных. - Видишь, газетами трясут?
За гриффиндорским столом одновременно ели, читали и энергично обсуждали прочитанное. Я скользнул взглядом по другим столам - газеты были и у хаффлпаффцев, и у равенкловцев, только за нашим столом никто не шуршал прессой. Я поставил бы галеон против кната, что слизеринцы ознакомились со статьёй еще в общежитии и обсудили её там, а здесь наблюдают за реакцией остальных хогвартцев.
- Расскажи коротенько, о чём там написали, - попросил я.
- Что их приходили освобождать Пожиратели! Они сожгли Фиендфайром почти всех дементоров и целый кусок тюремной стены, а напоследок выпустили метку Морсмодре. Начальник Азкабана утверждает, что налёт возглавлял Сириус Блэк!
- Кто?! - меня по-настоящему удивило, где и как мог спалиться Сириус.
- Сириус Блэк, - с важным видом повторил Драко, словно он сам надиктовал эту статью. - Его опознали по анимагической форме, он там в чёрного пса обернулся, когда налётчики уходили с острова.
Вот, значит, когда он себя выдал...
- А там написано, кого именно вытащили Пожиратели? - сказал я первое пришедшее в голову, потому что от меня требовалась реакция несведущего человека.
- Нет, - ответила сидевшая напротив нас Диана. - Подробности будут в вечернем выпуске.
- Понятно, - я посмотрел на Теда, - а мы с тобой всё самое интересное проспали.
- Меньше болтать надо было вечером, - безмятежно отозвался он, аккуратно орудуя вилкой и ножом. - Не нужно быть Трелони, чтобы предсказать, что теперь слухи о воскрешении Сами-Знаете-Кого разрастутся и Министерство будет вынуждено отреагировать. Фадж уже не сможет прятать голову в песок.
Это была наболевшая тема. Разговор за столом мгновенно перескочил на предполагаемое воскрешение Вольдеморта и позицию Министерства по этому вопросу. Тед глянул на меня, я ответил едва заметным кивком, и мы активно включились в сочинение домыслов по поводу министерской реакции. Я тщательно следил, чтобы не сболтнуть что-нибудь лишнее, Теду было легче, он не знал почти ничего, о чём мог бы проболтаться. Пообедав, мы направились в общежитие, где я поспешил ознакомиться с нашумевшей статьёй.
Номер 'Пророка', который выписывал я, с утра лежал на моей тумбочке. Тед прихватил для себя газету из гостиной, так что закончили мы читать одновременно.
- Странно, что Пожиратели освободили только оборотней, - в устремлённом на меня взгляде Теда читалось, что я знаю об этом больше.
- Видимо, инициатива налёта исходила от оборотней, - я всё-таки решил добавить чуточку ясности.
- Интересно, зачем им это понадобилось... - он на лету подхватил идею обезличенного обсуждения.
- Полагаю, они туда не развлекаться пошли. Значит, они сочли это необходимым.
- С ними были Пожиратели, и вряд ли для воскресшего Вольдеморта оборотни важнее своих...
Я кивнул на газету.
- Здесь еще нет ничего конкретного. Вечерний выпуск наверняка будет с подробностями.
Тед замолчал, но ненадолго.
- Конечно, про Сириуса Блэка писали всякое, - задумчиво протянул он. - Но я никак не ожидал, что он на самом деле Пожиратель.
- Нужно еще доказать, что это был он.
- Не так уж много колдунов с одинаковой анимагической формой. Ты-то сам как считаешь?
- Даже если это был Сириус Блэк, надеть пожирательскую одежду - это еще не быть Пожирателем.
Тед подтверждающе наклонил голову. Какие-то ответы он для себя получил.
- Кстати, о доверии... - на всякий случай продолжил я. - Если я о чём-то умалчиваю, это не недоверие с моей стороны. Если ты ни о чём не спрашиваешь, это доверие с твоей стороны.
- Я понимаю, сюзерен. У меня есть Диана, которой я тоже говорю не всё - и не потому, что не доверяю ей. Но мне нужно знать хоть что-то, чтобы не допустить ошибку.
- Надеюсь, теперь знаешь, - большего я сказать не мог, слишком многое стояло на кону. Он понял, что добрался до предела моей откровенности, и перестал прощупывать почву.
Я не был против того, что и со мной он тоже кое о чём умалчивает. И это было доверием с моей стороны.



В последующие дни пресса только и делала, что мусолила вторжение в Азкабан. Когда поднялась тревога, охранники согласно инструкции приняли зелье ночного видения, поэтому наше отступление было у них как на ладони. Было уточнено, что узников освобождал десяток оборотней и двое Пожирателей, один из которых был предположительно Сириусом Блэком, а второй - никому не известным горбуном. Кроме Сириуса, опознали также Грейбека, который и в человечьем, и в волчьем виде был очень приметным.
Из газет стало известно, почему поднялась тревога. Оказывается, в Азкабане была ещё одна сигнальная система, о которой не знал Люциус, срабатывающая на гибель сотрудника тюрьмы и ведущая к наручным артефактам начальника и его заместителей. Двое охранников на первом посту остались живы, но на следующем оборотни убили дежурных на месте - и она сработала. За несколько минут, пока мы вытаскивали узников из камер, переполошился весь Азкабан.
Мой Фиендфайр сжёг больше половины дементоров. Оставшейся полусотни едва хватало на патрулирование острова. Около двух десятков охранников, тушивших магический огонь, получили ожоги различной тяжести, но все они были своевременно переправлены в Мунго и вылечены. Из-за пожара охрана не смогла вовремя организовать погоню и явилась к месту нашего ухода, когда все остаточные следы переносов давно рассеялись, поэтому преследование оказалось невозможным. Авроры отправились разыскивать оборотней по их поселениям, но те попрятались с помощью какой-то шаманской волшбы, которая свойственна только истинным ликантропам.
Среди перечисления пострадавших и обсуждения материального урона имя Мальсибера-младшего прошло почти незамеченным. Его фамилия мельком упоминалась в списке беглецов, а основные страсти разгорелись вокруг того, как это вообще могло случиться, кто будет оплачивать ущерб и какое отношение к этому имеет Сами-Знаете-Кто. На всех углах снова появились листовки с портретами Сириуса Блэка в серой арестантской робе, обросшего и измождённого - ничего общего с нынешним Блэком, ухоженным и щёгольски одетым. Пройдёшь рядом и не узнаешь.
Виновники налёта были очевидны, других не искали. Даже Люциус остался вне подозрений, не говоря уже о том, чтобы обвинять в участии кого-то из его подопечных. Понаблюдав за Дамблдором, я удостоверился, что меня он не заподозрил - его отношение ко мне ни в чём не изменилось. Он совсем не был обеспокоен происшествием, а, напротив, держался так, словно ожидал чего-то такого или это совпадало с его планами. А если учесть, что директор с самого начала настаивал на гласности, было понятно, почему нападение на Азкабан устраивало его.
Малфой ходил, напустив на себя приличествующую случаю мину умеренной скорби, как если бы носил траур по министру. Журналисты приставали к нему, спрашивали его мнение как бывшего Пожирателя и как раскаявшегося члена общества, он отвечал им проникновенными общими словами, не поддающимися однозначному толкованию. Рита Скитер трудилась над сенсацией наравне с остальными, Малфой в её статьях почти не фигурировал. Видимо, сказал ей, что знает о нападении на Азкабан не больше прочих официальных лиц и что ему всё равно, как она это преподаст.
В Хогвартсе азкабанский налёт очень скоро отошёл на второй план. К концу сессии ученики устали и выдохлись. Прилежные из последних сил подновляли в памяти знания, раздолбаи отчаялись и забросили зубрёжку - и все они тряслись перед очередной проверкой знаний. Спроси любого, и услышишь, что Азкабан - пустяк, а вот экзамен...
Несколько дней мой опекун никак не давал о себе знать. Выжидал обстановку. Когда стало ясно, что никто под него не копает, он наконец посетил Хогвартс под предлогом навестить сына после экзамена по арифмантике. Драко сдал арифмантику на 'превосходно' - вычислениями он никогда не увлекался, но вычислял как дышал.
Поговорив с сыном, Малфой-старший вспомнил и обо мне. До конца сессии оставалась неделя, поэтому у нас было что обсудить. В первую очередь меня интересовало, как продвигается обезвреживание хоркрукса в Годриковой лощине, и ход дела меня порадовал. Знакомый невыразимец опекуна не только разобрался с защитой тайника Дамблдора, но и сказал, что её можно перекинуть на другой объект, чтобы незаметно изъять хоркрукс. Правда, невыразимец настаивал на том, что должен сделать это сам - по его словам, работа была слишком сложна для дилетанта.
- А он надёжен? - забеспокоился я, выслушав Малфоя. - И вообще, кто он такой?
- Сол Крокер. Чистокровный в нескольких поколениях, безродный. Его отец собирался основывать род, но помешала Первая Магическая. Когда старший брат Сола случайно погиб во время аврорской облавы в Косом переулке, тот присоединился к сторонникам Лорда. Крокер учился на Равенкло вместе с Августом Руквудом, но на год позже, они дружили, насколько это возможно, когда обучаешься на разных курсах. Оба они - ушибленные исследователи, на том и сошлись. После Хогвартса оба устроились в Отдел Тайн, там Крокера назначили ассистентом Руквуду. Каркаров ничего не знал про метку помощника Руквуда, и тот остался на свободе. Замкнутый, увлечённый работой... никто не мог даже заподозрить, что у Крокера есть какие-то политические убеждения, но он так и не простил гибель брата нынешнему правительству. Полностью ни в ком нельзя быть уверенным, но я считаю, что он достаточно надёжен.
- Ясно, - судя по описанию Малфоя, этот Крокер не станет поддерживать ни глупое и продажное Министерство, ни ублюдочное правосудие. - Он гарантирует, что сможет изъять артефакт незаметно?
- Сол - высококлассный специалист, который не бросает слов на ветер. Фактически всю свою жизнь он проводит за изучением артефактов непонятного назначения - и если он говорит, что справится, так оно и есть.
Я планировал похищение хоркрукса, исходя из того, что оно не останется незамеченным. Но если Дамблдор не отследит сам момент похищения, он уже не сможет определить похитителя, когда наконец хватится артефакта.
- Тогда артефакт нужно изъять заблаговременно, - додумал я вслух.
- Назначай время, я договорюсь с Солом.
- Наши планы ни в чём не поменялись?
- Нет, всё начнётся, как оговорено, с Фаджа, а на Дамблдора мы нападём только после суда над Фаджем, чтобы не спугнуть раньше времени. В пятницу Рита Скитер опубликует в 'Пророке', что часть недвижимости, конфискованной в Первую Магическую, незаконно прилипла к рукам кое-кого из министерских шишек. В качестве примера речь пойдёт о лондонском особняке Брандов, расположенном неподалёку от Министерства и доставшемся лично Фаджу. Рита напишет, что документы, подтверждающие злоупотребление служебным положением, переданы в Визенгамот. Роули в тот же день разошлёт копии документов членам Визенгамота, а в субботу соберёт заседание. В последние годы Фадж зарвался, он слишком грёб под себя и успел насолить многим, поэтому мы ожидаем единодушия в суде. Когда страсти накалятся, мы начнём вводить и другие компрометирующие документы, пока не доберёмся до Дамблдора. Предположительно это займёт одну-две недели, хотя может повернуться по-всякому. Всё зависит от позиции каждого из членов Визенгамота - мы провели предварительную обработку мнений, но люди есть люди.
- Вы определились с кандидатурой нового Министра?
- Да, мы будем стоять за Руфуса Скримджера. - Малфой поморщился. - Других вариантов просто нет. Оборванцы выдвинут Кингсли Бруствера, поэтому нам нельзя действовать вразнобой, чтобы не проиграть позицию. Сам я сейчас не могу выдвинуть свою кандидатуру в Министры - такую резкую смену курса общество не примет. Кроме того, после смещения Фаджа в стране начнётся переходный период, осложнённый его ошибками и глупостями, и тот, кто будет их расхлёбывать, окажется виноват у всех. Вдобавок Скримджеру придётся решать проблему воскресшего Вольдеморта. Года через два все будут счастливы его скинуть и следующий Министр окажется в выигрышном положении.
- А почему вы не за Крауча?
- От него будет трудно избавиться - слишком цепок. Скримджер справляется с авроратом, потому что там всё расписано по инструкциям, но для руководства всей магической Британией он мелковат и довольно-таки узколоб, в отличие от Крауча. Самая подходящая кандидатура в нынешней ситуации.
- Со Скримджером понятно, это действительно лучший вариант, - согласился я. - Вы встречались с оборотнями после операции?
- Встречался, - в устремлённом на меня взгляде опекуна проступило странное выражение. - Гарри, что такое ты сделал с оборотнями, что теперь они уверены, что с ними в Азкабан ходил сам Тёмный Лорд?
Я хмыкнул.
- Ничего такого, дядя Люциус. Сами виноваты, из-за их разболтанности вся операция встала на грань срыва. Они разозлили меня, и я припугнул их.
- Ты напугал даже Грейбека. Напомни мне, чтобы я тебя не злил.
- Меня трудно вывести из себя, хотя у Грейбека это получилось. Он вообразил, что может действовать вразрез с нашими договорённостями. Был бы я Тёмным Лордом, я заавадил бы его на месте. А что говорят насчёт Сириуса Блэка?
- Никто не сомневается, что он на стороне Лорда. Если в прежних обстоятельствах он еще мог рассчитывать на реабилитацию, то теперь он у Министерства враг номер два, сразу же после Вольдеморта.
- Возможно, новое правительство будет к нему снисходительнее, - намекнул я, - а пока ему и в бегах хорошо.
Он помедлил, но всё-таки спросил:
- Гарри, а откуда ты знаешь Морсмодре?
- Это всего лишь иллюзия. Я видел её год назад на чемпионате мира по квиддичу. Показать картинку - что может быть легче?
Малфой согласно кивнул, хоть и не сразу. Странное выражение ушло из его глаз.
- Действительно, умелый маг может наколдовать Морсмодре, если хорошо знает, как выглядит иллюзия. Как установили мы с Торфинном, в Первую Магическую не меньше половины меток Морсмодре было выпущено не Пожирателями. Одни подставляли нас умышленно, другие сводили счёты под шумок, третьи просто хулиганили, как на прошлом чемпионате.
Пока опекун говорил, я успел прикинуть подходящий вариант изъятия хоркруксов. Если первое заседание по нашему делу состоится в субботу, Дамблдора могут вызвать как свидетеля или даже любопытный дедок найдёт способ сам просочиться на собрание. Тогда феникс останется в директорском кабинете без присмотра, а из зала Визенгамота аппарировать нельзя. Такую возможность грех не использовать.
- Метку нужно было выпустить, иначе Грейбек что-нибудь заподозрил бы, - пояснил я. - А что касается артефакта на кладбище, с его изъятием лучше не затягивать, чтобы у меня было больше свободы для второй половины дела. Думаю, ночь с четверга на пятницу подойдёт. Контейнер для особо опасных артефактов у меня уже есть, но портключи в обе стороны нам понадобятся.
До пятницы оставалось два дня, моё решение застало Малфоя врасплох. Какое-то время он молчал, прикидывая, как организовать требуемое в срок, и наконец сказал:
- Я переговорю с Крокером и извещу тебя завтра.



На следующий вечер опекун забрал меня домой, чтобы познакомить с приглашённым на ужин Солом Крокером. Невыразимец произвёл на меня впечатление человека, весьма увлекающегося артефакторикой. Остальное отходило для него на дальний план, но всё же он был не из фанатиков, ничего не видящих дальше своего увлечения и, соответственно, собственного носа. Во всяком случае, политическую ситуацию в Британии Крокер представлял хорошо и был готов способствовать её подвижке в нашу пользу.
После ужина мы с ним согласовали завтрашнюю встречу на кладбище, забрали у Малфоя портключи и доделали оставшиеся приготовления. Как сообщил невыразимец, хоркрукс Дамблдора размещался на статуэтке золотого феникса весом около четырёх фунтов и был защищён заклинанием трансфигурации, превращающим вора в камень. Защита была привязана к форме и материалу статуэтки, для её успешной переброски требовалась заготовка точно такой же формы и из того же материала. Малфой обеспечил золото, Крокер трансфигурировал его в статуэтку по объёмной магической форме, заранее снятой с оригинала, а я, как основной заказчик... присутствовал. У меня не было других дел, кроме как передать сообщнику контейнер для хоркрукса. Примерно тем же я должен был заниматься и завтра ночью - ну и побыть на подстраховке на случай чего-то непредвиденного.
Ещё через сутки мы с Крокером встретились, как два злодея, на кладбище в глухую полночь. Если точнее, то в час ночи - в последней декаде июня полная темнота наступала очень поздно. Операция по изъятию хоркрукса прошла безукоризненно и заняла от силы минут десять, после чего невыразимец вручил мне контейнер с артефактом, и мы распрощались. Дожидавшийся меня Тед даже подумал, что я что-то забыл и вернулся с полдороги.
А наутро вышла газета с разоблачением.


5.


Статья о Фадже наделала меньше шума, чем мартовская история со Снейпом. Малфой и Роули прекрасно сознавали, что такой пирог нужно есть по кускам, и ограничились обвинением Министра Магии в том, что после Первой Магической, когда он был еще завотделом магических происшествий и катастроф, к его начальственным ручонкам незаконно прилип небольшой участок лондонской недвижимости. Преступление скандальное, но не чрезвычайное.
Особняк Брандов, присвоенный Фаджем, был выбран в качестве затравки не просто так. В тот вечер, когда была уничтожена семья Брандов, Вольдеморт устроил расширенное собрание Пожирателей, где присутствовали практически все члены ближнего и дальнего круга, поэтому Малфой точно знал, что их группировка в этом не участвовала. Аврорат, разумеется, тоже был не причастен к нападению на нейтральный род, в его документах оно проходило, как очередное злодейство Пожирателей. Однако в другой подшивке была запись о том, что в этот вечер состоялся рейд народного ополчения, в котором получили ранения Гидеон Прюэтт и Эдгар Боунс. Что было целью рейда, не уточнялось, но других военных стычек в тот день зафиксировано не было. Этого было достаточно для Малфоя и Роули, чтобы с уверенностью подозревать Орден Феникса.
Разве только слизеринцы догадывались, что подобный наезд на первое лицо государства не может быть отдельным событием, а для остальных он выглядел так, словно Рита Скитер наткнулась на компромат и, разумеется, немедленно накатала о нём в прессу. Фадж успел достать всю магическую Британию, поэтому сочувствующих не было - не говоря уже о том, что засидевшимся на вершине власти никто никогда не сочувствует. Большинство хогвартских учеников не разбиралось в политических маневрах верхушки и не задумывалось о том, как Рите Скитер вообще удалось протолкнуть такое в печать, поэтому к обеду разговоры о Фадже затихли.
Мгновенная реакция главы Визенгамота Торфинна Роули, уже в вечернем выпуске 'Пророка' объявившего об экстренном заседании верховного суда в связи с раскрывшимися фактами о должностных злоупотреблениях, если и показалась поспешной, то очень немногим. Роули созывал заседание сокращённого состава, что наводило непосвящённых на мысль о незначительности дела, а посвящённых - что свои предупреждены, а чужие могут и не приходить.
Первое заседание Визенгамота по делу Фаджа было закрытым и прошло незамеченным для британской общественности. Особенно для Хогвартса, где в этот день сдавали последний экзамен. Понаблюдав в Большом зале за Дамблдором, я пришёл к выводу, что тот совсем не встревожен разоблачением Министра Магии, а, напротив, даже доволен. Неудивительно, ведь в последнее время они с Фаджем были на ножах, а за себя и свои делишки директор, похоже, не беспокоился.
В воскресенье в коридоре перед Большим залом вывесили сводные списки экзаменационных оценок. Это только итоги СОВ и ТРИТОН рассылают на каникулах, а результаты школьных экзаменов подсчитывают еще до отъезда учеников. Я лидировал в списке, хоть и не сдавал сессию - превосходные оценки по всем предметам мне как чемпиону выставили еще в конце мая. Грейнджер была второй, третьим был Тед, четвёртым - равенкловец Терри Бут, пятым - Драко. Остальные наши сдавали не блестяще, но неплохо. На Слизерине не придавали большого значения оценкам, здесь ценилось родство и связи, поэтому хорошим результатом считалось попасть в первую половину списка. Кто хотел и мог, становились отличниками, но умеренные оценки у нас никогда не были поводом для неуважения. Мало ли кто и почему не хочет выделяться в учёбе, если он всё равно не будет работать по найму.
Около списков мгновенно собралась толпа. Гермиона протолкалась к результатам нашего курса, затем отыскала меня взглядом и посмотрела так, словно я публично отвесил ей пощёчину. Оценки чемпионов были известны еще с осени, но видеть себя на второй строчке было за пределами её терпимости. Протолкавшись обратно, она кивнула Уизли следовать за ней и прошла мимо нас в Большой зал, нарочито не глядя в нашу сторону и высоко задрав нос. Лонгботтома с ними не было.
Не было его и за обедом, но его не хватился никто из грифов. Я не считал себя обязанным присматривать за Невиллом, но не мог не забеспокоиться. Парень искал во мне поддержки, и если с ним что-то случилось, он наверняка надеется, что я вспомню о нём. А с ним может что-нибудь случиться, учитывая директорские методы воспитания Избранных и полную непригодность к ним единственного отпрыска некогда сильного рода Лонгботтомов. Не помешало бы узнать, где он и что с ним.
- Привет, Поттер! - вдруг донеслось до меня, когда мы возвращались с обеда. Занятый своими мыслями, я по инерции сделал ещё несколько шагов и только тогда остановился.
- Финч-Флетчли, - ответил я приветственным кивком, узнав однокурсника с Хаффлпаффа. Все наши, включая Ромильду, ушли вперёд, только Тед остановился рядом.
- Хочу напомнить тебе наш уговор, - хаффлпаффец слегка улыбнулся, чтобы подчеркнуть дружелюбность намерений. - Он еще в силе?
- Разумеется, - я ответил ему такой же улыбкой, показывая, что не считаю его ни бестактным, ни назойливым. Тед зорко поглядывал на нас обоих, вычисляя, что это у нас за уговор такой.
- Ты сейчас очень занят? - продолжил Джастин.
- Смотря для чего.
- В прессе пишут, что Фадж проворовался. Свои догадки у меня есть, но хотелось бы сравнить...
- Можно и сравнить - почему бы не сравнить, - согласился я после некоторого размышления. - Давайте прогуляемся куда-нибудь, хоть на озеро.
Моё 'давайте' включало и Теда. Оба они быстро и с одинаковой настороженностью глянули друг на друга. Мы прошли в холл, спустились по главной лестнице замка и направились через передний двор к озеру. Денёк был тёплый и солнечный, как раз для прогулок.
Тед поднял исконно британскую тему о погоде. Джастин уверенно включился в разговор, и пока мы не остановились на берегу озера, они продолжали обсуждать нюансы шотландского климата. Я предпочёл остаться слушателем, но волей-неволей не упустил ни слова из их содержательной беседы, потому что шёл между ними.
- К сожалению, с этой сессией нет никакой возможности уделять достаточно времени прогулкам на свежем воздухе, - глубокомысленно вставил я, не сдававший ни одного экзамена. Оба единодушно согласились, а я продолжил: - Так что ты хотел сравнить, Финч-Флетчли?
- "Ежедневный Пророк" тут самая многотиражная газета, верно?
- Верно. Вся прочая периодика специализирована, а в "Пророке" пишут обо всём.
- Это "Пророк" выступает от лица Министерства Магии?
- Нет, "Министерский вестник". Он финансируется Министерством полностью, а "Пророку" оно платит только за заказные статьи. "Пророк" - самоокупаемое издание, он добирает свои доходы рекламой и поднимает свои тиражи сплетнями.
- Но он ведь всё равно лоялен Министерству? Что бы ни публиковали крупные издания, они всегда лояльны действующему правительству. Нелояльна мелочь, помоечные шакалы, готовые на всё, лишь бы прокормиться, а эти всегда оглядываются наверх. И тут вдруг в "Пророке" помещают такое про первого министра... Поттер, я удивлён.
- Ты считаешь, "удивлён" - подходящее слово?
Джастин понимающе усмехнулся.
- Если уточнить, что я удивлён тому, насколько здесь сильна оппозиция - то да, подходящее.
- Фадж - никудышный Министр, нужно удивляться тому, что он еще держится. Ты на Хаффлпаффе один такой догадливый?
- Можно сказать, да. Остальные не привыкли и не разбираются, а у меня есть старший брат, который разбирается. Многие злорадствуют, кое-кто говорит, что Фадж и не на такое способен, раз уж он - даже! - пошёл против самого Дамблдора.
- То есть, они не помнят, что еще три года назад Фадж с Дамблдором были не разлей вода?
- У людей вообще короткая память на чужие дела и отношения. - Джастин покосился на меня и аккуратно переступил через прибрежную корягу, вставая так, чтобы лучше видеть моё лицо. - Зато паникуют многие, в основном полукровки. Это они из-за слухов о возрождении Вольдеморта - я не знаю, чего бояться, а они знают.
- Никогда не называй его этим именем, - посоветовал я.
- Но кое-кто из гриффиндорцев... особенно Грейнджер... утверждает, что это предрассудок и признак трусости. Дамблдор, говорят, никогда не боится называть его по имени.
В интонации Джастина просквозило нечто намекающее, что он недолюбливает инициативную грифиндорку. Примерно так же у нас относились бы к любому из Уизли, несмотря на всю их чистокровность.
- Так то Дамблдор, а то школьники. С его репутацией сильнейшего мага столетия он может позволить себе и не такое. Сам понимаешь, смелость должна на что-то опираться, иначе это уже глупость.
- То есть, и ты никогда не называешь его по имени?!
- Я называю. Но я и отобьюсь в случае чего, в отличие от тебя и Грейнджер. Существуют чары, реагирующие на определённые созвучия, а "Вольдеморт" - звукосочетание редкое. Дом Маккиннонов, к примеру, был обнаружен под маскировочным щитом только потому, что там внутри кто-то назвал Вольдеморта по имени. У рейдовой группы Упивающихся был поисковый амулет, зачарованный на его имя.
Джастин посерьёзнел и замолчал, а когда заговорил снова, уже не вернулся к газетной теме.
- Я еще слишком мало знаю о магии, - с сожалением заключил он. - Значит, слухи о возрождении... этого человека... всё-таки правдивы? У нас надеются, что Невиллу померещилось - то есть, что он подпал под иллюзию, я не знаю, насколько это одно и то же. Только Ханна утверждает, что он прав.
- Лонгботтом сказал правду. Это существо было воплощено и теперь скрывается где-то в Британии. Министерству это скорее на руку, потому что подобный враг очень помогает отвлечь народ от недостатков правительства, но Фадж слишком недалёк, чтобы воспользоваться этим.
- Как ты странно назвал его - существо...
- Это не человек.
- Оно хоть разумное?
- Относительно. Кстати, - вспомнил я беспокоивший меня вопрос, - что-то Лонгботтома не было за обедом. Поскольку теперь он у нас ставленник Дамблдора, как бы его опять не похитили.
- Нет, это бабушка забрала его домой. Еще вчера, сразу же после экзамена.
- Ты уверен?
- Так Ханна сказала, а она с него глаз не сводит. Она к нему... - Финч-Флетчли запнулся на полуслове, но всё-таки договорил: - ...неравнодушна. Только это секрет.
Рядом хмыкнул Тед, во время нашего разговора державшийся так, словно его здесь нет, и мы оба посмотрели на него.
- Тоже мне секрет, я уже год как об этом знаю, - сообщил он с лёгкой улыбочкой. - Это не та вещь, которую можно скрыть - только кого она интересует?
- Может, Лонгботтома? - предположил я.
- Но это уже не наше дело, сюзерен.
Я молча согласился с Тедом, уверенный, что когда это станет нашим делом, он непременно сообщит мне всё, что высмотрел. Джастина такой подход если не удивил, то сильно заинтриговал.
- Ты хочешь сказать, что целый год об этом знаешь и ни разу не говорил Поттеру?! - недоверчиво спросил он.
Тед едва заметно пожал плечами и прищурился на водную гладь, слабо искрящуюся под неярким британским солнцем.
- А зачем? Я много чего знаю... - он кинул насмешливый взгляд на хаффлпаффца и вернулся к созерцанию озера, - ...но я не девочка-сплетница и рассказываю сюзерену только то, что ему пригодится, а не засоряю его голову всякой ерундой.
У Джастина, определённо, были свои секреты, если реплика Теда заставила его смутиться. Впрочем, мгновение спустя он уже выглядел, как обычно.
- Нотт, а почему ты всё время зовёшь Поттера сюзереном? - полюбопытствовал он.
- Может, потому что он и есть мой сюзерен? - с нарочито невинным видом предположил Тед.
- Это у вас игра такая или вы всерьёз? - стал допытываться Джастин. - Феодализм давно уже в прошлом, насколько я знаю.
- Да какая тебе разница, Финч-Флетчли? - в голосе Теда появились признаки раздражения. - Тебе наш вассалитет всё равно не грозит.
- Это еще почему? - Джастин тоже начал сердиться.
- Потому что это магический вассалитет! Ваши магловские договоры держатся на словах, а наши на магии.
- Но я тоже маг!
- Надо быть лордом магии, чтобы проводить силу Поттера! Ты от неё попросту выгоришь!
- Нотт. Финч-Флетчли, - сказал я негромко, но хлёстко.
Оба мгновенно перестали скандалить и обернулись ко мне. Тед тут же улыбнулся мне, как ни в чём не бывало, Джастин выглядел изумлённым.
- Умеешь, Поттер, командовать, - признал он.
Я безразлично пожал плечами - "ну, умею - и что?"
- Я сказал что-то лишнее? - Тед и не думал скрывать, что сам он так не считает.
- Не успел, - ответил я.
- Я не знаю, как это ему объяснять. И зачем.
- Попробуй, вдруг получится.
Тед посмотрел на меня так, словно сомневался в моём рассудке.
- Тогда придётся начать издалека... - скучающе протянул он.
- А куда нам спешить? - поинтересовался я. - Все экзамены сданы, поезд в Лондон идёт тридцатого числа. До пятницы мы совершенно свободны.
- Только ради тебя, сюзерен. - Тед перевёл недовольный взгляд на Джастина. - Ну, слушай, раз он считает, что тебе нужно это знать. Начнём с того, что законы бывают безусловные и условные. К первым относятся природные - например, если ты перестанешь есть, пить или дышать, ты очень скоро умрёшь. Карой за нарушение природного закона является само его несоблюдение. Ко вторым относятся социальные законы - по сравнению с природными это всего лишь свод правил, которому договорились следовать люди. Их несоблюдение само по себе не кара, для их соблюдения нужен посредник - к примеру, общественное мнение и правоохранительные органы. Это понятно?
Джастин не особо понимал, к чему это, но кивнул.
- Магия - природная особенность, - продолжил Тед. - Это не разумная сила и не социальная договорённость, её законы являются природными и соблюдают сами себя. Их несоблюдение повреждает способность человека к магии. Это чтобы ты понял, как работают магические клятвы, договоры и обеты.
- Я слышал, что нарушение магического обета может сделать сквибом, - подтвердил Джастин. - И что от этого можно даже умереть, хотя не представляю, почему. Люди сколько угодно нарушают своё слово, обещание, обязательство - и им ничего от этого не бывает, кроме общественного осуждения.
- Маглы не способны к магии, им нечего повреждать. Если, скажем, у тебя нет глаз - ты не можешь видеть, но ты и не ослепнешь. Ты не умрёшь от болевого шока глаз просто потому, что у тебя их нет. Так вот, магические связи имеют природную основу, и когда я говорю "магический вассалитет", феодализм тут не при чём. Это указание на иерархию в магической связке двух разных по силе магов. Ещё вопросы есть?
- Интересно... - Джастин, действительно, выглядел крайне заинтересованным. - Никогда ни о чём таком не слышал... и если бы ты ещё объяснил мне, что такое магическая связка...
- Это значит, что мы с сюзереном можем поддерживать общую циркуляцию магоэнергетических структур. Как маг я слабее его, но в магической связке становлюсь почти вровень с ним.
- И где это бывает нужно?
- В боёвке, например, или для усиления ритуалов. Ну и просто так...
Тед отвернулся от нас с видом "надеюсь, вы больше не потребуете от меня ничего такого". От Джастина не укрылось, что это я вынудил Нотта на эту лекцию.
- Нотт, - очень вежливо позвал он. - А можно ещё небольшой вопрос?
- Какой? - нехотя откликнулся тот.
- Ты говоришь, что законы магии соблюдают сами себя, а я слышал, что существует кодекс рода, и он прописан в родовой книге.
- Он прописан в родовом камне, а в книге только переведён в слова, - ответил Тед, не оборачиваясь.
Джастин хотел спросить что-то ещё, но посмотрел ему в спину и передумал.
- Кстати, как твои экзаменационные успехи? - спросил я его.
- Четырнадцатый в списке. Слабовато, увы... - он разочарованно хмыкнул.
- Что так?
- Это еще неплохо, прошлым летом было хуже, из-за зельеварения и истории магии. Сейчас благодаря Слагхорну и мадам Ранкорн я поднялся в зельеварении на балл, а в истории магии на два. В гербалистике мне Невилл немного помогает, на УзМС мы с ним оба плаваем. Знаешь, уход за домашней скотиной и огородом, какими бы они ни были волшебными, никогда не вписывался в планы моего будущего. Астрономия и арифмантика у меня идут на "выше ожидаемого", а трансфигурация не очень-то даётся. Только в чарах у меня "превосходно".
- А в чём у тебя проблема с трансфигурацией, если ты успеваешь в чарах?
- На первом курсе МакГонаголл говорила, что у меня не хватает воображения, но на самом деле я с самого начала не воспринимаю трансфигурацию как предмет. Вот скажи, зачем превращать стол в свинью, если её нельзя есть, а ни на что другое она не годится? Зачем превращать табакерку в мышь, если мышь сейчас найти гораздо легче, чем табакерку? Я бы еще понял, если бы мог купить кирпичей, наделать из них кроликов и продать на мясо, но это же невозможно. Бред какой-то, а не предмет.
Ход рассуждений Джастина продемонстрировал, почему Шляпа, учитывая, что в Слизерин маглорожденному нельзя, направила его именно в Хаффлпафф, а не в Гриффиндор или Равенкло. В Хаффлпаффе народец практичный.
- В трансфигурации требуется сосредоточенность, а не воображение. У меня воображения тоже нет, но она даётся мне легко. Вот смотри... - и я, не вытаскивая палочку, наделал из прибрежного песка чашек, вилок салфеток и прочей хозяйственной ерунды, а затем одним движением руки превратил всё обратно в песок массовым Фините. Напоследок я вырастил из песка три небольших пуфа и уселся на один из них. Тед немедленно облюбовал соседний пуф, для него это было в порядке вещей, а Джастин уставился на меня расширенными глазами.
- Присаживайся, в ногах правды нет, - я кивнул на оставшийся пуф, и он машинально присел туда. - Считай трансфигурацию индустрией предметов одноразового пользования, и ты избавишься от предубеждения к ней.
- Я никогда не видел, чтобы колдовали так, - изрёк он, покачав головой. - Без палочки, без единого слова мгновенно породить полтора десятка предметов...
- Я тренировался в скоростной трансфигурации ко второму туру Тремудрого турнира, - пояснил я. - Там было сложнее, потому что каждый предмет должен был обладать функциональностью, а все эти пуфики и тарелки - всего лишь куски однородного вещества, обладающего примитивной формой. Сам видишь, у меня нет никакой фантазии - на моих изделиях ни розочек, ни узоров, одна голая функциональность. И у меня ничего не придумалось так сразу, кроме посуды. Бывает, что приходится её создавать.
- Не возьмёт тебя Драко мажордомом, как грозился, - подколол меня Тед, к которому вернулось хорошее настроение. - Ему узоры и розочки нужны.
- Ты разбил моё сердце, Нотт, - я сделал горестную мину. - Не знаю, как я это переживу.
Мы засмеялись давно знакомой шутке, к нам присоединился и Джастин, услышавший её впервые. Он не преминул поинтересоваться её истоками, и пока я прикидывал, что и как ему сказать, чтобы не выдать, но и не скомпрометировать себя, Тед ответил, что когда мы собираемся перекусить в тёплой компании, я отвечаю за стол и Малфой мне завидует, потому что у него такого веса среди хогвартских домовиков нет.
Для Джастина было в новинку, что хогвартским домовикам можно отдавать кое-какие приказы, и Тед стал наставлять его, с чем к ним можно обращаться, а чего они выполнять не станут. Любой ученик мог вызвать домовика для передачи записок в пределах замка, для срочной уборки, кормления питомца, можно было также попросить в общежитие еду из сегодняшнего меню. Готовить особые блюда, разносить письма по всей Британии и делать покупки в волшебных лавках уже не входило в их обязанности.
Пока они обсуждали хогвартский сервис, а заодно статус и права его учеников, я не вмешивался в беседу. Я специально оставил Теда с нами, чтобы он присмотрелся к Финч-Флетчли, и если тот после всего услышанного от Нотта не догадается, что через него ко мне не перешагнёшь, значит, он не слизеринец по натуре, хоть и хвалился.
Со стороны они выглядели если не друзьями, то хорошими знакомыми. Их беседа текла свободно, оба в нужных местах улыбались и выражали согласие. Я иногда вставлял реплику-другую, чтобы подправить или уточнить тему, но в целом они справлялись без меня. Впрочем, если Джастин охотно рассказывал о себе и своей семье, от Теда он не услышал почти ничего, чего не мог бы узнать от посторонних. Мы посидели так около часа, а затем вернулись в Хогвартс.
- Опять ты связался с маглокровкой, - упрекнул меня Тед, когда мы возвращались в общежитие. Сумела же Грейнджер напрочь избавить его от либерализма.
- Это была его инициатива, - сообщил я. - Он выглядит перспективным - мало ли, вдруг срастётся.
- На первый взгляд он неплохой парень, только безнадёжное это дело - опираться на маглокровок. Использовать их можно, но опираться на них нельзя. Их "родовой камень" не здесь, а там, он всегда будет тянуть их обратно. Случись вдруг серьёзный конфликт между нами и маглами - и у нас будут предатели.
- С чего бы ему случиться, этому конфликту? Маглы вон где, а мы вон где.
- А с того, что гомункул создан и теперь возможна провокация. Снова. Родовые маги и прежде не пересекались с маглами, им нужна была власть только здесь. Массовые убийства маглов были инициативой Тёмного Лорда, который сам оттуда. Он не мог не видеть, что уничтожать их - всё равно что черпать воду решетом. Тёмного Лорда создали сейчас, и теперь я почти уверен, что его создали и тогда.
Нотт сумел впечатлить меня. Располагая гораздо меньшими сведениями, он пришёл к тому же выводу, что и я.
- Можешь ты объяснить, почему?
- Конечно. Сам смотри - с начала века, с тех самых пор, как Министерство наводнили безродные, верховная власть у нас просто ужасна. Руководящие посты забиты глупцами и бездарями, министры меняются от плохого к худшему. Запрет на зачаровывание магловской техники был введён министром Нобби Личем, маглорожденным. Тебе не кажется, что это уже предательство? А старая кошёлка Багнолд, которая всю жизнь была дура дурой? А Фадж? Толпа сама прибежала бы к родовым магам и стала бы умолять их вернуться к власти, если бы они не связались с Вольдемортом.
- То есть, по-твоему, Вольдеморт был создан, чтобы запугивать обывателей и отвлекать их от безобразного управления страной?
- Это не очевидный вывод, но когда до него докопаешься, уже непонятно, как может быть иначе. Разве ты не согласен со мной, сюзерен?
- Согласен, - я вздохнул, давая понять, как это меня удручает. - Я даже знаю, кто это сделал тогда и кто это делает сейчас.
Мы обменялись взглядами, и Тед не спросил ничего. Ему не нужно было спрашивать.



Примечательная птица - феникс. Величиной с лебедя - или с индюка, кому как больше нравится - хотя по форме тела фениксы ближе к длиннохвостым попугаям, а острейшие когти и крепкий крючковатый клюв роднят их с ястребами. Но в любом случае это тридцать с лишним фунтов веса, а в случае феникса - не мяса и перьев, а живого материализованного огня. Всё-таки фениксы гораздо ближе к элементалам, чем к обычным птицам. Пока феникс спокоен и ничем не напуган, его пламя не обжигает, но при необходимости нападать или защищаться он превращается в живой костёр.
Вдобавок фениксы почти неуязвимы к любого вида магии. Кроме огненной, к ней они неуязвимы без почти.
Если в прошлое несанкционированное посещение директорского кабинета - воровством это не назовёшь, я же ничего оттуда не стащил - я мало что знал о фениксах, не говоря уже о том, что умудрился забыть про директорского Фоукса, то теперь восполнил этот пробел, ознакомившись со всеми доступными сведениями о них. Размножаются фениксы редко, раз в несколько десятилетий, но тем не менее это случается. Для размножения фениксу не требуется пара, он откладывает одно яйцо, очень прочное и не подверженное порче, и из которого в подходящих условиях вылупляется птенец.
Бессмертие феникса условно. Было бы иначе, они встречались бы гораздо чаще. На самом деле начальной магии феникса хватает максимум на пять-шесть возрождений, а затем, если вокруг нет сильного магического фона, он перестаёт возрождаться. Поэтому Хогвартс, как магически мощное сооружение, является идеальным местом для проживания фениксов, равно как и других волшебных существ, нуждающихся в постоянной магической подпитке. Разум феникса развивается очень медленно, лет до трёхсот он остаётся на уровне животного, и только старые особи могут проявлять интеллект, сравнимый с человеческим.
При удаче феникса можно отправить в перерождение, но очень трудно убить его окончательно. Во всех известных мне источниках утверждалось, что существуют только два способа его уничтожения. Первый - естественный, это если феникса надолго оставить без магической подпитки и дождаться, когда он погибнет от магического истощения. Второй - специально зачарованным ритуальным кинжалом.
Что касается того, почему феникс - светлое существо... общеизвестно же, что к светлым традиционно относятся существа, которые красиво выглядят и никогда не питаются человечиной. Те же, которые могут при случае покусать или безобразны на вид - это нейтральные твари. Ну а те, которые не делают различия между людьми и другой пищей - воплощённое зло. Это самая первая классификация существ, идущая из первобытно-общинного строя - и до чего ж она живуча...
По этой классификации феникс - одно из самых светлых существ. Красив, имеет сродство с огненными элементалами и может изжарить, но почему-то не жарит. Последнее людям непонятно, поэтому они считают его чуть ли не святым.
Фениксы нечасто используются как фамильяры. Колдун должен быть достаточно сильным, чтобы обеспечить этому существу необходимую магическую подпитку. Зато если у колдуна хватает силы привязать и подпитывать такого фамильяра, со временем из феникса получается превосходный помощник. Лет эдак через триста-пятьсот, когда у феникса развивается способность к абстрактному мышлению и словесному общению.
Но и молодые фениксы небесполезны. Кроме обычной для фамильяра способности обмена мыслеобразами с хозяином, феникс может аппарировать с грузом до полутонны - или даже больше, потому что сила для перемещения груза берётся у хозяина. Аппарация фениксов сходна с аппарацией домовиков, обычные барьеры для магов не могут удержать их.
Ну и как защитник феникс очень и очень хорош. Если бы он схватился со Шшессом, я бы затруднился, на кого поставить.
И вот это существо мне предстояло поймать.
Было понятно, что по мыслесвязи Дамблдор мгновенно узнает, что на его фамильяра напали. И разумеется, мгновенно увидит в мыслеобразе Фоукса, кто это сделал. Даже под мантией-невидимкой не скроешься - директор знает, что она у меня есть, поэтому лучше снять её заранее, чтобы не пострадала в схватке.
Это означало, что попытка поимки Фоукса мгновенно проведёт черту в моём противостоянии с Дамблдором, после которой в Хогвартсе останется либо он, либо я, а проигравший окажется вне закона. Моему опекуну необходимо было это учитывать, поэтому пришлось посвятить его во всю эпопею с директорскими хоркруксами, начиная с концентратора и крыши "Кабаньей Головы".
Люциусу не пришлось объяснять ситуацию дважды. Они с Роули планировали сначала провести несколько подготовительных заседаний, чтобы спихнуть Фаджа с министерского кресла, аккуратно уличить и переловить шестёрок - и только после этого, с их показаниями, замахнуться на самого Дамблдора и его ближайших подручных. Уяснив, что у меня не получится не засветиться во время похищения Фоукса, он встал перед выбором - либо отказаться от похищения и следовать намеченному плану, либо пересмотреть план и всё-таки оставить Дамблдора без Фоукса. Малфой почти сразу же рассудил, что нельзя оставлять старого прохиндея с фамильяром, который может аппарировать и является серьёзной боевой силой, а вдобавок и хоркруксом хозяина.
Он отправился советоваться с Роули, предварительно испросив разрешение на пересказ истории о хоркруксах Дамблдора. Я не возражал, потому что есть время хранить тайны и время обнародовать тайны. Для этой тайны наступило время гласности.
От Роули опекун вернулся ко мне и сообщил, что Торфинн тоже считает, что будет лучше ослабить самого Дамблдора, даже если придётся упустить кое-кого из его подручных. Они отложили публичное рассмотрение дела Фаджа на несколько дней, чтобы через прессу подготовить общественное мнение и кулуарно повлиять на членов Визенгамота, доступных их влиянию.
В "Пророке" стали ежедневно выходить статьи Риты Скитер, в каждой из которых сообщалось кое-что из результатов двухгодичных расследований Малфоя и Роули, понемногу и без ссылок на источники, пересыпанное многочисленными намёками и домыслами. Каждая статья в отдельности выглядела как поклёп, основанный на слухах, и только если объединить их содержимое, проницательный читатель мог догадаться, насколько глубоко здесь докопались до истины.
Вброс фактов продолжался в течение трёх дней, а в четверг Визенгамот отреагировал на слухи, объявив в "Пророке", что завтра в десять утра по делу Фаджа состоится расширенное заседание верховного суда с привлечением прессы и свидетелей. Я пока углублённо изучал магическую защиту замка под руководством Кровавого Барона и старейшины домовых эльфов Хогвартса, а также выбрал время уничтожить хоркрукс Дамблдора, изъятый из могилы его сестры. Шантажировать им директора я не собирался, поэтому поступил по-простому, прогулявшись ночью в Тайную комнату и попросив Шшесса капнуть на статуэтку ядом. Свободное время я проводил, как и все ученики в эти дни перед итоговым школьным вечером - на природе и в хорошей компании.
Министр Магии пока еще не был подсудимым, его пригласили "для дачи объяснений". Кроме него, в качестве свидетелей было вызвано ещё десятка полтора очевидцев той эпохи, включая Дамблдора, Малфоя, Грюма и ещё кое-кого из бывших Пожирателей и членов Ордена Феникса, а также сотрудников Министерства, работавших там в Первую Магическую. Зрителей в зал суда не пускали, зато "для поддержания порядка в зале" нагнали добрую половину аврората, которую отбирал лично Роули.
Ночью накануне суда я забрал из Тайной комнаты свободный контейнер для особо опасных артефактов и дополнительно настроил боевую антиаппарационную защиту Хогвартса на отключение в случае моей смерти. Нет, погибать я не собирался, но на "авось пронесёт" я действовал, только если не было других вариантов. Помимо общего усиленного антиаппарационного щита, совпадавшего по форме и размерам с обычным, в защите Хогвартса была предусмотрена возможность установить такие же щиты на отдельные помещения, чем я тоже собирался воспользоваться.
По моим наблюдениям за кабинетом директора с помощью ментальной карты Хогвартса, Фоукс не всегда бывал на месте. Но если директор отлучался из своих апартаментов, птичка неизменно оставалась сторожить их, поэтому я не сомневался, что застану Фоукса там. В пятницу около десяти утра Дамблдор исчез с ментальной карты, отправившись в Министерство через камин своего кабинета.
Фоукс был в кабинете, но я не поспешил туда. Наверняка найдутся продвинутые личности, которые ровно в десять только выйдут из министерского камина или вообще решат прибыть попозже, чтобы все уже уселись, поэтому хорошо, если собрание начнётся где-нибудь пол-одиннадцатого. А если учесть вступительное слово главы Визенгамота, а также зачитывание, уточнение и принятие повестки дня, получается, что с Фаджа потребуют объяснения никак не раньше одиннадцати. Затем собранию предстоит выслушать министра и свидетелей, задать каждому вопросы, затем настанет очередь зачитывания обнаруженной документации. Ситуация на суде обострится, запахнет немедленными арестами - и только тогда настанет подходящий момент напасть на феникса. Только тогда, если Дамблдор поспешит на помощь фамильяру, это будет выглядеть как бегство.
Поэтому я терпеливо выжидал. После полудня вся школа потянулась на обед, а я вместо этого накинул в одном из пустующих классов плащ-невидимку и направился в кабинет директора.
Горгулья безропотно пропустила меня наверх. Сойдя с волшебного эскалатора, я отдал мысленный приказ Хогвартсу поднять боевой антиаппарационный щит. Магии он жрал немеряно, зато ни одно существо не могло аппарировать сквозь него, каким бы оно ни было волшебным. Я приоткрыл дверь кабинета и заглянул в щёлочку - Фоукс дремал на своём насесте, спрятав голову под крыло. Бесшумно войдя внутрь, я закрыл за собой дверь и скомандовал защите замка накрыть кабинет таким же щитом. Феникс учуял чужое присутствие и встрепенулся, озираясь вокруг, а я снял плащ-невидимку и неторопливо, без резких движений убрал в свою походную безразмерную сумку.
Фоукс уставился на меня. Он был встревожен, но пока не подавал признаков агрессии. Дамблдор наверняка уже наблюдал за мной его глазами и выжидал, куда и за чем я полезу в его кабинете, прежде чем предпринять что-либо. Он вряд ли предполагал, что мне здесь нужен именно его фамильяр, иначе у меня уже начались бы проблемы.
- Хорошая птичка, хорошая... - успокаивающе пробормотал, я, вытягивая из чехла палочку.
Фоукс напрягся, готовый в любую секунду сорваться с насеста. Я сконцентрировался на выполнении Эгиды - звучит громоздко, но невербальные делаются именно так - и выписал палочкой петлю заклинания, направив её на феникса. Тот, видимо, ждал приказа хозяина, потому что не шевельнулся, пока магический щит не охватил его.
Всё оказалось просто, даже слишком просто. Удерживая птицу в Эгиде, я полез в сумку за контейнером - и в этот миг феникс рванулся из-под заклинания. Самый мощный из известных мне щитов разлетелся как стеклянный, а сама птица исчезла. Пока я приходил в себя от неожиданности, Фоукс возник на прежнем месте, и я сообразил, что он только что пытался аппарировать прочь.
Феникс метнулся к двери, но я успел запечатать её заклинанием. Я уже прочувствовал его силу и был готов к его натиску, поэтому заклинание устояло. Он так же безуспешно побился в окна, беспорядочно пошарахался по комнате, сшибив по пути несколько волшебных приборов непонятного назначения, а затем резко устремился на меня.
Жар феникса опалил мне лицо. Я успел зажмуриться и не глядя отбил атаку птицы Ступефаем, она сумела только зацепить меня когтями за щёку. Фоукс развернулся и начал новый заход, я отправил ему навстречу Эгиду, задержавшую его буквально на пару секунд перед тем, как снова разлететься вдребезги. Разжиревший на хогвартской магии, феникс был очень силён и не намеревался щадить меня. Я увернулся, насколько было возможно в заставленном мебелью помещении, и тридцать с лишним фунтов живого огня задели меня вскользь, оставив пепел от левого рукава школьной мантии и обширный ожог на руке.
Мы метались по кабинету, сшибая и роняя всё, на что натыкались. Вспыхнула штора, которую я отправил левитацией в феникса, чтобы отвлечь его хоть на долю мгновения. Загорелась обивка на директорском кресле, за которым я спрятался от очередного броска Фоукса. С бровями и ресницами я попрощался еще на первом его броске - лишь бы выжить, а там отрастут. Я ушёл в глухую защиту, лихорадочно соображая, как справиться с задачей, оказавшейся слишком трудной даже для меня. Мой главный боевой козырь - огненная магия - против феникса был совершенно бесполезен.
Значит, вода? В водной магии я так себе, но с Акваменти справляются даже грязнокровки. Я направил в Фоукса водяную струю - и кабинет мгновенно превратился в парную. Водная атака фениксу явно не понравилась, но тенденция показывала, что когда ему заплохеет от пара, я уже задохнусь или сварюсь заживо. Нужна не струя, а водоём.
Продолжая уворачиваться, я кинул защитной системе Хогвартса картинку и дал команду на трансфигурацию. Несколько бесконечных мгновений спустя на полу кабинета образовалась выемка, медленно превратившаяся в нечто вроде купели футов пяти в диаметре. Я наполнил купель водой и, собравшись с силами, снова заключил Фоукса в Эгиду.
Он почти сразу же освободился от щита, но этих мгновений мне хватило, чтобы погрузить его в купель. Вода мгновенно закипела, феникс забился в ней, расплёскивая вокруг кипяток, а я не выпускал его оттуда, заколачивая Ступефаями обратно и доливая быстро испаряющуюся воду. Минут через несколько - целая вечность по меркам магической схватки - Фоукс начал слабеть и постепенно затих. Тело птицы погрузилось на дно, на поверхность воды всплыл чёрный пепел .
Чисто на автомате я удалил из купели воду, чтобы посмотреть, что случилось с противником. На дне лежало крупное оранжевое яйцо. Пока я отупело таращился на него, всё еще не веря, что победа осталась за мной, яйцо треснуло и оттуда вылупился птенец, покрытый оранжевым пушком. Когда он начал расти у меня на глазах, я опомнился и запечатал его в Эгиду. Память осталась при птенце, потому что он стал кидаться в мою сторону, натыкаясь на щит, но силенок у только что возрождённого феникса было гораздо меньше, и я без проблем упаковал его в контейнер. Это если не считать проблемой ошпаренные руки, с которых лоскутами слезала кожа.
Мои ноги подкосились, и я опустился на пол. Кабинет был разгромлен вчистую, я был потрёпан ничуть не меньше. Моя одежда была наполовину сожжена, многочисленные ожоги нестерпимо болели. Такая мелочь, как обгоревшие волосы, меня уже не волновала. Я был истощён магически и с каждой секундой чувствовал себя хуже. Шевелиться не было сил, больше всего на свете хотелось закрыть глаза и заснуть, но это была верная смерть.
Я дал команду убрать антиаппарационный щит с кабинета и позвал Фиби. Когда домовичка откликнулась, я попросил её сказать Ромильде, что нуждаюсь в лечении, и доставить её сюда. Вариант с мадам Помфри был бы лучше, но сейчас он, увы, был неприемлем. Пока я дожидался, у меня еще хватило сил вытащить из сумки аптечку первой помощи. Когда появилась Фиби с Ромильдой, я только указал глазами на аптечку.
Увидев меня, Ромильда страшно побледнела и без единого слова полезла в аптечку. Умница, она догадалась сначала напоить меня восстановителем магии и только потом взялась за ожоги. Я из последних сил удерживался в сознании и стиснув зубы наблюдал, как она накладывает обезболивающие чары и заклинаниями удаляет горелые тряпки, прилипшие к ожогам, как смазывает их регенерирующей мазью и покрывает сверху противоожоговым пластырем. Работы было много, провозилась она не меньше получаса, к концу которого укрепляющие зелья подействовали и я смог хотя бы сидеть ровно.
Почувствовав себя в силах выдержать аппарацию, я попросил Фиби перенести нас ко входу в Тайную комнату, тому самому, который в зельеварнях. Там я, весь в бинтах и пластыре, прислонился к стене, собираясь с силами. Ромильда сидела рядом на полу, судорожно вцепившись в мою аптечку, и не сводила с меня глаз, словно боясь, что я исчезну, если она отвлечётся хоть на секунду. А молодец девчонка, она плакала, когда я проиграл, а теперь не плачет.
- Всё уже в порядке... - из-за пластыря на лице мои губы едва шевелились.
- Гарри... - с трудом выговорила Ромильда.
- Ты настоящая боевая подруга, - прохрипел я.
- Что ещё нужно сделать? - спросила она.
- Побудь пока рядом, я в себе не уверен. У меня осталось ещё одно дело.
- Я могу сделать его за тебя?
- Нет, не можешь. Просто проследи за мной на случай, если я вырублюсь. Сейчас... отдышусь немного, и встану.
- Ещё укрепляющего?
- Давай.
Я осушил поднесённый к губам фиал и через несколько минут почувствовал, что способен передвигаться. Когда я встал и покачнулся, Ромильда сделала движение, чтобы подхватить меня, но этого не понадобилось. Я подошёл ко входу в Тайную комнату и прошипел пароль.
- Сюда, - я кивнул Ромильде в открывшийся ход и пропустил её первой. - Зажги Люмос, - палочка была со мной, но забинтованные ладони мешали ею пользоваться.
Закрыв за собой дверь, я побрёл вперёд. Ромильда с Люмосом на палочке следовала за мной. Я чувствовал себя отвратительно, но уже не критически.
- Это Тайная комната - личные покои Салазара Слизерина, - пояснял я, пока мы спускались по коридору. - Здесь живёт василиск Салазара - не бойся его, он тебя не тронет. Ещё здесь имеется личная библиотека Салазара - тебе она бесполезна, она почти вся на парселтанге. Ещё есть зельеварня, но сейчас она нам не нужна. Место для отдыха найдётся, но еды здесь нет, если не принести с собой. Всякие зелья, лекарства - только если я сам сварю, ингредиентов тоже негусто. Салазар держал здесь только самые редкие. Еще здесь хорошее место для хранения всяких ценностей и незаконностей. Сейчас я кое-что добыл, это нужно оставить здесь.
- Ты мог погибнуть, - отозвалась Ромильда.
- Но не погиб же, - я и сам понимал, что был на грани. - Бывают вещи, которые нужно сделать любой ценой.
- Но не ценой твоей жизни, - возразила она.
- Сегодня это и была не цена. Моя гибель означала бы провал.
- Я знаю, что не должна бояться за тебя, - она со всхлипом втянула воздух.
- У тебя получается.
- Но я всё равно боюсь, Гарри!
- Я тоже боюсь за тебя, - я остановился и повернулся к ней. - Я не хотел вести сюда никого из вас, потому что это знание - цена в первую очередь ваших жизней, и только потом моей. Но сегодня любой другой выбор был бы хуже, и эту цену пришлось заплатить.
- Мне не следует знать, что там произошло? - спросила она.
- Врагу известно, что я отловил его фамильяра - значит, это и от друзей не тайна. Тебе не следовало бы знать, где я спрячу Фоукса, но я оказался слишком слаб, чтобы уберечь тебя от этого.
- Так это Фоукс с тобой сделал?!
- Страшная тварь, я недооценил его и чуть не погиб. Только не надо реветь, ладно? - поспешил я сказать, увидев, что она едва держится.
- Я... стараюсь. Если я заплачу, мне станет легче, но тебе - тяжелее.
- Иди ко мне.
Я осторожно, стараясь не задевать болячек, притянул к себе Ромильду менее пострадавшей рукой, а она так же осторожно прислонилась ко мне, помня, что у меня вся грудь в ожогах. Мы постояли, пока я не почувствовал, что она задышала свободнее, а затем пошли дальше.
Когда мы спустились в зал со статуей Салазара, я подозвал Шшесса и познакомил "ссо ссвоей ссамкой" - именно так это звучало на парселтанге. К этому времени мне снова стало так плохо, что я предупредил василиска, чтобы тот вывел её отсюда, если я вдруг здесь загнусь. Меня лихорадило, мои ожоги пылали, а комната плыла перед глазами, как у мертвецки пьяного. Кое-как я сумел добрести до Салазаровой спальни и прямо в одежде повалился на постель. У меня еще достало смекалки сказать перепуганной Ромильде, что это эффект зелья ускоренной регенерации и что через два часа мне станет лучше.
Полностью провалиться в забытьё у меня не получилось. Я был как будто завёрнут в пылающий кокон, и этот огонь пронизывал меня насквозь. Веки были неподъёмными, но магическое зрение работало чётко, как никогда. Сосредоточившись на чём-нибудь поблизости, я мог до мельчайших подробностей разглядеть там магические структуры, и непременно заинтересовался бы, если бы не сгорал заживо. Ромильда была здесь и сидела на стуле рядом с моей постелью, я видел узлы и каналы её энергетического тела, окружённые сиянием ауры, но не мог сосредоточиться на них, как и на всём остальном, что было вокруг меня. Какой-то инстинкт - видимо, магический - всё время возвращал моё внимание внутрь моего энергетического тела и задерживал на отдельных его участках. Я невольно начал вглядываться в них и пытаться если не исцелить их, то хотя бы побаюкать в надежде на облегчение.
Не знаю, насколько это помогало, но огненный кокон постепенно переставал жечь меня. Сначала стало просто горячо, потом огонь превратился в приятное тепло и наконец в назойливый зуд, побудивший меня открыть глаза и зачесаться. Я сразу же поймал взгляд Ромильды, смотревшей на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.
- Теперь точно выживу, - успокоил я её. - Давно я так валяюсь?
Она выписала палочкой невербальный Темпус и взглянула на возникшие перед ней призрачные магочасы.
- Почти три часа. Я вся испереживалась, Гарри, ведь не бывает такого эффекта у зелья ускоренной регенерации.
Ну да, лекарская дочка, кого я хотел обмануть...
- Это модификация Салазара, она лучше стандартного рецепта. Но эффект и вправду непредвиденный. Наверное, действие зелий наложилось на магические травмы, всё-таки это был не кто-нибудь, а феникс. Кстати, контейнер с ним всё еще в сумке, надо выложить.
Я сел, спустив ноги с постели. Слабость ощущалась, но самочувствие в целом было неплохое. Ужасно хотелось пить, но ещё ужаснее чесалось тело под бинтами, и я начал с того, что попытался содрать их. Испуганно ахнув, Ромильда остановила меня и стала удалять их специальным заклинанием.
Под бинтами и пластырем оказалась абсолютно здоровая кожа, даже её цвет был не розовым, а нормальным. Брови и ресницы были на месте, волосы отросли длиннее прежних и свисали на плечи неухоженной дикой гривой. От модельной стрижки ничего не осталось, но если это весь мой ущерб, я очень дёшево отделался. Я провёл ладонью по щеке, где меня полоснули когти Фоукса, и ничего не нащупал.
- Шрамы есть? - спросил я Ромильду.
- Нет. Эта модификация... она просто потрясающа. Ты не против дать этот рецепт папе?
- Мне не жалко, но здесь еще нужно разбираться. Может, дело не только в ней.
Я оторвал клочок от того, что еще недавно было моей школьной робой, трансфигурировал в стакан, колданул в него Акваменти и с жадностью выпил воду. Повторил Акваменти и снова выпил.
- Здесь вообще есть... вода, удобства? - поинтересовалась Ромильда. - Я побоялась открывать все двери подряд.
Я показал ей санузел и пошёл выкладывать контейнер с Фоуксом. Незамысловатый коробок величиной с кулак Винса занял место рядом с моими хоркруксами. Я с удовольствием уничтожил бы хоркрукс Дамблдора прямо сейчас, но не представлял, как избавиться от него в подобном существе. Как подсадить туда хоркрукс, я в общих чертах догадывался - для этого использовалась какая-нибудь разновидность ритуала помещения одной тонкоэнергетической сущности в другую. При перерождении феникса его магическая основа сохранялась, а вместе с ней и хоркрукс.
Но как его уничтожить, особенно если желательно сохранить самого феникса... птица молодая, еще может пригодиться в хозяйстве. Похоже, у меня появился ещё один вопрос к Солу Крокеру.



6.

Помылся я здесь же, в душе. Разумеется, я знал гигиенические заклинания - но разве их сравнишь с настоящей тёплой водой. Переодеться было не во что, и я одел на голое тело мантию, трансфигурированную из горелых обрывков прежней, а остатки одежды уничтожил Эванеско. Волосы я связал в короткий хвост, чтобы не выглядеть совсем уж заросшим дикарём.
Приведя себя в порядок, я хватился Ромильды и обнаружил её в зале, где она не без успеха пыталась общаться со Шшессом. Парселтанг она не знала, зато у неё был навык общения мыслеобразами, отчасти заменявшими ей слова. Шшесс даже похвалил мою "ссамку", а затем отвёз нас к выходу в зельеварни, через который мы пришли сюда. Я подозревал, что в Хогвартсе уже поднялся переполох, вопрос был только в его причинах и размерах. Но до зельеварен он не докатился, и мы не встретили никого, пока шли оттуда до общежития.
Зато в гостиной тревога была налицо. Весь факультет собрался здесь, словно на воскресных посиделках, ученики обеспокоенно переговаривались. Когда мы вошли, все головы повернулись к нам, а Тед помчался мне навстречу через зал, лавируя между сидящими. Вопреки обыкновению, сегодня я ни о чём не предупредил его.
- Сюзерен! - он переводил взгляд с меня на Ромильду, уверенный, что у нас было свидание. - Вы там гуляете, а тут такое происходит!
Он запнулся на полуслове и сощурился на мою новую причёску.
- Что тут происходит? - спросил я.
- Часа два назад сюда пришёл декан. Он вызвал всех нас в гостиную и не велел покидать общежитие, а старост послал собирать по Хогвартсу остальных слизеринцев и направлять сюда. Сказал, что каминная связь не работает и что из Хогсмида сюда явился целый отряд авроров, чтобы разобраться с этим. И сам тоже пошёл разбираться.
- А Малфой?
Тед оглянулся на подходивших к нам Драко с парнями, но тут же догадался, что я спрашиваю об его отце.
- Он заходил сюда примерно через час после Ранкорна и спрашивал, где ты. Здесь уже собрались все, кроме вас, и я сказал ему, что ты, наверное, гуляешь где-нибудь с ней, - он кивнул на Ромильду. - Где вас искать, я не стал говорить. Подумал, что если вы... в нашем помещении... - он стрельнул взглядом на потолок, подразумевая Выручай-комнату, - то вы там в безопасности, а иначе вас бы уже нашли. Но лорд Малфой и не выспрашивал, он только кивнул и ушёл.
- Поттер, мне только кажется, что сегодня ты какой-то особенно тощий, или как? - протянул наблюдательный Драко, меряя меня взглядом.
- Обед пропустил, - буркнул я.
- Хорошо же ты загулял...
К нам прислушивались - поблизости раздались смешки.
- А правда, нас сегодня покормят или нет? - вспомнил Винс, который очень не любил оставаться без еды. - Скоро ужин, а мы тут сидим.
- Скажут, наверное, - отозвался кто-то с ближайшего дивана.
До сих пор мне было не до еды, но разговор о ней напомнил, что я ужасно, просто зверски хочу есть. Прямо сейчас, неважно что, лишь бы побольше.
- А давайте поужинаем здесь, - внёс я предложение, встреченное с энтузиазмом. Даже если не все еще проголодались, народ скучал.
Уже через несколько минут домовики накрыли столы в гостиной, и я накинулся на еду. Я заканчивал третью отбивную, когда в гостиную вошли Ранкорн, Малфой и с ними ещё трое мужчин - видимо, авроров. Малфой поискал меня взглядом и направился сразу ко мне.
- Не желаете ли присоединиться к ужину, джентльмены? - предложил я.
Опекун созерцал меня ещё секунды три, затем переадресовал моё предложение аврорам:
- Джентльмены?
Никто из них не возражал - неудивительно, если они явились сюда прямо с собрания. Тед освободил Малфою место рядом со мной, я дал мысленную команду домовикам подать гостям ужин.
- Как там... дело? - безразличным тоном поинтересовался опекун, усевшись за стол.
- Сделано, - в тон ему ответил я.
- А что с каминной связью?
- Нужно будет заново настроить допуски, - сказал я, косвенно признавая свою причастность. - Мало ли у кого они были до сих пор.
Малфой приподнял бровь и утверждающе кивнул.
- Представь, что я подумал, обнаружив, что не могу попасть в Хогвартс, - с тем же безразличием продолжил он.
- Некие существа весьма продвинуты в аппарации, - тоном светской беседы ответил я. - Их могут удержать только боевые щиты, и было бы очень грустно, если бы по каминной связи к ним пришла подмога.
- Вот как, - констатирующим тоном отозвался он.
- По правде говоря, и без этого было очень грустно, - добавил я. - Хорошо, что здесь авроры - мало ли кто и зачем вдруг надумает навестить школу. А как у вас дела?
- Что-то могло быть лучше, что-то хуже, - пожатие плеч Малфоя символизировало смирение с вывертами судьбы. - После ужина мы прогуляемся с профессором Ранкорном в его апартаменты, я покажу там подробности.
- Вы, случайно, не в курсе, где сейчас наш многоуважаемый директор?
- В Хогвартсе он пока не обнаружен. У входов в замок поставлены посты. Кстати, в Отделе Тайн по заказу Визенгамота усовершенствовали думосброс, теперь туда не нужно засовывать голову. Пара заклинаний, для начала и для завершения просмотра - и воспоминания можно просматривать, не сходя с места.
- Давно пора, - а то головой в тазик - не лучшая поза для просмотра длинных воспоминаний. Да и коротких тоже. - Было бы неплохо, если бы и Нотт навестил профессора Ранкорна вместе с нами. Пусть приобщается.
- Да и Драко, полагаю, не помешало бы приобщиться. - Малфой задумчиво посмотрел на своего сына. - Мой предок Арманд в пятнадцать лет отрядом командовал.
Когда мы поели, я подозвал Теда, а Люциус - Драко, и мы последовали за Ранкорном в крыло трансфигурации, где тот проживал с супругой. Авроры остались дежурить в гостиной, для того они и пришли в наше общежитие.
В коридор вышли и Грег с Винсом. То ли Драко не понял, что пригласили только его, и позвал их с собой, то ли они сами увидели, что я пошёл с Тедом, и увязались за нами. Заметив парней, Люциус задержал шаг, посмотрел на них, на сына, на меня... Я ничем не показал, что против - уж если я на Драко согласился, то им доверяю тем более. Опекун только хмыкнул, и мы пошли дальше.
В апартаментах преподавателей трансфигурации нас встретила встревоженная миссис Ранкорн, немедленно накинувшаяся на мужа с расспросами. Тот успокаивающе сказал, что сейчас она всё узнает, а Малфой тем временем установил на чайном столике в гостиной новую модель думосброса, которую принёс с собой. Когда мы расселись по креслам и диванам, Люциус показал нам заклинания просмотра перенесённых воспоминаний. Пока мы разучивали их, он поместил в думосброс копию своих воспоминаний о сегодняшнем заседании Визенгамота.
- Собрание продолжалось больше трёх часов, поэтому здесь только самый важный отрывок, - сказал он. - Если понадобится, я выложу полную копию после.
Разумеется, каждый из нас видел собрание глазами Малфоя. Любой другой ракурс по очевидным причинам был возможен только в поддельных воспоминаниях. Мой опекун сидел внизу на скамье свидетелей, здесь же сидело ещё несколько человек, которых он, сейчас комментировавший просмотр, назвал нам как сотрудников Министерства. На скамье напротив - их было две по противоположным сторонам зала, для свидетелей спорящих сторон по тяжбам - сидели члены Ордена Феникса того времени, к которому относилось разбирательство. Там были Дамблдор, МакГонаголл, Грюм и ещё несколько чудаковатых на вид старичков и старушек. Никого из Уизли почему-то не было.
Выход из зала охраняли четверо авроров, ещё по двое сидели по краям каждой скамьи. По противоположной от входа стене амфитеатром раскинулись кресла Визенгамота, где сидели судьи и журналисты, которых охранял еще с десяток авроров. В центре зала на кресле подсудимого сидел Фадж, который сейчас был всего лишь подозреваемым, поэтому его не удерживали цепи. Выражение лица Министра Магии было именно таким, какое бывает у человека с рыльцем в пушку, почти уверенного, что этот пушок никто не заметит - много праведного негодования, немного растерянности и самая чуточка скрытой тревоги.
Судя по содержанию выступлений, обсуждение зашло далеко. Факт незаконной покупки особняка за бесценок уже не оспаривался, от Фаджа допытывались, где он взял эту сумму, потому что она всё равно была за пределами доходов безродного обывателя, которым являлся Фадж, выходец из неимущего населения магической Британии и выдвиженец Дамблдора. Министр возмущённо утверждал, что на покупку было истрачено всё нажитое честным трудом на благо страны и что особняк сильно пострадал при налёте, поэтому и был оценён так дёшево. Секретарь записывал, а Роули задал вопрос, кто вообще совершил налёт на Брандов и навёл у них такие разрушения.
По залу пролетел шумок, означавший "конечно же, Пожиратели, кто же задаёт такие глупые вопросы?". То же самое ответил и Фадж. Тогда слова попросил Малфой и сообщил Визенгамоту, что никаких налётов в тот вечер у Пожирателей не было, потому что у них было общее собрание, в чём он готов поклясться своей магией. Клятву у него приняли, залу пришлось поверить, после чего слово попросил один из его соседей по скамье. Он-то и озвучил сведения, что, согласно записям в архиве аврората, в тот вечер получили ранения двое членов Ордена Феникса.
Малфой тем временем всё чаще посматривал на Дамблдора. Зная, что мне сегодня предстоит и примерно в какое время, он пытался угадать по лицу директора, когда я начну ловить его фамильяра. Дамблдор как раз утверждал, что прошло уже много лет и он не помнит, что и когда, а Роули нажимал на него, говоря, что зарегистрированное в аврорате ранение - событие заметное и не могло пройти мимо внимания главы организации, поэтому пусть уважаемый руководитель Ордена Феникса постарается вспомнить, в каких обстоятельствах были ранены его подчинённые.
Директор стал на это отвечать в своей обычной уклончивой манере, что в Ордене Феникса вообще никогда не было официального главы, а были некоторые лица, пользующиеся большим авторитетом, чем остальные, поэтому он ничего не знает и не помнит - и уж конечно не несёт никакой ответственности за остальных орденцев.
Вдруг наивно-благодушное выражение лица белобородого старца дрогнуло и сменилось настоящим шоком. Поспешно извинившись, Дамблдор сказал, что ему нужно срочно отлучиться, и, не дожидаясь разрешения, заторопился к выходу из зала. Роули, посвящённый в нашу затею и помнивший, что дедка нужно не выпускать или хотя бы задержать как можно дольше, окликнул его и потребовал остаться. Авроры у выхода, тоже проинструктированные, извлекли палочки и приготовились к предотвращению несанкционированного ухода свидетеля. Не ожидавший ничего подобного, директор в растерянности остановился, а Роули заявил, что вопрос слишком важен, чтобы прерывать обсуждение, и что уходить вот так, на полуслове, является неуважением к верховному суду.
Разумеется, высокое собрание подумало, что старцу приспичило. Кое-кто хмыкнул, кто-то выкрикнул с места, что пора уже делать перерыв, третий час досиживаем. Роули прекратил одобрительный шум в зале, твёрдо заявив, что перерыв начнётся сразу же после того, как только кто-нибудь из присутствующих здесь членов Ордена Феникса вспомнит, где Боунс и Прюэтт получили ранения, или хотя бы скажет, кто из их организации может это вспомнить, поэтому в их же интересах напрячь свою память. Ультиматум главы Визенгамота вызвал у судей ропот, но Роули стоял на своём, напомнив, что в перерыве не исключён сговор свидетелей, и недовольство в конце концов обратилось на орденцев. Дамблдор нетерпеливо топтался у выхода, затем как-то сразу потускнел и вернулся на место.
Взгляд Малфоя, следовавший за директором, вдруг перескочил к дверям, где что-то происходило. В зал прорывалась высокая и сухопарая старомодно одетая старуха, которую не впускали авроры. По неизменной шляпке со стервятником было легко узнать в ней Августу Лонгботтом. Она настаивала, чтобы её пропустили, потому что у неё есть важные сведения для суда. Малфой посмотрел на Роули, находившегося в замешательстве, так как происходило нечто не предусмотренное сценарием, но глава Визенгамота быстро опомнился и разрешил впустить престарелую леди.
В одной руке у мадам Лонгботтом была древняя дамская сумочка, в другой она держала под мышкой пухлую папку. В зал суда разрешалось брать палочки только аврорам и председателю Визенгамота, остальные участники собрания оставляли их на вахте, поэтому Августе пришлось заблаговременно извлечь папку из своей безразмерной сумочки. Старая женщина, державшаяся очень прямо и с большим достоинством, прошла через зал и остановилась напротив председателя.
- Я хочу сделать заявление, - громко и твёрдо сказала она. - Это Орден Феникса напал на Брандов и уничтожил семью. В нападении участвовали братья Прюэтты, Эдгар Боунс, Сириус Блэк, Джеймс Поттер, Марлин Маккиннон, Доркас Мидоуз, Бенджамен Фенвик, Карадок Дирборн... - она запнулась и сглотнула, - ...и мой сын Фрэнк. Налёт возглавлял Аластор Грюм.
Зал ахнул. Журналисты застрочили. Первым опомнился Грюм, от ярости вскочивший с места.
- Ты с ума сошла, Августа! - в его рокочущем выкрике слышалась угроза. - Ты не смеешь оговаривать Орден и собственного сына!
Августа Лонгботтом повернулась к нему.
- Я не растила своего сына бандитом, Аластор! Им его сделали вы - ты и твой Дамблдор, который потом уничтожил его рассудок!
- Это наглая ложь, у тебя нет никаких доказательств!
- В последние дни выходили статьи с намёками на Орден Феникса. Я подумала, что пресса клевещет, а у меня еще с тех пор завалялись кое-какие бумаги Ордена. Я никогда в них не заглядывала, я далека от ваших дел и хранила их ради Фрэнка. Но увидев эти статьи, я стала искать опровержение - ради Фрэнка, да - и заглянула в бумаги. Они все здесь. - Августа указала на папку у себя под мышкой. - Это архив Ордена Феникса, где есть записи о рейдах, и я передаю его в Визенгамот.
Она отвернулась от Грюма и протянула папку Роули. В этот миг полусумасшедший старый вояка метнул в неё с руки беспалочковую Бомбарду. Похоже, он целил в папку, но Августа как раз сделала шаг вперёд, и заклинание угодило в неё.
Старуху разорвало пополам, папка упала на пол. Грюм нацелился туда снова, но к нему уже летели заклинания охранников. Он пригнулся, увернулся, метнулся в сторону - и все заклинания прошли мимо и впечатались в стену, у которой сидела старая гвардия Ордена Феникса.
Остальное произошло в считанные секунды. Из горла Грюма вырвалось глухое хриплое рычание, его артефактный глаз заискрился и завращался. Бывший аврор двигался по залу, словно молния, уворачиваясь от потока Ступефаев и Экспелиармусов, протез нисколько не мешал ему. Он сделал ловящее движение рукой - и в его ладони оказалась палочка одного из авроров, с которой тут же полетели Секо и Бомбарды. В несколько диких прыжков старый безумец достиг двери, у которой уже полегли жертвы его боевой прыти. Перед тем, как выбежать в коридор, он остановился на мгновение и метнул Бомбарду в Малфоя.
Эффект присутствия был до жути реальным. Я с трудом принудил себя к бездействию при виде Бомбарды, летящей прямо в лицо, а Малфой, глазами которого я смотрел на приближающийся сгусток боевой магии, резко выбросил руку вперёд и сформировал невербальный поглощающий щит, в который угодило заклинание. Несколько напряжённых мгновений прошли в состоянии "кто кого", а затем Бомбарда истаяла. Опекун обессиленно опустил руку и снова посмотрел а зал.
На стороне орденцев висел плотный серый туман. Роули взмахнул палочкой, убирая дымку - и взгляду открылась дальняя половина зала с лежащими тут и там аврорами. Уцелевшие спешили к ним на помощь, потрясённые орденцы вжимались в стену. МакГонаголл, с выражением глубочайшего шока на лице, сидела опутанная случайным Инкарцеро. Дамблдора не было.
Воспоминание закончилось. Все мы были шокированы немногим меньше, чем если бы находились там, и поначалу только молча переглядывались.
- Предупреждать надо, - первым нарушил молчание Грег. - Я чуть было тоже не колданул.
Все поддержали его согласным угуканьем. На лице опекуна проступило запоздалое беспокойство - кто-то из нас, действительно, мог забыться и по-боевому среагировать на опасность.
- Легче было бы отражающий поставить, без палочки-то, - заметил Винс, наш признанный щитовик.
- Или отпрыгнуть, - добавил Драко, тоже заметивший, как тяжело далось отцу заклинание.
- Куда прыгать, это же Бомбарда, - фыркнул Тед.
- Знатоки блин, - беззлобно ругнулся Грег. - В закрытом помещении Бомбарду отражать нельзя.
- Вы вообще о чём? - поинтересовался я. - Орден Феникса постигли сенсационные разоблачения, бабушка Лонгботтома убита, среди авроров наверняка есть жертвы, Грюм вне закона, Дамблдор, похоже, в бегах - а вы о Бомбарде?
- Знаешь, когда Бомбарда перед рожей, пофигу уже, что происходит где-то там, - сообщил мне Грег под общий смех.
Да, мы смеялись. Мы уже были бойцами, никому из нас не стало дурно от кровавого зрелища с полным эффектом присутствия. Каждый из нас сознавал, что сегодня Дамблдор и его Орден Феникса получили удар, после которого уже не поднимутся. Мы с Малфоем ожидали, что придётся тащить их к поражению дюйм за дюймом, как нюхлера из золотоносной норки, но всё решилось одним поступком Августы Лонгботтом, поплатившейся за него жизнью.
- Альберт, эти сутки в Хогвартсе покомандую я, а за лето попечительский совет утвердит тебя директором, как договаривались, - сказал мой опекун Ранкорну.
- А что насчёт заключительного ужина? - спросил тот.
- В школе безвластие, подведение итогов придётся отменить. Я сделаю объявление. Обстановка и так напряжённая, незачем обострять её ещё больше. Сегодня за порядком присмотрят авроры, а завтра всё равно день отъезда. Ученикам будет не до новостей и, надеюсь, не до скандалов.
- Бедная леди Лонгботтом... - на Норму Ранкорн это зрелище произвело тяжёлое впечатление. - Бедный Невилл...
- Я подумаю, к кому обратиться с этим, - ответил ей Малфой. - Сиротами у нас занимается штат Министра Магии, их слишком мало, чтобы организовывать для этого отдел.
- А что будет с Невиллом? - полюбопытствовал я.
- До завершения лечения его родители считаются ограниченно дееспособными - значит, либо опекунство, либо эмансипация. Ему через месяц исполнится пятнадцать, я постараюсь, чтобы его эмансипировали. Вряд ли он примет нашу поддержку, а от дамблдоровцев его лучше отдалить. Гарри, а у тебя сегодня всё в порядке или что-то нужно?
Таиться было больше незачем, и я отчитался как есть:
- Фоукс пойман и заточён в стасисный контейнер. Каминная связь полностью заблокирована, боевые щиты Хогвартса я уже выключил. В кабинете директора полный разгром, там нужно разбираться, что подлежит реставрации, что выбрасывать, а что устанавливать заново. Полагаю, для этого нужно привлечь нашего общего знакомого из Отдела Тайн, потому что перебита куча артефактов. Ну и некая особенность Фоукса... она требует специального подхода.
- Я договорюсь с нашим общим знакомым, - ответил Малфой. - Тогда тебе придётся задержаться в Хогвартсе и помочь ему.
- Обязательно, - подтвердил я. - В кабинет директора сейчас есть доступ только у меня, к каминной связи - тоже.
- Мистер Поттер... - со странной интонацией обратился ко мне Ранкорн. - Я правильно понял, что сегодня вы поймали директорского феникса?
- Да, пока его хозяин был на собрании Визенгамота. С ними обоими я вряд ли справился бы, да и с одним Фоуксом... ему и ста лет не исполнилось, а такая кошмарная птица...
- Феникс входит в полную магическую силу после второго перерождения, а дальше он развивается только как разумная личность, - сообщил Ранкорн. - Я, по правде говоря, не представляю, как вам удалось с ним справиться.
- Нелегко было, да, - признал я.
- А давайте посмотрим в думосбросе! - с загоревшимися глазами воскликнул Грег. - Гарри, ты вправду сегодня ловил Фоукса? Я должен это увидеть!
Его поддержали единогласно. Я не стал отнекиваться - лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Люциус очистил думосброс, и я выложил туда копию воспоминания о схватке с фениксом. Концовку, где я сползаю на пол и с трудом вынимаю аптечку, я показывать не стал - остановился на упаковке Фоукса в контейнер.
- Только не хватайтесь за палочки, а лучше отложите их куда-нибудь подальше, - предупредил я. - Битва была горячая, и в буквальном смысле тоже.
Все посмотрели моё воспоминание, потом посмотрели на бис. Впечатлились, разумеется.
- Поттер, ты побил его обычными Ступефаями?! - изумился Драко.
- Ну как обычными... Чтобы достать феникса Ступефаями, в них надо вложиться, или он их не заметит.
- Мистер Поттер, вам срочно нужно к колдомедику! - спохватилась миссис Ранкорн.
- Я не под иллюзией, мэм, я уже вылечился. Волосы отросли заново - прежние сгорели вчистую. Моя роба сейчас - это да, она трансфигурирована из ошмётков. Не успел переодеться.
Меньше всех впечатлился Люциус, он ко мне уже привык.
- Гарри, Альберт, давайте сходим туда и оценим разрушения, - предложил он. - Кроме того, нужно настроить на меня директорский камин.
- Только в покои директора мы не пойдём, там нужны специалисты, чтобы всё обезвредить, - предупредил я.
- Эй, а мы? - возмутился Драко. - Мы тоже хотим посмотреть!
Опекун помедлил с ответом, парни с надеждой смотрели на него.
- Ладно, идёмте.
Всей компанией, включая Норму Ранкорн, мы покинули крыло трансфигурации и проследовали в директорскую башню. В коридорах было пустынно - учеников разогнали по общежитиям и оставили там под охраной авроров. Я мысленно приказал горгулье открыть вход, и мы подошли к дверям кабинета.
Там было очень влажно, царил разгром и сильно пахло гарью. Купель еще оставалась в полу посреди кабинета, и я дал команду Хогвартсу на обратную трансфигурацию. Когда пол выровнялся, я вошёл внутрь, а за мной и остальные.
Разрушения были изрядные, но большей частью поверхностные. Директорский стол обгорел снаружи, его содержимое на первый взгляд не пострадало - с ним еще предстояло разбираться на предмет защитных чар. Кресла нужно было менять, стенную обивку красного дерева - тоже. Артефакты на столах и открытых полках большей частью были сшиблены и разбиты, из шкафов пострадал только один. Стеклянный ящик с мечом Гриффиндора уцелел, у Распределяющей Шляпы обгорел только краешек, потому что она очень удачно свалилась за этот ящик. Школьный думосброс валялся у стены перевёрнутый, рядом расплылась голубоватая лужица воспоминания.
В шкафы мы не полезли, тут тоже требовались специалисты по обезвреживанию защиты. Я Левиозой поставил думосброс на стол и вернул туда лужицу - возможно, что-то еще получится просмотреть. Остальные только оглядывались вокруг, благоразумно ничего не трогая и не во что не влезая. Когда все нагляделись, я дал Малфою и Ранкорну полные права распоряжения каминной связью замка.
Никто из парней здесь еще не был, им было вдвойне интересно. Грег и Винс подталкивали друг друга, кивая на различные штучки непонятного назначения. Тед поглядывал на меня так, что я уже предвидел его очередную процедуру по воспитанию сюзерена. Драко стоял с гордым видом, словно он сам разгромил этот кабинет, и выглядел как настоящий Слизеринский Принц.
Тем не менее, его триумф слегка омрачало, что разгром здесь устроил всё-таки не он, а я. Когда мы выходили из кабинета, он подгадал так, чтобы оказаться рядом со мной, и объявил командным тоном:
- Поттер, будешь меня учить.
- Буду, - такую инициативу нужно было поощрять, а кто есть кто, мы в процессе разберёмся.
Драко остался доволен, но не успокоился на достигнутом.
- Поттер, почему она тебя без пароля слушается? - потребовал он, когда горгулья выпустила нас из директорской башни и закрыла за нами проход.
- Читай устав Хогвартса, главу о правах его обитателей и посетителей. В наше время такими полномочиями обладает только одна персона, так что ты не ошибёшься.
- Мало ли, вдруг ты, как всегда, исключение... Говори уж, читать ненавижу.
- Я Лорд Магии Хогвартса, - теперь незачем было скрывать от присутствующих мой статус в Хогвартсе, потому что каждый из них умел читать и мог сложить два и два.
Драко замолчал, переваривая услышанное, зато моим сообщением заинтересовался его отец.
- Гарри, это потому, что ты потомок Годрика? - уточнил он.
- И поэтому тоже.
- Значит, и твой отец был здесь Лордом Магии?
- Наследником, не выше.
- Почему ты так уверен в этом?
- Ему не предлагали.
- А почему ему не предлагали, мистер Поттер? - полюбопытствовал Ранкорн.
- Не знаю. Никогда не спрашивал. Возможно, потому, что ему никогда не было дела до чужих нужд.
На развилке к Большому залу Малфой остановился и сказал, чтобы мы шли в общежитие, а они с Ранкорном объявят по факультетам, что можно идти на ужин.
- Гарри, задержись, - сказал он напоследок.
Парни поняли, что он хочет поговорить со мной отдельно, и направились в подземелья. Когда они отошли подальше, опекун сказал:
- Нам с Альбертом понадобится пароль от директорской башни. Ты, конечно, не забыл поменять его после Дамблдора?
- Конечно, - подтвердил я. - Новый пароль - "возрождение".


7.

Никто из газетчиков не стал ждать до утра. После ужина совы притащили экстренные выпуски ежедневных изданий, в которых вкратце описывались сегодняшние события в Визенгамоте и, разумеется, на завтра были обещаны подробности. Авроры всю ночь продежурили в Хогвартсе, но время до разъезда по домам прошло без происшествий. Ночью в замок никто не ломился, из рыжих подстрекателей в Гриффиндоре остался только никем не уважаемый Рональд, поэтому грифы сидели тихо и не высовывались.
Утром мы отбыли из Хогвартса через камин в общей гостиной на втором этаже. Как было известно от портретов, это он использовался для транспортировки учеников в школу и обратно, пока не была построена железная дорога "Хогвартс-экспресс". Какое-то время каминный путь еще работал для желающих, но в шестидесятых годах был закрыт полностью. В замке этот камин был не единственным помимо директорского, камины имелись также в общежитиях и преподавательских апартаментах, но из соображений порядка и безопасности все они были открыты только для разговоров.
Кроме нас пятерых, с нами были и наши девушки, которых мы не рискнули отпустить на поезд, а также Эрни Диас с Дирком Россетом. Отец Дирка всё это время жил у Малфоев по приглашению Люциуса, прежнюю работу он оставил и теперь писал учебник по магловедению, который мой опекун собирался ввести в школьную программу со следующего учебного года.
Нас встречали наши семьи в полном составе, включая малышей и младенцев. Все наши близкие собрались погостить здесь по приглашению Малфоев. Даже Гринграссы явились встретить дочерей, не было только Гросмонтов, ожидавших Диану дома через камин. Здесь был и Джонс, которому сегодня предстояло в очередной раз навестить приют и забрать оттуда Эрни на каникулы. Теперь особняк Малфоев был заселён, как в прошлые века - со всей роднёй, с друзьями, с гостями, со знакомыми, по той или иной причине проживавшими у хозяев. За огромным столом в большой столовой во время обеда почти не осталось свободных мест.
Впрочем, после обеда кое-кто из гостей уже покинул особняк. Вернулись домой Гринграссы с дочерьми. Тед вместе с Дианой отправился с визитом к родственникам своей леди и наречённой. Джонс, Эрни и оба Россета, старший и младший, направились в приют, где числился Диас. Крэббы вернулись домой - их обширное хозяйство по разведению двурогов и, с недавнего времени, гиппогрифов требовало постоянного присмотра. Винса они забрали с собой, чтобы он немного погостил дома. Гойлы, которых не держало домашнее хозяйство, напротив, остались у Малфоев. В ближайшие дни им предстояло навестить семью Патил для переговоров о помолвке Грега и Падмы. Вейны тоже остались у нас всей семьёй, включая семилетнего Рейнберта, младшего брата Ромильды. После событий в Визенгамоте им было надёжнее пока пожить здесь, учитывая, что в последнее время Ромильду постоянно видели рядом со мной.
А мы с опекуном после обеда вернулись в Хогвартс. За старших там осталась чета Ранкорнов, но у них не хватало полномочий для управления магическими службами замка. Перед ними открывались далеко не все двери, они не имели права давать разрешения на посещение замка и были ограничены в возможностях приказывать хогвартским домовикам. Пока в школе не появился новый директор, нужен был человек, который сделает это для них - то есть, я. Присутствие Малфоя с его обширными знакомствами было также необходимо для контактов школы с авроратом и прочими министерскими службами.
В Хогвартсе к этому времени оставалась только небольшая группа авроров. Прочие частью сопровождали поезд с учениками, частью отправились на лондонский вокзал проследить, чтобы дети не попали в заложники. Я остался с Ранкорном, а Малфой удостоверился, что в школе не произошло ничего чрезвычайного, и отправился через камин в Министерство, где сегодня проходило экстренное заседание Визенгамота.
Газетчики разрывались на части, описывая кровавые события вчерашнего дня. Кроме Августы Лонгботтом, от руки Грюма погибли двое авроров, и около десятка их сейчас находилось в Мунго с ранениями различной степени тяжести. От Бомбарды старого безумца также пострадало несколько судей, сидевших позади бегущих к нему стражей порядка. После побега Грюма и Дамблдора вгорячах был арестован и сам подследственный, министр Фадж, и вся компания чудаковатых старичков и старушек, присутствующая в зале суда как свидетели от Ордена Феникса.
Сегодня всех их допрашивали с Веритасерумом перед расширенным составом Визенгамота. С содержимым папки Ордена Феникса, спасённой Роули из-под Бомбард с помощью Акцио, судьи ознакомились еще вчера, после того как трупы и раненые были вынесены из зала суда, а арестованные отконвоированы в министерские камеры предварительного заключения. Орденские документы были размножены копирующим заклинанием и вручены членам Визенгамота, а на утреннем заседании был подготовлен список вопросов к задержанным. Допрос был намечен на вторую половину дня, туда-то и поспешил Малфой.
Перед дневным заседанием он побывал в Отделе Тайн и направил Сола Крокера ко мне в Хогвартс. Я впустил невыразимца в директорскую башню, где он стал разбираться с защитными чарами Дамблдора, а я до вечера был при нём в качестве подручного. Только когда мы договорились на завтра и распрощались, я вдруг вспомнил про Невилла, для которого гибель бабушки, несомненно, оказалась большим потрясением.
Поначалу я оказался в затруднении. Мы с Невиллом были не настолько дружны, чтобы даже самые лучшие мои намерения не могли быть истолкованы превратно. С другой стороны, не поддержать парня в его горе однозначно было бы не в мою пользу - да и сочувствовал я ему, не привыкшему к самостоятельности и оставшемуся без семейной поддержки, с ущербными на голову родителями. Посомневавшись немного, я написал короткую записку: "Искренне соболезную. Если нужна помощь, пиши. Поттер", - и отправил ему со школьной совой. Если Невилл правильный парень, он поймёт меня правильно, а если нет, то и хрен с ним.
Люциус задержался в Визенгамоте допоздна, из-за него у нас отложили ужин на час. После ужина мы собрались в большой гостиной, чтобы выслушать его рассказ о сегодняшних событиях в Министерстве. Думосброс на этот раз не понадобился, там не случилось ничего такого, что нуждалось бы в показе.
Резонно посчитав Фаджа наиболее осведомленным, судьи оставили его напоследок и начали с вопросов к задержанным членам Ордена Феникса. Очень быстро выяснилось, что эта делянка божьих одуванчиков всего лишь создавала массовку в хозяйстве Дамблдора и занималась осведомительством в меру своих скудных возможностей, а для решений о рейдах боевики Ордена собирались отдельно. Всё, что допрашиваемые могли сообщить о причинах нападений Ордена на нейтральные семейства - что кто-то там узнал из верных источников, что эти семьи вот-вот присоединятся к Тому-Самому. Минерва МакГонаголл вообще редко бывала на собраниях, её роль в Ордене Феникса сводилась к поддержке идеологии директора в школе.
Игры старых детишек в войну, да еще пятнадцатилетней давности, не тянули на преступление, поэтому им погрозили пальцем и отпустили, а затем вплотную занялись Фаджем. Если министр надеялся уйти от ответов, это он зря, потому что Роули знал, о чём спрашивать. Фадж не был в курсе всех замыслов и планов Дамблдора, но и того, что ему было известно, уже хватало на пожизненный срок в Азкабане.
Оказывается, Великий Светлый при содействии своих приверженцев целенаправленно уничтожал старинные богатые британские семейства, потому что богатство - это сила и независимость, а родовая магия - сила и независимость вдвойне. Ни безродному полукровке Дамблдору, ни будущему Министру Магии, а тогда еще рядовому обывателю Фаджу, не нужны были сильные и независимые члены общества, которыми очень трудно управлять. Экспроприированное Министерством имущество погибших родов, проходившее в то время через руки Фаджа, шло на подкормку верных людей - и, конечно же, кое-какие лакомые куски оседали и у лидеров дела Света. Это Фадж польстился на особняк Брандов, а Дамблдор в каком-то смысле был бессребреником, потому что полученную долю он вкладывал в расширение своего влияния, оставляя себе только некоторые раритетные книги и артефакты.
Члены Визенгамота были возмущены до глубины души - большинство из них были людьми известными и состоятельными, которым было что терять, никому из них не хотелось быть убитым только потому, что кому-то не понравился размер его банковского счёта. Фадж полетел с министерского кресла и вернулся в камеру предварительного заключения, суд над ним намечался в ближайшие дни. Дамблдор и Грюм были объявлены государственными преступниками и теперь находились в розыске. Временно исполняющим обязанности Министра Магии был назначен Руфус Скримджер, оставивший пост главы аврората своему заместителю Кингсли Брустверу. Как и предсказывал Малфой, споров по поводу Скримджера ни у кого не возникло. Его кандидатура устраивала всех, поэтому его назначение полноправным Министром Магии было только вопросом времени.
Я всё еще помнил про Невилла и не преминул поинтересоваться у опекуна, как обстоит дело с похоронами Августы Лонгботтом. Оказалось, Визенгамот учел ситуацию в семье Лонгботтомов и еще вчера отдал распоряжение Министерству позаботиться о похоронах. То немногое, что делалось в Министерстве по социальной защите, проходило через штат Министра Магии, поэтому оттуда выделили нескольких сотрудников, сопроводивших тело бабушки Невилла сначала в Мунго, где его подготовили для погребения, а затем в поместье Лонгботтомов. Из Августы сделали национальную героиню, её торжественные похороны должны были состояться завтра в полдень на лондонском кладбище для волшебников. Из-за этого следующее заседание Визенгамота было назначено только на послезавтра.
Видимо, Роули вчера хорошо встряхнул Министерство, если все там забегали как тараканы, выполняя его распоряжения. Августа была посмертно представлена к награде орденом Мерлина 3-й степени, а Невиллу назначили приличную пенсию до его совершеннолетия. Интересно, кстати, что в 80-х никто в Министерстве не озаботился ни наградами для героев Первой Магической, ни пенсиями для их детей - тогда все радовались за себя, а до жертв войны никому не было дела, иначе Дамблдор не смог бы беспрепятственно умыкнуть ребёнка. Я сказал опекуну, что такие подробности прошлого наверняка пригодятся Рите при подаче сегодняшних событий в прессе, и он немедленно отослал ей сову.
Никто из наших не был хорошим знакомым Невилла, поэтому на похороны его бабушки отправились только мы с опекуном. С утра я побывал в Хогвартсе, где снова помогал Крокеру, а ближе к полудню вернулся в особняк Малфоев, откуда Люциус аппарировал со мной на кладбище.
Из-за газетного ажиотажа там собралась целая толпа желающих проводить Августу в последний путь. Министерские сотрудники, члены Визенгамота, несколько старинных приятельниц Августы, от Хогвартса - мадам Хуч как декан Гриффиндора, просто зеваки и конечно же, пресса и охрана. Из молодёжи почти никого не было - сам Невилл, я, несколько малознакомых учеников, пришедших сюда с родителями. Среди них была и наша однокурсница-хаффлпаффка, про которую говорили Джастин и Тед. Родители Невилла почему-то отсутствовали.
Приходившие прощались с покойницей, подходя к украшенному цветами и лентами гробу, у которого стоял Невилл в траурном камзоле, серый и осунувшийся от горя.
- Лонгботтом, - кивнул ему я.
- Поттер, - в его ответном взгляде что-то ожило.
- Если что нужно, обращайся, - почти дословно повторил я содержание своей записки.
Он ответил рассеянным кивком, и я отошёл от гроба. Здесь было не время и не место для разговоров, сзади подходили ещё люди.
Ровно в полдень прощание закончилось. Скримджер произнёс короткую проникновенную речь, и тело Августы опустили в могильную яму. Под рыдания подружек покойницы гроб засыпали землёй, установили памятник и украсили могилу венками. Народ стал понемногу расходиться, заплаканные старушки увели Невилла, а мы с Малфоем вернулись домой.




В последующие дни я не вылезал из Хогвартса. Крокеру был нужен помощник, да и мне было не лишним кое-чему поучиться у него. Мы убрали разбитые артефакты, восстановили всё, что еще можно было восстановить, вскрыли директорский стол, но не обнаружили там ничего компрометирующего. Воспоминание о суде над Краучем-младшим, вылившееся из опрокинутого думосброса, оказалось поддельным - в подлинных воспоминаниях никогда не бывает вида со стороны. Как сказал Крокер, оно было частично подправлено, частично скомпоновано из воспоминаний двоих наблюдателей. Почему оно стояло на столе в свободном доступе для каждого, можно было только догадываться.
В одном из шкафов мы обнаружили ещё около двух десятков колбочек с такими же поддельными воспоминаниями. Все они были отправлены в Отдел Тайн.
Я поинтересовался у Крокера, как уничтожить хоркрукс в Фоуксе, по возможности сохранив самого феникса. Тот сразу ответа не дал, но обещал разобраться.
Расследования Визенгамота продолжались. Пресса муссировала горячую тему, британцы пребывали в затяжном шоке. Вся эта невежественная, бесхребетная толпа простонародья, готовая поверить в любую сплетню и трусливо прячущаяся за спину ребёнка, некогда обучалась в Хогвартсе и была продуктом идеологической обработки Дамблдора, в последние сорок лет бывшего духовным наставником магической Британии. Теперь она осталась без вожжей и никак не могла переварить, что её кумир с грохотом слетел с изрядно уже расшатанного пьедестала.
Сон разума порождает чудовищ, как отметил один из великих сумасшедших. И если судить по порождениям колективного разума британских обывателей, тот давным-давно уже спал мёртвым сном. Если вообще когда-нибудь просыпался.
Сбежавших Дамблдора и Грюма разыскивал аврорат. К маглам для розыска не обратились, до такого могла додуматься только дурная голова Фаджа. Разыскивали в своём привычном стиле - развесили везде листовки с колдографиями преступников и стали ждать сигналов от сознательной общественности.
Общественность безмолвствовала.
Малфой был занят не меньше, чем я, хоть и не был членом Визенгамота. Целыми днями он пропадал в Министерстве, используя для влияния на ситуацию все доступные средства и возможности. О своих достижениях он мне не сообщал, но мы с ним регулярно обсуждали, какие акценты будут наилучшими в той или иной статье Риты Скитер. С нашей поддержкой и с нашими сведениями Рита поднялась на вершину журналистской славы. Её считали всезнающей и вездесущей. На неё ссылались. Её цитировали. Её боялись.
В особняке Малфоев по-прежнему было очень людно. Кто-то появлялся, кто-то исчезал, но тем не менее у нас ежедневно проживало более двух десятков гостей. Вернулся Винс, а за ним и Милли, после трёхдневного шатания по родне объявились Тед с Дианой, прихватив с собой Юнону, младшую сестрёнку Дианы. После того как с Патилами договорились о помолвке Падмы и Грега, они были всей семьёй приглашены к Малфоям для знакомства с будущей роднёй.
Нарцисса, давно собиравшаяся подучить Драко забытому за годы Хогвартса французскому, наняла в особняк на лето француженку-учительницу, которая должна была обучать всех желающих. Кроме Драко, уроки посещали Тед и Диана, её сестра Юнона, собиравшаяся на следующий год в Шармбатон, Ромильда с Рейнбертом, Падма с Парвати, Эрни и Дирк. Младший Россет оказался подкован во французском, у них в семье старались не забывать свои корни. Я тоже с удовольствием присоединился бы к урокам, если бы в это время не был занят в Хогвартсе.
Россет-старший работал над учебником по магловедению. Он оказался маглорожденным сквибом, благодаря чему и продержался так долго после аварии. Обычное дело, когда в родне и предках маглорожденного колдуна имелось один или несколько сквибов - как говорил Эйвери-старший, волшебная кровь сначала должна загустеть и только потом проявиться. Другое дело, что такие сквибы никому не интересны и идут у колдунов наравне с маглами. Но если взаимный интерес всё-таки состоялся, они имеют преимущество перед маглами, потому что могут видеть недоступное восприятию маглов, хоть и не могут колдовать, и способны применять кое-какие волшебные возможности. Отец Дирка, например, мог самостоятельно пользоваться каминной связью, тогда как у магла это не получилось бы.
Драко, похоже, подостыл к квиддичу. За год он достаточно самоутвердился в этой игре, побывав ответственным за квиддичные тренировки болгар и завязав дружбу с самим Виктором Крумом. Он по-прежнему любил известность, но повзрослел и осознал, что слава не обязательно должна быть квиддичной. Он по-прежнему любил погонять на квиддичном поле, но у него появились и другие интересы. Читать он по-прежнему ненавидел, зато не пренебрегал никакими разговорами на важные для него темы.
Я сам видел, как он с горящими глазами выслушивает рассказ Россета-старшего о дипломатическом гении Талейрана.
Дневная жизнь в особняке проходила мимо меня, я возвращался туда только к ужину. К сожалению, потому что времяпровождение у Малфоев было как никогда разнобразным и увлекательным. Прежде я не придавал этому значения, потому что самым значимым для меня всегда было то, что диктовала необходимость, но с тех пор я изменился и стал жалеть о пропущенных маленьких радостях жизни. И о радостях побольше, например, об общении с Ромильдой.
Понятно, что из-за её возраста между нами не было ничего, что могло бы считаться компрометирующим. Это я еще не о самом интимном, а обо всяких обжимашках и поцелуйчиках в уединённых местах. Ромильда в свои тринадцать с половиной еще не нуждалась ни в чём таком, ей было достаточно немного тепла и особенного внимания, как подтверждения того, что она моя избранница. А что до меня... мне начинало казаться, что три с половиной года до её совершеннолетия - это Мордред знает как долго.
Не скажу, что я не мог бы жить без неё - мог бы и жил бы - но она была важной частью моей жизни, делавшей её полноценнее.
Наша помолвка была назначена на двадцатое августа - воскресенье, один из дней астрологически благоприятного периода. Ромильда еще не была моей невестой, но я уже сейчас относился к ней, как к своей супруге - то есть, женщине, с которой мне всю жизнь предстояло пройти в одной упряжке. В этом была наша разница с современными маглами, слишком мало зависевшими друг от друга. Пока они перебирали мальчиками-девочками, мы учились быть верными своему единственному выбору. Пока они надеялись, что "если что, то разведёмся", мы учились сживаться и притираться друг к другу. Мы - друзья и родные, союзники и любимые - были друг у друга на всю жизнь.
Мне негде было выучиться этому у маглов. Этому научил меня Тед.




Невилл не спешил воспользоваться моим предложением помощи, и это меня не удивляло. В самом деле, кто я ему был? Да почти никто - однокурсник с чужого факультета, в чём-то товарищ по одному из его несчастий и уж точно не жилетка, в которую приятно поплакаться. Меня скорее удивило, когда он всё-таки написал мне недели две спустя. Как обычно, с предложением встретиться и поговорить.
К этому времени мы с Солом Крокером восстановили кабинет и почти разобрались с защитой личных апартаментов директора. Оставалось немного, и хоть я и подрядил невыразимца на инвентаризацию хранящихся в кабинете артефактов, это было не срочно. Мне даже не пришлось ничего откладывать и переносить ради встречи с Невиллом. В Британии было не так уж много мест, которые были точно известны нам обоим, поэтому мы договорились встретиться в Косом переулке, на веранде в кафе Фортескью.
Лонгботтом пришёл ровно в три часа дня - в траурном камзоле, строгий, похудевший, с плотно сжатыми губами. Он и так был высоким для своего возраста, а в последнее время, кажется, вытянулся ещё больше. Как и прежде, мы поздоровались согласно этикету, словно малознакомые люди, и он подсел ко мне за столик.
- Мороженое? - предложил я.
- Нет, не хочется, - он вздохнул. - Я с кладбища, каждый день навещаю.
Он не спешил продолжать разговор, и я глянул ему в лицо:
- Извини, утешать - не моя сильная сторона. Понимаю, потеря очень тяжёлая.
- Ничего... - пробормотал он. - Меня все... утешают.
- Надеюсь, Министерство организовало всё как надо, - сказал я, имея в виду похороны.
- Да, все было... достойно. Бабушка бы... - он сглотнул. - ...одобрила.
- Жизнь не кончена, Лонгботтом. А как твои родители?
- Они ничего не знают. Бабушка отправила их в Швецию долечиваться. За две недели до того как... Там у них нашли ментальные закладки, но сказали, что закладки свежие и их можно убрать без последствий. Поэтому она и забрала меня из Хогвартса сразу же после экзаменов. Чтобы и мне что-нибудь в мозги не вставили.
- Мне говорили, что тебя забрала бабушка.
- Ты спрашивал?
- Было подозрительно, что новая надежда Британии нигде не показывается. Тебя могли как спрятать, так и похитить. Но если ты был с бабушкой - то всё в порядке.
- А знаешь, для рода я действительно был бастардом. Моя бабушка не Лонгботтом по крови, но она была регентом рода Лонгботтомов из-за того, что случилось с отцом. Она провела надо мной ритуалы признания и очищения крови... накануне Визенгамота... когда прочитала этот архив. До этого она не считала меня достойным наследником и всё еще надеялась, что отец выздоровеет.
- Может, ты всё-таки неправильно догадался про наследника, - предостерёг я.
- А что тут догадываться, она сама мне сказала. Она у меня прямая, моя бабушка. Была...
- Если ты читал о своих предках, то должен знать, какие это стойкие и отважные люди. И прямые, потому и гриффиндорцы.
Лицо Лонгботтома прояснилось, взгляд оживился.
- Она гордилась, что мой отец - гриффиндорец. Что он со светлого факультета.
- Свет, Тьма - это мода нынешнего века, прежде так не делили. И слизеринец может быть меценатом, и гриффиндорец - фанатичным убийцей. Из Гриффиндора прежде выходили воины, что тут светлого? Простота и прямота - еще не залог добронравия и порядочности, хотя гриффиндорцам, конечно, сложнее крутить интриги.
- Дамблдору это, как видишь, не мешало, а он был гриффиндорцем, - грустно заметил Невилл.
- До Слизерина у него не дотягивала родословная. Шляпа туда и сейчас безродных не очень-то распределяет, а тогда, в начале века, к этому относились ещё щепетильнее.
- Бабушка рассказала, что Дамблдор спрашивал у неё этот архив вскоре после окончания войны. Но тогда она не знала, что эти бумаги у неё в доме, а когда нашла их несколько лет спустя, уже не придала им значения. Скажи, она хоть не зря... умерла?
- Конечно, не зря. Её поступок войдёт в историю Британии, можешь не сомневаться. У нас были кое-какие доказательства, но общественное мнение - это такая тупая стихия. Если уж оно что-то вбило себе в голову, его пока носом не потычешь, ни в чём не убедишь. Сейчас понятно, что было бы лучше, если бы твоя бабушка связалась с Роули еще до собрания, но кто же знал, что там будет опасно... Охраны нагнали больше обычного, но Грюм раскидал их как котят. Я сам видел.
- Ты? Видел?!
- Опекун был там среди свидетелей и показал нам этот момент в думосбросе.
- Эх, а я не видел... - машинально посетовал он.
- И не надо, зрелище очень тяжёлое. Половина зала была залита кровью. Трое убитых, больше десятка раненых. Грюм кидался Бомбардами и Секо, а это кровавые заклинания.
Невилл, и без того не цветущий, побледнел ещё больше.
- У меня было дурное предчувствие. Я отговаривал её идти туда и даже отговорил, но она всё утро была как на иголках, а после обеда всё-таки передумала и отправилась в Министерство. Она никак не могла простить, что Дамблдор втянул в это моего отца.
- Сам-то ты как? - увёл я его с тяжёлой темы. Он с готовностью подхватил мой пас.
- Сейчас уже более-менее. В первые дни, конечно, было ужасно. Одиноко очень. Меня навещают, но не на весь же день. Вечерами я заставляю нашу Ринки сидеть рядом, чтобы было не так жутко.
- По крайней мере тебе никто не говорит в оба уха, что твоя бабушка погибла ради тебя, - нет, я не пытался пожаловаться на свои обстоятельства. По правде говоря, я совсем упустил этот подтекст из вида, а то воздержался бы от подобного намёка, но Невилл понял меня именно так и горячо посочувствовал:
- Тебя, наверное, совсем этим замучили. Мне, наверное, в чём-то легче...
- Да брось, дело прошлое. Это тебе еще привыкать и привыкать.
Наступила неловкая пауза. Невилл мялся, отмалчивался, не решаясь приступить к тому, для чего он позвал меня. Нужно было упростить ему задачу.
- У тебя ведь какое-то дело ко мне, верно? - подсказал я.
- Да, Поттер, - отозвался он с явным облегчением. - Я хотел посоветоваться с тобой. Мне тут предлагают опеку, а я не уверен, кого мне лучше выбрать.
- А из кого выбирать?
- Ну... одна старинная бабушкина приятельница. Гризельда Мэрчбэнкс. Она сразу же сказала, что не бросит меня на произвол судьбы. И ещё Амелия Боунс, глава Отдела магического правопорядка, она очень помогла с похоронами. Она вчера предложила, а я уже настроился на миссис Мэрчбэнкс и теперь не знаю...
- И больше никого?
- Нет пока. Но меня не торопят с решением, есть время подумать до сентября. Миссис Боунс сказала, что к началу учёбы у меня должен быть опекун.
Я помолчал, припоминая и обдумывая всё, что мне было о них известно. Лонгботтом терпеливо ждал.
- Что касается миссис Мэрчбэнкс... - начал я, формулируя своё ощущение от этой древней старушки по ходу рассуждения, - ...она вот-вот разменяет полтора века. Не буду говорить, что, возможно, ей самой уже требуется опекун. Даже если она не в старческом маразме и сможет сохранить здравый рассудок ещё два года, оставшиеся до твоего совершеннолетия, всё равно она живёт реалиями своего прошлого. Люди её возраста очень плохо адаптируются к новым веяниям. А если у неё самой проблемы с пониманием современного общества, вряд ли она сумеет научить этому тебя.
- Это да, - Невилл энергично закивал. - Её советы и поучения кажутся мне слишком странными, но ведь не скажешь же ей, когда она принимает такое участие во мне...
- Теперь о миссис Боунс. Насколько мне известно, это умная, честная и решительная женщина, которую уважают и друзья, и враги. Я сказал бы, что она в чём-то похожа на твою бабушку. К минусам я отнёс бы, что она очень занятая женщина и не сможет уделять тебе много времени, хотя правовую сторону опекунства, я уверен, она будет соблюдать безукоризненно. Ещё один минус, конкретно для тебя - она безродная, чуть ли не полукровка, а у тебя родовое наследие. Она вряд ли разбирается в родовых традициях, ей они просто ни к чему, а тебе необходимо знать их, если ты хочешь стать достойным главой рода. Но если не хочешь, если ты согласен отказаться от наследия предков, то миссис Боунс - тот самый человек, который избавит тебя от сомнений и угрызений по этому поводу. В принципе, люди прекрасно живут и без родового наследия. Каждому своё.
- Нет уж, не для того бабушка признавала меня наследником, чтобы я пустил наследие предков на ветер, - твёрдо сказал он. - А оно у нас такое замечательное, Поттер - умение обращаться с растениями. Как я могу от него отказаться?!
- Тогда не сбрасывай со счётов миссис Мэрчбэнкс, она разбирается в традициях лучше миссис Боунс. Заручись поддержкой обеих, они прекрасно дополнят друг дружку. Кроме того, есть ещё одна возможность, которая вряд ли подойдёт для тебя, но тебе не помешает о ней знать. Через две недели тебе исполнится пятнадцать, а с этого возраста ты имеешь право эмансипироваться. Если ты пройдёшь эмансипацию, у тебя будут права совершеннолетнего волшебника и тебе уже не понадобится опекун. Но тогда тебе самому придётся нести ответственность за все свои личные и семейные дела.
- Это почему эмансипация не подойдёт для меня? - Лонгботтом выглядел уже не вялым и несчастным, а очень даже ожившим и устремлённым. - Я ответственно отношусь ко всему, что от меня требуют. Может, у меня не всегда получается, но я всегда стараюсь.
- Из-за твоих родителей. Пока они считаются ограниченно дееспособными, они под ответственностью совершеннолетних членов семьи. Прежде это была твоя бабушка, а теперь им тоже нужен опекун, как и тебе. Но если ты эмансипируешься, тебе придётся самому отвечать за них - общаться с лекарями, оплачивать содержание в клинике, а после выписки обеспечивать домашний уход.
- Я, наверное, справлюсь, - сказал он, поколебавшись. - Я видел, как это делает бабушка. А что нужно для эмансипации?
Мне нетрудно было ответить. Когда моим опекуном был еще Дамблдор, я интересовался этим вплотную.
- Нужно показать комиссии, что ты способен обеспечивать себя сам. Если бы у тебя не было денег, пришлось бы устраиваться на работу, но у тебя есть семейное состояние, тебе этого не понадобится. Побывай в Гринготсе, разберись, что, как и когда ты унаследуешь - в завещании могут быть оговорены условия. Изучи управление родом и имуществом, ознакомься со Сводом Законов, особенно с разделом о родовой собственности. Возможно, комиссия будет задавать по нему вопросы.
Я думал, что Невилл заробеет, но эмансипация оказалась тем самым стимулом, который смог отвлечь его от недавней потери. Он загорелся идеей, задал мне кучу уточняющих вопросов и наконец поинтересовался:
- Поттер, ты же такой самостоятельный. Почему ты сам не хочешь пройти эмансипацию?
- Я могу обойтись без неё, у меня с опекуном полное взаимопонимание. Если я эмансипируюсь, пострадает его репутация в обществе, а это нам обоим не нужно.
- Трудно представить, что из лорда Малфоя может получиться хороший опекун, - ошарашенно произнёс он. - После всего, что говорили о нём у нас в Гриффиндоре...
- Для гриффиндорца он как опекун не подойдёт, но я слизеринец.
- Ага... - он ненадолго ушёл в себя, а затем испуганно уставился на меня. - Слушай, я уже половину забыл, что ты мне сейчас рассказывал!
- У тебя есть куда записывать?
Какое-то мгновение Невилл созерцал меня так, словно это я должен был сообщить ему ответ, затем спохватился и полез в карман. Я так и подумал, что у него должна быть записная книжка, с его-то забывчивостью.
- Есть, - он достал потёртый блокнот с вложенным между листов карандашом. - Вот. Только я про него всё время забываю.
- Ты слишком боишься что-нибудь забыть, а в результате только хуже получается. Учись расслабляться, - сказал я, ни на что особо не надеясь. Просто озвучил ситуацию. - Ладно, давай записывай.
Я продиктовал Невиллу список пособий и документов, и он, почти счастливый, бережно уложил блокнот обратно в карман.
- Поттер, а если вдруг у меня ещё вопросы появятся - можно, я напишу тебе?
- Конечно, пиши.
Лонгботтом ушёл окрылённый, не чуя земли под ногами. Не удивлюсь, если избавиться от опеки старших всегда было его заветной мечтой.



8.


Разумеется, у Невилла очень скоро появились ко мне вопросы. Мы снова встретились в кафе Фортескью, и он задал мне их по списку, аккуратно записанному в блокнот - на память он не надеялся, а пропускать ничего не хотел. Благодаря тому, что Люциус ознакомил нас с обязанностями главы рода и владельца магической недвижимости, я уже знал основы родовой экономики и разбирался в учётных книгах, поэтому мог ответить на большинство вопросов начинающего лендлорда магической Британии. Некоторые из них, по ведению родового хозяйства, требовали объяснений на месте, и я оказался приглашён к нему домой.
Лонгботтом был в трауре, но уже не выглядел таким убитым - у него появилось дело и цель. В просторном кабинете, куда он провёл меня через половину старинного сумрачного сооружения, сходного скорее с замком, чем с особняком, царили свидетельства его интенсивной работы. Повсюду были разложены учётные книги вперемешку с папками, а по краям огромного письменного стола и на ближайших стульях громоздились стопки фолиантов со свисающими из них закладками.
В домашней обстановке Невилл чувствовал себя раскованно и соображал гораздо лучше. Он вполне ориентировался в куче раскиданных по кабинету бумаг, точно помнил, где лежит каждая, и знал её содержание. За каких-нибудь пару часов мы не только разобрались с учётом прихода и расхода, но и рассортировали документы по срочности и значимости. У Августы Лонгботтом было заключено несколько постоянных договоров на поставки трав, которые она выращивала в оранжерее и в теплицах, все их нужно было продлить и переписать на имя внука, когда он получит эмансипацию.
Что Невилл получит её, я уже не сомневался. Он с малолетства помогал бабушке в теплицах и прекрасно разбирался в выращивании, сборе и заготовке алхимического сырья. Ему не хватало только умения обращаться с договорами и заказчиками, но это было преодолимо.
Закончили мы обсуждением динамики цен на дремоносные бобы, и Невилл потащил меня смотреть, как эти самые бобы растут в естественных условиях. Оказывается, был на его земле клочок заболоченной местности, идеально подходящей для них. Невилл не успокоился, пока не показал мне все достопримечательности своего поместья, поэтому с болота мы прогулялись до теплиц, заглянули в оранжерею, а затем полюбовались снаружи родовым гнездом Лонботтомов - массивным тёмно-серым трёхэтажным зданием, побитым непогодой, поросшим мохом и плющом, производившим общее впечатление древней мощи и неприступности. Ужинать я не остался, меня ждали у Малфоев.
В последующие дни Невилл обращался ко мне ещё дважды. Первый раз - незадолго до комиссии, чтобы я натаскал его по ответам, второй - уже после дня рождения и успешной эмансипации, чтобы я сходил вместе с ним к заказчикам для перезаключения договоров. Зачем я ему понадобился во второй раз, я не понял, потому что все переговоры успешно провёл он сам. Видимо, для храбрости.
За это время мы с Крокером закончили восстановление кабинета директора в Хогвартсе и очистили директорские апартаменты от защитных заклинаний. Никакого компромата там обнаружено не было, но и того, что Торфинн Роули с помощниками откопал в Министерстве, в совокупности с архивом Ордена Феникса хватало с лихвой. Наша сторона спешила ковать железо, пока горячо, поэтому в прессе ежедневно появлялись статьи с архивными данными и журналистскими комментариями к ним. Нужно было окончательно добить репутацию стороны Дамблдора и сформировать новое общественное мнение.
Помимо этого, Роули начал кампанию за пересмотр наказания сидящих в Азкабане сторонников Вольдеморта. Все судебные архивы были у него в свободном доступе, поэтому мы знали, что суды над Упивающимися проходили через раз. Публично судили только самых известных, чьи преступления были очевидными, а остальных кидали в Азкабан без суда и следствия, назначив им те же пожизненные сроки, что и осуждённым. Сам Роули не мог проявить инициативу, чтобы не навлечь на себя подозрений, поэтому сведения о судах того времени были слиты в прессу через третьи руки.
После того как британские газеты наполнились рассуждениями о многочисленных нарушениях законности и прав человека во времена, когда председателем Визенгамота был Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, в прессе появились выступления граждански активных лиц с требованиями проверить и пересмотреть дела заключённых по обвинению в терроре во времена Первой Магической войны. Разумеется, Роули немедленно откликнулся на гражданскую инициативу и опубликовал в газетах заявление от имени Визенгамота, что меры по возвращению законности в Британию будут приняты в самое ближайшее время.
Ожидаемой помехой оказался новый Министр Магии. Бывший глава аврората, Руфус Скримджер показал себя ещё упрямее, чем предполагалось. Всю Первую Магическую он возглавлял одну из аврорских рейдовых групп и теперь был совсем не готов пересмотреть образ старого врага. Он оставил при себе на прежних должностях весь личный штат Фаджа, включая Амбридж, попытка подсадить к нему несколько рекомендованных кандидатур полностью провалилась. По нашему раскладу его должен был поддержать Крауч, известный своим жёстким отношением к вольдемортовской группировке, но начальник Отдела международных отношений неожиданно встал на сторону Роули, заявив, что законность британского суда давно вызывает вопросы у просвещённой Европы и что пересмотр дел азкабанских заключённых благоприятно скажется на международных отношениях страны.
Мой опекун, активно участвовавший в переделе министерского влияния, не забывал и о хогвартских делах. Он созвал попечительский совет, на котором профессор Ранкорн был назначен директором Хогвартса, должность слизеринского декана отошла профессору Слагхорну, а на освободившееся место преподавателя ЗоТИ взяли некоего Долиша, прежде работавшего в аврорате инструктором. Помимо штатных назначений, попечительский совет рекомендовал новому директору разработать предложения по улучшению школьной программы и обратился к Скримджеру с требованием создать министерский Отдел образования.
Пусть не все мы участвовали в министерских событиях, все мы пристально следили за ними. Равнодушных не было.
За делами и событиями мой день рождения приблизился незаметно, зато отмечали мы его как никогда пышно. Подобного рода личные праздники говорят о положении человека в обществе ещё красноречивее, чем всеобщие. Если во время моей дошкольной жизни у Дурслей никто не помнил, когда у меня день рождения, то в год поступления в Хогвартс Хагрид уже не забыл поздравить меня самодельным тортом. Ещё через год я встречал свой день рождения у Малфоев, где его отмечали в узком кругу и дарили мне полезные для неимущего сироты вещицы. Прошлым летом я сам отказался от торжества, потому что в Академии было не до праздников, а в этом году меня поздравляли как общественно значимую персону.
Помимо моих близких друзей и семьи опекуна, на мой день рождения собралось с полсотни малознакомых людей - семьи моих друзей и их невест, союзные министерские сотрудники, включая самого Роули, гости и учителя, проживавшие у Малфоев. Мне преподнесли гору ценных подарков, заставивших меня вспомнить Дурслей и тридцать восемь подарков Дадли, с той разницей, что мне их дарили разные люди. Говорились речи, как в мою честь, так и за наше лучшее будущее, которое в свете последних событий имело основательный шанс стать таковым. После торжественного обеда состоялся бал, а затем не менее торжественный ужин. Было весело, праздник удался.
Как и прежде, мы с Невиллом не обменялись ни поздравлениями, ни подарками - мы были еще не настолько дружны для этого. Поздравили мы друг друга с прошедшим пятнадцатилетием позже, когда Лонгботтом эмансипировался и позвал меня с собой на перезаключение семейных договоров. Оказавшись совершеннолетним перед законом, Невилл действительно как-то сразу повзрослел и возмужал - он был воспитан в послушании и для него было важным психологическим моментом, что теперь ему разрешено быть взрослым. У меня таких комплексов не было, и я не рвался в эмансипацию, потому что перед законом мои интересы отстаивал Люциус, а родовое главенство требовало взрослого тела с полностью сформировавшейся магоэнергетикой. Становиться главой рода в подростковом возрасте крайне не рекомендовалось из-за ущерба для развития магической силы, эмансипация здесь ничего не давала.



В августе настало время выполнять обещание, данное Джастину Финч-Флетчли. Я не знал, вернулась ли его семья из Италии, поэтому отправил письмо с ястребом. Уже через два часа птица принесла ответ, в котором Джастин сообщал, что вся его семья с нетерпением ждёт меня в гости и что он готов забрать меня хоть завтра. Ястреб слетал туда-сюда ещё раз, и мы с Джастином договорились встретиться завтра в десять утра у Дырявого Котла. В оставшиеся полдня я самостоятельно побывал в Лондоне на Пикадилли - не дёргать же Джонса каждый раз, когда мне понадобятся магловские вещи - где с помощью услужливых продавщиц закупился подходящей к случаю одеждой и прочими предметами гардероба, в том числе и небольшой мужской сумкой, которую сам зачаровал под безразмерность. Да, я уже неплохо овладел родовым наследием, и зачарование сумок получалось у меня вполне профессионально.
Чтобы не привлекать внимания зевак, я подождал Финч-Флетчли снаружи у входа в Дырявый Котёл из магловского Лондона. Этим входом пользовались только маглорожденные, а коренное магическое население посещало Косой переулок через камин в таверне. Если не считать полудлинной стрижки, по магловским понятиям старомодной, в остальном я надеялся, что выгляжу как магловский подросток из состоятельной семьи, и, судя по довольно-таки безразличной реакции прохожих, у меня это получилось.
Джастин не узнал меня издали. Удивлённое узнавание промелькнуло в его взгляде шагов за двадцать до меня и он на мгновение остановился, затем заулыбался и подошёл.
- Что-то не так? - спросил я, указав на себя вскользь, когда мы обменялись приветствиями. - Мы еще не опоздали это исправить, прежде чем показываться твоей семье.
- Нет-нет, всё отлично, - заверил меня он. - Я просто не ожидал, что ты так изменишься. А где твои вещи?
- Здесь, - я слегка приподнял висевшую на руке сумку. - Она безразмерная.
- Но она же... не из ваших товаров, верно?
- Да, не из наших. Я купил её вчера заодно с этой одеждой, а дома зачаровал на безразмерность. Это натуральная кожа, она хорошо держит чары.
- Ух ты! Я тоже такую хочу.
- Но ты в курсе, что в такие сумки руками не лазят? Вещи кладут и достают оттуда только с помощью невербального колдовства.
- Нет, не в курсе. А это очень сложно?
- Да не особо, и затраты силы небольшие. Маглорожденный справится, нужен только навык.
- Какой навык? - судя по его тону, вопрос был не праздный, поэтому я ответил обстоятельно:
- Когда ты кладёшь вещь внутрь, нужно сосредоточиться на ней и как бы охватить её вниманием, а затем мысленно переправить в сумку. Когда вынимаешь, нужно зафиксироваться на отверстии сумки и хотя бы в общих чертах представить эту вещь, а затем, не выпуская её из воображения, переместить внимание на место, куда нужно её выложить. Для экономии усилий можно пользоваться палочкой, указывая ею с проведением силы на начало и конец действия.
- А если я забыл, как выглядит эта вещь или что лежит у меня в сумке?
- Можно дать команду извлечь все вещи одного вида или полностью опорожнить сумку, а затем искать среди вынутых вещей.
- Эх, а я и не знал... - посетовал Джастин. - Знать бы заранее, можно было бы купить сразу её, а не таскаться с этим дурацким сундуком...
- Не все одиннадцатилетки способны освоить этот навык, поэтому первокурсникам безразмерные сумки не предлагают. Я сам на первом курсе ехал в Хогвартс с точно таким же дурацким сундуком.
- Научишь, ладно?
- Научу, - а куда деваться-то? - И даже сумку зачарую, если найдётся подходящая.
- А если не найдётся, тогда мы съездим по магазинам и выберем, - деловито подхватил Джастин. - Но это в другой раз, сейчас нас дома ждут. Идём, тут у нас машина на стоянке неподалёку. Водитель не знает, что мы с тобой колдуны, поэтому при нём о магии говорить не надо. Прислуга в доме тоже не знает, зато вся семья знает, при них можно.
Пока мы шли к машине, он просвещал меня о своей семье, проживавшей в Букингемшире, в своём поместье неподалёку от Лондона. Помимо отца и матери, у Джастина была младшая сестра Уитни, обучавшаяся в Челтнеме, и старший брат Джаред, уже закончивший Итон и перешедший на второй курс факультета экономики в Оксфорде. Сейчас у них гостил троюродный брат Джаред, ровесник Кевина, тоже обучавшийся в Оксфорде, только на факультете юриспруденции. Как оказалось, оба старших брата были наслышаны обо мне и жаждали увидеть великого чёрного мага живьём.
- Извини, как это понимать - "великого чёрного мага"? - разумеется, я не мог не поинтересоваться, откуда у них взялось такое мнение обо мне.
- Ну... - Джастин если и смутился, то самую малость. - Это они так истолковали, когда я разъяснял им, что такое факультет Слизерин и какое у тебя там положение. Я пытался переубедить их, но им это так понравилось, что они упёрлись и ни в какую. Только великий чёрный маг - и точка.
- Сказок начитались, - констатировал я.
- Можно сказать, и так, - согласился Джастин. - Сами они среди магов не жили, бесполезно доказывать им, что это совсем не сказка.
В машине мы почти не разговаривали. Даже если бы у нас нашлись не связанные с магией темы, водитель, пусть даже личный - всё равно посторонние уши. Заранее мы договаривались на неделю в гостях, и я подтвердил этот срок, если не случится что-нибудь непредвиденное и меня не отзовут раньше. Обстановка в Министерстве частично успокоилась, воскресший Вольдеморт не проявлял никакой активности, но положение дел оставалось нестабильным и могло измениться в любое время.
Впрочем, ехали мы недолго. Не прошло и часа, как мы прибыли на место.
Родителей Джастина дома не было. Оба они работали - разумеется, не рядовыми тружениками производства или обслуживания, а в управлении компаниями, где они были совладельцами. Дома были только девятнадцатилетний старший брат Джастина со своим другом, кузеном и одногодкой, гостившим здесь на каникулах. Искать их не пришлось, они сами вышли к нам, увидев подъезжающую машину.
Джастин заулыбался им навстречу, но я почувствовал в нём некоторую неуверенность. Зато эти двое держались с безупречной небрежностью сильных мира сего и были безусловно уверены в себе, словно молодые львята. В глазах обоих горел огонёк шальной инициативы, хорошо знакомый мне по близнецам Уизли. Интересно даже, куда их распределила бы Шляпа, если бы они были магами.
Они кинули на меня два быстрых любопытных взгляда, мгновенно оценивших меня с головы до ног.
- О, Джастин вернулся! - с довольным видом воскликнул один из них. - А это и есть твой однокурсник, великий чёрный колдун?
Вопрос был риторическим, его целью было если не шокировать гостя младшего брата, то хотя бы задать установку на непринуждённое общение. Я сдержанно улыбнулся, давая понять, что, ладно уж, принимаю заданный тон. Джастин был против их фамильярности и выразил своё недовольство в официальной чопорности ответа.
- Гарри, познакомься - мой старший брат Джаред, мой кузен Френсис Финч-Найтли. Гарри Поттер, мой однокурсник, - представил он нас друг другу.
- Очень приятно, - кивнул я.
Официальная часть на том закончилась, но оба парня и не подумали оставить нас в покое. Как обычно в семьях, где у детей заметная разница в возрасте, старшие не принимали младшего всерьёз и были непрочь поразвлечься за его счёт, а я был у них до кучи, с ним заодно. Поэтому когда Джастин повёл меня показывать отведённую мне комнату, для них было само собой разумеющимся пойти с нами.
- Гарри, ты ведь расскажешь нам о вашей школе фокусников, - сказал Джаред. - А то братишка всё время темнит.
- Не фокусников, а колдунов, - сердито поправил его Джастин.
- А я что сказал? - в голосе старшего брата прозвучало искреннее удивление. - Гарри, тебе тоже нельзя колдовать на каникулах?
- Можно, - ответил я.
- Вот! - обрадовался он. - Мы так и думали, а Джас говорит, что ему нельзя колдовать дома. Хотя та пожилая мадам колдовала у нас дома, когда пришла за ним и доказывала маме, что колдовство существует. Тогда она превратила сахарницу в крысу - мама как раз её чаем угощала.
- Это была МакГонаголл, - уточнил мне Джастин.
- Надеюсь, вашей маме не стало дурно, - сочувствующе произнёс я.
- Маме-то как раз ничего, мама была в восхищении, - беспечно ответил Джаред. - Она у нас всегда интересовалась всякой дьявольщиной, сколько я помню. А вот отцу не понравилось. Когда эта ваша мадам ушла, он распорядился немедленно выкинуть сахарницу.
- Эх, жалко, я этого не видел! - Френсис огорчился совсем по-ребячески. - Каждый раз прошу нашего Джастина что-нибудь показать, а он всегда только рассказывает. Это правда, что вы на экзаменах табакерки в мышей превращаете и ананасы танцевать заставляете? А как они у вас танцуют - вы им ножки для этого отращиваете?
- Нет, просто двигаем ананасы с соблюдением ритма и расстояния, - ответил я. - Так у нас экзаменуется точность управления перемещением объекта.
Джастин удивлённо глянул на меня искоса. Никто из преподавателей не удосужился объяснить ему, в чём суть экзамена, а сам он, значит, был введён в заблуждение словом "танец".
- Покажешь? - с энтузиазмом спросил Френсис.
Я мог бы закрыться от министерского надзора - но уж точно не для того, чтобы развлекать любопытных фокусами.
- Мне нельзя колдовать у вас. В Министерстве установлены специальные чары, которые отслеживают колдовство в неположенных местах. А здесь у вас как раз такое место.
- Это почему у нас неположенное место? - возмутился Френсис. - Ведь Джас - такой же колдун, как и ты!
- Он пока еще школьник и не всё умеет. Если он наколдует что-нибудь не так, рядом с ним нет никого, кто мог бы исправить его ошибку. А наши ошибки слишком опасны и для самого колдуна, и для тех, кто рядом с ним.
- Ну вот... - разочарованно протянул он. - А у нас с Джаредом были такие на тебя планы... Раз ты учишься на малефика, ты мог бы показать нам настоящие тёмные ритуалы!
- На какого еще малефика? - удивился я. - У нас с Джастином одна и та же учебная программа.
- Джас, это правда?
- Ну да, я же вам говорил, - буркнул тот. - Это вы сами себе напридумывали.
- Но ты же сам говорил, что этого факультета у вас все боятся! - заспорил уже Джаред. - Что туда берут только амбициозных хитрецов и что оттуда выходят одни чёрные колдуны!
- Слизерин у нас - примерно как у вас Итон, - я выбрал шутливую интонацию на случай, если им придёт в голову обидеться на сравнение. - Чтобы попасть туда, нужен определённый социальный статус в магической Британии, а про чёрных колдунов - это пропаганда оппозиции. Всегда хватает недовольных фактом, что выше стоят не они, а другие.
Не обиделись. Френсис даже одобрительно хмыкнул.
- Жалко, что ты не великий чёрный колдун, - снова посетовал он. - На Джастина у нас надежда маленькая, он никогда ничего не колдует - вот мы и надеялись, что хоть ты нам что-нибудь такое покажешь. А ты, оказывается, такой же... - он на мгновение замолчал, чтобы окинуть меня изучающим взглядом. - ...и даже одет вон как, а мы-то думали...
- С моей одеждой что-то не так? - поинтересовался я.
- В том-то и дело, что всё так. А нам Джастин рассказывал, что колдуны очень странно одеваются. Когда он первый раз поехал в вашу школу, он даже видел там на перроне рыжую девчонку в ночной рубашке и резиновых сапогах. Он так впечатлился, что даже в письме домой об этом написал.
Несмотря на законодательство, девятнадцать - это еще не возраст психической зрелости. Оба парня, очевидно неглупых, в свои девятнадцать оставались вчерашними подростками, импульсивными и поспешными на выводы. Убедившись в моей обыкновенности, они растеряли значительную долю интереса ко мне и отправились по своим делам, едва проводив нас до комнаты. Джастин впустил меня внутрь и вошёл сам, тщательно закрыв за собой дверь.
- Надоели... - сильно разозлённый на брата и кузена, он буквально прошипел это сквозь зубы. - Смешно им, видите ли, что я колдун. "Я юрист, он финансист, а ты, братишка, у нас фокусник," - передразнил он кого-то из них.
- Похоже, они разочарованы, что я приехал к вам не в ночной рубашке и резиновых сапогах, - заключил я.
- Нет, я не обещал им, что ты приедешь в таком виде, - поспешил сказать он. - Но я видел, как у вас одеваются, и ожидал что-то более "ретро". Ну как тебе комната, устраивает?
Комната была просторной и уютной, в бледных золотисто-бежевых тонах, с полупрозрачными белыми занавесками и пушистым бежевым ковром на полу. Её окна выходили на большую луговину, полого спускавшуюся к мелкой речонке.
- Устраивает, - подтвердил я.
- Тогда идём, я познакомлю тебя кое с кем из прислуги, чтобы ты знал, к кому обращаться, если тебе что-нибудь понадобится. А затем пройдёмся по поместью, я покажу тебе, где у нас что, - он толкнул дверь и вышел в коридор, я последовал за ним. - Запоминай свою дверь, чтобы не заблудиться.
Я посмотрел в обе стороны, запоминая положение комнаты в коридоре.
- У нас к дверям гостевых комнат прикрепляют таблички с именами. Когда гостей много, это удобно.
- А много - это сколько?
- Десятка два-три. Но даже если на каникулах у Малфоев только мы вшестером, таблички всё равно появляются. Домовики обязаны создавать их для каждого временного жильца.
Джастин заинтересовался и стал расспрашивать, почему вшестером и как мы вообще проводим каникулы. Что можно было рассказать, я рассказал. За разговором мы спустились на первый этаж и после моего знакомства с прислугой пошли смотреть конюшню и поле для гольфа. Пришлось разочаровать его, сказав, что я понятия не имею, как играть в гольф, и никогда в жизни не сидел на лошади.
От меня не укрылось, как поспешно Джастин свернул к речушке, увидев издали, что его старший брат с приятелем направляются к конюшне.
- Избегаешь их? - дал я понять, что заметил его маневр.
- Это только сейчас, а обычно я с ними. Нормальные парни, но относятся ко мне, как к маленькому, а ты мой ровесник - вот и к тебе соответственно. Выставляют меня дураком перед тобой.
- Они слишком мало знают о магии и магах, - примирительно сказал я, видя, что ему неловко за своих родственников.
- А что я могу сделать? Даже если бы можно было что-то показать им, вспомни, чему нас учат. Таранталлегра... Вера Верто... Мелофорс... - напомнил он с издёвкой в голосе. - Я для них фокусник и мне нечего на это возразить. Может, кому престижно и такое, но у нас престижно быть деловым человеком с серьёзной профессией, а быть фигляром считается позорным. Мне стыдно перед родными, где и на кого я учусь.
- После учёбы ты можешь вернуться в... в мир магически неодарённых людей и освоить какую-нибудь профессию, с которой справляются магически неодарённые люди, - я с упрёком посмотрел на Джастина, хихикнувшего над моими потугами политкорректности. - А как ещё мне сказать? Просто "в мир людей" не скажешь, мы как бы тоже люди, добавить "обычных" или "простых" людей - таких и среди магов сколько угодно, а на "маглов" ты обижаешься.
- Ладно уж, говори "маглы", так в самом деле короче, - разрешил он. - Но только при мне, а при моей семье не надо. Нет, Гарри, вернуться сюда работать для меня не выход. Когда я закончу Хогвартс, у меня здесь не будет ни нужного образования, ни нужных связей. Я не смогу поступить в Оксфорд, а это значит, что здесь меня возьмут только на неквалифицированную работу и я буду таким же третьим сортом, как у вас. На первых курсах я ни о чём таком не думал, а с прошлого года волей-неволей задумался. И так и эдак прикидывал, спрашивал наших старшекурсников, но они сами ничего не знают. У нас на Хаффлпаффе никто о карьере не думает, зато все хором указывают на слизеринцев как на карьеристов. Вот скажи, что плохого в желании сделать карьеру?
- Ну ты нашёл, у кого спрашивать - у слизеринца. Разумеется, здоровое честолюбие - вполне достойная черта характера. Спроси лучше грифов, это у них бранное слово.
Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Широкая пешая дорожка, присыпанная мелким гравием и отделанная каменным бордюром, тем временем привела нас к речке, и мы отвлеклись от беседы.
Идём сюда, направо. - Джастин кивнул вдоль речки, по берегу которой тянулась такая же аккуратно отделанная тропинка. - Там подальше за кустами есть скамейка с навесом, можно посидеть.
Скамейка оказалась недалеко, футах в трёхстах от поворота. Когда мы уселись, Джастин глянул на свои наручные часы, скоро ли идти на обед. Как и у Малфоев, здесь питались в определённое время, четырежды в день.
- Это ничего, что я вот так... откровенничаю? - осторожно поинтересовался он. - Может, у вас на Слизерине это недостаток?
- Да нормально, - успокоил его я. - Слизеринцы не лгут по пустякам, они берегут свою репутацию. Хитрость и лживость - всё-таки разные вещи, что бы там ни думали остальные. Ты, кстати, "Пророк" читаешь? Тебе известно о последних событиях в Министерстве Магии?
- Только то, что я узнал в последний день в Хогвартсе. Своей совы у меня нет, в магических районах я на каникулах не бываю, на доставку "Пророка" я пока не подписывался, потому что мы сразу же уехали в Италию и вернулись только три дня назад, а издательские совы через пролив не летают и почту они отдают лично в руки. Нет такой услуги, чтобы сова оставила газету у меня дома до моего возвращения.
Да, система доставки прессы, как и система связи вообще, в магической Британии далека от совершенства. Причина банальна - магического населения слишком мало, поэтому подобный бизнес не окупается. Его потолком были отделения совиной почты в посёлках и совятни при крупных учреждениях и предприятиях. Это у маглов счёт населения пошёл на миллиарды, а у магов он идёт от силы на десятки тысяч. Поэтому у нас и инфраструктуры не развиты, и производство в лучшем случае на уровне мануфактур.
- Значит, ты слышал, что случилось с бабушкой Лонгботтома?
- Слышал, - лицо Джастина помрачнело. - Бедняга Невилл... Я хотел написать ему, но не знал, куда и как.
Я отметил про себя, что Джастин достаточно дружен с Невиллом, чтобы называть его по имени, и решил рассказать побольше.
- Лонгботтом уже приходит в себя после гибели бабушки. Понятно, что он тяжело переживает потерю, но теперь у него много дел, которые отвлекли его от несчастья.
- Ты общаешься с ним?
- Немного. Я написал ему письмо с соболезнованиями и предложил помощь. Ему понадобились кое-какие советы, поэтому мы встречались пару раз. Лонгботтом эмансипировался неделю назад, на следующий день после своего пятнадцатилетия. Теперь он считается совершеннолетним, на нём родовое хозяйство, родовые соглашения и вдобавок ограниченно дееспособные родители. Ему некогда скорбеть.
Джастин ненадолго замолчал, пока эти сведения укладывались у него в голове.
- Но как же Невилл будет вести свои дела, если ему еще учиться в Хогвартсе? - было первым его вопросом и, нужно сказать, весьма деловым.
Мы с Невиллом уже разобрались с этим, поэтому ответ я знал.
- Новый директор даст ему разрешение покидать Хогвартс на выходные и персональный пропуск в каминную сеть. За его поместьем и теплицами присмотрят домовики.
- У него есть домовики? Подожди... - Джастин изумлённо уставился на меня. - Ты сказал - новый директор?
- Плохо не читать газеты, - подколол его я. - Теперь директором Хогвартса будет Ранкорн, а Дамблдор сейчас в бегах и вне закона.
Не дожидаясь расспросов, я вкратце пересказал ему основные события, в последнее время освещавшиеся в газетах.
- Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что летом что-то произойдёт... - протянул он понимающе.
- С разоблачениями мы подготовились, но инициативу Августы Лонгботтом, разумеется, не предвидели. Она нам очень помогла, без её архива Дамблдор мог бы снова выкрутиться. Самое большее, на что мы надеялись - это выкинуть его из Хогвартса.
Джастин никогда особо не восхищался Дамблдором, поэтому легко воспринял разоблачение директора. А бывшего преподавателя ЗоТИ, грубияна и солдафона, он, как и большинство хогвартских учеников, вообще недолюбливал и побаивался.
- Дамблдор с Грюмом скрываются больше месяца, а их еще не поймали, - забеспокоился он. - С этим что-нибудь делают?
- Как обычно. Развесили объявления о розыске, ждут доносов. Могут долго прождать, потому что в глазах простого населения магической Британии это преступление не так уж велико. Покажи мне бедноту, которая не считает, что богатые все одинаковы и что всех их надо уничтожать.
- Это так, но у нас в последнее время социальная напряжённость снизилась, мне отец рассказывал. Пособия по безработице, всякие программы социальной защиты и тому подобное.
- А у нас, к сожалению, такие программы неоткуда финансировать, поэтому социальная защита у нас минимальна. Кстати, если ты хотел заниматься крупными структурами, вот тебе первая задача оттуда. Определить нуждающиеся группы населения, разработать соответствующие законы и нормы, изыскать средства... Или ты не настолько разбираешься в этом?
- А старший брат у меня на что? Давай их с Френсисом подключим - они это или из интереса, или как упражнение по учёбе сделают. Вот прямо сейчас, после обеда, и скажем.


Это было немалым развлечением. Веселье началось уже со Свода Законов магической Британии, который я дал Джастину на каникулы и который Френсис и Джаред восприняли как хороший профессиональный анекдот. С шутками, со смехом, со спорами мы вчетвером переработали-таки эти законы. Записали, проверили на целостность и непротиворечивость, пока каждый из нас не остался доволен результатом.
Когда-нибудь я внедрю новые законы, даже если мне придётся нагнуть для этого всё Министерство.
Почему бы и нет? Если ребёнка можно выставлять на битву с главным британским злодеем, почему бы детям не накатать на коленке новые законы для забившихся в щели взрослых? Если эти взрослые сами поставили себя в зависимость от ребёнка, почему бы не заставить их подчиниться?
Я согласен с Гёте и его Фаустом - "лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой".



9.


Как оказалось, совместная доработка законодательства очень сближает. На ужин мы пришли уже лучшими друзьями. Кроме нас четверых, к ужину вернулись с работы старшие Финч-Флетчли, отец и мать, которым меня наконец представили. После того, как меня намуштровала Нарцисса Малфой, мне не составило труда применить обязательные фразы вежливости в правильных местах и с правильной интонацией. Я умышленно выбирал не современные укороченные варианты вежливых фраз, а чуть подлиннее, буквально на одно-два старомодных слова, и произносил их с крохотной долей игры, давая понять, что прекрасно осведомлен об их старомодности.
Мне не хотелось создавать впечатление насквозь современного джентльмена, раскованного до фамильярности и своего в доску. Я из другого мира, пусть видят.
У меня получилось заинтересовать родителей Джастина, и я ощутил их дружелюбное любопытство. Особенно заинтересовалась леди Финч-Флетчли, которая стала активно расспрашивать меня об учёбе в Хогвартсе. Она не спрашивала ничего такого, что нельзя было знать родителям маглорожденного колдуна, и я подробно отвечал. Отец Джастина, по виду скорее бизнесмен, чем член парламента, своим неодобрением магии напомнил мне дядю Вернона, с поправкой на воспитание, поэтому я рассказывал о волшебной школе и её предметах так, чтобы не вызвать его раздражения. Это было непросто, но я справился.
Во время общей беседы он не преминул задать мне вопрос - довольно-таки каверзный, на мой взгляд - в чём польза "этой вашей магии". Я выкрутился, сказав, что магия выручает в условиях нехватки ресурсов, особенно энергетических. Что такое энергетический кризис, старший Финч-Флетчли хорошо знал по ценам на бензин и счетам на электричество, поэтому мой ответ удовлетворил его.
Но бывает же такое - сказал что-нибудь наобум, а потом сам удивился, насколько оказался прав. Нефть и уголь на Земле - ресурсы конечные и невозобновляемые, учёные подсчитывают их и дают срок их истощения от ста пятидесяти до трёхсот лет. С другими полезными ископаемыми дело обстоит не так критически, но тем не менее... Маглам уже сейчас тесно на планете, и если они не научатся ограничивать своё размножение и потребление, эту планету они скоро съедят.
Интересно, что об этом думают в Академии Магии? Надо будет написать Эйвери.
После ужина Джаред и Френсис снова прибрали меня к рукам - уже не как диковинного фокусника, а как парня, с которым стоит пообщаться. В силу особенности своего мышления я легко очищал суть от словесной шелухи, и их это чрезвычайно впечатляло. К примеру, высказывание некоего дипломата о том, как тот играл в шахматы - "первую партию я не выиграл, вторую мой соперник не проиграл, а в третьей мой уважаемый соперник не согласился на ничью" - я сходу воспринимал, как "я проиграл трижды". Поэтому им было интересно вытянуть из меня суждения по поводу тех или иных социальных процессов в современной магловской Британии. Джастин тоже был с нами, крайне довольный своим участием во взрослом разговоре на равных.
- Откуда ты всё это знаешь? - спросил он меня, когда мы уже за полночь расходились по спальням.
- Мой опекун в последние годы занимается магловским бизнесом. Колдовство в таких делах у нас запрещено и строго отслеживается, но Люциус - прирождённый бизнесмен и знаток человеческих душ, поэтому он преуспевает там, хотя он даже не легилимент. Разумеется, для этого ему необходимо знать основные экономические и политические тенденции в стране и за рубежом.
- А у нас говорили, что чистокровные называют телефон фелетоном и не отличают вилку от розетки, - удивлённо пробормотал Джастин.
- Таких у нас достаточно, хотя бы те же Уизли.
- Но откуда твой опекун всё это знает?
- Сначала ему помог знакомый, который уже занимался этим. А теперь он наладил отношения с отцом Дирка Россета с Равенкло, сквибом. Сейчас Россет-старший с Вейном гостят у нас в поместье и чуть ли не каждый вечер собираются с Люциусом в кабинете пообсуждать магловские новости, а когда у меня есть время, к ним присоединяюсь и я. Магловские газеты Россет выписывает себе на дом, оттуда их забирают домовики.
Я умолчал, что к нашим кабинетным посиделкам присоединялась и Ромильда. У меня было мало свободного времени, и она использовала любую возможность побыть рядом со мной.
- А кто такой Вейн? - Джастин не мог не знать о существовании Ромильды Вейн. Значит, он спрашивал, кто такой её отец сам по себе.
- Заведующий отделом медицинских исследований в Мунго, человек весьма разносторонних интересов. Благодаря ему я знаю, что наша медицина всё еще опережает магловскую.
- А она опережает?
- Анатомию и физиологию человека у нас знают не хуже, а если учесть магоэнергетическую составляющую организма, то и лучше. Методы лечения у нас гораздо эффективнее, хотя самые продвинутые основаны на волшебстве и подходят только для магов. Поэтому слабый колдун не может быть хорошим лекарем.
Джастин не собирался быть лекарем, он только кивнул. Мы дошли до моей комнаты и остановились у двери.
- Может, тогда у вас и телефон есть? - спросил он. - Тогда мы сможем общаться без совы.
- Телефон подразумевает подключение к телефонной станции - выделение номера, проведение телефонного кабеля, ежемесячную оплату счетов - а поместье Малфоев невидимо для маглов и впускать их туда будет вопиющим нарушением статута о секретности. И даже если их заобливиэйтить после того, как они проведут кабель, пользование телефоном - не разовая услуга, следить за сохранностью тайны будет слишком хлопотно. Тут нужна полностью своя телефонная сеть, но среди чистокровных эта услуга мало востребована, а что до маглорожденных... - я замолчал и пожал плечами.
- Проблемы негров шерифа не волнуют, - закончил за меня Джастин.
- Ну вот, ты и сам всё понимаешь. Для разговоров у нас есть парные зеркала. Это вещь дорогая и используется только между близкими людьми. По зеркалу на каждого знакомого таскать с собой не будешь.
- Но у тебя же безразмерная сумка! - мгновенно вспомнил он.
- Зеркало нужно носить в кармане, из сумки вызов не слышен. У меня даже с Ноттом парного зеркала нет.
- Всё равно хочу такую сумку. Гарри, давай завтра съездим и купим подходящую, а ты зачаруешь её, когда сможешь. Если нужны деньги, ты только скажи...
- Не нужны, я этим не зарабатываю. Завтра и зачарую, считай это благодарностью за гостеприимство.
- Завтра? Вот здорово! - воскликнул он с мальчишеским восторгом и тут же увял. - Но тебе же нельзя колдовать здесь...
- Это не такое колдовство, которое заметят в Министерстве, - я почти не покривил душой - в зачаровании сумки используется много беспалочковой магии, хотя всё равно придётся закрываться от надзора.
- Я теперь полночи спать не буду. Ладно, до завтра.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Когда я наутро спустился в гостиную, где мы договорились встретиться перед завтраком, Джастин был уже там, весёлый и оживлённый. Если он и не спал полночи, по нему это не было заметно. Он сказал, что уже поговорил с отцом насчёт сумки и что машину за покупками нам подадут к десяти утра.
Джаред с Френсисом, узнавшие за завтраком о нашей поездке, напросились с нами. Оказывается, в воскресенье вечером здесь намечалась костюмированная молодёжная вечеринка, к которой они хотели прикупить что-нибудь экстравагантное. Родители на этот вечер уезжали с ночёвкой к родственникам, у которых гостила младшая сестра Джастина, а мы с ним были достаточно взрослыми, чтобы остаться со студентами.
Сначала мы поехали за сумкой - выбирали её вчетвером, право решающего голоса Джастин оставил за мной - а затем побывали в специализированном магазине для развлечений, где продавались всякие фейерверки и шутихи, гирлянды и серпантины, маски и маскарадные костюмы всех эпох. Джаред с Френсисом накупили гору этого добра, я тоже подумывал, не купить ли мне какую-нибудь рубашку к случаю, но затем решил, что на один вечер обойдусь трансфигурацией. Я не тяготился поездкой, хотя не мог не заметить, насколько эти парни ребячливее моего привычного окружения. Наши были заметно сдержаннее и строже - даже одиннадцатилетки, даже семилетний брат Ромильды, уже пытавшийся вести себя по-взрослому. Родовых магов рано приучают к дисциплине и самодисциплине, с их колдовскими возможностями иначе нельзя.
После обеда я собрался зачаровывать сумку, и Джастин напросился посмотреть, как я это делаю. Я согласился, с условием, что во время работы он меня не отвлекает, а все вопросы потом. Мы поднялись в мою комнату, где я начал с того, что закрыл дверь на невербальный Коллопортус - на случай, если нас хватятся двое его неугомонных родственников.
В сумке было около десятка всяких кармашков и отделений, и я сказал Джастину, что зачарую только одно отделение, а прочие останутся, как у обычной сумки. Согласно кивнув, он уселся на стул, с которого я ему велел не вскакивать, и приготовился к зрелищу. Я расстегнул сумку, положил на стол отверстием к себе и остановился перед ней, сосредотачиваясь.
- Ты будешь колдовать стоя? - не удержался он от вопроса.
- Колдовство затратное, поэтому я буду колдовать в стойке проведения силы. И это твои последние слова до того, как я закончу.
Он виновато кивнул. Я взял в руку палочку, которая была со мной в чехле под дезиллюминационными чарами, и круговым движением невербально поставил маскирующий щит. Затем я расставил ноги чуть шире плеч, выпрямил спину, расправил плечи и стал дышать глубоко и медленно, разгоняя внутренние магические потоки. Когда магия забурлила во мне, я зафиксировал внимание на отверстии сумки и начал инкантацию.
Чтобы работать с пространством, нужно хорошее геометрическое воображение. Процесс формирования автономной области пространства был зарифмован в нечто вроде белого стиха, где каждая строфа была заклинанием или частью заклинания. Инкантация читалась примерно по минуте на строфу и занимала минут пятнадцать-двадцать, если зачарование пройдёт гладко. Произносить её требовалось с предельной сосредоточенностью, ритмично, медленно и нараспев, очень чётко воображая в сознании каждый этап процесса, описываемый в строке - и, разумеется, подавая в образ силу. В случае ошибки не происходило ничего неприятного, кроме расхода сил заклинателя и повторения процесса с самого начала, поэтому я и согласился на присутствие Джастина.
Строфы плавно перетекали одна в другую - обособление пространства, установка для него свойств хранилища, где ни один предмет не соприкасается с другим, чары стасиса, формирование межпространственного канала для помещаемых туда вещей, привязка канала к отверстию сумки и наконец чары распознавания владельца артефакта. Я полностью отрешился от внешнего мира и сознавал себя только в том, что имело отношение к творимому волшебству. Завершив инкантацию, я наложил на сумку ещё кое-какие мелочи вроде чар прочности и защиты от воров - и наконец позволил себе расслабиться.
Джастин завороженно смотрел на меня и, казалось, не дышал.
- Вот и всё, - сказал я ему. - Сейчас только я проверю, как легли чары. Если есть вопросы, задавай.
- Это и есть тёмная магия? - было первым его вопросом. Я недоуменно уставился на него.
- С чего ты взял?
- Когда ты читал этот стишок, воздух в комнате как будто потемнел... - он говорил неуверенно и словно бы спрашивал себя - было или не было?
- Это был подсос магии из окружающего пространства. Так само получается, если колдун расходует силу слишком быстро и помногу.
- Действительно, ты выглядишь усталым. У тебя даже глаза ввалились и щёки втянуло.
- Я перестарался с размером хранилища - захотелось сделать его с запасом, чтобы места с гарантией хватило на всё, - я глянул в окно и кивнул ему на небо. - Видишь, как сразу тучи собрались, а ведь только что было ясно.
Джастин подошёл к окну и какое-то время изучал набежавшие тучи.
- Они не такие, как обычно, - сказал наконец он. - Похожи на рваные серые тряпки.
- Так выглядят следы подсоса магии. Когда увидишь такие тучи, так и знай - какой-то сильный колдун творит какое-то сильное колдунство. Или он нездоров и борется за свою жизнь. В прежние времена, когда еще не было статута секретности, каждая собака знала, что колдун умирает в грозу.
- Но дождя, похоже, не будет.
- Не будет, я уже закончил. Неси сюда палочку, будем учить тебя пользоваться сумкой - это небольшой расход магии, надзорные чары его не почувствуют, - я снял Коллопортус с двери.
Джастин помчался за своей палочкой, а я проверил наложенные на сумку чары. Она действительно получилась очень ёмкой, но в остальном чары легли как надо и держались надёжно. Через несколько минут он вернулся, и я стал показывать ему, как положить вещь в сумку и как извлечь её оттуда. Оказалось, что он совсем не умеет дозировать подачу магии, пришлось учить.
- А почему нас этому в школе не учат? - возмущённо спросил он, когда у него стало получаться.
- Откуда мне знать, я не преподаватель. Могу только сказать, что избыточная подача силы у маглорожденных не опасна для окружающих, а чистокровных учат дозировать её еще до школы.
Джастин быстро глянул на меня, словно хотел сделать какое-то замечание, но передумал. Поколебавшись, он всё-таки продолжил:
- Не знаю, будет ли удобно кое о чём спросить тебя про маглорожденных...
- Спросить-то удобно, - я хмыкнул. - Ответы могут оказаться неудобными.
- Ничего, переживу. Как ты считаешь, что можно сделать, чтобы устранить неравенство маглорожденных и чистокровных?
- Не путай неравенство и неравноправие. Неравенство способностей не устранишь, оно в природе вещей, а неравноправия маглорожденных у нас нет. Ты буквально вчера читал Свод Законов - вспомни, там нет никакого деления колдунов по происхождению. Там прописана дискриминация нечеловеческих магических рас - оборотней, великанов, кентавров - но дискриминации людей нет. Известное тебе отношение к маглорожденным - это всего лишь устоявшееся мнение коренных колдунов.
- Вот как... - Джастин ненадолго задумался. - А откуда оно взялось, такое отношение?
В прошлом учебном году это всё еще не входило в программу истории магии. Хогвартское руководство в лице Дамблдора предпочитало сунуть голову в песок и делать вид, что всё в порядке. До недавнего времени историю преподавал Бинз, а когда он был еще живым, эти сведения сами собой разумелись и на них никто не указывал из-за их очевидности. Норму Ранкорн Дамблдор в начале учебного года вызывал к себе и в своей обычной добродушно-уклончивой манере распорядился "не менять учебную программу радикально, чтобы не дезориентировать детей".
- Века назад, до Инквизиции, маглорожденными были преимущественно неграмотные крестьяне, неотёсанные и набитые суевериями. Их сначала нужно было отмыть и научить грамоте, а полностью окультурить их было вообще непосильной задачей. К маглорожденным из высших сословий тогда относились, как к своим, но таких было очень мало. Когда колдунов стало уничтожать христианство, маглорожденные всех сословий, воспитанные в христианской вере, оказались предателями и из-за них погибло много чистокровных магов. Что до современных маглорожденных, то они, все такие самоуверенные, приходят к магам и хотят переделать их мир под себя, сделать из него вторую Мугляндию вместо того, чтобы адаптироваться на новом месте. Кому понравится, когда какие-то пришлые чужаки начинают строить коренных жителей и диктовать им свои законы?
- Значит, дело вовсе не в том, что у маглорожденнных слабая магия?
- Примерно треть населения магической Британии не сильнее маглорожденных. Дети маглорожденного и магла или безродного полукровки и магла часто рождаются слабыми колдунами, а потомки этих детей от маглов - почти всегда сквибы. И наследственность у них точно так же оставляет желать лучшего.
- Тогда почему грязнокровками обзывают только маглорожденных?
- Потому что хотят оскорбить посильнее, а самые грубые ругательства и у маглов связаны с качеством и чистотой происхождения. К примеру, "ублюдок" - рождённый вне семьи или вообще непонятно от кого, "выродок" - не унаследовавший родовой внешности или склонности к родовому бизнесу, пошедший против рода. "Пидор" - не дающий потомства из-за извращённых наклонностей. "Шлюха", "проститутка" - женщина, рождающая детей от кого попало. Тенденция очевидна, не так ли?
- Не может быть, чтобы только с происхождением. Подожди, сейчас вспомню... - Джастин сощурился и уставился в никуда, перебирая в уме известный ему арсенал непечатных слов. - Вот, скажем, "имел твою мать" - оно наверняка говорится в смысле "мал ты еще на меня наезжать".
- Ага, "и мать твоя потаскуха, сам проверял".
Джастин зашёлся смехом. Глядя на него, и я заухмылялся.
- Самое смешное... что ты это произнес с такой серьёзной мордой... - выговорил кое-как он.
- А я и говорил совершенно серьёзно, - подтвердил я, продолжая ухмыляться. - Возможно также, что это ругательство появилось в эпоху завоевателей, когда мужчин убивали, а женщин насиловали и брали в рабство. Проходит лет эдак десять-пятнадцать, потомок начинает выступать, а хозяин ему намекает, что "если бы не я, ты вообще на свет бы не родился". Или, возможно, оно из эпохи, когда существовало право первой ночи...
Теперь уже смеялись мы оба.
- А как же эти... всякие там "засранцы" и тому подобное? - вспомнил он.
- Ругательства, связанные с человеческими выделениями - это уже второй калибр, а остальные - третий. Кстати, маглы тоже расисты еще те. Можно подумать, это не они придумали "узкоглазый" и "черножопый" вместо "азиат" и "негр".
- Эй, "негр" - тоже ругательство!
- Сто лет назад это было просто слово, и означало оно "чёрный". Дело ведь не в словах, а в людях, которых ими называют. Мало ли, может, пройдёт ещё сто лет, и уже "афробританец" будет бранным словом. А может, и "маглорожденный" будет хвалебным.
- Сто лет - это всё-таки слишком долго... - разочарованно протянул Джастин.
- Это как за дело взяться. Меня вон тоже на первых курсах звали полукровкой и грязнокровкиным сыном. Теперь не зовут.
- А толку-то? Даже если не зовут, они всё равно это думают, - он сидел с отрешённым видом и явно примерял ситуацию на себя.
- Да пусть думают, не жалко. Если человек что-то значит, всегда найдётся кому плевать ему в спину. Главное, чтобы боялись плевать в лицо.
- За тобой надо записывать, - вдруг рассмеялся он. - Братья оценили бы.
И, как говорится, накаркал. Дверь, на которую я забыл вернуть Коллопортус, вдруг отворилась без стука и перед нами нарисовались две весёлые любознательные физиономии.
- Вот вы где! - обрадовалась одна из них. - А мы вас везде ищем!




Занятные парни, все трое. Ясно, что я преувеличил, назвав их лучшими друзьями - в прежние времена, чтобы так называться, нужно было вдвоём съесть пуд соли. Учёные скрупулёзно подсчитали, что для этого понадобится чуть больше года, но то учёные, сосчитавшие всё и во всём, вплоть до молекул соли в воде. В старые времена считали по-другому - щепотка в похлёбку, от роскоши ещё щепотка на хлеб, потому что соль тогда была дорогим продуктом и еду готовили без неё. Так и получаются те самые три года, в которые обещанного ждут.
И не знаю, смог бы я назвать их лучшими друзьями даже через три совместных года весёлой и сытой жизни. В прежние времена жизнь редко у кого была сытой и ни у кого не бывала весёлой, поэтому под тремя годами однозначно подразумевались годы серьёзных жизненных испытаний, примерно как у нас с Тедом. За четыре года Хогвартса он ни разу не дал мне повода разочароваться в нём - надеюсь, и я ему тоже.
Он наверняка вспоминал меня там, даже если хорошо проводил время в нашей привычной компании, рядом со своей Дианой. Как и я его здесь.
А время в гостях я проводил неплохо и весьма насыщенно. Джаред и Френсис словно бы задались целью извлечь всё возможное из новой забавной игрушки, которую притащил в дом их любимый младший брат. Они взяли нас под плотную опеку и стали учить меня истинно джентльменским видам проведения досуга, посвящая этой важной миссии всё своё свободное время.
В верховой езде я особо не блистал, хотя мои наставники, продолжавшие таки считать меня чёрным колдуном, ожидали худшего и были разочарованы тем, что от меня не шарахаются лошади. Что касается гольфа, там одного глазомера было мало, нужен был еще навык удара клюшкой, а с этим у меня было неважно. Лучше всего у меня получалось за бильярдным столом - управляться с кием я научился за полчаса, а с глазомером и хладнокровием у меня всегда было всё в порядке. Братья так и не поверили, что прежде я никогда не играл в бильярд.
Они даже попытались затащить нас с Джастином в бордель. Уверяли, что сводят нас не в какую-нибудь дыру, а в элитное заведение с красивыми, умелыми и проверенными на здоровье девочками на любой вкус. Джастин проникся, но я отказался без объяснений и не поддался ни на какие уговоры. В конце концов они собрались туда вдвоём, а Джастин остался со мной.
- Если всё дело в гостеприимстве, ты еще успеешь догнать их, - сказал я, заметив его разочарование. - Я вполне могу побыть этим вечером один - посижу в комнате, почитаю что-нибудь...
- Нет, - всё-таки сказал он. - Конечно, пойти с ними хочется, но... как-то в общем... Если бы ты пошёл, тогда и я пошёл бы, а так... без тебя они и мне бы не предложили. Месяц назад, до поездки в Италию, они сказали, что я еще маленький.
- Месяц назад у них каникулы были в самом начале, - напомнил я. - А сейчас они уже не знают, куда деваться от скуки, вот и развлекаются за счёт мелкоты вроде нас.
- Ты вправду так думаешь? - почему-то встрепенулся он.
- Конечно. А что-то не так?
Джастин испытующе посмотрел на меня и всё-таки поверил, что я не прикидываюсь.
- Ты себя недооцениваешь, Поттер, - пока я был у него в гостях, он обращался ко мне по фамилии, только когда хотел подчеркнуть фразу. - На тебя, оказывается, очень легко подсесть.
Слов у меня не нашлось, поэтому я только посмотрел на него, вопросительно приподняв бровь.
- Это самое точное, что мне пришло в голову, - пояснил он в ответ. - Теперь у меня на один вопрос меньше, а то мне всё время хотелось спросить Нотта, как это можно так отказаться от себя и ходить за тобой хвостом. Издали это неочевидно, зато когда пообщаешься с тобой поближе, это сразу ощущается.
- Не понял. Что такое "это"?
- Есть вокруг тебя некая особая притягательная атмосфера. И это не твои умные рассуждения, потому что она присутствует, даже когда ты молчишь. Братья, может, сами не понимают, почему им хочется с тобой общаться, а я заметил. Сейчас я, пожалуй, удивлён, что за тобой ходят не толпы, а только один Нотт.
- Аура гранда, - наконец догадался я. - В пределах комнаты она может ощущаться. Я ею не особо управляю, она просто есть, но если человек мне не нравится, она может и отталкивать.
- А что такое аура гранда?
- Это... Что такое аура, тебе нужно объяснять?
Он на мгновение задумался и отрицательно помотал головой.
- Нет, не нужно. Мне мама об аурах еще в раннем детстве все уши прожужжала. Она всегда увлекалась экстрасенсорикой и собирала любую литературу по этой теме. Пока мне не пришло письмо, она ходила в какие-то общества паранормальных явлений и восхищалась моими способностями, которые у меня иногда проявлялись, но когда я пошёл в Хогвартс, у неё как отрезало.
- Ей, видимо, разъяснили про статут секретности, - заметил на это я.
- Наверное. Она и сейчас гордится, что я колдун. Про ауры она и сама мне рассказывала, и книжки всякие подсовывала, поэтому я знаю, что это такой цветной ореол вокруг человека, который некоторые могут видеть, хотя среди её знакомых таких не было. Странно, что нам ничего не говорили об аурах в Хогвартсе.
- Если вкратце, аура - это излучение магоэнергетической составляющей всего материального, как живого, так и неживого, - процитировал я "Трактат об аурах", попавший мне в руки, когда я в конце второго курса рылся в библиотеке Малфоев и подыскивал книги на эту тему. - В прежние времена многие люди могли хотя бы частично видеть ауры, но сейчас слишком много источников искусственного света, поэтому зрение очень рано утрачивает необходимую чувствительность. Изучение аур входит в специальное образование для колдомедиков. Чтобы их видеть, существует такой артефакт, как аурные очки, в медицинских учреждениях он обязан быть для аурной диагностики. По размеру и энергии аур люди гораздо больше отличаются друг от друга, чем по росту и весу. Аура гранда магии в разы сильнее, чем у среднего колдуна, и в десятки раз превосходит ауру магла, примерно как яркий источник излучения превосходит слабый и тусклый. Её влияние может походить, скажем, на каминное тепло и этим привлекать людей, но может и жечь. Ауру видят домовики, многие обычные животные и все разумные волшебные, а люди если и не видят ауру, они всё равно её чувствуют. Человек с сильной аурой всегда привлекает внимание.
Джастин вдруг улыбнулся.
- Знаешь, а мне кое-что похожее встречалось в описаниях людей. Не поверишь, где - в художественной классике прошлого века. Обычно это пишут о молодых девушках в выражениях вроде "вошла - и всю комнату озарило" или "её появление было подобно солнцу".
- Почему о молодых девушках, это понятно, - я тоже улыбнулся. - Потому что художественную классику тогда писали мужчины. Мне трудно представить, чтобы в ту эпоху кто-то написал так про другого мужчину.
- А как же в старину говорили - "Король-Солнце"?
- Может, он просто рыжий был!
Мы окончательно развеселились и с довольным видом ржали, глядя друг на друга.
- А хорошо, что братья свалили. - Джастин уже и думать забыл об упущенной возможности. - При них очень-то не разговоришься, а я еще не всё спросил у тебя, что хотел.
- Так спрашивай, - подбодрил его я. - Все мои знания в твоём распоряжении.
- Меня интересует, как получше устроиться среди колдунов, - он резко посерьёзнел. - В здешних обстоятельствах я разбираюсь и уже знаю, что с образованием я здесь пролетел. А у вас там я не настолько разбираюсь, чтобы решить, на что сделать ставку и над чем работать. Я маглорожденный, ты знаешь. Я представляю, какие работы у вас не требуют магии, но не знаю, какие из них перспективнее. Ты помнишь, я перечислял, с чем справлюсь. Если у вас для этого нужно высшее образование, то какое и где его получить? Представь себя на моём месте, и сам поймёшь, что мне нужно.
- Я-то понимаю, это ты еще не понял всю глубину дыры, в которую попал. Что ж, давай считать. Смотри, на всю магическую Британию имеется одна школа, в которую ежегодно поступает сорок-пятьдесят учеников, включая маглорожденных. У нас нет положения о всеобщем школьном образовании, поэтому половина детей, допустим, остаётся на домашнем обучении. Но на всё население имеется одна больница, одна тюрьма, один аврорат со штатом в полсотни человек, один министерский отдел по соблюдению секретности, в котором работает от силы человек двадцать. В Первую Магическую полсотни приверженцев Тёмного Лорда держали в страхе всё магическое население, а орден Феникса, в котором состояло три десятка подростков, пенсионеров и домохозяек, считался заметной оппозицией Упивающимся. Так сколько у нас получается магического населения?
- Получается, что маловато... - потрясённо протянул Джастин.
- Именно. У нас еще не додумались до всеобщей переписи населения, но по всем этим данным общее население магической Британии никак не может превышать двадцать тысяч волшебников. К ним можно добавить еще тысяч пять сквибов, которых много рождается у нечистокровного населения. Всё равно по численности это - население примерно одного магловского городского квартала. Поэтому какое высшее, откуда оно возьмётся? В прикладных профессиях всё еще существует индивидуальное ученичество, для теоретических изысканий имеется мюнхенская академия магии, одна на весь мир, а административные должности занимают только по связям. Если тебя признает верхушка волшебного мира, ты сможешь устроиться очень даже неплохо.
- Но, чтобы признали... - было видно, что он напряжённо размышляет над проблемой. - Слушай, ты знаешь методы распознавания Обретённых?
- Извини, кого? - не понял я.
- Я слышал, что среди маглорожденных встречаются особенные. Их называют Обретёнными или Новой Кровью - именно так, каждое слово с большой буквы - и все чистокровные гоняются за ними, чтобы взять их в супруги, потому что без них они выродятся.
- Кто тебе сказал такую чушь?
- Не мне лично, но при мне об этом рассуждала Грейнджер, которая явно считала себя особенной. Ты же знаешь её привычку громко проповедовать о чём-нибудь в людных местах.
- Ну если Грейнджер, тогда понятно. Опекун с ног сбился, подыскивая мне жену, но никогда о таких не говорил, а он непременно предупредил бы, если бы это было правдой. Маглорожденные бывают сильнее, бывают слабее, но в них не бывает ничего такого, чтобы за ними гонялись чистокровные. Это сочинили для себя сами маглорожденные, которым очень хочется явиться в чужое место, к чужим людям на белом коне и оказаться там лучше всех.
- Но она утверждала, что без Обретённых чистокровные давно выродились бы.
- Это она меряет магов магловскими мерками и вдобавок путает безродных и родовых чистокровных. Безродных чистокровок у нас хватает, и если уж совсем нет ровни, супругов ищут среди них. Есть еще много полукровок и прочих нечистокровных, среди которых ищут во вторую очередь. Маглорожденные как потенциальные супруги идут после всех них и, как правило, сначала смешиваются с ними - не без исключений, которые и породили эту сказочку.
- Жалко. - Джастин разочарованно вздохнул. - А я понадеялся, что ты знаешь, как отличить Обретённых от других маглорожденных - мало ли, вдруг и я такой же, и тогда проблемы с признанием не стояло бы. У нас, кстати, браки тоже заключают среди своих, хотя и нас пугают вырождением. Как по-твоему, оно вообще возможно?
- Я не знаю, возможно ли оно даже у маглов. По историческим меркам человечество живёт большими городами не так давно, а до этого люди тысячелетиями жили сначала племенами, а затем небольшими поселениями, в которых все роднились между собой. В популярных магловских брошюрах пишут, что близкородственные браки запрещены законом или обычаем, потому что у детей от таких браков могут проявиться наследственные заболевания, если они имеются в скрытом виде у обоих родителей. Может, это верно и для безродных магов, но родовые - другое дело. Если бы они могли выродиться, они давно выродились бы, потому что их всегда было очень мало. Но родовая магия способствует обратным мутациям опасных для здоровья генов, от этого когда-то и возникло название "чистая кровь". В случае брака с безродным супругом рекомендуется проводить детей через ритуал очищения крови, который влияет не на самого мага, а на его будущее потомство, и этого достаточно, чтобы поддерживать кровь чистой.
- А почему не самого безродного супруга?
- Этот ритуал можно проводить только с кровными членами рода. Мне тоже придётся проходить его перед женитьбой.
- Из-за матери?
- Да.
- Но Грейнджер приводила тебя как пример хорошего результата от брака с маглорожденной. Она говорила, что ты такой выдающийся колдун только благодаря происхождению твоей матери.
- Даже если моя мать была сильной маглокровкой, этого недостаточно. Полагаю, я оказался истинным первенцем - то есть, был зачат, когда оба моих родителя одновременно лишились девственности. Это качественный переход, в который вовлекается очень мощная магия, недаром лишение девственности в прошлом являлось главным компонентом некоторых могущественных ритуалов. Сейчас такие ритуалы, понятное дело, относятся к запрещённым. Если в подобной ситуации окажется пара маглов, иногда у них может родиться сквиб или слабый маг, даже если среди их предков не было никаких носителей магической наследственности. В академии считают, что от таких вот истинных первенцев, случайно появившихся от маглов, и пошли все маги. Таких детей можно назвать обретёнными, но они все равно уступают в силе даже потомкам сквибов вроде тебя.
- А я потомок сквибов?
- Да, по линии матери. Я обратил внимание, что она сквиб.
Это не оказалось большим сюрпризом для Джастина. Он задумчиво кивнул, принимая сказанное мною к сведению. Я почувствовал, что он непрочь ещё порасспрашивать меня на эту тему, но сейчас его волновали более насущные вопросы.
- Значит, никаких социальных наук у вас нет? - вернулся он к прежней теме.
- Если не считать истории магии, то их нет.
- То есть, в экономике и юриспруденции у вас каждый разбирается, как может?
- Можно сказать, что и так. Никакого преподавания, никаких методических наработок у нас в этих сферах не существует.
- И тот, кто будет знать эти методические наработки, получит преимущество?
- При условии, что его признают за своего. Сам понимаешь, недоброжелательство влиятельных людей может провалить какое угодно прогрессивное начинание.
- Ясно. Гарри, а что бы ты выбрал на моём месте, юриспруденцию или экономику?
- Экономику.
- А почему не юриспруденцию? У нас же неплохо получилось с этими законами.
- В магической юриспруденции есть один немаловажный нюанс. Как известно, законы работают, если в государстве имеется гарант этих законов. У маглов это правоохранительные органы, у нас это аврорат. Но если магловская полиция обладает силой привести к порядку практически любого гражданина страны, то аврорат у нас справляется только с теми, с кем может справиться - со слабыми и посредственными колдунами. Именно поэтому у нас не могли пресечь террор Лорда и его последователей, а сейчас не могут поймать Дамблдора и Грюма. Для некоторой части колдунов министерские законы существуют только на бумаге, и ничего с этим не поделаешь.
- Но ведь сильные маги тоже могут пойти работать в аврорат!
- Могут. Только зачем им это нужно? Поэтому в Хогвартсе идёт бешеная агитация в аврорат - может, хоть кто-то из сильных на неё попадётся.
Джастин призадумался, я ему не мешал.
- И начинается она с бешеной агитации в Гриффиндор... - самостоятельно обнаружил он. - Но неужели для некоторой части колдунов закона вообще не существует?
- Существует, но не тот, который мы с таким азартом переписывали. Это магические обязательства, клятвы и договоры, закладывающие в мага нечто вроде мины, срабатывающей по условию, а также родовые кодексы. Не бывает родового кодекса без ограничений на беспричинную агрессию - видимо, без этого условия магический род просто нельзя основать. Кодекс, как правило, запрещает и некоторые другие социальные взаимодействия, ведущие к раздорам - например, беспорядочные половые связи, поэтому подобные грешки совершаются преимущественно безродными и отщепенцами. Кроме того, еще в начале века действовал Совет Лордов Магии, куда входили главы самых могущественных родов и который мог привести к порядку кого угодно.
- Значит, нужно организовать что-то вроде этого Совета Лордов, но при Министерстве.
- Всё равно закон останется двойственным, потому что одни маги живут по кодексу, а у других этот кодекс отсутствует. До введения статута секретности безродные жили по магловским законам, после введения пришлось создавать своё Министерство и копировать их для безродных с учётом нашей специфики. Но статут вводили родовые маги, магловские законы так и остались для них чужеродными. А теперь представь, что ты, безродный колдун и пришелец из чужого мира, стал менять министерские законы. У тебя нет авторитета среди сильнейших, поэтому даже если у тебя будет всяческая поддержка заинтересованных лиц, ты всё равно останешься на вторых ролях, а то и крайним. Это понятно?
Джастин сосредоточенно кивнул, а я продолжил:
- Другое дело - экономика. Деньги сами по себе сила, которая может подвинуть даже законы, перед деньгами все равны и никакой магии для них не требуется. В экономике ты сможешь стать сильным и что-то значить сам по себе. Экономических талантов у нас нет, финансовая система передоверена гоблинам, поэтому для талантливого экономиста у нас непаханое поле деятельности.
- Но экономика не заработает, если не будет законодательной базы, - заметил на это Джастин. - И на месте законодателей я сделал бы надстройку, которая объединила бы двойственность магических законов, насколько это возможно.
- Дельно мыслишь, - не мог не отметить я.
- Когда с пелёнок отовсюду слышишь только об этом, волей-неволей втянешься, - самодовольно хмыкнул он. - Сначала нужно править законы, и только потом раскручивать экономику - это азы управления.
- Для смены законов у нас есть другие заинтересованные лица, с которыми ты можешь скоординироваться. Собственно, и появление Упивающихся, и нынешний министерский переворот были вызваны полной некомпетентностью Министерства в социальных и экономических вопросах. Перемены еще предстоят, и если у кого-то найдётся что предложить для улучшения положения в этих сферах, к нему прислушаются.
- В самом деле прислушаются, или это у тебя... - он сделал едва заметную паузу, тщательно подбирая слово, - ...из области рассуждений?
- Если ты о том, насколько нынешнее Министерство заинтересовано в глобальных реформах - не очень, но ему придётся заинтересоваться. Если же о том, есть ли у меня рычаги влияния в Визенгамоте, они найдутся уже сейчас. А после моего совершеннолетия - тем более.
Тема увлекла нас обоих, мы понимали друг друга с полуслова. Джастин со спортивным азартом вникал в подробности хромой магической экономики, не упустив ни производство, ни налогообложение, ни отношения с гоблинами и с правительством магловской Британии. На мой ответ, что у гоблинов нет государственной монополии на банковское дело, но ниша слишком маленькая и новички не выдержат конкуренции, он только кивнул, зато прицепился к отношениям с магловским правительством.
- Не бывает такого, чтобы знали и не использовали, - категорически заявил он. - Если правительство ни к чему не привлекает свой волшебный филиал, без колдовства тут не обошлось.
Я не знал подробностей взаимоотношений британского правительства с нашим Министерством Магии, в чем и признался честно.
- Зато наши чиновники используют магловское правительство, - это я точно знал. - Они обращались туда, когда ловили Сириуса Блэка. Они используют магловский вокзал и нанимают машиниста на "Хогвартс-Экспресс" с разрешения магловского правительства. Если они ещё в чём-то взаимодействуют, это мне уже не известно. Видимо, магловское правительство помогает нам соблюдать статут секретности.
- Глупо помогать магам и не иметь с этого ничего, - заключил Джастин. - В правительстве таких дураков нет, значит, оно прикрывает магов недобровольно.
- Вполне возможно, - согласился я. - Империо у нас запрещено, но Конфундус с Обливиэйтом могут делать то же самое и даже лучше.
- Странно тогда, что британское правительство вообще знает о магах, если оно всё равно у них на роли марионетки.
- Сам удивляюсь, - я пожал плечами. - Волшебные товары и услуги маглам запрещены статутом, денежные отчисления Министерства магловскому правительству сомнительны, потому что бюджет у нас унылый и его не хватает даже на социальную защиту. Видимо, хвосты из прошлого или какое-нибудь вашим-нашим. Или так удобнее контролировать ситуацию.
- На месте вашего правительства я бы полностью закрылся от магловского. Ради безопасности, потому что отношения с ним очень спорные. Непонятно, почему у вас до этого не додумались.
- По нашим меркам статут секретности был введён совсем недавно. Наверное, еще не припекло.
Я был впечатлён познаниями и рассуждениями Джастина. Да, он говорил "ваш мир", "ваше правительство" и еще долго будет говорить так. Да, он был и останется посредственным колдуном, если не хуже, но вместо тупой зубрёжки того, в чём он никогда не будет блистать, он уже сейчас разбирался в том, что действительно было необходимо волшебному миру. Да, в определённых ситуациях он мог оказаться предателем, но еще не факт, что эти ситуации когда-нибудь возникнут. Такими талантами не разбрасываются.
Мы проговорили допоздна, а когда расходились по комнатам, я сказал ему:
- Как насчёт ответного визита, Джастин?




10.


С Джаредом и Френсисом мы встретились за завтраком. На выходные мы оставались в доме одни, потому что старшие Финч-Флетчли еще в пятницу уехали в гости до понедельника. Видно, из-за этого парни вчера додумались позвать нас в бордель. Они не заговорили о своих вчерашних похождениях первыми, а мы не стали их расспрашивать, поэтому подробности остались нам неизвестными.
Меню для сегодняшней вечеринки было составлено еще вчера, тогда же были закуплены и продукты. Сегодня с утра прислуга хлопотала над угощением и над оформлением пирушки. Стол был установлен на просторной крытой веранде, туда нас и потащили после завтрака братья Джастина. Они непременно хотели сами украсить веранду накупленной мишурой и взяли нас в качестве зрителей и советчиков.
Нет, эти парни не полезли на стремянки с молотками и гвоздями. Они взяли переносный планшет для чертежей, прикрепили на него ватман, где у них был заранее начерчен план веранды, и прямо на месте стали обсуждать, куда тут поместить красные гирлянды, куда жёлтые, куда зелёные, а где развесить цветные фонарики. Всё это аккуратно, с учётом размеров, наносилось цветными фломастерами на листы ватмана. После двухчасовой возни они сделали несколько вариантов украшения и вместе с нами выбрали наилучший. Страшно собой довольные, Джаред и Френсис отдали рисунок рабочим, и все мы до обеда отправились в бильярдную.
Гости собирались к пяти часам вечера. Минут за десять до этого мы вчетвером вышли встречать их к парадному входу. Площадка перед особняком меньше чем за полчаса заполнилась легковыми машинами, на которых приехало десятка два парней и девушек. Все они были студентами-второкурсниками, с которыми учились братья Джастина, и все они были знакомы между собой. Представляли только нас с Джастином: его - как младшего брата, меня - как его одноклассника, без намёков на специфику нашего обучения. Я не трудился запоминать имена гостей, потому что видел их первый и наверняка последний раз в жизни.
Когда все гости прибыли, Джаред повёл их в дом. Вечеринка была костюмированной, поэтому сначала он отвёл их в комнаты на третьем этаже, где они могли переодеться. Пошли переодеваться и мы с Джастином. Я надел свой чёрный праздничный костюм, который выглядел достаточно своеобразно, чтобы считаться здесь маскарадным. В дополнение к нему я трансфигурировал из будничной робы длинный чёрный плащ и даже примерил, но в конце концов решил не выделяться.
На журнальном столике перед зеркалом у выхода на веранду были разложены всевозможные маски и бутоньерки для тех, кто не привёз их с собой. Девушки, разодетые феями, русалками и вампиршами, с радостным писком полезли копаться в них, примеряя самые экзотические. Парни, в том числе и я, предпочли простые чёрные полумаски, придававшие нам вид мужественный и загадочный. Заиграла музыка, гости расселись за стол - и вечеринка началась.
После пары тостов и лёгкой закуски были объявлены танцы. Среди них преобладали быстрые, в которых я не участвовал. Будучи самым мелким среди гостей, на парные танцы я тоже не напрашивался, но одна из девиц всё-таки пригласила меня на вальс. Если учесть, что до этого Джаред пошептался с ней и тут же было объявлено "дамы приглашают кавалеров", это наверняка было его просьбой расшевелить меня. Вальс я провёл, и даже не без блеска, затем пригласил партнёршу на ответный танец, как требовал этикет волшебников, но этим и ограничился.
Младший студенческий возраст у маглов - это когда считаешь, что всё уже можно, но меры еще не знаешь. Молодёжь на вечеринке была именно такой и беззаботно напивалась. Начинали культурно, но на третьем часу пьянки хихиканье дам стало развязным, а походка кавалеров - шаткой. Кто-то самозабвенно целовался на виду у всех, притиснув свою подругу к балюстраде, кто-то ушёл брататься с "белым другом", да там и остался. Меня тоже пытались напоить, как уговорами, так и украдкой, подливши джина в мой апельсиновый сок, но я за этим строго следил - не хватало еще воронки на месте дома из-за пьяного гранда. Вечеринка шла полным ходом, обеспечивая участников воспоминаниями категории "ну мы вчера и погудели", без которых вечер, считай, не удался.
Когда совсем стемнело, все ходячие и не уединившиеся гости, возглавляемые хозяевами, двинулись на речку пускать фейерверки. Разумеется, мы с Джастином оказались среди них. Шли шумно, тёмная августовская ночь огласилась хихиканьем и нестройным пением девушек. Путь нам освещали невысокие декоративные фонарики на треногах, расставленные вдоль дорожек по случаю вечеринки. Неторопливо дойдя до берега, компания остановилась в ожидании огненного шоу. Джаред и Френсис установили ракеты и салютные батареи, отогнали гостей на безопасное расстояние и подожгли фитили. Под громкие хлопки зарядов, больше всего напоминавшие звук перестрелки, разноцветные огни устремились высоко в чёрное небо, сплетаясь там в венки и букеты.
Фейерверков было куплено с запасом. Когда первая серия огней отгорела в небе, Джаред с Френсисом запустили еще одну, а потом ещё. Девчонки восторженно визжали и аплодировали на каждом залпе, перекрывая возгласы парней.
- Вот здорово! - восхитился стоявший рядом со мной Джастин. - Посмотри, какая красота - и никакого волшебства!
- Сам же доказывал, что волшебники - это не фокусники, - ухмыльнулся я.
- Но с помощью волшебства такое можно изобразить, да? - стал допытываться он.
- Да, через заклинание иллюзии. Главное - сочинить картинку покрасивее, а изобразить её как раз несложно, - я кивнул на расцветающие в небе хризантемы. - Я бы вот такое не придумал, тут художник нужен.
В этот миг до моего сознания достучался посторонний звук, вносивший диссонанс в радостный пьяный галдёж. Это тоже был девчоночий визг, но не восторженный, а испуганно-протестующий, словно гостье еще не было больно, но она боялась, что это вот-вот может случиться.
Я подумал, что девчонку кто-то лапает против её воли, но всё-таки оглянулся на подозрительный шум. Оглянулся - и палочка сама прыгнула мне в руку, подчинившись невербальному призыву.
Шагах в тридцати от веселящейся толпы стояли двое Пожирателей в чёрных балахонах и мертвенно-белых масках. Один их них, среднего роста и сухощавый, поднимал за ногу в воздух студентку, одетую в полупрозрачный голубой костюм водяной феи. Девушка, сейчас висевшая вниз головой на высоте примерно семи футов, медленно поднималась ещё выше и с каждой секундой вопила всё отчаяннее. Лоскутная капроновая юбка свешивалась ей на голову, обнажив голубые трусики.
Второй Пожиратель, приземистый и упитанный, следил за толпой, наставив на неё палочку, и дожидался, когда их выходку заметят. Если их целью была семья маглорожденного ученика, то они не ожидали серьёзного сопротивления, готовясь нейтрализовать только одного слабого колдуна.
Первым я нацелился на коротышку. Другой был занят девушкой, которую нужно было отнимать, а этот помешал бы. Невербальный Ступефай, а за ним Инкарцеро в считанные мгновения вывели его из стычки. Тощий колдун оглянулся на упавшего напарника и выронил свою жертву, со страшным визгом рухнувшую на газон. Секундного замешательства противника мне хватило для ещё одного Инкарцеро, и второй Пожиратель повалился рядом с первым.
Дилетанты. Какие-нибудь злобные заморыши, никогда не сталкивавшиеся ни с кем опаснее школьника.
- Это же... Пожиратели?! - услышал я Джастина, который тоже оглянулся на шум. И не он один, потому что последний вопль девчонки достучался даже до самых нетрезвых.
- Быстро скажи братьям, чтобы увели гостей подальше от хулиганов, - скомандовал я, потому что объяснять было некогда. Чем больше гостей разглядит случившееся, тем больше Обливиэйтов потом устроит надзор, а любое вмешательство в память небезразлично для рассудка и если его можно избежать, то стоит попытаться.
Джастин без лишних вопросов помчался к старшему брату, а я перешёл на магическое зрение и проверил им пострадавшую. Не обнаружив опасных травм, я оглушил её лёгким Конфундусом, а затем наложил Сомнио. Утром она ничего не вспомнит после попойки - у маглов это обычное дело, не вызывающее никаких подозрений.
Я призвал себе палочки Пожирателей и опустил в карман, прислушиваясь к происходящему за моей спиной. Отвлекаться было нельзя, пленники могли освободиться. Если коротышка всё еще лежал бесчувственный, то второй, которому не досталось Ступефая, извивался в путах, что есть силы стараясь освободиться от них. Оглушать его было нельзя, он был нужен для допроса в ясном рассудке и в полной памяти.
Позади был слышен встревоженный гомон гостей и настойчивые голоса Джареда и Френсиса, призывавшие всех идти в дом, а здесь разберётся полиция. Они довольно-таки быстро уговорили компанию уйти, голоса стали удаляться. Оглянувшись мельком, я увидел, что Френсис ведёт гостей в особняк, а Джаред с Джастином идут ко мне.
Увидев лежащую на траве девушку, Джаред подбежал к ней и затормошил, но она не просыпалась.
- Что с ней?! - накинулся он на меня. - Если они что-то с ней сделали, я этого так не оставлю! Мой отец к самому премьер-министру вхож, он найдёт куда пожаловаться!
- Она спит, - ответил я. - С ней ничего опасного, только плечо ушибла. Проснётся утром и ничего этого не вспомнит - и в её же интересах ни о чём не напоминать ей, понятно?
- Почему эти ваши Пожиратели вообще здесь, из-за тебя? - он кивнул на связанных налётчиков.
- Не думаю. Мало кто вообще знает, что я здесь, а кто знает, те не проболтаются. Видимо, из-за Джастина.
- Брат? - переключился на него Джаред. - Что ты там натворил, а я не знаю?!
- Ничего я не творил! - в том же тоне ответил тот.
- Не отвлекайтесь, у нас задержанные, - я не забывал присматривать за пленниками, один из которых всё еще был в отключке, а другой приподнял голову и, похоже, ловил каждое наше слово. - Джаред, девушку лучше забрать отсюда. Дотащишь?
Тот попытался поднять её на руки и наполовину оторвал от земли, но тут же опустил обратно. Мало кто из современных парней без специальной физической подготовки сумеет поднять и утащить сонную обмякшую фею, довольно-таки рослую и упитанную. Если, конечно, до этого он не работал грузчиком.
- Не дотащу, - с досадливым вздохом констатировал он.
- Давай, я помогу, - вызвался Джастин, - а потом мы сюда вернёмся.
- Тогда он останется один с ними, - Джаред кивнул на меня.
- Если я сумел связать их, то сумею и удержать, - отозвался я. - Унесите её, а то надзор сотрёт ей память, не разбираясь, сколько она увидела и запомнила.
- А мне память не сотрут? - встревожился Джаред.
- Членам семьи колдуна её не стирают, поэтому если тебе её сотрут, это будет незаконно.
- Ты не сказал, что мне её не сотрут, - он отлично отловил подтекст формулировки.
- У нас не только законы кривые, с ними и обращаются как попало. Возможно, при мне надзор обойдётся без злоупотреблений - я всё-таки свидетель.
Джаред сердито фыркнул и склонился над пострадавшей, позвав Джастина, чтобы тот помогал. Он подхватил её под мышки, а Джастин под коленки. Вдвоём они подняли девушку и потащили в особняк, а я остался с задержанными.
Разумеется, появление Пожирателей здесь не могло не встревожить меня. О моём местонахождении знали только Тед, Люциус и Драко, с опекуном я также договорился, что приглашу Джастина погостить, если сочту нужным. Хотя секрет был невелик, сам факт утечки сведений не помешало бы проверить. Но не похоже, чтобы эти двое пришли сюда из-за меня, для этого они были слишком беспечны.
Тогда, возможно, засветился Джастин, когда стал искать контакты со мной или слишком увлёкся изучением текущей политики Министерства. Не самое типичное занятие для хаффлпаффца, что и говорить. Это могли заметить в Хогвартсе и донести на него, а теперь устроили нападение, чтобы проучить его.
Возможно также, что это была обычная акция устрашения маглорожденных, практикуемая Пожирателями еще в Первую Магическую. Тогда непонятно, почему они напали именно на семью Финч-Флетчли, слишком высокопоставленную у маглов, чтобы обошлось без правительственного скандала. Что это было, просчёт или умышленное обострение отношений на верхнем уровне власти?
Эти двое вряд ли много знали, но они могли прояснить хоть что-то, если заставить их рассказать о своём задании. И даже хорошо, что я остался с ними один и у меня есть минут десять, чтобы не стесняться в методах.
- Что вам здесь было надо? - холодно спросил я тощего Пожирателя, остановившись над ним.
- Ты! Грязнокровка! Милорд этого так не оставит! - выплюнул сквозь зубы он, видимо, приняв меня за Джастина. Мы все трое были в чёрных полумасках и случайному человеку было не узнать меня в лицо.
- Я этого так не оставлю. И это должно беспокоить тебя больше всего.
- Ты ничего нам не сделаешь, грязь!
- Да неужели? - я изобразил злобную ухмылку и потыкал в него ногой. - Ну наглые... лежит передо мной бревном и еще доказывает, что я с ним ничего не сделаю. Да что угодно, вплоть до убийства с расчленением.
Я махнул на него палочкой, чтобы удалить с его лица маску. Обычное Эванеско не подействовало, но усиленное сработало. Под маской оказалась длинная угловатая крючконосая физиономия со щёлочками прищуренных чёрных глаз и презрительно искривлённым ртом с пухлой нижней губой, словно её укусила пчела. Эта физиономия была мне незнакома.
- Как тебя звать? - лениво поинтересовался я.
- Не твоё дело! - огрызнулся он.
- Это я для удобства, чтобы как-нибудь к тебе обращаться. Не хочешь - не надо, всё равно тебя найдётся кому опознать, даже если ты случайно здесь сдохнешь.
- Ты не посмеешь!
Придётся разубедить. Можно было бы вытащить сведения из пленника через легилименцию, но мне не хотелось светить перед ним своими умениями.
- Проверим? Круцио тебе не в новинку, так?
- За Круцио ты сядешь в Азкабан, - злорадно выдохнул он. - Оно непростительное, как и Авада.
- Вот и я считаю, что Круцио - не метод. Оно такое гуманное, что аж грустно делается. Руки-ноги после него целы, зубы-рёбра тоже, член на месте - и совсем ничего не остаётся на память. Вот если рёбра переломать или за член подвесить, как ты эту девчонку за ногу вешал, тогда и твоё вразумление гарантировано, и мне никакого Азкабана. Я же не твой Лорд, чтобы переживать за твою сохранность.
- Ты не посмеешь... - пробормотал он уже не так уверенно.
- Разве? Ты испортил мне вечер, и я тобой недоволен, - я шевельнул левой рукой, и по его лицу прошёлся огненный хлыст. Беспалочковый и невербальный, уже по этому можно было догадаться, что перед ним не грязнокровка. Через лицо пленника наискось протянулась чёрная обожженная полоса, в воздухе запахло палёной плотью. Он дёрнулся и резко, болезненно втянул в себя воздух.
- Проклятый грязнокровка... - вытолкнул он сквозь сжатые зубы.
- Тупой, да? Как же я понимаю вашего главного урода с его Круциатусами... До вас же всё доходит только через порку, - и я снова вытянул его огненным хлыстом по лицу.
- Это... это незаконно! - взвыл он от боли и испуга. - В аврорате тебя посчитают за преступника!
- Ну надо же, о законе вспомнил, - усмехнулся я. - Когда в аврорате узнают, что я случайно пришиб Пожирателя, который пришёл поиздеваться над маглами, там будут только рады моей небольшой помощи. Ведь если ты выживешь, тебя надо где-то держать, как-то с тобой разбираться, за что-то судить. Одних документов целая куча, а так... нет человека - нет проблемы. Кстати, если твой напарник будет посговорчивее, так тебе и придётся геройски сдохнуть при попытке к бегству.
Я направил палочку на другого Пожирателя и усиленным Эванеско убрал с него маску. К моему удивлению, под маской оказалась знакомая личность. Эту невзрачную физиономию, в которой просвечивало нечто крысиное, я хорошо запомнил как по Визжащей хижине, так и по просмотру воспоминания Невилла в думосбросе.
- О! Петтигрю! Какая удача! - я повернул голову к таращившемуся на меня Пожирателю. - Ты труп. Он продаст всё, что хоть сколько-нибудь продаётся.
Даже в слабом свете фонарей, едва доходившем сюда с дорожки, было заметно, что Пожиратель сравнялся по бледности со своей маской. Видно, он хорошо знал своего напарника. Я вздёрнул его Левиозой на ноги и невербально расслабил нижнюю часть его пут, чтобы он мог передвигаться семенящими шажками.
- Давай беги, - скомандовал я, когда пленник утвердился на ногах.
- Куда? - растерянно спросил он.
- Без разницы, всё равно далеко не убежишь, - сказал я, наставляя на него палочку. - Хоть прямо на меня, тогда я скажу, что ты на меня напал.
- Нет! - он в ужасе рухнул на колени. - Я всё скажу, только сдай меня в аврорат, ладно!
- Ты пока не заслужил аврорат. Мои друзья не должны увидеть, как ты подох, поэтому у тебя есть ещё минуты три, чтобы заслужить его.
- Так спрашивай же! - он тоже прикинул, что они обернутся минут за десять и что половину этого времени мы уже проболтали.
- Что вам здесь было надо? - повторил я вопрос, с которого начинал разговор.
- Надо было попугать семью грязнокровки. Чтобы без жертв, но с неприятностями.
- Почему именно эту семью? Почему сегодня? Вы знали, что здесь вечеринка? - я торопился с вопросами, потому что Джастин с Джаредом должны были вернуться с минуты на минуту.
- У нас сегодня рейд по семьям учеников-грязнокровок. Про вашу вечеринку мы не знали, почему сегодня - тоже.
- Значит, ваш налёт не единственный?
- Нас послали по двое в несколько семей. Я не запомнил, кого и куда.
Я не стал выпытывать, что он там запомнил, чтобы не терять время впустую. Аврорат разберётся.
- Вам сказали, ради чего вас посылают?
- Сказали, что пора заявить о себе, чтобы все знали, что Лорд вернулся.
- Почему вы напали на семьи учеников, а не взрослых?
- Чтобы надзор заметил. Если колдовать у взрослых, там сразу не спохватятся.
- Откуда у вас адреса маглорожденных учеников?
- Не знаю, но все координаты были известны Лорду. Наверное, в Министерстве есть шпионы.
Из задней двери особняка показался Джаред и бегом побежал сюда. Я прекратил допрос. Что меня интересовало, я выяснил - ни я, ни Джастин не были конкретной целью Пожирателей.
- Ладно, живи, - обронил я. - И не вздумай вырываться - не давай мне повода.
До дома было недалеко. Едва я успел заново связать пленника и уложить на землю рядом с бесчувственным Петтигрю, как Джаред подбежал ко мне.
- Тут без меня ничего не случилось? - спросил он, переводя дух.
- Ничего, - ответил я. - А Джастин где?
- Сейчас будет. Он пошёл сказать гостям, что всё в порядке, что Эмили перепила и теперь спит наверху, что один из хулиганов задержан и что я встречаю полицию. Что всё это - не стоящая внимания ерунда и что пусть они продолжают развлекаться. Им ведь не сотрут память?
- Надеюсь, что нет. Вы вовремя увели их, и даже если пойдут разговоры, мало ли чего по пьяни не привидится.
- Может, хоть ты объяснишь мне, почему у вас заклинание подчинения запрещено, а заклинание стирания памяти позволено? Джастин какую-то лирику вокруг этого разводит, но как по мне, то стирание памяти гораздо непростительнее подчинения.
- Элементарно же, - я пожал плечами. - Соблюдение статута секретности невозможно без стирания памяти. Что касается Империо - это затратное заклинание, а с Конфундусом и Обливиэйтом справится любая кабинетная крыса. Чиновничья мелкота защищает себя, поэтому запрещает всё, что ей не под силу.
- Рыба с головы тухнет, от этого и возникают всякие террористы, - проворчал Джаред. - А с этими что делать? Вызвать полицию? - он кивнул на связанных пленников.
- Бесполезно. Ваша полиция с ними не справится.
- Тогда вашу полицию?
- Здесь колдовали, поэтому должна отреагировать служба надзора за несовершеннолетними колдунами. Эти двое и добивались её внимания.
- Они вроде были в белых масках? - сказал он, присмотревшись к задержанным.
- Маски были, я убрал их, чтобы посмотреть, кто мне попался.
- А что у этого с лицом?
- Поранился по собственной неосторожности. Назвать грязью человека, который накрепко связал тебя - это же неосторожность, верно?
- Я бы даже сказал, что опасная... - Джаред вдруг встревожился: - Подожди, а другой... он, случайно, не загнулся по собственной неосторожности?
- Нет, он с самого начала как был под заклинанием оглушения, так и лежит. Мне так удобнее.
- И скоро эта ваша служба надзора появится? - он нетерпеливо огляделся по сторонам.
- Судя по его словам, - я кивнул на тощего пленника, - у надзора сегодня горячая ночка, поэтому трудно сказать, когда они появятся. Нападению подверглась не только ваша семья. Вечер воскресенья, все довольны, все по домам, а кто-то и празднует, гуляет... Самое время для террора.
Я стоял лицом к дому и первым увидел Джастина, спешившего к нам. Тот был почти рядом, когда из темноты бесшумно вылетела крупная серая сова и закружилась над его головой. Джастин вскрикнул от испуга и стал отмахиваться от птицы.
- Это почта! - крикнул я ему, увидев свиток на её ноге. Он перестал отмахиваться, и сова немедленно попыталась сесть ему на голову.
- Вот дерьмо, - ругнулся он, уворачиваясь.
- Руку подставь, руку, - подсказал я.
Сова уселась на его подставленную руку и протянула ему лапу с письмом. Другой рукой он отвязал свиток, морщась от боли - когти у совы острые как иголки. Птица взмыла в воздух и улетела, а Джастин развернул пергамент и стал читать.
- Что за бред! - снова выругался он.
- А что там?
- Вот послушай, - он стал зачитывать письмо:

"Уважаемый мистер Финч-Флетчли! Сегодня вечером служба надзора за несовершеннолетними волшебниками зарегистрировала применение колдовства по месту вашего проживания. Напоминаем, что несовершеннолетним учащимся запрещено колдовать на каникулах. Поскольку это было первое ваше нарушение, служба надзора ограничивается предупреждением."

- Понятно, - сказал я, когда он закончил. - Это тебе автоответчик прислали. Чары надзора накладывают не на колдуна, а на территорию, и любое колдовство по месту твоего проживания считается совершённым тобой. Поэтому у них виноват ты.
Джастин неверяще воззрился на меня.
- И никакого расследования не будет? А если это был не я?
- Министерству на это плевать. Там сидит толпа ленивых зажравшихся бездельников, которым давно пора получить по заднице, вот только проблемы из-за этого не у них.
- Да у вас там настоящее беззаконие творится! - возмутился Джаред.
- Ты удручающе прав, - согласился я. - Голова нашей рыбы безнадёжно протухла и воняет на весь мир. Пусть даже наши террористы обнаглели - но сначала обнаглели наши чиновники.
- Я завтра же скажу отцу. Он до самой королевы дойдёт, но добьётся, чтобы у вас навели порядок.
- Я вполне с тобой солидарен, Джаред, но не могу не предупредить. Дело в том, что у нас весьма популярна концепция приемлемости малого зла ради большего блага. Поэтому у твоего отца ничего не получится.
Он недоуменно посмотрел на меня.
- Что это за концепция и как её понимать?
- Это когда общество принимает как должное, чтобы пострадал невинный или уже пострадавший, а им самим жилось бы спокойно и не пришлось бы ничего делать. А небольшое стирание памяти у твоего отца и прочих причастных к событию лиц сделает спокойней существование целого Министерства Магии. Поэтому там даже вопрос не встанет, как обойтись с не способными к магии людьми, если они вдруг начнут качать права.
- Но мы - семья Джастина, мы имеем право знать! И имеем право на защиту от ваших преступников! - в глазах Джареда разгоралась настоящая ярость.
- Не торопись, - поспешил сказать я. - Оставь это людям, у которых есть силы и возможности.
- Не надо, Джаред, - умоляюще попросил Джастин. - Не надо вмешивать родителей, они всё равно ничего не смогут сделать. Это всё из-за меня, я сам как-нибудь...
- Что значит - сам?! - Джаред окончательно рассердился. - Ты младший, это мы должны защищать тебя!
- Джаред, остынь, - я добавил в тон немного внутреннего огня. - Твой брат прав - если с этим не справиться даже ему, то вы тут полностью бессильны. Он правильно рассудил, что поддержку нужно искать среди магов. Пока не случилось ничего страшного, а дальше я присмотрю за последствиями.
- Они должны быть наказаны!
- Все они будут наказаны. Эти двое - уже скоро, остальные - со временем. Мы над этим работаем, но это дело не одного дня.
Джаред чуток поуспокоился, но всё еще был раздражён.
- Где же наконец этот ваш надзор? - спохватился он. - У меня там гости без присмотра.
- Надзор уже ответил и считает, что этого достаточно, - я указал взглядом на письмо в руке Джастина. - Пожалуй, пора привлекать внимание аврората. Отойдите от меня шагов на двадцать и не пугайтесь, это совершенно безопасно.
Когда они отошли, я вскинул левую руку вверх и со всей дури послал в ночное небо молнию. Столб ослепительно-белого света вырвался из моей руки, раздался характерный электрический треск, в воздухе запахло озоном. Подержав молнию секунд десять, я прекратил подачу силы.
А что ещё я мог сделать, чтобы дежурные авроры получили координаты для аппарации и немедленно отправились по ним? Только устроить сильный выброс магии.
Они явились сюда уже через минуту. Джаред едва успел прийти в себя и засыпать меня вопросами, что это за магия и как я её делаю, как за нашими спинами послышались хлопки аппараций и строгий голос старшего аврора:
- Что у вас тут происходит? Мы думали, в Британии началась война.
Я повернулся на голос и увидел пятерых авроров с нацеленными на нас палочками.
- На нас напали двое Пожирателей, мне удалось задержать их, - ответил я. - Повоевали, не без этого.
- Пожиратели?
- Да. Вот они, связанные, - я отступил в сторону, чтобы не заслонять пленников.
- Но они без масок!
- Маски я уничтожил Эванеско.
- А вы в масках!
- У нас сегодня костюмированная вечеринка.
- Кто вы вообще такой? - сердито спросил аврор.
- Генри Джеймс Поттер, - заметив его недоумение, я снял полумаску и добавил: - Известный также, как Гарри Поттер. Мой друг Джастин Финч-Флетчли пригласил меня на вечеринку, а Пожиратели как раз устроили налёт на его семью. Как я понял со слов одного из задержанных, у них сегодня рейд по семьям маглорожденных.
- Ясно, - аврор вдумчиво покивал и скомандовал подчинённым: - Заберите задержанных.
- Только не упустите Питера Петтигрю, он анимаг-крыса, - подсказал я.
- Питер Петтигрю? Тот самый герой ордена Мерлина, который погиб при попытке задержать Блэка? - старший аврор неплохо знал события Первой Магической. Судя по его возрасту, он мог и участвовать в них.
- Нет. Тот самый предатель, который переметнулся к Известно-Кому и выдал ему моих родителей. Проверьте, это в самом деле он и на руке у него та самая метка. Я уверен, мистер...
- Томсон.
- ...мистер Томсон, это подозрительное дело наверняка заинтересует не только ваше руководство, но и нового председателя Визенгамота. Ведь если Петтригю оказался жив, значит, прежний глава Визенгамота провёл дело Блэка с вопиющими нарушениями законности.
- Мы всё проверим, мистер Поттер, - он заметно смягчился ко мне, когда узнал, кто я такой. Всё-таки славу Мальчика-Который-Выжил раздували гораздо дольше, чем пытались скомпрометировать. - Саммерс, останься и возьми показания со свидетелей...
- С потерпевших, - поправил я.
- С потерпевших, - согласился он. - Остальные с задержанными - в аврорат. Обоих сразу ведите в камеры для анимагов, там разберёмся, кто из них кто.
- В надзоре знают, где ещё сегодня были налёты Пожирателей. Кстати, чуть не забыл - вот палочки задержанных, - я протянул старшему отобранные у пленников палочки.
Ещё с полчаса мы отвечали на вопросы оставшегося аврора. Нам удалось предотвратить массовое стирание памяти, убедив его, что никто из приглашённых не разглядел Пожирателей и что молнию спишут на необъяснимые явления природы. Было за полночь, когда мы вернулись к гостям, где Френсис уже разгонял по комнатам самых стойких, и заверили их, что всё в порядке. Джаред успокоился и смотрел на меня чуть ли не с восхищением - сегодня я полностью подтвердил его представления о великих чёрных колдунах.



11.

Письма из Хогвартса для нас пришли в поместье Финч-Флетчли как раз накануне нашего отбытия к Малфоям. Помимо перечня закупок к следующему учебному году, Джастину прислали ещё и значок старосты. Джастин удивился, что и мне не пришёл такой же, на что я ответил, что должность слизеринского старосты пятикурсников по праву принадлежит сыну председателя попечительского совета Драко Малфою, а у меня и без этого есть чем заняться.
Я предложил ему сначала закупиться к школе, а затем из Косого переулка отправиться к Малфоям. Не разбираясь в магических средствах перемещения, Джастин оставил это на меня. Камин особняка, разумеется, не был настроен на Джастина и тот мог попасть туда только с сопровождающим, поэтому я собирался прихватить его с собой через портальный браслет.
Дорожные сборы почти не заняли у меня времени, потому что все свои вещи я хранил в дорожной сумке. Я только заранее оделся в привычную одежду и накинул на неё иллюзию магловской, зато Джастин копался долго. Уже освоившись с безразмерной сумкой, он основательно набивал её всем подряд, словно вознамерившись проверить моё заверение, что туда влезет как минимум половина особняка. Он недоверчиво пробовал сумку на вес после помещения в неё каждой особо крупной вещички, а в отдельных случаях даже вынимал их и засовывал обратно, чтобы убедиться, что ничего не пропало.
До "Дырявого котла" нас довёз личный водитель семьи Финч-Флетчли. Едва мы переступили границу маглоотталкивающих чар, я скинул с себя иллюзию, немало удивив следовавшего за мной Джастина.
- Как это у тебя получилось? - тут же спросил он.
- Заклинание иллюзии. Магловская одежда здесь некстати, а переодеваться негде.
- Ты и у нас так ходил?
- Нет, та одежда настоящая, она у меня сейчас в сумке. Чары иллюзии требуют постоянной подпитки, иначе они слетают от малейшего прикосновения, а это просто неудобно. Но если ненадолго, вот как сейчас, они бывают полезными.
- Может, тогда и мне поменять свою одежду на вашу?
- А она у тебя есть? Прогостишь ты у нас недолго, а это всё-таки расходы.
- Моя семья - отнюдь не самые бедные люди на свете, - сообщил он с едва уловимым оттенком надменности. - И пока я у вас в гостях, я хотел бы одеваться, как принято у вас. Ты у нас тоже одевался по-нашему, поэтому давай сейчас зайдём и купим всё, что положено. Ты ведь скажешь мне, что покупать?
Я трезво оценил свои познания в высокой магической моде и неуверенно протянул:
- Нотт, пожалуй, справился бы с этим лучше...
- Он такой модник? - весело поинтересовался Джастин.
- Нет, но он может проконсультироваться с Дианой, - хмыкнул я. - Ладно, разберёмся. Тогда нам нужно в "Твилфитт и Таттингз" - "Бомонд" для нашего случая слишком фешенебелен, а у мадам Малкин... для визита к Малфоям лучше остаться в магловской одежде, чем закупаться у неё.
- Но сначала давай в банк - мне нужно поменять фунты на галеоны. Там могут сделать это прямо со счёта или наличные обязательны? Когда мне исполнилось пятнадцать, родители открыли счёт на моё имя, и было бы идеально, если бы я мог пользоваться им здесь.
- Гоблины работают с магловскими счетами, - я был в курсе некоторых финансовых дел Люциуса, поэтому знал это точно. - Ты можешь получить у них кошелёк с конвертацией, настроенный на твой магловский счёт. Понятно, что они возьмут свой процент за конвертацию. Можно также перевести часть денег в галеоны с одновременным открытием на них местного счёта. Тогда процент конвертации будет меньше, потому что гоблины пускают галеоны в оборот и заинтересованы в притоке средств вкладчика, а снятие с этого счёта будет беспроцентным. Всё зависит от того, сколько и каких денег ты собираешься расходовать.
Пока я рассказывал всё это, мы прошли через портал на заднем дворе таверны и оказались в Косом переулке. По пути до Гринготса Джастин активно оглядывал всё подряд и был нацелен на взаимодействие, демонстрируя привычное поведение общительного парня с крепкой и здоровой психикой.
- Ты здесь редко бываешь? - спросил я, заметив, с каким живым любопытством он разглядывает каждую мелочь.
- Раз в год, только для покупок к школе, - ответил он. - МакГонаголл тогда сказала маме, что здесь нам лучше понапрасну не задерживаться, а мама, она хоть и любит всякую дьявольщину, меня она любит больше. И ей каждый раз сильно не нравится, как на нас здесь смотрят, поэтому она не водила меня никуда сверх необходимого.
- Тогда мы можем прогуляться по Косому, чтобы ты знал, где тут что продаётся кроме учебных принадлежностей, - предложил я.
Джастин с энтузиазмом согласился. Сегодня он впервые выбрался сюда без старших, под мою ответственность. Но до прогулки нам предстояло еще много дел, начиная с Гринготса. Там он изложил свои пожелания гоблинскому клерку и надолго ушёл с ним в комнату сделок, а я остался дожидаться в зале. Когда они вернулись, Джастин похвалился мне, что открыл счёт в здешней валюте и купил нетеряющийся кошелёк, связанный как с гоблинским счётом, так и с магловским - такой же, как и у всех нас.
Из Гринготса мы направились в "Твилфитт и Таттингз", где он оставил с полсотни галеонов и там же переоделся в купленное. Затем мы закупили всё для школы и наконец прошлись по остальным лавкам, включая питомцев, почтовых птиц и амулеты на все случаи жизни. Питомцы не заинтересовали Джастина, покупать свою сову я ему отсоветовал, зато порекомендовал приобрести несколько оберегов и носить их не снимая. Напоследок мы зашли в кафе Фортескью и поели там вкуснейшего мороженого, полностью натурального, в отличие от магловской крашеной органики непонятного происхождения.
Когда мы, довольные жизнью, вышли из кафе, я обрадовал Джастина сообщением, что сейчас нам предстоит перемещаться порталом.
- Но мы же только что поели! - ужаснулся он.
- И что?
- Как что? Нас предупреждали, что порталом нужно пользоваться только натощак, а то весь обед окажется на полу.
- Бывают дешёвые порталы и бывают дорогие порталы. За наш можешь не беспокоиться, его делал настоящий мастер. Давай мне руку и не вздумай отпускать её во время перемещения, - я протянул ему руку, он ухватился за неё. - И сгруппируйся, словно прыгаешь с высокой ступеньки, а то упадёшь на выходе.
Он всё-таки потерял равновесие на выходе из переноса, и я поддержал его за руку. Стены каминной комнаты были отделаны зеркалами в пол, чтобы прибывающие гости могли привести себя в порядок, и Джастин подошёл к одному из них, где критически осмотрел себя ещё раз. Белая сорочка с объёмными длинными рукавами, заправленная в лёгкие светло-коричневые бриджи с манжетами под колено, бежевые гольфы и летние туфли с пряжками, на довольно-таки высоком каблуке, смотрелись на нём, как современная стилизация под девятнадцатый век. Кстати, вполне подходящая к оформлению малфоевского особняка.
- Забавное ощущение, - откомментировал он. - Словно я ряженый.
- Привыкнешь, здесь все такие.
Я мысленно вызвал домовика. Чак почти бесшумно возник в двух шагах передо мной, заставив Джастина едва заметно вздрогнуть.
- Чак, где сейчас хозяева?
- Старшего хозяина Люциуса нет дома, хозяйка Нарцисса в детской с младшим хозяином Гелиосом. Младший хозяин Драко на уроке французского языка, с гостями, - бодро отрапортовал домовик.
Люциус, видимо, был в Министерстве или у Роули - в это время дня он обычно бывал там. Значит, нового гостя следовало представить Нарциссе.
- Передай тёте Нарциссе, что со мной прибыл погостить мистер Джастин Финч-Флетчли, и спроси, где она нас примет. - Чак исчез, а я обратился уже к Джастину: - Подождём чуть-чуть, когда хозяйка будет готова нас принять.
- Есть что-нибудь, что мне не помешало бы знать заранее? - его всё-таки тревожило, как его здесь встретят.
- У нас высокие требования к приватности. Приглашение в дом - это уже немалое доверие, поэтому всё, что ты увидишь и услышишь здесь, ни единым словом не должно просочиться к посторонним людям. Обратное тоже верно: начнёшь рассказывать что-нибудь лишнее о других - тебя выслушают без возражений, но запомнят, что ты болтлив. Поэтому темы для разговоров выбирай тщательно. Малейший промах в этом направлении навсегда закроет для тебя любые двери.
Джастин очень внимательно посмотрел на меня и кивнул.
- Что-нибудь ещё? - спросил он.
- Этого ты мог не знать из-за своего воспитания, остальное в пределах твоей сообразительности, - чуть подумав, сообщил я. - Она тебе точно понадобится, но я не могу предвидеть, где именно.
- Постоянная бдительность, - хмыкнул он.
- Именно. А также постоянный самоконтроль и постоянное взвешивание своих слов. Это только поначалу напрягает, а потом привыкаешь.
- Ты долго привыкал?
- Где-то с год, но тебе должно быть легче. Твое воспитание всё-таки больше сюда подходит. Кстати, всё связанное с родословными и родовой магией не считается в своём кругу приватной информацией, поэтому не удивляйся, если это будут свободно обсуждать при тебе.
- А свой круг - это кто?
- Родовые маги, а чужой - все остальные. Сейчас ты мой гость и считаешься своим, хотя наши наверняка будут осторожничать. Как вести себя с тобой, каждый здесь будет выбирать в зависимости от его отношения ко мне. Учитывай это, а не переводи сразу всё на свою персону. И ещё, во избежание недоразумений - все девушки здесь заняты, даже и не думай в эту сторону. Кроме разве что Парвати Патил, но она гриффиндорка.
- Это так важно, с какого она факультета? - мгновенно заинтересовался Джастин.
- Типичная гриффиндорка упряма, тщеславна, криклива, бесхозяйственна и стремится командовать мужем, а её хвалёная гриффиндорская смелость в семейной жизни нужна, как собаке пятая лапа. Выбирать тебе, но тенденцию ты услышал.
- Ух ты... а хаффлпаффки?
- Хаффлпаффки годятся. Вот равенкловки - не очень, семья у них на шкале жизненных ценностей далековата от основных интересов. С ними хорошо вести общие дела, но если ты женишься на равенкловке, детям сопли вытирать будешь сам. Лучше всего слизеринки. Если амбиции слизеринца направлены на карьеру, то амбиции слизеринки - это семья. Они и воспитаны в родовых традициях, других учениц на наш факультет Шляпа не пропустит.
Тут перед нами выскочил Чак, снова заставив Джастина вздрогнуть. Домовик сообщил нам, что Нарцисса ждёт нас в главной гостиной на втором этаже, и я повёл Джастина туда, чтобы представить хозяйке дома.
Нарцисса встретила нового гостя приветливо - и, похоже, не притворялась. Она обрадовала Чака сообщением, что он будет прислуживать мистеру Финч-Флетчли, и велела подготовить еще одну гостевую комнату. Домовик аппарировал, а я повёл Джастина вселяться.
- А он успеет подготовить комнату? - спросил Джастин, когда мы поднимались на третий этаж.
- Там нужно только прикрепить табличку с твоим именем, остальное уже готово. Но если бы и не было, двух минут ему хватит, чтобы полностью там прибраться - домовики ведь не руками работают. Нарцисса приставила Чака к тебе, теперь ты можешь вызывать его в любое время для любых бытовых услуг. И не стесняйся загружать его работой, он от этого только счастливее. Для них это такое же развлечение, как для Грейнджер книжки читать.
- А как его вызывать?
- Сосредоточься на образе домовика и на имени "Чак", он услышит. Если трудно сосредоточиться, направь внимание в пальцы и постучи по чему-нибудь, это помогает. Я сам поначалу так делал, пока не выучился вызывать домовиков напрямую.
Когда Джастин научился вызывать Чака, мы уселись в холле перед лестницей на втором этаже, чтобы подождать, пока у наших не закончится урок французского. Мы не проболтали и получаса, когда до нас донеслись шаги и голоса выходящей из класса толпы. В холл вышло человек двадцать - помимо моих знакомых, здесь было еще несколько семилеток, из которых я знал только брата Ромильды. Детишки шли первыми, они увидели нас и остановились, вытаращились на нас с любопытством. Поверх их головёнок мне радостно заулыбались друзья - было невозможно не улыбнуться в ответ.
Я как-то сразу выделил взглядом Ромильду, едва заметно кивнул ей - "помню, скучал". Её глаза счастливо засияли. Тед с Дианой стояли рядом, оба кивнули мне, поймав мой взгляд. Широченные улыбки Грега и Винса красноречивее любых слов говорили, как эти парни рады меня видеть. Даже Драко, и тот щурился на меня с довольным видом.
Никогда еще у меня не было такого острого чувства возвращения домой. Хотелось поспешить к ним, обнять Ромильду, поболтать с парнями, обменяться новостями с Тедом и колкостями с Драко, но со мной был гость, нужно было соответствовать.
- Добрый день, леди, джентльмены, - произнёс я с домашней, шутливой интонацией. - Позвольте представить нашего гостя, Джастина Финч-Флетчли. На этой неделе я гостил у него, а теперь он здесь с ответным визитом. Можете обращаться к нему как к Джастину.
При подобном представлении каждый называет в ответ своё имя и допустимые уменьшительные вариации к нему. Обращаться как-то иначе кроме перечисленного будет уже неприемлемым. Семилетки тут же умчались в коридор по другую сторону холла, остальные обступили нас с Джастином. Оказывается, всем здесь уже было известно, где я пропадал на прошлой неделе, потому что во вчерашней прессе появились статьи о том, как я, находясь в гостях у однокурсника Джастина Финч-Флетчли, в одиночку задержал двоих Пожирателей, напавших на его семью - Амикуса Кэрроу и того самого Питера Петтигрю, героя ордена Мерлина 1-й степени посмертно. Газеты раздували сенсацию, на свет всплыла история гибели Поттеров и роль в ней Сириуса Блэка. Значит, скоро по мою душу явится Рита Скитер.
Расспрашивали обоих, и меня, и Джастина. Когда вопросы иссякли, он успел пообщаться чуть ли не со всеми. Встретили его здесь хорошо, я удостоверился, что от него никто не будет демонстративно воротить нос. Я опасался, что будет хуже, особенно насчёт Малфоя.
Наговорившись, все разбрелись по своим делам. Грег и Винс пошли в тренировочный зал, Милли и Падма напросились с ними посмотреть, как они тренируются. Парни напоследок сказали, чтобы я к ним присоединялся, как освобожусь. Астория, Юнона и Парвати пошли кормить золотых рыбок в оранжерею, с ними пошёл и Драко, когда ему не удалось собрать народ на квиддич. Тоже сказали, чтобы мы к ним присоединялись, как освободимся. И только Эрни с Дирком без единого слова целеустремлённо поспешили вслед за малолетками.
В холле остались Тед с Дианой, Ромильда, я и Джастин. Ромильда стояла рядом, только руку протяни. Так я и сделал: притянул её к себе за талию, а она прильнула ко мне, словно только и ждала этого. После истории с фениксом наши отношения стали глубже и доверительнее - мы с ней знали, что теперь мы вместе, а наша помолвка, будущая свадьба и предстоящая семейная жизнь были для нас неизбежными этапами, до которых предстояло дожить.
- У нас в это воскресенье помолвка, - сказал я заметно удивившемуся Джастину. - У Грега с Падмой, кстати, тоже, мы договорились устроить ритуал в один день.
- Эй, а я без подарка, - забеспокоился он. - Предупреждать надо. Тогда давайте сходим в Косой, чтобы я купил... ох, я же вообще не знаю, что у вас принято дарить...
- Ты будешь в статусе случайного гостя, - пояснил ему Тед. - То есть, не приглашённый, а оказавшийся на ритуале из-за сторонних обстоятельств, поэтому с тебя даже персональное поздравление не потребуется. Сюзерен специально умолчал о помолвке, чтобы не напрягать тебя с подарком и прочей суетой.
- Всё-то ты за меня знаешь... - с довольной ухмылкой протянул я.
- А разве не так? - поинтересовался он с ласковой интонацией "можешь не отпираться, я всё равно тебя раскусил". - Сюзерен, я тебе газеты отложил за время, пока тебя не было. Там найдётся что обсудить.
- Обсудим, - подтвердил я. - Тед, ты уже понял, что когда меня нет или я занят, Джастин на тебе. Он наш гость, нужно, чтобы он чувствовал себя удобно и не скучал, а у меня не получится отложить все дела ещё на неделю. Джастин, обращайся к Теду с любыми вопросами, как ко мне.
Они посмотрели друг на друга и обменялись вежливыми подтверждающими улыбками. Приняли к сведению. В конце концов, мы с Джастином достаточно познакомились, пока я гостил у него, а здесь он для того, чтобы присмотреться к нашим и чтобы наши присмотрелись к нему. Я для этого не требуюсь.
- Ромильда, твоё платье готово? - я ощутил плечом её кивок. - А комплект оберегов невесты уже сделали?
- Всё у мамы, - сказала она.
- Кстати, сюзерен, - встрепенулся Тед. - У тебя еще нет костюма для твоей помолвки. Трансфигурацией ты не отделаешься, там будут такие чары, что любая трансфигурация слетит.
- Моя не слетит.
- Ты же не хочешь, чтобы твои чары добавили помех ритуалу?
- А тот костюм?
- Ты его уже два года везде надеваешь. Пора менять.
Нотта я знаю. Лучше сразу соглашаться, в этом вопросе он от меня не отвяжется.
- Послезавтра сходим в "Бомонд" и купим. Завтра мне кровь из носа нужно побывать в Хогвартсе.
- Кстати, о Хогвартсе. Лорд Малфой сообщил мне для тебя, что заготовки порталов готовы. Сам будешь привязывать?
- Под его присмотром, у меня мало практики. Слушай, что за мелкотня у нас тут бегает? Неделю назад её еще не было.
- Это леди Малфой набирает дошкольную группу для обучения. Гел у неё еще маленький для учёбы, но её попросил мистер Джонс. Ему пора обучать свою старшую дочь, а здесь самые удобные условия для группы. Француженка уже есть, контракт с ней продлят, истории и словесности согласился обучать мистер Россет, приходящего учителя танцев уже наняли, а ближе к началу учебного года Джонс обещал найти преподавателя по точным наукам. Этикету, разумеется, будет обучать сама леди Малфой.
- А почему она не наймёт преподавателя? - полюбопытствовал Джастин.
- Для кого этикет не часть жизни, те не смогут правильно преподать его, а кто с этим живёт, не пойдут преподавать. Поэтому исторически сложилось, что это обязанность хозяйки дома.
- А кто там дочка Джонса? - полюбопытствовал уже я.
- Капелла Электра, это та чернокудрая и синеглазая девочка. А другая девочка - это Брианна Никта Уоррингтон, дочь его друга. Они подружки и ровесницы, он для обеих старается.
Я вспомнил красивую круглолицую девочку, которая шла между Рейнбертом и незнакомым ухоженным мальчиком её лет. Джастин тоже вспомнил её и не удержался от восхищённой реплики:
- Не знаю, какой она вырастет, но сейчас она просто картинка!
- Джонс говорит, что она очень похожа на свою старшую тётку, а та всегда была заметной женщиной. Кстати, сюзерен, сам он тоже здесь, сейчас они с мистером Россетом совершенствуют игру в замки для этих детишек. Там у них собралась целая компания - Дирк с Эрни кидают идеи, Джонс их наколдовывает, мистер Россет у них в качестве историка-консультанта по оформлению игры, а дети бегают вокруг, лезут везде и мешаются.
- Вот, значит, куда они все так торопились, - понимающе хмыкнул я.
Мне детские игрушки были безразличны, но Джастин заинтересовался.
- Что это за игра такая? - спросил он Теда. - Я никогда не слышал об игре в замки.
- Ну, в неё и играют не все, а у кого есть возможность, - ответил тот. - Она предназначена для двоих детей и больше, её устанавливают в специальной игровой комнате. Длина комнаты вдвое больше ширины, у торцовых сторон ставятся две игрушечных крепостных стены, которые традиционно называются замками Доунрайз и Диммеринг. Дети делятся на две команды - род Доунрайз и род Диммеринг - выбирают глав рода и воюют друг с другом, управляя фигурками-големами, у каждой из которых свои функции и умения. Игра ведётся до победы, затем команды обычно меняются местами, потому что у родов разные умения, а попробовать хочется всё.
Тед вдруг замолчал и прислушался. Снизу доносились звуки голосов, женского и мужского. Я отпустил Ромильду и тоже прислушался - мужской голос принадлежал Люциусу, а женский, похоже, Рите Скитер. Моя догадка тут же подтвердилась, когда они вышли из каминной в холл первого этажа и стали подниматься к нам по лестнице.
Рита являла из себя живой пример того, что бытие определяет сознание - она выглядела по-прежнему ярко, но уже не так вульгарно. На ней была дорогая одежда и косметика, а вульгарность всё-таки подразумевает наличие броской дешёвки. Кроме того, в её привычном облике рыщущей голодной шавки появились некоторые признаки чувства собственного достоинства - её стали уважать и это сказалось на её самоуважении. Зная Люциуса, я не сомневался, что опекун привёл её сюда для интервью со мной.
Когда во время обмена приветствиями обнаружилось, что здесь имеется и второй очевидец недавней сенсации, её глаза буквально загорелись профессиональным энтузиазмом. Мы контролировали Риту в принципиально важных для нас акцентах, но не подрезали крылья полёту её творческой фантазии, поэтому она предвкушала подачу эксклюзивного материала. Со своей стороны я прикидывал, в каких красках изобразить первое появление маглорожденного Финч-Флетчли перед британской общественностью. Если он когда-нибудь станет фигурой, оно всплывёт обязательно, даже если сейчас и не запомнится.
Тед остался с девушками, а мы направились в кабинет Люциуса. Там я потребовал время на просмотр вчерашних статей, чтобы я мог учитывать их в интервью, а Рита пока начала выспрашивать Джастина. Семья Финч-Флетчли была известной в магловской Британии, поэтому Джастин с детства знал, что такое журналисты и как с ними обращаться. При общении с Ритой он был внимателен, осмотрителен и тщательно выбирал слова, заслужив разочарование журналистки и молчаливое одобрение моего опекуна.
В газетах писали и о других нападениях Пожирателей, совершённых в ту ночь. Не у всех был приказ только попугать, большинству маглорожденных семей был нанесён и материальный, и физический ущерб. Пострадали в основном семьи гриффиндорцев и хаффлпаффцев, а у одного гриффиндорского семикурсника даже погиб отец, пытавшийся оказать вооружённое сопротивление Пожирателям. Парень заявил прессе, что если прежде он колебался, идти ли ему после школы в аврорат, то после налёта у него не осталось никаких сомнений, где ему место.
Когда я закончил с газетами, Рита Скитер переключилась на меня. Саму вечеринку я опустил, упомянув только, что она была костюмированной, и начал рассказ с того, как мы пошли пускать фейерверки и обнаружили Пожирателей. Я подробно описал Рите бедственное положение подвешенной за ногу водяной феи в полупрозрачном голубом капроне и голубых трусиках - пострадавшая и её знакомые никогда не увидят эту газету, а Рите как раз была нужна подобная сценка для оживления статьи. Затем я поделился с ней результатами допроса Амикуса Кэрроу, умолчав о своих методах, а напоследок потоптался по службе надзора, вместо помощи пославшей несправедливую отписку, и высоко оценил работу аврората, а также проницательность и решительные действия старшего аврора Томсона. Про Питера Петтигрю я ограничился замечанием, что это тема отдельной статьи. Ну и в качестве частного мнения добавил, что подобные вылазки Пожирателей только на руку бывшему министру Фаджу, подозрительно замалчивавшему известие Лонгботтома о возрождении Того-Самого.
Рита с лёту заглотила все намёки и унеслась строчить статью. Информационная пуля была выпущена, теперь можно было заняться досугом. До ужина я успел потренироваться с Грегом и Винсом, а после ужина скинул Джастина на Теда и отправился с Ромильдой в оранжерею кормить рыбок.





Мне катастрофически не хватало времени. До начала учёбы оставалось две недели, а у меня скопилось дел на полгода и каждое нужно было сделать немедленно. Пришлось расставлять приоритеты, что-то занося в неотложное, а что-то, ладно уж, откладывать на потом. Первоочередным было побывать в Хогвартсе и помочь Ранкорну с настройкой каминной связи, а также пообщаться с Солом Крокером на предмет артефактов, обнаруженных в кабинете и апартаментах Дамблдора. Кроме того, Крокер обещал выяснить, как удалить из Фоукса хоркрукс.
Уже на следующий день после возвращения от Финч-Флетчли я отправился в Хогвартс. Думал, пробуду там пару часов, а вернулся к ужину. Пока мы разбирались с допусками, пока принимали решения по каждому из артефактов, которых обнаружился не один десяток, пока обсуждали, что из возможностей хогвартской защитной системы оставить активным постоянно, а что активировать по тревоге, я и не заметил, как стало смеркаться. Но если бы и заметил, это ни на что не повлияло бы.
Про Фоукса Крокер сказал, что в трактатах ни о чём таком не упоминается, но можно попробовать Фиендфайр, который не повредит фениксу и теоретически должен уничтожить хоркрукс. Идея была хорошая, но непроверенная, поэтому я отложил эксперименты до времени, когда стану посвободнее, а пока подкинул невыразимцу задачу, как разорвать фамильярскую связь Фоукса без согласия его хозяина. Тот сразу назвал одним из вариантов смерть хозяина и обещал подумать над другими.
Как я и надеялся, Джастин освоился у Малфоев без меня. За день он перезнакомился с нашей компанией, во время ужина я заметил, что он общается со всеми запросто и по-дружески. Один Драко не упускал возможности подколоть его, хотя и не выходил за грань допустимого. Ну то ж Драко...
Джастин отвечал ему тем же - и неплохо справлялся. Он умел тянуть слова и пренебрежительно фыркать не хуже Малфоя, совсем не обижался его на подколки и легко обращал их против самого обидчика. Драко это задорило, он напрягал всю свою изобретательность, чтобы накрыть цель, оставаясь в рамках приличия. Джастин только посмеивался и выглядел неуязвимым. Если эти двое оказывались поблизости друг от друга, они находились в состоянии лёгкой пикировки, словно двое умелых фехтовальщиков-дуэлистов. Наши быстро просекли, что открытый конфликт не входит в планы обоих, и развлекались неожиданным шоу.
Драко уже подрос, повзрослел и смирился с тем, что я не только вожу компанию с грязнокровками, но даже иногда привожу их к Малфоям. Он видел, что отец Россета работает на его отца, от него не ускользнуло, что сам Эйвери-старший одобрительно отзывался об уме Россета. Если он почти не общался с Дирком, то не из-за происхождения, а из-за того, что у них действительно не было общих интересов. Драко признал полезность Россета и никогда не пытался третировать его.
Но присутствие Джастина задевало Драко. У них было сходное отношение к миру, которое будущие столпы общества впитывали с молоком матери и для которого нужно было вырасти в соответствующей семье. Даже у нас с Тедом этого не было, потому что мы росли в другой обстановке. В чём-то эти двое были одинаковыми, но Драко никак не мог принять, как смеет вот этот грязнокровка держаться таким же хозяином жизни, как и он сам. Он всячески пытался указать Джастину его место, но тот не только игнорировал усилия младшего Малфоя, но и смотрел на него с видом "я-то себе цену знаю, а ты вообще кто такой?". Я заподозрил, что это у них добром не кончится, но до тех пор, пока они не выходили из рамок допустимого, моё вмешательство было неприемлемым.
Как оказалось, сегодня Джастин при содействии Теда отправил из нашей совятни письмо Лонгботтому и даже успел получить ответ. После ужина он отозвал меня в сторону и показал письмо Невилла, в котором тот приглашал нас с Джастином в гости в любой удобный для нас день. Завтра отпадало, завтра мы собирались прикупить одежды к моей помолвке - я, само собой Тед, с нами Диана в качестве главного консультанта. Ромильду не позвали, мой наряд должен был стать для неё сюрпризом. Узнав о нашей вылазке, Джастин напросился с нами, ему тоже захотелось прилично выглядеть на ритуале.
Зато послезавтра вполне подходило, и я предложил ему договориться с Лонгботтомом на этот день. Конечно, я нашёл бы, чем ещё заняться, но этот визит был нужен, а все дела всё равно не переделаешь.
Я отвёл на покупку одежды целый день, но мы уложились до обеда. Оставшиеся полдня я провёл в компании друзей, где был редким и потому востребованным гостем. Погоняли в квиддич, потом я порадовал Грега с Винсом участием в боевой тренировке, где в который раз наловил от них звездюлей. Парни любили тренироваться со мной, потому что на мне можно было покрасоваться перед девушками. Щиты я держал хорошо, зато летал от ударов через половину площадки - сильный, но лёгкий. А вечером опекун снова привёл Риту Скитер, на этот раз для статьи про скандальное дело Петтигрю, расследованием которого сейчас занимались в аврорате.
На следующее утро мы позавтракали и отправились к Лонгботтому. Встреча была назначена в Косом около гоблинского банка - у Невилла там были дела - а затем его домовичка Ринки перенесла нас к нему домой. Невилл был в трауре, но уже не выглядел таким разбитым и растерянным, как месяц назад. Самостоятельность пошла ему на пользу, сейчас он производил впечатление умного, спокойного и собранного парня. Несмотря на обилие дел и обязанностей, свалившихся на юного Лонгботтома, ему было одиноко и он был искренне рад нас видеть.
В огромном сумрачном полузамке Лонгботтомов были заметны следы хозяйственной деятельности наследника. Пыли нигде не было, коридоры и лестницы были подремонтированы, оконные стёкла содержались в идеальной чистоте. По сравнению с моим прошлым посещением старинный дом выглядел более жилым. Невилл провёл нас в знакомый мне кабинет, где всё так же были разложены бумаги, папки и книги с закладками, являя собой картину борьбы хозяина-аккуратиста с рабочим беспорядком.
Там мы уселись на угловом кожаном диване, на пару с круглым чайным столиком создававшим в кабинете уголок отдыха. Ринки выставила нам крепкий ароматный чай, и мы стали общаться. Говорил в основном Джастин, потому что у Невилла была куча своих проблем, у меня куча своих, а приятный рассказ о поездке в Италию сейчас был как нельзя более уместен. Когда поездка была обсуждена и единодушно одобрена, мы поинтересовались, как дела у нашего гостеприимного хозяина.
Невилл рассказывал о своих делах подробно и очень охотно, было видно, что ему хотелось выговориться. Но и слушатели ему попались продвинутые - Джастин был неплох в законах и финансах, а я ещё и в родовой магии. В конце концов мы пересели к письменному столу, где Невилл выложил перед нами длиннейший список своих дел, как выполненных, так и требующих выполнения. В три головы мы изыскивали пути и средства их решения, считали убытки и прибыли, пока не отвалились от бумаг с чувством хорошо проделанной работы. Увидев, что хозяин освободился, высунулась Ринки и сказала, что обед давно готов и что она накроет нам в малой столовой.
- А почему бы тебе не расширить дело, Невилл? - предложил Джастин, когда мы шли в столовую.
- Для этого нужно увеличивать посадки, а Ринки и так едва справляется, - с сожалением ответил тот.
- Но ты же сказал, что до Хогвартса призовёшь ещё одного эльфа?
- Здесь и для двоих работы много, а третьего домовика родовая магия не потянет. Это сейчас она усилилась, когда я стал наследником, а до этого её на одну Ринки едва хватало.
- Ты можешь провести кое-что из усиливающих ритуалов, - подсказал я.
- Мы травники, в нашем роду они совпадают с Колесом Года. Лугнасад я пропустил - не до этого было - а на Мейбон я уже буду в Хогвартсе. До следующей весны об этом и думать преждевременно. - Невилл остановился перед высокой двустворчатой дверью из резного дуба. - Нам сюда.
Он пропустил нас в столовую и вошёл сам. Здесь все было по старинке: для хозяина - особый стул с высокой спинкой во главе стола на двенадцать персон, для нас - именные карточки на сервировке справа и слева от хозяйского места.
- Думать никогда не преждевременно, - заметил Джастин, усаживаясь на своё место. - Если не получается с количеством, можно взять качеством. Ты можешь посадить более дорогие растения.
- Они капризные, без меня домовики с ними не справятся. Кроме того, я обязан выполнять поставки по прежним договорам, поэтому не могу сокращать посадки договорных растений.
- Вот-вот, не нравятся мне эти твои договора, - оживился Джастин. - А конкретно в них - строчка "разумные среднерыночные цены". Понятно, что рыночные цены гуляют, но при такой формулировке тебе всегда заплатят минимум.
- Их заключала еще бабушка, - кротко сказал Невилл. - Её они устраивали.
- Но у неё были другие условия. Она всё время была дома, при хозяйстве, и ей, может, даже нравилось весь день быть занятой. Но ты не можешь себе этого позволить, значит, тебе нужно искать возможности для большей прибыли при меньших трудозатратах. Может, я плохо разбираюсь в травах, но вот не верю я, что у тебя совсем не получится оптимизировать, интенсифицировать и усовершенствовать - ну ты меня понял. Это нужно считать и думать, считать и думать, а какие растения для этого лучше подходят, здесь я тебе уже не советчик. Но если рынок оценить или там смету составить - всегда обращайся.
- Я подумаю, - серьёзно кивнул Невилл, и это не было отговоркой. Мы тем временем управились с салатом из зелени и Ринки подала нам острый рисовый суп с пармезаном и обжаренной курицей.
- Какая вкуснота... - восхитился Джастин, попробовав суп с ложки. Невилл польщённо улыбнулся.
- Я подумал, что тебе будет приятно вспомнить Италию.
- Нет, там так не умеют. Я там целый месяц прожил и ничего подобного не пробовал.
- Ринки у нас опытная кулинарка, бабушка ею гордилась.
Теперь мне стало понятно, почему он в детстве был таким упитанным. Невилл с едва заметной поспешностью опечалился и опустил глаза в тарелку. Кажется, он считал себя не вправе улыбаться во время траура.
- А может, тебе завести свою алхимическую лавку? - спросил вдруг Джастин.
- Но пока я учусь...
- Ну и что? Думать надо уже сейчас. Подходящее здание присмотреть, ассортимент прикинуть... Ведь растения - важная часть зелий, верно? А у тебя они уже есть.
- Вообще было бы неплохо - может, и я какой товар подкину, - подхватил я, вспомнив, что у меня имеется тысячелетний дойный василиск, с которого ещё и шкурка идёт. А не начать ли мне и в самом деле василисков разводить?
Всё-таки предприимчивость Джастина была весьма заразительна.
- Ну, вы же знаете, как у меня с зельями... - неуверенно промямлил Невилл, которому идея, похоже, понравилась.
- Почти у всей молодёжи сейчас так, - сказал я. - Зельеварение в последние пятнадцать лет всё-таки Снейп преподавал. А у тебя, Невилл, из-за твоего положения в роду еще и магия была нестабильна, она возмущающе действовала на зелья. Но теперь, когда Снейпа нет, а ты стал наследником рода, зелья у тебя пойдут по-другому. Вот увидишь, может, ты еще станешь звездой британского зельеварения.
- Ну ты сказал... - Невилл снова спохватился и стал прятать улыбку, но та никак не желала покидать его лицо. - А кстати, ты не знаешь, где сейчас Снейп?
- Не интересуюсь. Сбежал, и Мордред с ним.
- А зря, - покачал он головой. - Это же враг.
Мне подумалось, что Снейп для Невилла был дважды врагом - слуга двух господ, каждый из которых изрядно навредил Лонгботтомам. Я же его врагом не считал - не мой уровень. Орлы комаров не клюют.
- Если встретишь, можешь прихлопнуть, - отшутился я.
После обеда мы, отяжелевшие от сытости, вернулись в кабинет. Стали обсуждать перспективы и так заговорились, что просидели до вечера. Невилл уговаривал нас остаться на ужин, но мы всё-таки распрощались и ушли. И без того засиделись.
Когда мы вернулись к Малфоям, по пути из каминной комнаты нам встретился Драко. Он появился слишком скоро и целеустремлённо, чтобы это было случайностью.
- Поттер, Финч-Флетчли... - с довольной ухмылочкой протянул он. - И где это вы целый день пропадали?
Я посмотрел на Джастина, тот на меня. Почувствовав поддержку, он нарочито проигнорировал Драко и утомлённо поинтересовался у меня:
- И чего это он к нам прицепился?
- Это его способ сказать, что он без нас скучал, - слил я Малфоя.
- Поттер! - возмущённо взвыл тот. Я приподнял бровь:
- Малфой?
- Он вправду караулил нас здесь целый день? - развеселился Джастин.
- Нет, конечно. Он сказал домовикам, чтобы те сообщили ему, когда мы появимся здесь.
- Поттер!!!
- Я что-то сказал не так, Драко? - невинно спросил я.
Его порозовевшая физиономия подтвердила, что я просчитал его в точности, но он не был бы Малфоем, если бы не сумел уйти от ответа. Не сказав ни да ни нет, он презрительно фыркнул и вздёрнул длинный нос повыше.
- По-оттер... - протянул он мою фамилию, насколько хватило дыхания. Кстати, непонятно, где он этому научился - ни Люциус, ни Нарцисса так не делали. - Мало того, что ты сам целыми днями где-то пропадаешь, ты ещё и гостей своих за собой таскаешь... мне просто жалко Финч-Флетчли, что он связался с тобой...
Несмотря на заведомую провальность задачи, Драко очень старался вытянуть из нас, где мы были. Чтобы совсем его не разочаровывать, я решил подыграть ему.
- Мы с Финч-Флетчли наносили визит с целью налаживания дипломатических отношений и деловых связей, - в конце концов, это можно было назвать и так.
Глаза Джастина заискрились смехом - он оценил мой ход. Лицо Драко, напротив, вытянулось - такое великолепное, полезное дело обошлось без него.
- А меня? - расстроился он почти по-детски. - А меня почему не взяли? У меня бы это лучше всех получилось!
- Может, мы не хотели, чтобы высокая договаривающаяся сторона объявила нам войну? - предположил я. - Нет, серьёзно, Драко, тебя еще рано привлекать к делу. Тебе пока еще здорово не хватает понимания ситуации.
- А Финч-Флетчли, значит, хватает? - мгновенно надулся Драко.
- Ему понадобилось, и он научился.
- Ну и пожалуйста! - Драко ни в какую не желал признавать своё несовершенство. - Зато он в квиддиче вообще никто!
- Да вертел я твой квиддич на среднем пальце. - Джастин беззлобно повращал названным объектом. - И вообще эти мётлы давно пора переделывать в небесные легковушки, а то верхом на палке... это же просто неэстетично, Малфой. У нас сказали бы, что это не для джентльменов и тем более не для леди. Есть джентльмены и есть шоумены - так вот, квиддич - занятие для вторых. Тем, кто вершит дела и судьбы, невместно играть в квиддич. Они играют в другие игры.
Драко, похоже, и сам уже приближался к этой точке зрения, потому что у него сделался такой вид, словно он услышал откровение.
- Финч-Флетчли, ну ты даёшь... Ты только Диггори этого не скажи.
- А я уже сказал ему. - Джастин выдал аккуратную улыбочку. - Еще на втором курсе, когда всех нас заставляли пробоваться в команду.
- А он что?
- Седрик всё-таки вежливый парень, но смысл его ответа свёлся к тому, что я маглорожденный и ничего не понимаю в квиддиче. Но даже если я в нём чего-то и не понимаю, зато я понимаю в спорте, в цирке, в эстраде и прочих шоу, а квиддич - частный случай всей этой ерундовины. Я понимаю, что это занятие для всяких Ли Джорданов и Динов Томасов, но не для верхушки общества. Поиграться этим еще можно, но не всерьёз же?
Драко выглядел задумавшимся. На самом деле он неглупый, он только сильно балованный.
- И как ты себе представляешь эту небесную легковушку? - вдруг спросил он. Неожиданно - мне казалось, что его мысли гуляют совсем в другом месте.
- Это такое летучее прогулочное устройство, вроде кресла на раме. - Джастин прищурился и углубился в себя, словно разглядывая картинку в своём воображении. - С управляющим рычагом вроде джойстика. С чарами невидимости и амортизации, с погодным щитом... для небольших расстояний, это понятно. Типа как у нас велосипед, только удобнее - можно будет, кстати, на них гонки устраивать. Назвать, скажем, флаером или скайволкером... Я сам и буду их выпускать, когда закончу школу. Известно же, как это делается - сначала создать потребность, а потом удовлетворить её.
- А как этот скайволкер будет работать? - заинтересовался Драко.
- Это надо будет поручить равенкловцам, пусть они и думают.
- Но если бы это было возможно, они давно бы это придумали!
- Ничего подобного. Яйцеголовые работают над "знаю, как", а "знаю, что" - это наша с тобой работа. - Джастин бессознательно - или, напротив, вполне сознательно - поставил себя и Драко в одну и ту же социальную группу. - Если мы им этого не скажем, они проведут всю жизнь, ковыряясь над никому не нужной хренью. Кроме того, никакое дело не обойдётся без финансирования, а это тоже по нашей части.
- Поттер! - Драко уставился на меня так, словно только что получил сенсационную весть о моём существовании. - У нас же есть равенкловцы!!!
- Ну, есть, - согласился я.
- Так идём же к ним и скажем, что им нужно сделать! Они ведь точно над какой-нибудь хренью ковыряются!
Мы с Джастином переглянулись и заржали в два голоса. Секунду спустя к нам присоединился и Драко. Отсмеявшись, мы отправились на поиски Эрни с Дирком и нашли их, предсказуемо, в библиотеке.
- Слушайте, у нас тут такое убойное дело... - нетерпеливо начал Драко.
Минуту спустя они вчетвером уже энергично обсуждали оптимальную конструкцию небохода. Про меня все забыли, и я воспользовался этим, чтобы улизнуть и доделать наконец эти летние домашние задания. Всё лето мне было не до них, а учебный год уже на носу.
Не думаю, что даже участие в государственном перевороте будет для преподавателей уважительной причиной не делать домашки.




12.


Я думал, что наша с Ромильдой помолвка - всего лишь формальность, что мы и так уже достаточно сблизились.
Я ошибался.
Мне объясняли разницу. Мне говорили, что если у маглов любые договорные узы существуют для третьих лиц, чтобы в случае чего апеллировать к закону, то у магов они всегда существуют в первую очередь для тех, кого они связывают. Я слушал, кивал и соглашался, но в том-то и дело, что такие вещи не поймёшь до конца, пока не прочувствуешь на себе.
Даже сюзеренские узы с Ноттом не подготовили меня к этому. Они формировались у нас постепенно, в основном благодаря Теду, потому что я только не сопротивлялся их становлению - на магическом уровне, разумеется. Тед тянулся под мою защиту и тянул её с меня, он не забывал напоминать мне, кем я ему если еще не стал, то стану, а я внутренне соглашался на его притязания, потому что понимал его. Он до школы был сиротой при живом отце, а что такое сиротская жизнь, я знал по воспоминаниям мелкого Гарри.
Это благодаря ему сюзеренские узы установились у нас сами собой, поэтому нам не нужен был ритуал их установки. Но если бы мы вдруг надумали провести его, мы не заметили бы разницы.
С Ромильдой получилось совсем не так. Помолвка оказалась для меня особенным явлением.
Гораздо чаще помолвки носят форму договора о намерениях, как у того же Драко, но мы с Ромильдой выбрали строгую помолвку, фактически отложенный брак. Нам останется только подтвердить его на родовом камне Поттеров, когда я получу доступ в родовой особняк. Для этого нам никого не потребуется, это сейчас нашу взаимную клятву скрепляли отец Ромильды с её стороны и Люциус с моей. Мистер Вейн сделал надрез на её ладони, Люциус - на моей, и мы приложили ладонь к ладони, кровь к крови.
Ромильда в праздничном наряде была ослепительна. При виде её я не мог не ощущать законную гордость, что такая замечательная девушка выбрала меня. Всё-таки в каждом живом существе самой природой заложено выжить, найти пару и оставить потомство, а остальное вторично. Остальное имеет значение только после этого, что бы там один бесплодный пидор не подразумевал под высоким словом "любовь".
Струи магии с палочек Люциуса и мистера Вейна обвили наши ладони. Надрезы зажили, кровь исчезла - и через наши руки хлынула сила, словно у нас вдруг установилось общее кровообращение. Я ощутил Ромильду изнутри - такую яркую, такую отважную - и поневоле удивился, как такая юная девушка может вмещать в себе столько смелости и силы духа. С этой стороны я её почти не знал.
Мы подняли глаза друг на дружку. Судя по восторженному изумлению в её взгляде, она тоже обнаружила во мне что-то новое и ей это понравилось. Завершал ритуал поцелуй, и мы соприкоснулись губами.
- Моя... - шепнул я ей в волосы, когда мы прислонились друг к другу после поцелуя.
- Только ты, и больше никто, - так же беззвучно ответила она мне в грудь.
Мы одновременно вспомнили о свидетелях и повернули головы к залу. Гостей мы не звали, на помолвке присутствовали только друзья, родственники и жильцы у Малфоев, примерно три десятка человек. Все они, нарядные и торжественные, молча смотрели на нас и как-то по-особому улыбались. Я наткнулся на понимающий взгляд Грега, обнимавшего за талию Падму - их помолвка, тоже строгая, состоялась перед нашей - а затем на такие же понимающие взгляды Теда с Дианой.
Я победно улыбнулся, одной рукой обнял Ромильду, а другой помахал в зал. Все разом зашевелились, зааплодировали, потянулись к нам поздравлять и дарить подарки. Первыми нас поздравили родители и опекуны, затем друзья, затем все остальные. А дальше началось празднование - сначала танцы, затем пирушка. Повод был нешуточный, с какой стороны ни посмотри.
Мы с Грегом были последними из нашей компании, кто определился с супружеством. Дирк и Эрни не в счёт, они были моложе и вдобавок воспитывались у маглов, им не внушали с пятилетнего возраста, что в двенадцать они почти уже взрослые и должны обзавестись парой. Потерпев разочарование в Октавии, доставшей их своим пренебрежением, они пока не думали о девушках, всецело погрузившись в магические науки. Джастин тоже был не в счёт, он только что примкнул к нам и не был знаком с этой стороной жизни традиционных магов.
Кстати, Джастин и Драко умудрились сдружиться. Первые дни они пробовали друг друга на зуб, затем поспорили из-за каких-то генеалогических тонкостей, забились в семейную библиотеку на полдня и вышли оттуда почти что лучшими друзьями. На самом деле у них было много общего, подружиться им мешало только неприятие Драко грязнокровок. Стоило ему переступить через это в отношении к Джастину, как у них наступило полное взаимопонимание, и теперь они общались друг с другом на равных, поглядывая на окружающий мир с одинаковым превосходством.
Джастин и на празднестве общался не с Тедом, а с Драко. Я заметил, что он выглядит не весёлым, а скорее задумчивым и растерянным. Это я привёл его сюда и отвечал за него, поэтому я улучил момент, когда мы оказались поблизости, и спросил на всякий случай:
- Что-то не так?
- Нет-нет, всё в порядке, - слишком поспешно ответил он.
- Но я же вижу, что не в порядке. Если что не так, говори, не стесняйся, мигом поправим. Я не хочу, чтобы на моей помолвке кто-то грустил.
- Ты тут ничем не поможешь. - Джастин легко улыбнулся, показывая, что повод пустячный. - Грустить, в общем-то, и не из-за чего, я просто не ожидал, что в своём возрасте могу вдруг почувствовать себя старым холостяком. Вы все уже по парам, все такие счастливые, - он посмотрел на Ромильду рядом со мной и на Асторию под ручку с Драко, - а мне даже на танец пригласить некого, кроме Парвати. Только я боюсь её приглашать - еще не так поймёт, чего доброго.
- Да, я тут бессилен, - признал я. - Но какие твои годы, у тебя всё еще впереди.
- Будем надеяться, - снова улыбнулся он.
- Финч-Флетчли, - вмешался Драко, внимательно слушавший нас обоих. - Ты только скажи, что тебе нужно, а мы посмотрим, что можно сделать. А пока можешь потанцевать с моей невестой, я разрешаю.
Джастин ушёл танцевать с Асторией. Мы провожали их взглядами, пока они не закружились в вальсе.
- А он хорошо танцует, - заметила Ромильда. - Словно и не хаффлпаффец.
- Его учили этому дома, - ответил Драко с таким видом, словно это он сам выучил Джастина танцевать. - Его мать не кто-нибудь, а кровная родня самим Ланкастерам.
Мне бы насторожиться от собственнической интонации младшего Малфоя, а я, напротив, облегчённо вздохнул и порадовался, что теперь он точно не поскандалит с гостем. Я пригласил Ромильду, и мы тоже пошли вальсировать. Если умеешь танцевать, вальс с будущей супругой - это нечто необыкновенное.
Нам даже аплодировали. А за аргентинское танго, которое мы выдали вслед за вальсом, нам устроили настоящую овацию. Мне, и то было приятно, а моя Ромильда была по-настоящему счастлива.
А хорошо-то как звучит - моя Ромильда... Похоже, в любовных отношениях я тот еще собственник.



Предпраздничная суета и сама помолвка остались позади, и я вспомнил про дело, относившееся к первоочередным. Вернее, я и не забывал про него, но до сих пор у меня находились ещё более важные дела. После того, как обнаружилось, что на чаше Хаффлпафф нет моего хоркрукса, меня вплотную заинтересовала судьба медальона, о котором рассказывал Джонс.
Если, допустим, чаша никогда не была моим хоркруксом, значит, это медальон был истрачен на возрождение гомункула. Но если всё-таки была, тогда кто и зачем взял его из пещеры? Сейчас я уже достаточно выучился магодиагностике у Крокера, чтобы по остаточным следам магии в пещере получить образец особенностей колдующего и разобраться, что там было наколдовано.
Пещеру следовало посетить.
Помочь в этом мне мог только Джонс - вернее, его домовик Кричер, который мог доставить меня в пещеру. Специально разыскивать Джонса не требовалось, он и прежде часто бывал у Малфоев по делам совместного магловского бизнеса, а теперь, когда Нарицисса набрала дошкольную группу для обучения, он сам приводил к нам по утрам свою старшую дочку, а по вечерам уводил домой.
Насколько мне было известно - разговоров о детях было предостаточно, и не захочешь, а узнаешь - детишек приводили сюда к десяти утра в каминную, откуда их забирали наши домовики. Сначала у них были занятия, затем они шли обедать в сопровождении Нарциссы, совмещавшей кормление детей с уроком застольного этикета. После обеда дети гуляли в парке под присмотром либо самой Нарциссы, либо француженки или миссис Вейн, сын которой тоже учился в этой группе. Нагулявшись, они шли на ланч, а затем играли либо в войну замков, либо в другие игрушки, пока за ними не приходили родители.
Джонс избегал случайных встреч в каминной и не дожидался дочку там, а забирал её прямо из игровой комнаты. Нередко он приходил на час пораньше и приводил своего пятилетнего наследника, чтобы тот немного поиграл с другими детьми. Поэтому, чтобы встретиться с Джонсом, нужно было всего лишь заблаговременно прийти и дождаться его в игровой комнате.
Там я неосмотрительно ответил детишкам на пару вопросов и тут же был обвешан мелкими почемучками. Когда мой спаситель наконец прибыл, я успел ответить на три десятка вопросов самой разной сложности и даже рассказать сказку. Врать я не люблю, поэтому пришлось сознаться, что да, знаю. Аж целых две сказки. Случайно видел у Дурслей по телевизору.
Джонс посмеялся над моим бедственным положением, а затем всё-таки вытащил "дядю Гарри" из цепких ручонок малышни и увёл из игровой комнаты. Для него я был не "дядей", а как раз наоборот, поэтому он дотошно выспросил, для чего мне понадобилось в эту пещеру. Когда я честно ответил, что, возможно, оставленные похитителями следы помогут мне в поиске медальона, Джонс наотрез отказался пускать меня в такую опасную авантюру - сначала вообще, а потом без разрешения опекуна. Там были охранные заклинания, там были инфери, а я для него был еще маленький.
В разрешении опекуна я не сомневался, поэтому спорить не стал. Мы нашли Люциуса в кабинете, где он занимался просмотром деловой документации. Джонс, по его же признанию, был посредственным бизнесменом, а Люциус быстро втянулся в дело и теперь возглавлял их совместный бизнес. Поначалу у Джонса была фирма по срочным перевозкам малых партий товаров, состоявшая из офиса, десятка фургонов со сквибами-водителями и нескольких складов с замаскированными стационарными порталами внутри, но в последнее время они с Люциусом стали осваивать новые сферы предпринимательства.
Люциус выслушал опасения Джонса с серьёзным видом, хотя в его глазах проскакивали смешинки.
- Уверяю тебя, Рик, мой подопечный достаточно осторожен, чтобы ни во что не влипнуть, - заверил он компаньона, когда тот высказал свои опасения. - Ты правильно говоришь, что молодые люди склонны переоценивать себя, но это не тот случай. Ну и что, что инфери? Ты же сам говорил, что из воды они не вылезают. Кричер присмотрит за Гарри и, если что, вытащит его оттуда.
- Нет уж, - вмешался я. - Без моей команды он никуда меня не потащит, так ему и прикажите. Знаю я этих домовиков, у них мозги совсем по-другому повёрнуты. Они не могут правильно оценить опасность, и я не хочу, чтобы ваш Кричер ни с того ни с сего помешал мне там.
Домовиков я уже знал. По-настоящему смышлёные встречались среди них не чаще, чем таланты среди людей, а для большинства из них верхом достижения было научиться не делать очевидные глупости. С особенно бестолковым образчиком домового эльфа мне приходилось сталкиваться ежедневно. Когда я только поселился у Малфоев, мне прислуживала Энки, но уже на следующих каникулах ко мне явился сам Элби, глава малфоевских домовиков, и толкнул длиннейшую витиеватую речь, чтобы я согласился поменять Энки на Добби. Если отбросить почтительные навороты, речь Элби сводилась к тому, что я снисходителен, неприхотлив, магически силён и потому идеально подхожу на роль тренажёра для тупого малолетки-домовика.
С тех пор Добби был моим персональным несчастьем на все каникулы. Даже сейчас, когда в доме проживало три десятка человек и домовики были загружены работой по самые свои длинные уши, Добби прислуживал только мне. И ведь не откажешься, кто-то же должен обучать и таких помощников.
Джонс смотрел на нас с Люциусом и совершенно не разделял нашего оптимизма.
- Ладно, - решился он. - Раз вы оба такие безрассудные авантюристы, я сам побываю с Гарри в этой пещере.
Это меня совсем не устраивало. Захоронку когда-то делал я сам, я мог чем-нибудь выдать себя перед ним.
- Нет, - запротестовал я. - Кричеру придётся переносить нас по очереди, и если там возникнут непредвиденные проблемы, сразу двоих он оттуда не вытащит. Дядя Люциус, объясните же мистеру Джонсу, что я вовсе не безрассудный авантюрист!
- Гарри, - сказал опекун намекающим тоном. - Может, рассказать мистеру Джонсу кое-что из твоих летних похождений? Он сам увидит, что мы с тобой - рассудочные авантюристы, и уже не будет так опасаться за тебя.
- Нет, не нужно. Он мне не доверяет - и я ему не доверяю.
Люциус хмыкнул и перевёл взгляд с меня на Джонса.
- Рик, не будь наседкой. Я знаю Гарри лучше, чем ты - он вполне самостоятельный молодой человек. Если ты заглядываешь в газеты, то должен знать, что совсем недавно он в одиночку задержал Кэрроу и Петтигрю. Если ему нужно выследить похитителей медальона, значит, это на самом деле важно, и если он говорит, что ему удобнее одному, значит, так оно и есть. Давай не будем пререкаться и просто сделаем, как он говорит.
Но Джонс был упрямым, как все Блэки, и совершенно без авантюрной жилки. По его словам, весь его авантюризм закончился на примере судьбы Сириуса и на походе в эту пещеру. Он продолжал сопротивляться, но в конце концов мы его дожали. Люциус открыл домашнюю защиту для Кричера, Джонс призвал домовика и выдал ему обычный приказ при временной передаче для услуг - чтобы тот слушался меня во всём, но не в ущерб хозяйскому роду.
В этот же вечер после ужина я улучил удобную минутку и удалился в свою комнату, где выпил зелье ночного зрения и вызвал Кричера. Я даже Теду ничего не сказал - если что, он всё равно пойдёт к Люциусу, а Люциус уже в курсе. Кричеру зелье не требовалось - домовики прекрасно видят в темноте - и он доставил меня в точности на то же место, куда переносил и хозяина Регулуса. Здесь было слишком темно даже для ночного зрения, а Люмос я опасался зажигать, поэтому выждал пару минут, пока мои глаза привыкали к темноте.
Неплохо было бы знать, что я тут накрутил с защитой, но я ничего не помнил. Вокруг было тихо, никто на меня не кидался. Кричер смирно стоял рядом, но его уши были характерно опущены, что у Добби всегда было признаком вины, и это насторожило меня. Не имея возможности пойти против хозяйских приказов, домовики бывали крайне хитрыми и изобретательными, когда дело доходило до коренных интересов хозяев - в понимании домовиков, разумеется. Поэтому я заподозрил, что эльф что-то подстроил или собирается подстроить.
- Кричер, - обратился я к нему, надеясь предотвратить каверзу. - Пока я здесь, ты стоишь на этом месте, ничего не делаешь и ничего не колдуешь без моего приказа. Понял? Повтори.
Убедившись, что Кричер правильно воспринял приказ, я огляделся. Своды пещеры терялись в темноте, небольшой островок, на который притащил меня домовик, был окружён водой. Если здесь и полагалась лодка, её не было, хотя у края воды я заметил нечто вроде причального кола. Посреди островка возвышался каменный постамент высотой около четырёх футов, на котором размещалась довольно-таки глубокая каменная чаша объёмом с небольшой тазик.
Вид чаши активировал мои прежние знания, связанные с пещерой и её содержимым, и я даже оторопел. Похоже, ко времени создания этого хоркрукса я уже был не просто параноиком, а сумасшедшим параноиком-садистом. Вот зачем нужно было заставлять похитителя выпивать психоделическую баланду над захоронкой, когда существует множество зелий и охранных заклинаний типа "убей на месте"? Даже если я предполагал, что за хоркруксом явится кто-то из своих, союзника можно было бы просто снабдить способом отмены защиты. Или это была проверка лояльности, потому что нужно быть очень упёртым, чтобы выдержать такое?
Так или иначе, я себя прежнего не понимал. Здравомыслящий человек не может понять сумасшедшего. Но я сюда пришёл не за пониманием, а чтобы разобраться, кем и как был похищен медальон, поэтому начал с проверки защиты.
Сигнальная сеть была нетронутой. Она ограждала островок, но не отслеживала аппарацию непосредственно к чаше, поэтому вторжение домовика должно было остаться незамеченным. Антиаппарационный щит тоже сохранился, но и он не защищал от домовиков. Сразу же выявилось слабое место в защите, которого не предусмотрел прежний я - полукровка, мало знакомый с возможностями домовых эльфов. В сущности, преградой для Регулуса оказалось только содержимое чаши.
А хорошо-таки, что в ней не было никакого "убей на месте" и Регулус остался жив.
Удостоверившись в целостности своих заклинаний, я произвёл проверку принадлежности колдовства. Ничего конкретного она не показывала, но могла обнаружить, сколько человек здесь колдовало, потому что у каждого колдуна есть свои магоэнергетические особенности.
Один. Здесь колдовал только один человек - тот, кто накладывал защиту. Никто, кроме Регулуса, не смог бы проделать такой же трюк с домовиком, потому что из домовиков это место видел только Кричер. Неужели здесь никто больше не побывал? А как же тогда пропал медальон?
Я подошёл к чаше и заглянул в неё. Тёмная жидкость едва просвечивала, мне пришлось вглядеться, чтобы увидеть дно.
Там лежал медальон.
Я вгляделся получше - нет, мне не показалось. Там действительно лежала старинная серебряная безделушка. Я даже смог разглядеть на ней букву "С".
- Кричер! - обернулся я к эльфу. - Так, говоришь, медальона в чаше не было?!
- Кричер не видел медальона, не видел! - завопил домовик, тряся ушами.
- Не видел... - я начал понимать. - Что ты сделал, чтобы не видеть медальона?
- Кричер не видел медальона! - снова вскричал он.
- Кричер, отвечай - это приказ. Рассказывай в точности - как ты смотрел в чашу?
- Кричер подошёл к чаше, - неохотно пробормотал домовик. - Чаша стояла высоко. Кричер встал на цыпочки и увидел только отраву.
Я посмотрел на постамент и на домовика, сравнивая их высоту. Получалось, что Кричер на цыпочках едва мог заглянуть в чашу и поэтому не увидел дна. Даже если он сообразил, что увидел не всё, он не стал ухищряться, чтобы заглянуть в неё поглубже.
- Повернись сюда спиной, - скомандовал я.
Он послушно отвернулся, и я удалил чары невыливаемости с чаши, а затем и саму жидкость. Когда она исчезла, я ощутил присутствие своего хоркрукса и мне вдруг вспомнилось, что её главным назначением было скрывать хоркруксную связь, а остальное входило в дополнительные свойства рецепта, который изобрёл не я. Это был другой сумасшедший параноик-садист.
На медальоне были защитные чары из категории ментальных. Я удалил и их, а сам хоркрукс опустил в свою безразмерную сумку. Как-нибудь при случае выложу его в Тайной комнате.
- Кричер, - снова позвал я эльфа. - Как я колдовал проверочные чары, ты видел. Медальона ты не видел. Что я делал с чашей, ты тоже не видел. Так и расскажешь хозяину Регулусу, если он тебя спросит.
- Кричер понял, - живо откликнулся он, не оборачиваясь ко мне. - Кричер не видел медальон тогда, Кричер не видел медальон сейчас. Господин Гарри Поттер проверил колдовство в пещере, Кричер это видел. Кричер это расскажет, если его спросят.
Можно было не опасаться, что он меня выдаст. Главным для домовика было, чтобы от медальона не пострадал его хозяин, а мои проблемы его не волновали, поэтому он охотно вступил в сговор со мной.
- А теперь перенеси меня обратно в мою комнату, - скомандовал я.
Кричер, по-прежнему не оборачиваясь, протянул лапку в мою сторону. Я взялся за неё и мгновение спустя оказался в своей комнате у Малфоев. Там я отпустил домовика, подтвердив завершение его службы, а затем сходил к Люциусу сказать, что уже побывал в пещере и не обнаружил там ничего важного.
Для него, разумеется, а не для меня.


13.


До начала учебного года оставалось несколько дней, а в Хогвартсе была еще уйма работы. Полноправного Лорда Магии в замке не появлялось со времён Основателей, с тех пор там многое устарело, а у директоров не хватало полномочий для глобальных изменений. По просьбе Ранкорна я подновил и усовершенствовал системы жизнеобеспечения замка - вентиляцию, обогрев и канализацию - а также поменял кое-что в учебных кабинетах и перестроил общежития с учётом изменившихся требований к комфорту учеников.
Разумеется, строил я не руками, а воображением. Нужно было чётко представить желаемое и выдать магии Хогвартса приказ на реконструкцию. Больше всего пришлось повозиться с гриффиндорским общежитием, только там спальни были созданы по типу казармы, из расчёта одна мужская и одна женская на курс. Видимо, тысячелетие назад это считалось средством для развития у боевых гриффиндорцев чувства локтя, плеча и прочих частей тела. Большие спальни и общий душ я оставил для компанейских личностей, но добавил в общежитие одно-, двух- и трёхместных спален со встроенными удобствами, как у нас в Слизерине. Пусть грифы постепенно привыкают к достижениям современного быта, во избежание культурного шока.
Я также рискнул смягчить красно-золотую вырвиглазную расцветку гриффиндорской гостиной, заменив переизбыток фальшивого золота деревом и сделав основным цветом более спокойный оранжевый. Цвета обстановки влияют на психику, а яркие красный и золотой - цвета агрессии и жадности. Возможно, это они вносят свою долю в неуравновешенность грифов. У равенкловцев я, напротив, добавил тёплых тонов, потому что холодные синий и бронзовый действуют на психику угнетающе. Самыми уютными были апартаменты хафллпаффцев - наверное, поэтому барсуки всегда такие спокойные и позитивные. Но и у нас, слизеринцев, тоже было неплохо - здесь я ограничился тем, что добавил кое-где магических псевдоокон с красивыми видами.
Кроме того, Ранкорн попросил меня разобраться с лестницами. Директора могли управлять ими, но три столетия назад какой-то умник так поработал с ними, что они превратились в современное нечто, которое оказалось не под силу настроить его преемникам. Поэтому я по-прежнему целыми днями пропадал в Хогвартсе, а по вечерам не расставался с трактатами по магическому конструированию.
Наконец с общежитиями было закончено, и я вернулся из Хогвартса пораньше. Оставались лестницы, но с ними нужно было возиться на свежую голову, да и перечитать кое-что не помешало бы. Я уединился с книгой на одном из балконов и углубился в чтение.
Сзади кто-то подошёл, а мгновение спустя я, не оборачиваясь, узнал Ромильду. Я не преувеличивал, когда говорил Снейпу, что постоянно контролирую пространство вокруг себя. На одно моё плечо опустилась лёгкая ладошка, на другое - подбородок Ромильды, а её пышные волосы защекотали мою щёку. После помолвки она стала активнее претендовать на моё особое отношение, и это не раздражало, а было приятно.
- Не помешала? - тихонько спросила она.
Я накрыл рукой её ладонь и повернул голову так, чтобы прикоснуться щекой к её щеке.
- Нет, я всё равно уже заканчивал.
- Это секрет, чем ты занимаешься?
- Нет, а то бы я не сидел у всех на виду. Только, боюсь, тебе это будет скучно.
- Мне интересно всё, что интересно тебе.
Я заложил место чтения пальцем и показал обложку книги.
- "Некоторые аспекты магической архитектуры и конструирования автоматических бытовых устройств" за авторством Хофмана, сравнительно современная, перевод с немецкого. Всё еще интересно?
- Конечно! А зачем тебе это?
- Садись, расскажу.
Ромильда уселась рядом со мной, я обнял её за талию и притянул к себе.
- Вот, смотри, - я раскрыл перед ней главу, которую читал до её прихода. - Хогвартские лестницы как раз относятся к автоматическим бытовым устройствам на магической подпитке. Они у нас меняют направление как попало, а ведь они должны подстраиваться под расписание школьных занятий, чтобы сократить ученикам путь по замку.
Ромильда заинтересовалась, от неё заискрило любопытством.
- А ступеньки? - задала она больной девичий вопрос. Сколько туфелек было попорчено этими ступеньками за триста лет - и не счесть.
- Ступеньки - это глючные остатки защиты, которая должна никого не впускать на лестницу, пока та меняет направление. Триста лет назад в Хогвартсе директорствовал полный профан в магической архитектуре, который, к сожалению, относился к профанам, которые считают, что знают и умеют всё и лучше всех. Сначала этот болван перекроил устоявшееся расположение кабинетов, а затем полез переделывать управление лестницами и натворил с ними такое, что так и не сумели исправить, как ни пытались.
- А у тебя получится?
- Должно получиться. В принципе тут ничего сложного, нужно только правильно составить синхронизирующую схему и занести её в артефакт в директорском кабинете. Есть там такое панно, мы с Крокером неделю назад его починили. Ну, после феникса...
- А с фениксом что?
- Ждёт в стасисе, когда у меня дойдут до него руки. Мне сейчас реально не до него. Успеть бы с лестницами, а ещё нам с Люциусом предстоит настройка личных портключей для всех наших, на случай, если в Хогвартс проберутся террористы. Замок, конечно, не без защиты, но время сейчас неспокойное, с любой стороны можно ожидать сюрпризов.
За моей спиной снова кто-то появился. Я оглянулся и увидел Джастина Финч-Флетчли. Похоже, ему было что-то от меня нужно, потому что он не развернулся и не ушёл, а всё еще стоял в нерешительности, глядя на нас.
- У тебя какое-то срочное дело ко мне? - полуутвердительно спросил я.
- Не то чтобы очень, но тебя трудно отловить для приватного разговора.
Я неохотно снял руку с талии Ромильды. Она правильно это истолковала и встала со скамьи.
- Я еще вернусь, - обернулась она ко мне, уходя.
- Извини, помешал, - сказал Джастин, когда Ромильда ушла с балкона.
- У меня вся жизнь такая, - хмыкнул я. - Присаживайся. Рассказывай своё дело.
Он уселся рядом, кинул взгляд на обложку трактата в моих руках. Удивился, но от замечания воздержался.
- Загостился я у вас, - сказал он, чуть помешкав. - Здесь всё здорово и интересно, но хотелось бы перед учёбой и дома немного пожить. Как насчёт послезавтра проводить меня домой?
- Тебе когда удобнее - утром, днём, вечером?
- Ты ведь знаешь, что с Драко мы подружились. - Джастин говорил быстро и без заминок, словно у него уже был готов план. - Я рассказывал ему, как мы живём, но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Я ничего такого не нарушу, если приглашу его в гости вместе с тобой? Мы втроём отправились бы к нам с утра и провели бы у нас день - если хотите, то и дольше, но я уже заметил, что у тебя всё время какие-то дела. Я показал бы ему поместье, с братьями познакомил бы... Ты как на это смотришь?
- Он уже согласился?
- Нет, я сначала с тобой хотел посоветоваться. Думаю, он не откажется, ему было интересно, когда я рассказывал.
- Пригласи, если хочешь, - я не был уверен в Драко, но в данном случае это была не моя проблема. - Твоих родителей нужно известить, когда ты возвращаешься?
- Да, весьма желательно. Тогда они будут ждать нас на обед и отправят нам машину к "Дырявому котлу".
- Давай завтра с утра переместимся туда, где есть телефон, и ты позвонишь родителям. Вряд ли будет уместно посылать им сову.
- Да, так будет лучше, - с облегчением согласился Джастин. - Отец не любит ничего такого, и даже если я пошлю сову матери, он может её увидеть. Глупые птицы не выбирают, когда отдать письмо - и вообще телефон надёжнее.
- Добраться отсюда до телефона на самом деле несложно. В "Дырявый котёл" мы попадём через камин, а там только на улицу выйти.
- Тогда я приглашу Драко. И ещё... - было видно, что он набирается храбрости перед тем, как продолжить. - ...в общем, нужно ещё кое-что обсудить.
- Давай, - подбодрил его я.
- Драко мне кое-что предложил... Хотелось бы услышать твоё мнение. В общем, он предложил взять меня под покровительство.
Да, неожиданно... Я не предвидел такую ситуацию и не знал, что ответить.
- Я что-то не то сказал? - забеспокоился Джастин из-за моего молчания. - Я понимаю, тебе может быть неприятно, но...
- Нет, мне нормально. Просто дай чуток поразмыслить.
С полминуты он сидел как на иголках и затем всё-таки не выдержал:
- Если ты против, так и скажи. Это же я обратился к тебе, а теперь, может, нарушаю какие-то твои планы. Но ты мне ничего такого не говорил, даже не намекал, вот я и подумал...
- Всё правильно, у нас нет никаких договорённостей, - подтвердил я. - Мне еще два года до совершеннолетия, а пока оно не наступило, я не могу делать такие предложения. Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы договариваться, а два года - срок большой. Да, через два года я предложил бы тебе покровительство при условии, что у нас сохранятся хорошие отношения. Это пожизненный договор, в наших же интересах с ним не торопиться.
- Но Драко предложил сейчас...
- У него есть отец, совершеннолетний колдун, глава рода. Принимать тебя под покровительство будет он, а не Драко. Люциусу это не впервой, у него уже Брукс в принятых, поэтому сплетни о том, что Малфой ненавидит всех маглорожденных подряд, отчасти преувеличены. Во-первых, не ненавидит, это называется другим словом. Во-вторых, не всех.
- Я могу подождать два года, - сообщил он, хотя и без уверенности в голосе.
- Такие отношения базируются на личной дружбе. Если с Драко ты дружнее, чем со мной, возможно, тебе будет лучше принять его предложение, чтобы не разрываться между дружбой и долгом. И не опасайся, что я что-то затаю на тебя, для меня в обоих вариантах есть свои плюсы и свои минусы.
- Могу я узнать, какие?
- Просто поверь на слово.
- Но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня ты поссорился с Малфоями.
- Джастин, пойми, что выгодно Малфоям, то выгодно и мне. У нас общие планы и общие цели, мы тесно и надолго связаны. Если ты пойдёшь к ним, это почти то же самое, что и ко мне. Мы из-за этого не поссоримся.
- Но мало ли как может сложиться в будущем, если вы всё-таки когда-нибудь разойдётесь. Мне не хотелось бы выступать против тебя.
- Если это когда-нибудь случится, начнётся такая заварушка, что будет уже всё равно, кто на чьей стороне. И я, и Люциус будем избегать этого всеми силами, - я умолчал о том, что за Драко я не ручаюсь. Мало ли, вдруг он еще повзрослеет. - Поэтому думай за себя и решай, как тебе лучше. Меня устраивает любой вариант.
- Как по-твоему, сколько времени мне удобно взять на размышления?
Похоже, Джастин и сам считал, что торопится с решением, но по каким-то причинам не хотел его откладывать.
- Это серьёзный шаг. Лучше всего отложить его до твоего совершеннолетия, - закинул я пробный камень. - Обычное дело, никакой обиды для Драко в этом нет.
- Но это слишком долго, - ответил он скорее каким-то своим соображениям, чем мне.
- Тебе что-то предложили, что заставляет тебя торопиться? - озвучил я догадку, превратившуюся в уверенность.
- Да, - нехотя признался Джастин. - Вы так рано разбиваетесь по парам, что, боюсь, через два года будет поздно. А Драко сказал, что если я приму покровительство Малфоев, его отец сосватает мне любую девушку, если она не из списка истинно чистокровных родов.
- А она не из списка? - догадался я.
- Нет, но она... из ваших, очень здешняя.
- Но если ты ей не нравишься, никакие Малфои не помогут, - честно предупредил я. - Если она, как ты сказал, очень здешняя, её отдадут за тебя только при очень большом желании с её стороны.
- Я сам всю голову изломал, как она ко мне относится, - расстроенно пробормотал он. - Иногда мне кажется, что я для неё что-то значу, но она слишком хорошо помнит, что ей нельзя.
- Говори уже, как её зовут. Тед наверняка в курсе твоих интересов, поэтому давай просто сэкономим время.
- Гвенда Карсон, - сказал он в сторону. - Слизеринка.
- Знаю. Курсом моложе, учится вместе с Дианой, - подтвердил я. - Славная девушка. Давай вот что, я выдам задание Теду, а он выяснит, как она к тебе относится. Уверен, двух недель в Хогвартсе ему хватит, чтобы вычислить - а может, он уже и знает. По результату решим, что делать, а пока проси у Драко месяц отсрочки на размышления. И если у тебя есть шансы... - я хмыкнул, вспомнив себя с Ромильдой, - ...прямо скажу, Нотт в таких делах очень даже разбирается. Если он захочет, чтобы вы были парой, никуда вы не денетесь.
- Правда, что ли? - физиономия Джастина была смущённой, но довольной. - Может, тогда мне вообще не стоит торопиться с покровительством?
- Стоит. Люциус нужен, чтобы вести переговоры с родителями, а для меня он за такое не возьмётся, это всё-таки огромнейшая ответственность. Только для Драко.
- Поразительно, - он посмотрел на меня с самым мечтательным видом. - Я не знал, как к этому приступиться, а тут вдруг так сразу...
- Такие дела у нас в одиночку не делаются. Если мы с этим разобрались, у тебя ещё вопросы есть? А то у меня невеста скучает.
Джастин понял намёк и ушёл. Ромильда появилась буквально минуту спустя. Я поднялся ей навстречу и слегка развёл руки, раскрывая объятия. Она мгновенно оказалась в них.
- Привыкай, - шепнул я ей в волосы. - У меня всегда будут дела, и очень часто они будут приоритетными.
- Я знаю, - отозвалась она. - Ты такой же, как папа. Он и на работе может про ужин забыть, и в выходные уйти в свою клинику, но всё равно он очень любит и маму, и Берта, и меня. Мама говорит, что так заведено, что у мужчины главное - дела, а у женщины - дети, а остальное выходит вперёд, когда человек проваливается в главном. Она урожденная Бёрк, её так воспитывали.
- У твоей мамы чудесные дети, особенно дочка, - ласково усмехнулся я.
- Это ты замечательный, - вернула она комплимент. - Я еще до школы знала, что либо ты, либо никто.
- Наслушалась сказок о Мальчике-Который-Выжил... - протянул я с шутливым упрёком.
- Нет, не поэтому, - она отрицательно мотнула головой, пощекотав волосами мой нос. - Когда я была маленькая, папа при мне говорил маме, что вокруг тебя идёт подозрительный крутёж. Он тогда сказал, что о тебе уже через год забыли бы, если бы не постоянная накачка в прессе. И ещё он сказал, что свидетелей события не было, а все судят о нём так, словно видели своими глазами. Поэтому я о тебе вообще не думала, пока не увидела твою колдографию в газете.
- Это когда? - я не помнил, чтобы на первом курсе мои портреты появлялись в прессе.
- За полгода до Хогвартса, с твоего судебного процесса об опекунстве. Папа тогда смеялся, как я собираю газеты с твоими колдографиями. - Ромильда хихикнула. - Думал, дочка еще маленькая.
- А дочка-то уже выросла... - я прикоснулся губами к её виску. - Сознавайся, ты слышала всё, о чём говорили мы с Джастином?
Она подняла на меня смеющийся взгляд, в котором полностью отсутствовали угрызения совести.
- Но ведь если бы ты хотел тайны, ты поставил бы защиту, верно?




Персональные внутрихогвартские портключи для нашей компании я привязывал накануне учёбы. Люциус наделал заготовок, но встроить портключи в защитную магию Хогвартса мог только я. Если для слизеринских привязок всё было очевидно, потому что я знал все уголки в нашем общежитии, то у равенкловцев я не представлял, в каких комнатах живут Россет с Диасом и куда у них удобнее привязывать портальный выход. Проще всего оказалось взять их с собой, чтобы они сами указали подходящее место.
Как и у нас, в равенкловском общежитии имелись комнаты на одного, двоих и троих человек. Эрни жил в трёхместной комнате с двумя однокурсниками, а Дирку сразу досталась одиночная. Но сначала мы задержались в гостиной, потому что парни сразу же заметили мои попытки улучшить цветовую гамму и стали осматриваться вокруг с возгласами "ого, ремонт!".
Если Дирка такая перемена полностью устраивала, то Эрни заявил, что можно сделать и лучше. Я не считал себя великим дизайнером и стал выспрашивать, что, как и почему. Уловив общую картину в его "здесь посветлее, здесь потемнее, здесь другой оттенок, а здесь вообще перекрасить в бежевый", я попросил минуточку тишины и отдал Хогвартсу команду на изменения.
Ух, что тут началось, когда изменения проявились! Равенкловцы - творческие личности, им непременно нужно попробовать всё и по-всякому. На меня с двух сторон посыпались вопросы - я только цвет могу менять или форму тоже, а можно ли переделать вон то и вон это вот так и вот эдак, и вообще мои возможности распространяются только на гостиную или на комнаты тоже? С огромным трудом я заткнул фонтан их идей и напомнил, что сначала дело, а потом уж всё остальное.
Насчёт портальных выходов они сразу же сошлись, что оба нужно устанавливать у Дирка, потому что у Эрни соседи. Я без возражений настроил портключи на центр комнаты Россета - один правее, другой левее, чтобы парни не наткнулись друг на друга, если будут портироваться одновременно - и добавил их в портальные браслеты каждого. На меня обрушился поток вопросов на тему, как это делается - пришлось взять с них слово, что без досконального знания теории и длительных тренировок под присмотром знающего колдуна они этого делать не будут, если не хотят прибыть в пункт назначения по кускам. Их возмущённые ссылки на меня были отклонены одной фразой, что я пространственник по родовому таланту и что меня долго натаскивал Люциус.
Парни огорчённо осознавали, как же они еще далеки от настоящего колдовства, и подозрительно переглядывались. Чтобы перекинуть их творческие порывы на что-нибудь менее опасное, я поинтересовался, не хочется ли им поменять ещё что-нибудь в гостиной, а заодно и в своих комнатах. Предложение было встречено с энтузиазмом, порталы были забыты, Эрни с Дирком стали оглядывать и обсуждать свои жилища, а я пошёл дожидаться их в гостиную.
Равенкловская гостиная занимала весь нижний этаж башни. По её периметру располагались высокие арочные окна, поэтому днём там всегда было много света. Жилые комнаты и прочие помещения находились выше, туда вели винтовые лестницы с обеих сторон от входа в общежитие. Пол в гостиной был выстлан узорным паркетом из светлых и тёмных пород дерева, большой круглый стол посредине был размещён на нём строго по узору. Вдоль стен стояли кресла, диваны и журнальные столики, в широкой нише на противоположной от входа стороне располагались книжные стеллажи до потолка, разделённые пополам каменной статуей Ровены Равенкло.
До того, как здесь поработали мы с Эрни, в оформлении гостиной преобладали синие тона с бронзовой отделкой. Сейчас она была оформлена в серо-голубых тонах с отделкой из синего и бежевого. Если мои исправления просто сделали обстановку теплее, то рекомендации Диаса внесли в неё значительную долю гармонии и изящества. У парня, безусловно, имелся художественный вкус.
По итогам осмотра я решил сегодня же сводить Эрни в остальные три общежития - может, он и там что-нибудь присоветует. Парни задерживались, я успел не только осмотреть гостиную, но и оценить богатое содержимое её книжных стеллажей, и наконец остановился перед статуей.
Статуя Ровены Равенкло, величиной примерно в полтора человеческих роста, была установлена на возвышении в виде полукруглой площадки с тремя ступенями по окружности, примыкающей к стене. Основательница, одетая в длинную робу, на которой была тщательно проработана каждая складочка, сидела на жёстком троне с высокой фигурной спинкой - очень прямо, в полной достоинства позе, как и полагалось на подобном сиденьи. Руки Ровены симметрично опирались на подлокотники трона, на коленях лежала раскрытая книга. Лицо Основательницы выглядело задумчивым и остранённым, каменную корону её волос увенчивала каменная же копия диадемы, которую я нашёл в Выручай-комнате. Чем больше я разглядывал диадему, тем больше убеждался в сходстве - скульптор, несомненно, видел этот артефакт или хотя бы его объёмное изображение.
- Это работа самого Джабберта Гэмпа, великого колдоскульптора, - раздался у меня за спиной голос Диаса. - Он был современником Ровены, статуя прижизненная.
Я никогда не увлекался искусством, в том числе и волшебным, но слова Эрни привлекли моё внимание.
- Странно, я не слышал, чтобы Ровена была тщеславной, - отозвался я, продолжая рассматривать статую. - Но статуй других Основателей нет, а она таки сделала свою... - я не забыл про статую Салазара в Тайной комнате, но та стояла не на виду, она была только входом в его личные покои.
- Это не просто статуя, а зачарованная статуя, - продолжил Эрни. - Нам рассказывали, что её зачаровывала сама Ровена.
- Хм, интересно, а я и не знал, - я повернулся к нему. - И как она зачарована?
- Говорят, она может задавать вопросы. У нас в Равенкло есть такая традиция - в начале учебного года каждый ученик кладёт ладони на книгу, вот так... - Эрни подошёл к статуе и положил ладони на страницы открытой книги. - Если повезёт, она что-нибудь спросит, но такое очень редко случается. Говорят, за тысячу лет было несколько случаев, последний более ста лет назад.
- И что, если спросит? - заинтересовался я.
- Отвечаешь.
- А дальше?
- Ничего. Даже неизвестно, какой ответ был бы верным. Статуя каждому задаёт свой вопрос и никогда не повторяется, они у нас записаны в истории факультета. Мы читали, но там непонятно, по какому принципу она спрашивает. Нет ничего общего, чтобы по ним догадаться.
- Дай-ка, я тоже попробую. - Эрни отошёл в сторону, и я положил ладони на страницы.
Ничего.
- Ну я же говорил...
- Подожди... - я сообразил, что статуя и не должна реагировать на любые прикосновения. На книгу можно было опереться случайно, например, оступившись на ступенях. - Ага! Сейчас...
Я снова положил ладони на книгу, но на этот раз послал внимание в ладони, передавая туда ощущение, что я готов к диалогу - примерно так же, как обращался бы к домовикам. Секунд через десять в моих ушах и одновременно в мыслях раздался строгий женский голос:
- Что правит миром, красота или ум?
- Сила, - ответил я, почти не задумываясь.
- Ты внутренне независим, ты умеешь думать и отличать истинное от ложного. В тебе достаточно силы и решимости, чтобы воплощать теорию в практику, - теперь голос статуи раздавался только в моих мыслях, как у Распределяющей Шляпы. - Ты достоин моего наследия.
- Благодарю вас, - так же мысленно ответил я. - Это означает что-нибудь ещё, кроме комплимента?
- Приходи сюда один, когда никого не будет в гостиной. Тогда узнаешь.
Присутствие чужого разума в моём сознании исчезло. Я убрал ладони с книги и повернулся к Россету с Диасом.
- Она тебя спросила! - изумился Эрни.
- А что ты для этого сделал?! - стал допытываться Дирк.
- Так, друзья мои... - я принял строгий вид. - Мы ведь с вами друзья, верно?
Они усиленно закивали.
- Вы меня знаете, я редко о чём-либо вас прошу, а ещё реже на чём-либо настаиваю. Эрни, я могу вспомнить только два случая - первый насчёт тебя самого, а второй насчёт лечения Дирка и его отца. Так вот, сейчас я настаиваю, чтобы вы никогда и никому об этом не проболтались. Если бы мы не были друзьями, я принудил бы вас к непреложному обету, а так мне придётся только надеяться на ваше молчание.
- Но ведь это же такое редкое событие! - воскликнул Эрни.
- Не понимаю, что тут секретного, - нахмурился Дирк.
Оба выглядели раздосадованными моим требованием. Молодые еще, хвастливые. Случилось чрезвычайное - и первым естественным порывом подростков было немедленно бежать и растрезвонить, а затем собраться скопом у статуи и устроить ей мозговой штурм. А может, и не только мозговой.
- И чем вы недовольны? - спросил я. - Статуя у вас в доступе, можете сколько угодно возлагать на неё руки. Если у кого-то из вас получится, тогда и делайте, что хотите. Но сейчас получилось у меня, и я настаиваю на тайне.
Они переглянулись и, похоже, смирились. Статуя, действительно, была у них в доступе, никто не мешал им пытаться самим.
- Но ты хотя бы скажи, как у тебя получилось, - снова попросил Дирк. - Я видел, что ты до чего-то догадался. Давай так, мы будем молчать, а ты за это скажешь, как с ней разговаривать.
- Эрни, ты тоже согласен? - тот кивнул. - Договорились - вы будете молчать, а я скажу, о чём догадался. Эрни, ответь, что ты сделаешь, когда захочешь поговорить со мной?
- Я обращусь к тебе... - его озарила догадка. - Гарри, ты обратился к ней? Но как?!
- Мысленно. Хотя, наверное, и вслух сработает, если знать ключевую фразу. Но обратиться мысленно можно без слов, для этого нужно послать в руки своё присутствие и готовность к общению, - я вытянул руки перед собой и прикрыл глаза, иллюстрируя сказанное.
- Я сейчас попробую! - Эрни подлетел к статуе и снова положил ладони на книгу. Когда он убрал их и повернулся к нам, выражение его лица было непередаваемым.
- Она сказала, что догадаться самому входит в испытание... - с досадой проговорил он.
- Это значит, мы оба пролетели? - расстроился Дирк.
- Вам всё равно ничего не светило, - это было сомнительное утешение, но так они хотя бы не будут винить себя за потерю шанса. - Её интересуют только очень сильные маги, к которым вы не относитесь.
- Я сейчас сам её спрошу. - Эрни положил ладони на книгу и через минуту снова повернулся к нам. - Так и есть. Смеётся.
- Дай, и я попробую! - встрепенулся Дирк. Сдался он минут через десять. - Нет, не получается.
- Это вам не игрушка, она здесь не для того, чтобы вы приставали к ней с глупостями. Она вполне может рассердиться и замолчать ещё на пару поколений, пока все не забудут этот случай.
Я сказал это, чтобы они оставили статую в покое, и только договорив, вдруг осознал, как же я прав. Это была случайность, что нас оказалось только трое, а прежде традицию поддерживали при большом стечении народа, и если кто-то догадывался, что к статуе нужно обратиться, у него не было шансов сохранить тайну. Начинался ажиотаж, статуя молчала, предположение не подтверждалось практикой и не заносилось в летописи. А сейчас она, видимо, ответила Эрни, потому что уже нашла меня и он проверял мои слова. Спрошу её попозже.
Ход мыслей Диаса был похожим, потому что он очень серьёзно посмотрел на меня и кивнул.
- Мы будем молчать, обещаю. Дирк, ты меня слышал.
А это стало приятной новостью. Диас сумел таки стать авторитетом для упрямого и строптивого Россета. Поначалу это Россет давил на него, а впоследствии они были в лучшем случае на равных.
- Давайте уже вернёмся к ремонту, - напомнил я. - Вы же не хотите упускать свой шанс?
Командовал ремонтом Эрни. Дирку было всё равно, его и так всё устраивало. Мне понравилось и новое цветовое оформление, и новая расстановка мебели в комнатах. И ничего, что для этого пришлось расставить стены в жилой комнате, чтобы нашлось место для уголка отдыха, и изменить размеры санузла. По окончании работы я порадовал Эрни сообщением, что сейчас ему предстоит уникальная возможность изменить дизайн жилых помещений Хогвартса на десятилетия вперёд, и повёл их с Дирком по общежитиям.
Реконструкцией общежитий мы занимались почти до ужина, с перерывом на перекус, который нам обеспечила Фиби. В процессе реконструкции я узнал от Эрни массу интересного про цветовые сочетания, цветовые рефлексы и их воздействие на психику, архитектурные стили, комбинации стилей и ещё что-то такое феншуёвое. И где он только всего этого нахватался!
Сил на посещение статуи у меня уже не осталось, пришлось отложить его на потом. Зато, ручаюсь, завтра учеников ожидает потрясающий сюрприз.



14.


Лондонский железнодорожный вокзал Кингс Кросс. Платформа 9.75, волшебная, с выходом к маглам. Старенький поезд пожарной гриффиндорской расцветки. Тяжёлые дорожные сундуки, которые нужно втащить в вагон и поднять на багажную полку. Жёсткие неудобные полки начала века, на которых предстояло просидеть с утра до вечера. Из еды на весь день только тележка с кондитерскими гадостями - и нет, это не оговорка. Тыквенное печенье. Всевкусные драже Берти Боттс "прожуй и проблюйся". Шоколадные лягушки, прыгающие где попало и собирающие на себя пыль и грязь по пути к детским желудкам. И никаких взрослых, которые присмотрят за детьми и помогут им с вещами.
Ничего этого у нас не было.
Мы собрались у Малфоев к одиннадцати утра, с багажом в лёгких зачарованных сумках, и прошли по каминной связи прямо в Хогвартс через камин на втором этаже.
Пренебрегли традицией?
Какая традиция, если железнодорожной линии "Лондон-Хогвартс" и ста лет не исполнилось? Традиция - это как раз камин.
Среди нас были представители всех факультетов. С десяток слизеринцев, трое равенкловцев - Эрни, Дирк и Падма, хаффлпаффец Джастин и гриффиндорка Парвати. Где собраться вместе после того, как мы отнесли свои вещи в общежития, оказалось проблемой. Не рассчитан школьный досуг на совместное времяпровождение факультетов, поэтому я дождался неслизеринцев в Большом зале и привёл их в нашу гостиную. Там мы пробыли до прибытия поезда, там же и пообедали.
Преподаватели к нам не цеплялись. Люциус предупредил Ранкорна, а тот - всех остальных. Что до нас, то мы вели себя тихо и культурно, не из-за чего было к нам цепляться. Мы ничего не нарушили, мы просто прибыли на учёбу другим путём, школьный устав этого не запрещал.
На распределение в Большой зал мы пошли, когда Фиби сообщила, что кареты и лодки с учениками уже на пути к замку. На полы я, кстати, наложил самочистящие чары, теперь не будет никаких грязных следов по всему Хогвартсу. Лестницы тоже работали как часы, я несколько дней подгонял их под новое расписание. Я даже предлагал Ранкорну поставить практические занятия Гриффиндору с Хаффлпаффом, а Слизерину с Равенкло, но оказалось, что общие занятия с грифами были у нас не из-за коварного умысла Дамблдора. Всё упиралось в численность учеников на факультетах.
На директорском месте сидел мистер Ранкорн, сменивший золотой трон Дамблдора на удобное дубовое кресло с мягкой спинкой. Справа от Ранкорна сидела его супруга - преподаватель истории магии, слева - мистер Долиш, бывший инструктор аврората, преподаватель ЗоТИ. Далее по сторонам располагались неизменный Флитвик - декан равенкловцев, мадам Спраут - декан хафлпаффцев, мистер Слагхорн - преподаватель зельеварения и наш новый декан, а также прочие преподаватели основных и факультативных предметов, знакомые нам по предыдущим годам учёбы. Были и новые лица - в частности, мистер Россет-старший, сквиб, которого по предложению Люциуса взяли преподавать для старшекурсников историю магловского мира, а также консультировать по новой программе магловедения мадам Чарити Бэрбидж, уроженку магического мира. Не было только мадам Хуч - декана гриффиндорцев, встречавшей учеников с поезда, а также Хагрида - бывшего лесника и ключника.
Полувеликана никто не выгонял - недели две назад он сам внезапно покинул Хогвартс вместе со своим Клыком. Не доложившись, не сдав ни дела, ни ключи от хозяйственных помещений школы. Пришлось срочно менять замки и пароли, замену самому Хагриду найти не успели. Хижина лесника пустовала, некому было ухаживать за тыквами.
Что ж, не тыквой единой жив человек.
Пока ученики рассаживались за факультетскими столами, директор положил Распределяющую Шляпу на табурет перед преподавательским столом. Мадам Хуч ввела первокурсников - и распределение началось.
Шляпа пропела песню, в которой советовала быть начеку и не поддаваться обману. Когда она закончила петь, на распределение был вызван первый ученик.
- Аберкромби, Эван!
- Гриффиндор!
За ним последовали остальные первокурсники. Шляпа, как и в прошлые годы, споро раскидывала их по факультетам.
Ну здравствуй, ... праздник - новый год.
Когда распределение закончилось и все ученики уселись за столы, с места поднялся новый директор, Альберт Ранкорн. В строгой тёмно-синей робе неброского оттенка, с коротко подстриженными волосами, с небольшой аккуратной бородкой, он выглядел полной противоположностью прежнему директору.
- Уважаемые ученики! - начал он. - Возможно, те из вас, кто здесь не впервые, уже заметили некоторые изменения в замке. Персонал и другие заинтересованные лица много потрудились этим летом над благоустройством школы, поэтому в общежитиях вас тоже ожидает сюрприз - надеюсь, приятный. С целью улучшения качества образования у нас с этого года расширена учебная программа и, соответственно, штат преподавателей. Введены новые предметы - география магического мира, которую будет преподавать мадам Цирцея Бэгшот...
Он повернулся к незнакомой женщине средних лет, худощавой, с острым взглядом и строгим пучком волос на затылке. Она приподнялась с места и поклонилась, а директор продолжил:
- ...история магловского мира для курсов с пятого по седьмой, которую будет преподавать мистер Россет... - отец Дирка встал и отвесил в зал короткий поклон, - Благодаря мистеру Россету у нас также значительно переработана программа по магловедению, с учётом последних изменений в магловском социуме, поэтому вы будете заниматься по новой программе. Мы не успели растиражировать новый учебник по магловедению, но сделаем это в ближайшие две недели и вы сможете получить его в библиотеке. Для трёх старших курсов у нас также вводится магическое правоведение, которое будет преподавать уже знакомая вам миссис Ранкорн. Этот предмет посвящён законодательству и способам поддержания правопорядка в магической Британии, прошу вас отнестись к нему как можно серьёзнее, потому что незнание законов, как социальных, так и магических, не освобождает от ответственности.
Когда его супруга поклонилась залу, Ранкорн заговорил снова:
- Защиту от тёмных искусств в этом году будет преподавать мистер Долиш, прежде работавший инструктором аврората. Что касается трансфигурации, то пока мы не найдём нового преподавателя, этот предмет буду преподавать я. Кроме того, в планах руководства школы и попечительского совета стоит дальнейшее расширение школьной программы - например, введение факультатива бытовой магии. К сожалению, мы не уложились в ограниченные летние сроки, но постараемся добавить некоторые новые предметы уже в следующем полугодии. Сейчас по ним ведётся разработка учебных программ и поиск преподавателей. В дальнейшем также планируется восстановление специализации факультетов: Слизерин - это руны и ритуалы, Равенкло - чары и артефакторика, Хаффлпафф - гербалистика и зелья, Гриффиндор - трансфигурация и уход за магическими существами. Попечительский совет над этим работает, а пока в наших возможностях ввести для каждой факультетской специализации одно занятие в неделю двумя факультетскими группами - с первого по третий курсы и с четвёртого по седьмой.
Бедный Люциус, подумалось мне. Он уже убегался по школьным делам, а сколько еще предстоит...
- В связи с этим ученикам третьего и четвёртого курсов разрешается пересмотреть свой выбор факультативных предметов, - продолжал говорить Ранкорн. - Если же у кого-то из учеников имеются способности и намерение работать по специализации какого-либо факультета, им разрешается пройти собеседование с преподавателем этой специализации и по его рекомендации подать заявление на перераспределение, хотя последнее слово всё равно останется за Распределяющей Шляпой.
Это было решение попечительского совета. Поскольку учебные программы факультетов будут различаться, уже поступившим ученикам следовало дать возможность углублённого обучения по выбранной профессии.
- Также хочу обрадовать вас сообщением, что попечительский совет финансировал покупку для школы пятидесяти новых мётел марки "Чистомёт-11". Не самая скоростная марка, но надёжная, маневренная и безопасная. В связи с этим теперь запрещается участвовать в школьных соревнованиях на собственных мётлах. Иметь свою метлу можно, летать и тренироваться на ней можно, но участвовать в школьном турнире на ней нельзя. У нас соревнуются не мётлы, а люди.
Зал взволнованно загудел. В поднявшемся шуме было больше одобрения, чем разочарования, потому что собственную наворочанную метлу могли позволить себе далеко не все.
- Запрет распространяется только на соревнования школьного турнира, за которые начисляются факультетские баллы, - уточнил Ранкорн. - Если команды пожелают провести дружеский матч, там они могут использовать собственные мётлы. Заявки на такие матчи нужно подавать мадам Хуч не позже, чем за месяц до проведения - для согласования расписания квиддичного поля, обеспечения судейства и безопасности игроков.
Гул зала изменился с одобрительного на восторженный. Это нововведение означало, что будет больше квиддичных игр!
- Кроме того, я хочу сделать объявление о зельеварении, - продолжил директор, когда волнение в зале утихло. - В конце прошлого учебного года профессор Слагхорн изучил состояние преподавания своего предмета и нашёл его весьма неудовлетворительным. Во-первых, он выявил полное несоблюдение техники безопасности на зельеварении и настаивает на изменении сложившегося порядка вещей - магией можно вылечить многое, но ни одна травма и ни одно отравление не проходят для организма бесследно. Поэтому со следующего учебного года на зельеварении будет обязательной рабочая форма зельевара, которая войдёт в перечень покупок к школе, а прямо сейчас ученики в дополнение к перчаткам должны обзавестись защитными фартуками, а также специальными шапочками или косынками, полностью скрывающими волосы. В течение недели факультетские старосты должны составить списки учеников с указанием размеров этих вещей - мы сделаем заказ и устроим организованную закупку прямо с мануфактуры. Во-вторых, профессор Слагхорн обнаружил, что по его предмету совсем не велось преподавание теории, поэтому теперь все курсы будут начинать с неё и получат допуск к практике только после усвоения теоретических основ по изучаемой теме.
Зал снова оживился. Зельеварение в Хогвартсе ненавидели все, даже те, кому мало доставалось от Снейпа. Выслушивать в течение урока непрерывные издёвки, пусть не в свой адрес, а в соседский - это реально напрягает хотя бы потому, что следующим можешь оказаться ты. И не потому, что ты виноват, а потому что сегодня у Снейпа настроение такое.
- Напоминаю также, что в Запретный лес ходить нельзя и что у мистера Филча имеется список магических изделий, запрещенных в школе, - объявил напоследок Ранкорн. - В списке около пятисот пунктов, поэтому факультетские старосты должны скопировать его и вывесить в своих общежитиях на доске объявлений. Оправдания наподобие "я не знал" не принимаются. На этом официальная часть закончена, можно приступать к ужину.
Новый директор обошёлся без красивых жестов и загадочных фраз. Праздничный ужин просто появился на столах.




Если перемены в Хогвартсе не заметил только слепой, то для внимательных личностей не остались незамеченными и изменения в нашей компании. Самые наблюдательные хватились нас уже в "Хогвартс-экспрессе", остальные увидели, кто из учеников уже находился в зале, когда туда вошла толпа с поезда. Кое-кому из слизеринцев это не понравились, но если прилюдно у нас делал замечания только Драко, да и то когда был еще первокурсником, то остальные были способны дотерпеть до общежития.
Я еще за ужином заметил, что Уолтер Бойд косится на меня, но его терпения хватило, чтобы переждать вступительное слово нашего нового декана Горация Слагхорна и дождаться, когда усталые младшекурсники разойдутся по спальням. И только когда старшие ученики закончили обмен летними впечатлениями и разговоры в гостиной стали стихать, он презрительно протянул со своего места:
- Поттер, я видел, ты опять возишься с грязнокровками. Грейнджер тебе мало, да?
Грязнокровки или нет, но Уолтера пора было ставить на место. Я неторопливо поднялся с дивана, прошёл по гостиной и остановился перед Бойдом ровно в трёх шагах, как предписывает дуэльный кодекс.
- Бойд, - прозвучало у меня сухо и хлёстко, словно удар кнутом. - Я тебе что-нибудь должен?
Он с возрастающим удивлением уставился на меня. Я выждал паузу, достаточную для скорого ответа, к которому он был не готов, и продолжил:
- Ты для меня что-нибудь сделал? - и снова пауза, оборванная ровно тогда, когда он собирался открыть рот. - Мы с тобой родня или дружим семьями? - и снова чётко выдержанная пауза, создающая впечатление, что он растерялся. - У нас с тобой общий бизнес?
- Ты вообще о чём, Поттер? - раздражённо выпалил Уолтер, когда я наконец позволил ему вставить слово. - При чём тут всё это?!
- А при том, что ты мне никто. Я ищу людей, которым могу поручить квалифицированную работу и быть уверенным, что они её сделают, а ты встреваешь в мои дела и указываешь, как я должен их вести. Между тем, ты мне бесполезен, наследник Бойд, и я очень не советую становиться для меня вредным. Пример Снейпа тебя совсем ничему не научил?
- Ты мне угрожаешь?! - вскинулся он. Я и сам ощущал, что излучаю холодную угрозу.
- Предупреждаю. Здесь, в Хогвартсе, у меня было двое недругов - Снейп и Дамблдор - и где они теперь? А ты, наследник Бойд - фигура помельче.
Глаза Уолтера изумлённо расширились. Я фактически признался, что здорово причастен к нынешнему положению Дамблдора. Мне удалось если не припугнуть, то ошеломить его - сейчас меня не испугался бы только глупый или безрассудный, а Бойд не был ни тем ни другим.
- Я только заботился о твоей репутации, - примирительно сказал он после длительной паузы. Глаза вниз - значит, сдаётся и дуэли не будет. - Если она тебе не дорога, тогда мне тем более, Поттер.
- Для будущего члена Совета Лордов ты мог бы быть и дальновиднее, - с лёгкой укоризной сказал я. - Если маглорожденные у власти, то они - проблема, но если у власти мы, то они - ресурс.
Уолтер вздрогнул, словно ужаленный, и впился в меня взглядом.
- Но Совет Лордов не собирался уже сто лет! - воскликнул он.
- Он будет собираться, - сообщил я подчёркнуто уверенным тоном. - Мне известно, что над этим работают. Влиятельные люди считают, что большинство проблем у нас в стране связано с отсутствием своего законодательного органа. Законы маглов нам не подходят, Визенгамот и Министерство до недавнего времени чудили как хотели. Как известно из прессы, сейчас ситуация улучшилась - но недостаточно, поэтому Совет Лордов будет восстановлен.
Если я и покривил душой, то самую малость. Над восстановлением Совета еще не работали, сначала требовалось подготовить политическую почву. Моя обмолвка, в сущности, и была частью подготовки - слух о Совете так или иначе нужно было запустить.
- А как же Министерство? - чуть ли не машинально вырвалось у Бойда. Я пожал плечами и позволил себе пренебрежительный смешок.
- Министерство будет делать то, для чего и было предназначено - исполнять решения Совета и отчитываться перед ним. Оно почти сто лет ни перед кем не отчитывалось, поэтому и работало криво. Такое безобразие давно пора пресекать, пока государство совсем не развалилось.
Пару мгновений, понадобившихся Бойду, чтобы вникнуть в мои слова, я потратил на оценку ситуации в гостиной. Вокруг царила абсолютная тишина, слизеринцы словно бы не дышали, боясь пропустить хоть одно слово из нашего разговора. Многие выглядели взволнованными, кое-кто - настороженными, а некоторые - даже напуганными.
Можно было считать, что слух запущен и уйдёт куда надо. Чистокровные передадут его из рода в род, полукровки поспешат отправить предупреждения семьям, а маглорожденные... на Слизерине их нет, но и они узнают через третьи руки. И когда придёт время восстанавливать Совет Лордов, это станет давно ожидаемым событием.
- Сюзерен, - послышался рядом тихий, встревоженный голос Теда. - Убери ауру.
На самом деле я не испытывал того, что изображал перед Бойдом, мне было достаточно больше не принуждать себя излучать угрозу. Тут и там раздались облегчённые вздохи - предназначавшееся Уолтеру накрыло всю гостиную.
В меру напуганные змеи - это хорошо. Змеи уважают силу.



Второе и третье сентября пришлись на выходные, которым радовались все. Ученики с удовольствием бездельничали, у преподавателей, все лето пребывавших в цейтноте, было ещё два дня на подготовку. В субботу за завтраком Ранкорн сделал объявление, что все желающие поменять факультет или факультативный предмет должны до обеда сдать заявление заместителю директора мадам Спраут, а сама она объявила, что будет ждать заявлений в Большом зале после собрания старост.
Школьные старосты, включая наших Драко и Панси, собрались вокруг мадам Спраут за хаффлпаффским столом. Кое-кто из учеников прямо здесь уселся строчить заявления, но большая часть устремилась из зала по своим делам. Я задержался, пропуская толпу, Ромильда осталась со мной, равно как и Тед с Дианой. Все трое знали, что сегодня я свободен, и рассчитывали на мою компанию.
Как оказалось, на неё рассчитывали не только они. Рядом со мной остановились Грег с Винсом и Милли. С равенкловского стола подтянулись двое моих подопечных и Падма, к ней подошли Парвати с Лавандой. Джастин тоже не ушёл с хаффлпаффцами, а предпочёл нашу компанию. Мало того, поблизости крутилось несколько слизеринцев-младшекурсников, заинтересованно поглядывавших на нас.
- Что будем делать, босс? - расплылся в довольной улыбке Грег.
Так, Поттер не принадлежит себе. Он принадлежит народу.
Я вдумчиво оглядел столпившуюся вокруг компанию и объявил достаточно громко, чтобы все они слышали:
- Пойдём на озеро. Погода как по заказу.
Сбоку вынырнул Брендан Уоррингтон, младший брат Кэса, второкурсник. Один из тех, кто осаждал меня в летнюю сессию в погоне за знаниями.
- А можно мне тоже с вами?! - выпалил он с храбростью, достойной гриффиндорца.
- Можно, - разрешил я.
- А мне? А мне? - оживилась остальная мелкотня.
- Приглашаю всех, - объявил я, потому что среди желающих вписаться на нашу прогулку были и ученики постарше, которым было неудобно навязываться к нам. Моё приглашение делало их полноправными членами сегодняшнего сборища, и молодые змеи знали, как этим пользоваться. Помимо обычных "куда пойдём" и "чем займёмся", перед ними открывались темы, с которыми не принято приставать в факультетской гостиной, но можно поднять в компании.
Например, к таким темам относилось, как я гостил у Джастина и задержал двоих Пожирателей. Все читали газеты, всем хотелось знать в подробностях, как я оказался у Финч-Флетчли и что там случилось, но тема считалась слишком личной, чтобы выспрашивать меня о происшествии. Для этого я должен был заговорить о нём первым, но я не заговаривал, и змеи молча умирали от любопытства. Зато теперь, пока наша толпа шла к озеру, мы оказались под градом вопросов. Что показательно, Джастина тоже расспрашивали - значит, слизеринцы признали его нашим.
Когда мы подходили к месту наших обычных тренировок, Грег отозвал меня на пару слов.
- За нами идут, - тихо сказал он. - Ли, Томас и Уизли.
Ничего удивительного, что грифы заинтересовались нами. Мы вышли такой толпой, что не могли не привлечь внимания. Я удивился только тому, что с ними нет Грейнджер, да и то, пока не вспомнил, что они с Финнеганом старосты и сейчас на собрании.
- Следи за ними, - ответил я. - После разминки я поставлю дюжину манекенов на время, чтобы молодёжь посмотрела, как боевой маг проходит толпу. Пойдёшь первым и шарахнешь Бомбардой рядом с укрытием грифов, но только попугать, а сами чтобы остались целёхонькими.
- Целёхонькими... - с сомнением протянул Грег. - Царапины допускаются?
- Допускаются, но не больше. Никаких осколков камня и дерева, несчастные случаи нам не нужны.
- Принято, - подтвердил он.
Две трети сегодняшней компании были здесь с нами впервые. Когда мы дошли до знакомого песчаного пляжа, пришлось толкнуть вступительную речь, в которой я сообщил, что мы здесь тренируемся, а сегодня разрешаем посмотреть на нашу тренировку. Теоретически это может оказаться опасно, поэтому всем стоять кучно, по берегу не разбегаться - когда понадобится, я прикрою зрителей щитом.
Слизеринцы - народ дисциплинированный, что такое опасные тренировки, они понимают. Они столпились кучкой на краю пляжа, а мы вчетвером - Грег, Винс, Тед и я - отдали свои робы и палочки на попечение наших леди, и, оставшись в рубашках и бриджах, начали разминочный комплекс. Эрни я попросил комментировать - будучи равенкловцем, он драться не любил, но в теории магической борьбы разбирался хорошо. Эта борьба была доработана для магов Грегом и Винсом, взявшими за основу восточные магловские единоборства, поэтому движения там были соответствующие. Мы выполняли нечто вроде боевого танца, а Эрни рассказывал впечатлённым зрителям, как использовать магию для укрепления мышц и увеличения силы удара.
Пока мы разминались, я применил беспалочковое невербальное Ревелио и обнаружил грифов в кустах на другой стороне пляжа. После разминки я отвёл толпу подальше и хаотически натыкал по песчаной площадке дюжину сконфигурированных манекенов - ну как хаотически... пару манекенов я поставил так, чтобы Грегу было удобно промахиваться по кустам с грифами - а над площадкой подвесил магочасы. Это была наша любимая тренировка у Малфоев - кто за сколько времени зачистит площадку. Я специально делал манекены из лёгкой хрупкой пенки, чтобы и безопасно было, и разлетались красиво.
Эрни разъяснил зрителям суть шоу, мы с Грегом многозначительно переглянулись. Я включил магочасы - и Грег пошёл.
Рука-нога-заклинание... рука-нога-заклинание... ближние манекены разлетались вдрызг от усиленных ударов Грега, дальние - от его беспалочковых Бомбард. Ровно через семьдесят девять секунд на площадке не осталось ни одного стоячего манекена. Весь песок был усеян обломками пенки, а из дальних кустов вылезли трое грифов, всклокоченных, ошалелых и с головы до ног усыпанных песком и ивовыми листьями. Грег отправил одну из Бомбард точно перед их засадой - она снесла куст ивы, за которым они прятались, оставив на его месте воронку.
Грифы - это грифы. Вместо того, чтобы потихоньку сделать ноги, они направились выяснять отношения с нами. Ли Джордан, как самый старший из троицы, набычился на Грега:
- Ты чего, Гойл?!
Грег включил идиота и с абсолютно тупой физиономией уставился на Ли:
- Чего - чего?!
- Ты нарочно в нас запульнул!!!
- Дурак, да? - Грег недоуменно хлопнул глазами. - Если бы я нарочно, ты бы тут стоял?
- Ты же попал прямо перед нами! - Ли обвиняюще тряхнул дредами, с которых полетел песок.
- Ну да, попал. Промазал по манекену и попал. Подумай своей бестолковкой - мне пофиг на кусты, я тут манекены громлю на время. Тебе надо валить быстрее визга, а ты сидишь. Точно тупой, и друзья твои тупые.
Ли промолчал, до него стало доходить. Зато возмутился Уизли:
- Мы тупые?!
- Ну да. Если я не знаю, что ты за кустом, и вдруг случайно попаду туда Бомбардой и тебя разорвёт на ошмётки, это будет несчастный случай. Не веришь - спроси любого аврора.
Рональд не отличался красноречием, но и в драку лезть опасался. Он молча сверлил Грега взглядом, сжимая кулаки.
- Так, господа гриффиндорцы... - начал я, но меня перебил Уизли.
- Мы не господа!!! - огрызнулся он.
- Так, гриффиндорское отребье, - снова начал я. - Мы специально пошли тренироваться в такую даль, чтобы поблизости не было посторонних. Для умелых магов наши тренировки не опасны - но не для беспечных идиотов, которые на ровном месте могут свернуть себе шею. С нами пришли друзья и знакомые, которых я смогу защитить от неприятных случайностей. Но если я не знаю, что поблизости кто-то прячется, его я защитить не смогу. Это вам понятно?
Отвечать они не пожелали, а только хмуро переглянулись. Расценив молчание, как знак согласия, я продолжил:
- Если мы не знаем, что вы поблизости, с вами может случиться что угодно. Поэтому не нарывайтесь.
- Ты нам не указ, Поттер, - буркнул Ли. - И вообще ты что-то очень наглый стал.
- Поттеру всё равно, что о нём думают некий Ли, некий Томас и некий Уизли. Вы отсюда сами уйдёте или вам помочь?
- А что ты нам сделаешь?! - с вызовом сказал Рональд.
- Обездвижу, оголю задницы и выпорю. А потом макну в озеро, чтобы остыли.
- Свистишь, Поттер. - Ли покосился на мою правую руку, в которой не было палочки. - Если по-честному, ты один против нас, ты с нами не сладишь.
Наши сзади давно уже хихикали, а теперь не выдержали и дружно рассмеялись. Я кинул на грифов по невербальному Инкарцеро, и все трое оказались опутаны верёвками.
- Ещё раз спрашиваю. Вы сами уйдёте или мне продолжать?
Они еще подёргались. Только удостоверившись в прочности верёвок, Ли нехотя выдавил:
- Уйдём...
Я отменил Инкарцеро, и они пошли вдоль берега к Хогвартсу. А я взял на заметку, что теперь от них можно ждать любой заподлянки - впрочем, как и прежде. Когда они скрылись из вида, Грег потребовал дополнительную попытку под предлогом, что в этой он несколько секунд потратил "не на то". Мы видели, что он допустил два умышленных промаха перед тем, как врезать по кусту с грифами, и без возражений согласились.
Во второй попытке Грег, действительно, улучшил результат на шесть секунд. Как обычно, я проиграл ему чуть-чуть, а Тед с Винсом по полминуты нам обоим. Винс у нас медлительный, а Тед мог бы и быстрее, но он не любит соревноваться. Мы провели ещё по две попытки с таким же раскладом, а затем перешли к спаррингу.
Для нашей летней компании это было привычное зрелище, но увязавшиеся за нами младшекурсники были впечатлены. Когда тренировка закончилась, они насели на нас со всякими "мы тоже так хотим" и "где этому научиться". Всех, кто обращался ко мне, я перенаправлял к Грегу с Винсом - всё-таки это была полностью их разработка, а я, хоть и подкинул им поначалу несколько магловских пособий по единоборствам, присоединился к их тренировкам много позже. К этому времени они уже многое переработали под магию и фактически создали свой стиль борьбы.
Но парни сразу же сказали, что не могут никого тренировать без согласия сюзерена. Мелкие были обескуражены, но совсем недолго. Мгновенно сообразив, что Драко Малфой где-то там, на собрании старост, а я тут и надо мной никто не стоит, они снова налетели на меня.
- Тише! - объявил я, потому что все они старались перекричать друг друга. - Все мы знаем, что факультет - одна большая семья. Я помню это и никому не отказываю, если меня просят помочь по школьным предметам. Но, к сожалению, мы - семья только до окончания школы, а дальше мы опять порознь и сами по себе. Поэтому я себе не враг, чтобы учить других чему-то такому, что они в будущем могут повернуть против меня. А боевая магия как раз к этому и относится.
Разочарованный гул был мне ответом.
- А если мы пообещаем не поворачивать её против тебя?! - выкрикнул кто-то догадливый. Остальные одобрительно поддакнули.
- Это всё равно большая и нелёгкая работа. Как вы знаете, учат те, кто заинтересован в обучении. В государственных школах учат, потому что в образованных людях заинтересовано государство, в частных школах учат за деньги. Лично я не обучаю за деньги и у меня нет никакого интереса в том, чтобы вы получили эти знания. За один день вы ничему не научитесь, нужны длительные регулярные занятия. Вы же не ждёте, что я буду за просто так тратить на вас время и усилия?
- Ну-у, а как же тогда? - протянул тот же голос. Второкурсник со Слизерина, боевой парнишка. Звать вроде бы Арчи, фамилию не помню.
- Грег с Винсом сами научились, вы тоже можете. Хотя... - я на мгновение замолчал, обдумывая только что пришедшую в голову мысль. - ...возможна и договорённость. У меня есть предварительное предложение, и если оно кого-то заинтересует, будем согласовывать подробности. Я возьмусь учить боевой магии на следующих условиях: либо родовая клятва о нейтралитете, либо личная о вассалитете.
Большинству слизеринских учеников не требовалось это разжёвывать, но Арчи, которому было больше всех надо, как раз этого не знал.
- А как это, родовая клятва о нейтралитете? - спросил он.
- Если ты принадлежишь к магическому роду, его глава принесёт от имени рода клятву не выступать против моего рода, если мой род не выступит против его рода первым, - разъяснил я. - Это будет приемлемой оплатой за твоё обучение, а я в свою очередь возьму на себя обязательство обучить тебя в оговоренном объёме.
Но сам вопрос уже показывал, что парень не из магического рода. Он был из тех, кого у нас называют обычными людьми - то есть, безродный чистокровка, а вовсе не магл.
- А если не принадлежу? - подтвердил он мою догадку.
- Тогда только вассалитет.
- Это ведь на всю жизнь, да?
- Всегда остаётся возможность расплеваться и уйти со скандалом.
- Но если я стану вассалом, я лишусь своей свободы...
- А где ты её вообще видел? - иронически хмыкнув, я обвёл малолеток взглядом. - Я никого не уговариваю идти ко мне в вассалы - сейчас это моё великодушное предложение, но я могу и передумать. Если всё еще есть желающие учиться боевой магии, предварительные условия вы услышали. Предлагаю вам подумать самим и переговорить с родителями, а я тогда поговорю с Драко.
Увидев, что разговор пошёл по-взрослому, дети отстали от меня. Я не обольщался насчёт них - если один-двое согласятся, уже хорошо. Двоих я как-нибудь и сам обучу, без помощи Грега с Винсом. Буду брать на наши тренировки и поднатаскаю.
К обеду мы всей толпой вернулись в замок. Никакого секрета из нашей прогулки не получилось бы, даже если бы я и захотел. Уже вечером о наших тренировках знал весь Хогвартс, причём с подробностями, о которых мы сами не подозревали. Точно так же стало известно и о моём предложении, вплоть до версии "Поттер - гнусный поработитель и хочет нагнуть всю Британию". Не скажу, однако, чтобы она была совсем уж неверной.
Я снова ощущал себя объектом повышенного внимания - даже по сравнению с предыдущими годами учёбы, когда я был сначала Мальчиком-Который-Выжил, а затем Фальшивым-Мальчиком-Который-Выжил, змееустом, тёмной тварью, любимой темой газетных сплетен и домыслов, затычкой в каждой подозрительной бочке и дежурной притчей во языцех. Внимания, повышенного не по количеству, но по качеству. Если прежде на меня просто глазели и обо мне просто сплетничали, то теперь всеобщее внимание было пристально-расчётливым.
Ко мне приценивались.
Сначала я не собирался обсуждать обучение младшекурсников с Драко. Думал, не понадобится, но до конца дня выяснилось, что мелких подростков, возжелавших обучаться боевой магии на моих условиях, оказалось не так уж и мало - около десятка. Слизеринцев из них было чуть больше половины, остальные объявились с других факультетов. Узнав о подробностях сегодняшней тренировки с чужих слов, они решили попытать счастья. Их не остановила даже моя дурная репутация слизеринца и тёмного мага.
На меня одного их было многовато, да и Малфои могли обидеться, если я подгребу себе всех. Нужно было делиться.
Я думал, придётся убеждать и уговаривать Драко, но тот ухватил идею с лёта и даже кое в чём дополнил. Видно, он повзрослел больше, чем это выглядело со стороны. Мы наскоро списались с Люциусом, потому что такие вещи нельзя было затевать без его одобрения, да и участие взрослого человека придавало нашей инициативе веса и законности. В воскресенье после обеда мой опекун явился в Хогвартс, и мы втроём устроили собеседование с претендентами.
В конечном итоге один из претендентов передумал обучаться, ещё один оказался слишком слабым магом, двое прошли по условию родового нейтралитета, троих заагитировал к себе Малфой, а ещё двое согласились только на меня. Когда состав группы определился, Люциус пошёл к Ранкорну и получил разрешение для своего сына на создание дуэльного клуба. Драко, ставший председателем клуба, назначил Винса с Грегом тренерами и поручил им выбрать подходящий зал и составить расписание занятий.
О клубе не афишировалось. Условия приёма туда были слишком специфическими.




С понедельника у нас начались уроки. Если к Ранкорну ученики привыкли за прошлый год, то ЗоТИ с её новым преподавателем Джоном Долишем ожидали с любопытством. Слишком уж различались у нас ежегодные учебные программы по этому предмету при каждой смене преподавателя.
Джон Долиш был немного моложе Люциуса и в годы Первой Магической обучался в Дурмстранге, куда его отправили родители подальше от гражданских конфликтов в Британии. Благодаря этому он не только стал сравнительно хорошим боевиком, но также неплохо знал немецкий и мог объясняться ещё и на паре славянских языков. Как и вся его семья, он придерживался политического нейтралитета и верно служил там, где ему платили. Прекрасная боевая подготовка Долиша позволила ему легко устроиться в аврорат на оперативную должность, а его политическая благонадёжность и знание иностранных языков со временем были оценены Фаджем, который ввёл его в министерскую охрану. Но Долиш не был предан лично министру и, получив ранение в стычке с хулиганами на британском чемпионате мира по квиддичу, после выздоровления воспользовался предлогом и перешёл на инструкторскую работу по состоянию здоровья.
Профессиональная подготовка Долиша и его лояльность работодателю были высоко оценены и Люциусом, поэтому бывший оперативник получил предложение попечительского совета стать школьным преподавателем. Долиш предпочёл оказаться в стороне от нового гражданского конфликта и не затянул с положительным ответом. В начале августа он уволился из аврората и с первого сентября приступил к работе в Хогвартсе.
Гриффиндорцы с хаффлпаффцами составляли почти две трети от общего числа учеников, поэтому Слизерин остался в паре с Гриффиндором, а Равенкло с Хаффлпаффом. ЗоТИ у нас сегодня по расписанию была второй после трансфигурации, кабинет был уже открыт после занятия предыдущей группы. Мы вошли туда и расселись по привычным местам, а перед самым началом урока в класс шумно ввалились грифы. Они еще на трансфигурации подозрительно косились на нас, хотя помалкивали. Только Уизли, проходя мимо, довольно-таки громко пробормотал себе под нос нечто вроде "подлые слизни".
Новый профессор был пунктуален, он вошёл в класс минута в минуту.
- Здравствуйте, юные леди и джентльмены, - произнёс он в аудиторию нейтральным тоном, остановившись за кафедрой. - Меня зовут Джон Долиш, я буду вести у вас защиту от тёмных искусств, и не только от них. Вы уже старшекурсники и скоро станете совершеннолетними, поэтому в этом году мы будем изучать теоретические и правовые основы магической защиты. Перепишите себе в тетради список разделов, входящих в курс первого семестра.
Долиш направил указку на доску, и там стал появляться текст: "Задачи курса: 1. Основные принципы защитной магии. 2. Классификация объектов и методов магической защиты. 3. Законы о допустимых видах защиты и ситуациях применения защитной магии. 4. Превентивная защита, активная и пассивная."
Не у всех были самопишущие перья, которые стоили дороже волшебных палочек, поэтом профессор дождался, пока все ученики не перепишут себе текст с доски.
- Магическая защита имеет важное значение в жизни каждого волшебника, примерно такое же, как личная и бытовая гигиена, - начал он лекцию. - Все мы знаем, что главное назначение гигиенических мер - сохранение здоровья человека, то же самое относится и к мерам магической защиты. Здоровье мага крепче и устойчивее, чем у магла, поэтому главную опасность для него составляют не травмы и магловские болезни, а вредоносные магические воздействия. Если маг регулярно уделяет внимание магической защите, такой маг здоров и в безопасности.
- Постоянная бдительность! - выкрикнул кто-то со стороны грифов.
Долиш посмотрел туда, недовольный тем, что его прервали, но ограничился сухим подтверждением:
- Именно. Любое вредоносное магическое воздействие легче предотвратить, чем устранить его последствия. А теперь запишите перечень объектов магической защиты, живых и неживых. К живым объектам, во-первых, относится сам колдун. Во-вторых, это члены его семьи, не способные к самостоятельной защите - так называемые подзащитные лица. Это маленькие дети, очень пожилые люди, больные, сквибы, маглы и животные. В третьих, это сторонние лица, которых колдуну по тем или иным причинам требуется защитить - временно подзащитные и защищаемые по договору лица. Возможные и допустимые способы защиты различаются для каждой из этих категорий. Кроме того, для подзащитных лиц имеются ограничения, оговоренные законодательно - например, за принудительное изменение памяти подзащитного лица дают от полугода до десяти лет в Азкабане, в зависимости от тяжести ментального вмешательства. К неживым объектам магической защиты относятся личные вещи колдуна, помещение, в котором он проживает, его движимая и недвижимая собственность, а также имущество, защищаемое по договору. Заметьте, далеко не все методы, разрешённые для защиты собственного жилья, допустимо использовать в чужом жилье и местах общественного проживания, таких, как общежития и гостиницы.
Увидев сидящую с поднятой рукой Гермиону, профессор прервал лекцию.
- Если вам нужно выйти, я не возражаю, мисс...
- Грейнджер, сэр. Нет, у меня вопрос.
- Все вопросы только после лекции, мисс Грейнджер. Я оставлю на них несколько минут в конце урока.
- Но, сэр, у меня вопрос по задачам курса!
- Мисс Грейнджер, в течение занятия я должен донести до учеников запланированный объём учебного материала. Я не уложусь в него, если стану отвечать вам по ходу лекции, поэтому все вопросы только после неё. - Долиш строго обвёл глазами класс. - Это касается каждого из учеников. Не спешите с вопросами - возможно, вы получите ответы из лекции. Если вы боитесь забыть их, записывайте их в конце тетради. А теперь, с вашего позволения или без оного, я продолжу лекцию. Итак, неживые объекты магической защиты...
До конца занятия Гермиона сидела как на иголках. За лето она заметно повзрослела физически и теперь выглядела скороспелкой - с полностью развитыми формами, крепенькая, словно наливное яблочко. Не зная её подлинного возраста, её свободно можно было принять за молодую женщину лет двадцати пяти. Усевшись, как всегда, за первым столом, она строчила самопишущим пером как обычным, хмурясь и время от времени обращаясь к последней странице тетрадки. Когда до конца занятия осталось минут десять и профессор разрешил задавать вопросы, она торопливо вытянула руку.
- Я вас слушаю, мисс Грейнджер, - сказал Долиш.
- У меня вопрос по поводу задач курса, сэр. Там ничего не сказано об использовании защитных заклинаний.
- Использование защитных заклинаний небезопасно как для самого колдуна, так и для объекта приложения заклинаний. Поэтому оно изучается только после того, как ученики сдадут экзамен по правовым основам магической защиты.
- Но мы должны уметь защищать себя!
- В этом учебном году, начиная со второго семестра, мы будем изучать на практике превентивные меры защиты, такие, как сигнализация, маскировка и диагностика. Оборонительные защитные заклинания - то есть накладываемые на себя - изучаются на шестом курсе при условии сдачи учеником правового минимума не ниже, чем на "удовлетворительно". Наступательные защитные заклинания - то есть накладываемые на противника - на седьмом курсе, когда ученик становится совершеннолетним и несёт полную юридическую ответственность за свои действия.
- Но Сами-Знаете-Кто не будет ждать, пока мы повзрослеем, сэр! - горячо воскликнула Гермиона.
- Мисс Грейнджер, если на вас нападёт Сами-Знаете-Кто, никакое знание защитных заклинаний вам не поможет, - с ледяным спокойствием ответил Долиш. - Лучшее, что вы можете сделать для своей защиты от него - это не привлекать его внимания или вовремя убежать.
- А слизни уже знают кучу боевых заклинаний, мы сами видели! - наябедничал на нас Уизли.
- Да! - подхватила Гермиона. - Если им можно, почему нам нельзя?
- Мисс Грейнджер, вы ведь маглорожденная?
- Да, сэр.
- Тогда вы должны знать, что и у маглов в школе не обучают детей пользоваться огнестрельным оружием. Но если кто-то из родителей выучит своего ребёнка стрелять из пистолета или запишет в стрелковый клуб, это допустимо, пока не зафиксировано правонарушений. В этом случае за действия ребёнка несут юридическую ответственность родители. Точно так же и у нас, об этом будет говориться в лекциях, когда мы перейдём к третьему разделу курса.
- Но я слышала, что слизеринцам разрешили дуэльный клуб! - Гермиона сердито посмотрела в нашу сторону. - И как это сочетается с вашими законами?
- Юридическую и материальную ответственность за происходящее на занятиях любого школьного клуба, созданного по инициативе учеников, разделяет руководство школы и взрослое лицо, поручившееся за организаторов клуба. В данном случае это лорд Люциус Малфой, отец председателя дуэльного клуба Драко Малфоя.
Драко горделиво выпрямился и уставился на Гермиону с видом "что, съела?". Она прожгла его взглядом и снова обратилась к профессору:
- Но вы же знаете, что случилось летом? Об этом писали в газетах, - насколько было известно, сама Гермиона и её семья не пострадали от налёта Пожирателей, потому что в эти дни отдыхали в Европе. - Никто из маглорожденных учеников не смог защититься, потому что их этому не учили.
- Мисс Грейнджер, тогда вы должны знать из газет, что от акции Пожирателей погиб один человек, - тем же холодноватым, невозмутимым тоном ответил Долиш. - Это был магл, который оказал вооружённое сопротивление и ранил одного из налётчиков. Если бы маглорожденные ученики знали достаточно для попытки сопротивления Пожирателям, жертв среди них было бы больше.
- Но Поттер смог же один задержать двух Пожирателей! - Гермиона оглянулась в мою сторону, словно бы ссылаясь на меня.
- Мистер Поттер не маглорожденный, мисс Грейнджер. У него другая магическая сила и другие источники знаний. Просто запомните, что школьной программы ЗоТИ мало, чтобы защититься от опасных преступников. Максимум, на что она рассчитана - чтобы вы могли защититься от хулиганов и мелких правонарушителей.
- Но почему?! - возмутилась Гермиона. - Это же неправильно!
- Чтобы вы не поубивали друг друга, поссорившись из-за какого-нибудь пустяка. Поймите, мисс Грейнджер - все колдующие граждане Британии, в том числе и преступники, обучаются в одном и том же Хогвартсе, поэтому школьная программа Хогвартса не даёт и не может дать никакого преимущества перед правонарушителями. Боевые заклинания изучают на аврорских курсах, предварительно сдав расширенные правовые основы и принеся аврорскую присягу.
- А как же дуэльный клуб?!
Долиш задержал испытующий взгляд на Гермионе, затем перевёл его на Драко. Мягкий перезвон колокольчика на классных магочасах над дверью известил об окончании урока, но никто не шевельнулся. Всем хотелось знать, чем закончится разговор Гермионы с профессором.
- Мистер Малфой, вы знакомы с разделом магического права о применении условно-опасных и опасных заклинаний? - спросил он Драко.
- Я знаю его наизусть, сэр, - отрапортовал тот, попутно одарив Гермиону снисходительной усмешкой.
- Что там говорится под пунктом три-пять?
- Что молодёжным спортивным обществам разрешается отрабатывать условно-опасные и опасные заклинания в специально оборудованном зале, в присутствии тренера и лица, способного оказать первую помощь. Но мой клуб, сэр, посвящён рукопашной магической борьбе, мы не собираемся осваивать никаких условно-опасных и опасных заклинаний из министерского списка. Этот список у меня есть, сэр, как и свод магического права.
Долиш едва заметно улыбнулся, он правильно понял оговорку Драко "из министерского списка".
- Видите, мисс Грейнджер? Дуэльный клуб мистера Малфоя не предполагает изучения аврорских боевых заклинаний.
- Но мы своими глазами видели, как Гойл раскидывался Бомбардами!!! - буквально взвыл Уизли. Драко посмотрел на него, как ястреб на блоху.
- Уизли, это была не клубная тренировка, а демонстрация спортивной подготовки Гойла, который назначен тренером в моём клубе. А сам клуб был основан позже, вчера вечером.
- Скажи ещё, что это были не Бомбарды!!!
- А это и были не они, а так, чепуха, - в открытую приврал Малфой. - Ты еще не видел настоящей Бомбарды в исполнении Гойла.
Гермиона сердито переводила взгляд с Уизли на Малфоя и обратно. Сама она не подглядывала за нами, а мнению Рональда она не доверяла.
- А если я тоже захочу заниматься в дуэльном клубе?! - выпалила она профессору. Тот слегка приподнял брови и после некоторой паузы ответил:
- Мисс Грейнджер, вы можете обратиться к мистеру Драко Малфою и узнать об условиях членства в его клубе. Если они вам не подходят или вы им не соответствуете, вы можете основать свой клуб, если у вас найдётся взрослое лицо, готовое нести ответственность за действия вашего клуба и пользующееся доверием школьного руководства. Это должен быть полноправный гражданин магической Британии, в возрасте от двадцати одного года и старше, непременно волшебник, но не магл и не сквиб.
Гермиона подвисла, осознавая слова профессора. У неё наверняка оставались вопросы, но Долиш воспользовался её молчанием и отпустил учеников с урока.




В последующие дни весь Хогвартс ходил под впечатлением перемен. Мой статус в замке позволял перенастроить любые проверки, и я перед началом учебного года настроил пропускную систему так, что пароль на входе в общежитие больше не требовался. Принадлежность к факультетам устанавливалась Распределяющей Шляпой и фиксировалась магически, поэтому теперь ученики могли войти в своё общежитие, приложив ладонь к двери и мысленно запросив вход. Это исключало утерю и подслушивание паролей, да и просто было удобнее.
Распределяющую Шляпу я, кстати, тоже настроил на профессиональные склонности, с учетом происхождения и желания учеников. Так и было при Основателях, это старший внук Годрика, ставши директором школы, перенастроил Шляпу на личностные качества, потому что ученики его факультета казались ему недостаточно боевыми. В этом году распределение первокурсников уже проходило по новым критериям, чтобы не пришлось перераспределять их сразу же после поступления.
Если факультативы было позволено поменять всем, при условии подготовки и сдачи пропущенного материала, то перераспределение прошла только треть желающих. Никакие уговоры на нём не брались в расчёт, если не было профпригодности.
Разумеется, перераспределяться кинулись не все. Кто-то привык к своему факультету, кому-то было всё равно, где и чему учиться, выпускникам было уже поздно менять факультет, но тем не менее желающие были. Четверо перешли с Равенкло в Хаффлпафф, они собирались стать целителями. Двое, напротив, перешли с Хаффлпаффа в Равенкло, их интересовала артефакторика. С Гриффиндора ушли трое - Невилл Лонгботтом в Хаффлпафф и ещё двое третьекурсников в Равенкло. Падма звала к себе Парвати, но та предпочла остаться в Гриффиндоре, не захотев расставаться со своей подругой Лавандой.
В Слизерин не перешёл никто, и не только из-за сложившегося в этом столетии предубеждения. К нам вообще не распределяли кого попало. Джастин советовался с нами, можно ли ему перейти на наш факультет, но мы сразу сказали, что слизеринская специализация рассчитана на сильных магов и что он её не потянет.
Многие удивлялись, почему зельеварение не в Слизерине, но нам, слизеринцам, это как раз было очевидно. Зельеварение - ремесленное занятие, тесно связанное с травами и целительством, а руны и ритуалы в первую очередь были нужны владельцам магической собственности.
Перестройка общежитий вызвала бурю восторгов среди учеников. Без изменений остался только Слизерин, там было незачем что-либо менять, это остальные общежития были доведены до его уровня. Даже грифы покинули свои старые спальни казарменного типа, чтобы вселиться в новые уютные комнаты на двоих-троих учеников, с уголками отдыха, с отдельными санузлами при комнатах, с книжными шкафами и письменными столами для занятий.
Во время массового переезда Невилл и Джастин, теперь уже оба хаффлпаффцы, поселились вдвоём. Ни тот ни другой больше ни с кем не сдружились за годы учёбы, а общество друг друга их устраивало. Они прекрасно дополнили друг друга - мягкий застенчивый Невилл и контактный дружелюбный Джастин, идущий по жизни с улыбкой и непробиваемой уверенностью в себе. Еще до отъезда в Хогвартс я поинтересовался у Нотта перспективами Джастина с Гвендой Карсон - как и ожидалось, Тед уже всё знал. Он сказал, что если Финч-Флетчли прибьётся к магическому роду, перспективы очень высокие. Более того, он добавил, что это Карсон первой положила на Финч-Флетчли глаз, а тот уже неосознанно откликнулся на её отношение.
Я не стал нагружать Джастина подробностями, а просто сообщил, что, по мнению нашего главного эксперта, перспективы неплохие. Как он обойдётся с этими сведениями, было уже не моим делом.