Метамфетамины

Дневники. Глава 1

Время сказать о себе
POV Луи
Хотелось бы сказать Гарри столько всего. Еще раз погладить его кудрявую голову, ткнутся носом в его мягкую шею, увидеть, как он смущенно морщится. Но я просто ушел, тихо прикрыв дверь, чтобы не разбудить его.
Мне стыдно. Стыдно признать, что я наркоман. Он поверил в меня, когда я сам в себя не верил. А ведь это он чертов рационалист! Так почему ему снесло голову? Мечты о том, что я смогу выбраться, остались мечтами.
Я направляюсь к Джеку. Он нашел деньги откуда-то, и снял весь второй этаж. Не знаю, что стало с теми парнями, которые жили с нами. Если не устроятся в ближайшее время, придется жить на улице.
В последние дни стало очень морозно...
Пока я шел по улице, сжимая-разжимая пальцы, чтобы хоть как-то их согреть, я несколько раз боролся с порывом позвонить Гарри. Разбудить его своим звонком, услышать его сонный голос, присесть на тротуар и все ему рассказать. Как есть.
Но Гарри не должен был знать. Джек сказал, что Гарри связывался с ним через одного наркомана, и просил отстать от меня. Мой милый храбрый мальчик! Также Джек предупредил меня, что если я расскажу кому-нибудь, он меня убьет. Без всякого сожаления.
"В конце концов, я могу каждого второго торчка иметь так, как сейчас имею тебя," - таковы были его слова. Его бизнесу могут помешать открытые отношения с парнем. Я понимаю. Главное, чтобы он был в порядке - тогда я смогу получать дозу, а Джек сможет получать меня.
Это было мое решение. После того, как я заключил с ним сделку на поставку морфия, прошла неделя. Все это время я жил у Гарри. Энн была очень мила со мной, но я все равно чувствовал ущербность. Мне 21, буквально через два месяца исполнится 22. Я осознаю, что должен двигаться вперед, но просто не могу этого сделать. Я умер в тот момент, когда только попробовал наркотики. И сейчас, если это все же возможно, я исследую все глубины смерти, ее потайные ходы и пещеры, каждый ее уровень шаг за шагом. Неделю назад я шагнул дальше.
- Итак, - начал Джек, подвинувшись с сторону, уступая мне место. - Еще одна доза, я так полагаю?
Я молча кивнул.
Джек цокнул языком, а это значило, что у меня возникнут сложности с ее получением.
- Что такое?
- У меня уже столько морфия, что я могу принимать полные ванны. Так что мне нужна другая плата...
Я опустил голову, чтобы Джек не видел, как мои глаза наполняются слезами. Доза нужна была мне немедленно. Мое тело ныло, изнемогая, и я готов был платить, только чтобы заглушить этот мучительный стон. Даже собственным телом.
- У меня нет денег, - признался я. Эта фраза могла значить для меня самоубийство. Никто не любит торчков. Мы просто бараны, которыми можно управлять. Если один из стада заболевает, его либо выгоняют, либо съедают. Свои же. Но Джек поступил иначе.
Иногда мне кажется, что я попал в сеть, в паутину. И паук уже пустил яд в мое тело. Мои органы медленно разжижаются. Он закусывает мною. Пьет...
В общем, Джек предложил сделку - я сплю с ним, всего раз, и получаю дозу. Я согласился. Джек не улыбнулся мне, хотя я видел, он изо всех сил старается не рассмеяться. Он встал, закрыл дверь на замок, снял свою футболку и кинул мне в лицо.
- Теперь ты! - приказал он. Я снял с себя всю одежду до пояса, как он и приказал.
- Дальше я буду тебя раздевать?! - нервно прикрикнул он.
Я снял джинсы, оставшись только в плавках и носках.
- Мне просто лечь? - спросил я. Живот немного болел от волнения. Но настоящая боль мне еще только предстояла. Я перетерпел унижение в виде минета, я стерпел комок спермы, ползущий вниз по моему пищеводу, хотя меня чуть не стошнило. Затем я просто лег на живот и закрыл глаза. Слышал, как Джек одевает презерватив, как дрочит. Я постарался выключить свои уши. Только не слышать и не видеть... Было больно, липко, стыдно. Ужасно больно и ужасно стыдно, если быть точным. Я не считал минут. Мне казалось, что прошло бесконечно много времени до того момента, когда Джек кончил. Затем он перетянул мне вену шнурком с моего ботинка и самостоятельно ввел героин.
- Свободен! - он швырнул мне плавки и не посмотрел на меня ни разу за все время, пока я одевался. Получалось тяжело - руки тряслись, перед глазами плыли коричневые пятнышки с зелеными ободками, превращаясь в мутно-зеленые разводы, словно я окунул свою голову в пруд и открыл глаза. Одевшись, я открыл дверь и вышел. Меня не покидало ощущение, что Джек вернет меня, чтобы убить. Он вновь закроет свою комнату на ключ и сделает одну простую вещь - вколет мне лошадиную дозу наркотика. У меня итак проблемы с сердцем, так что останется только делать ставки, каково будет заключение коронера - смерть в результате остановки сердца, или его отказа, или отказ всех органов разом из-за наркотика.
Но Джек не вернул меня. Точнее, он сделал это позднее.
Я доковылял до моста, надеясь там переждать самые сильные галлюцинации. Возможно, я кричал или просто очень громко стонал, что даже разбудил бездомного. Он поднял небритое, и от этого казавшееся старым, лицо. Я, кажется, попросил его о чем-то, но бездомный не успел выполнить мою просьбу, потому что я отключился. Очнулся я, когда солнце заходило, окунаясь в грязные серо-синие воды Темзы, накрытый широким листом картона все там же, под мостом. Дошел до дома... До дома Гарри.
Зашел внутрь. Мой мальчик спал на диване, подтянув ноги к животу. Не успел я сообразить, что делать дальше - разбудить Гарри, чтобы крепко вжаться в его худое тело и разрыдаться, или проследовать на кухню и приготовить себе поесть, или принять душ, или просто деть себя куда-то и сделать с собой что-нибудь, чтобы стало легче, - как позвонил Джек и велел мне собираться.
- Ты переедешь ко мне. Жду, - сказал он. Я собрал свои вещи: футболку, оставшуюся после больницы и футболку, которую мне подарил Гарри, зубную щетку и набор одноразовых бритв, которые мне купила Энн и носки, запихнул все это в бумажный пакет и написал две записки.
От первой пришлось избавиться. Я написал: "Мне нужно было покинуть тебя. Я безумно люблю тебя, Гарри. Не вспоминай обо мне, пожалуйста", но потом я подумал, что если Энн вернется раньше, и увидит эту записку, у Гарри могут быть проблемы. Поэтому я скомкал ее и спрятал в карман. Выброшу ее позже. Вторая записка звучала так: "Мне нужно было покинуть вас. Я благодарен вам за все. Пожалуйста, не вспоминайте обо мне". Удовлетворенный содержанием второй записки, я оставил ее на столе и вышел в прихожую. Там я еще постоял, слушая сопение Гарри. Мне хотелось чмокнуть его на прощание в мягкую гладкую щеку, но я боялся разбудить его. Я был рад, что у нас ничего не было. Это могло сломать его.
Я ушел.
Дверь слегка хлопнула, словно в последний раз. Обратного пути у меня быть не может. Я погибну. Меня не отпустит, никогда. Если бы любовь была наркотиком, я подсел бы на Гарри. И был бы с ним всю свою жизнь. Бывают исключения, не спорю. Но их так ничтожно мало!
Я пришел к Джеку, не поднимая глаз проследовал в угол комнаты, оставил там пакет.
- Что, даже не поцелуешь? - спросил Джек.
Я молча встал перед ним и, не произнося ни слова, стал раздеваться.
Не знаю, зачем пишу это. Зачем вообще люди ведут дневники? Ими руководит желание понять свои поступки? Или они слишком эгоцентричны, чтобы не документировать свою жизнь. Или может быть, это еще одна грань моей смерти, которую я перешагнул - ведение дневника, с целью заключить мой непокойный дух на тетрадных страницах? Кто знает...
В одной из галлюцинаций я видел кролика. Он лежал на траве, закатив свои красные глаза. Я такой же, как и он, когда под дозой. Лежу, закатив глаза и скулю. Жалкое зрелище...