Чудо.Паласио Р.Дж.

Старшая школа.После школы

    В средней школе мне больше всего нравилось, что там было не так, как дома. Там я из Вии превращалась в Оливию Пулман. И в начальной школе меня тоже звали Вией. В младших классах, естественно, все знали про нашу семью. Когда мама забирала меня из школы, она всегда катила перед собой коляску с Августом. Няню для Ави попробуй отыщи, поэтому мама и папа брали его на все мои школьные спектакли, концерты и репетиции, на все торжества, кулинарные и книжные ярмарки. С ним были знакомы мои друзья. Родители моих друзей. Мои учителя. Даже вахтер. (Он всегда говорил:
«Здорово, Ави, как дела!») Нашу начальную школу уже невозможно было представить без Августа.
Но в средней школе многие об Августе и не догадывались. Конечно, не считая моих старых подруг. А если кому-то про него и рассказывали, то не сразу, не первым номером. Может, вторым или третьим: «Оливия? Да, она симпатичная. А ты слышал, что у нее есть брат-урод?» Я всегда ненавидела это слово, но так все называют Ави. И я знала, что это слово звучало за моей спиной всякий раз, как я уходила с вечеринки. Или когда я натыкалась на приятелей в пиццерии. Но это ничего. Я всегда буду сестрой человека с врожденным дефектом. Дело не в этом. Я просто не хочу быть только ей.
В старшей школе мне больше всего нравится, что здесь вообще никто меня не знает. Ну, то есть кроме Миранды и Эллы. Но они понимают, что про Ави лучше не болтать.
Миранда, Элла и я дружим с первого класса. И понимаем друг друга с полуслова. Когда я попросила их звать меня Оливией, а не Вией, они согласились и не задавали вопросов.
Они знакомы с Августом уже много лет. Когда-то мы обожали его наряжать: напяливали на него боа с перьями, огромные шляпы и парики а-ля Ханна Монтана - мы тогда все смотрели этот сериал про девочку - поп-звезду. Ему это, конечно, нравилось, а нам тем более. Элла говорила, что он напоминает ей Инопланетянина из известного фильма. Разумеется, она не хотела никого обидеть (хотя вежливости ей не мешало бы поучиться). Но в этом кино и правда есть сцена, где актриса Дрю Бэрримор, там ей лет пять, надевает на Инопланетянина светлый парик. А мы рядили так Ави.
В средней школе мы с Мирандой и Эллой оставались самыми близкими подругами. В школьной иерархии наша троица располагалась где-то между компаниями
«суперпопулярных» и «всеми любимых»: не зубрилы и не дурочки, не богатые и не нищие, не вредины и не паиньки, не толстые и не тощие. Интересно, мы подружились, потому что в нас много общего, - или в нас много общего, потому что мы давно дружим? Не знаю. А как мы радовались, когда нас приняли в Старшую школу Фолкнера! Шансов почти не было - чтобы всех трех, да к тому же единственных из параллели. Как мы визжали по телефону, когда получили письма о поступлении!
И вот теперь мы наконец в старшей школе, а между нами происходит что-то странное. Я думала, будет совсем по-другому.
Майор Том

Из нашей троицы больше всего возилась с Августом Миранда, она играла с ним еще долго после того, как мы с Эллой переключались на другие занятия. Даже когда мы выросли, Миранда всегда старалась вовлечь Августа в наши разговоры, спрашивала, как у него дела, обсуждала с ним «Аватара», «Звездные войны» и комиксы «Боун» и вообще все, что он любит. Именно Миранда подарила Ави космонавтский шлем - ему было лет пять или шесть, - и он не снимал его, наверное, года два. Звала его майор Том и распевала с ним «Space Oddity» Дэвида Боуи. Это была их личная песня. Они знали все слова: врубали ее на айподе и подвывали во всю глотку.
Миранда всегда звонила нам сразу после летнего лагеря, поэтому я удивилась, когда в этом году она как сквозь землю провалилась. Я даже написала ей смс, но она не ответила. Я решила, что ей захотелось остаться в лагере еще на одну смену, ведь теперь она была помощницей вожатого. А может, она встретила там симпатичного парня.
Потом из ее фейсбука я поняла, что на самом деле она вернулась целых две недели назад, и написала ей в чат, и мы даже немного поболтали, но почему-то она так и не объяснила, куда пропала. Я подумала: ну ладно, Миранда же у нас всегда была с причудами. Мы договорились о встрече, но потом мне пришлось ее отменить - в те выходные мы всей семьей уехали в гости к Ба и Де.
Вот так я и не встретилась ни с Мирандой, ни с Эллой до сентября. А в сентябре, признаться, была поражена. Миранда выглядела совсем по-другому: она сделала стильную стрижку боб и покрасилась в ярко-розовый цвет, а еще надела полосатый топ без бретелек, который был, во-первых, неуместен в школе и, во-вторых, не в ее стиле. Вот тебе и на! Миранда всегда была такая скромница, и надо же - является с розовыми волосами и голыми плечами. Но изменилась не только ее внешность: она и вела себя по-новому. Она щебетала со мной мило, но по-светски, будто мы просто приятельницы, а не близкие подруги. Так странно.
За обедом мы, как всегда, сели втроем, но наши отношения дали трещину. Элла и Миранда явно виделись летом, пусть в этом и не признавались. Я притворилась, что мне все равно, но чувствовала, как краснею и расплываюсь в фальшивой улыбке. Хотя Элле было далеко до крышесносного стиля Миранды, я заметила, что и она изменилась. Похоже, они вместе придумывали себе новые образы, а меня позвать не удосужились. Если честно, я всегда полагала, что подростковые обиды и ревность - не про меня, но во время обеда к горлу подкатил ком. А когда прозвенел звонок и я сказала им
«до скорого», у меня дрогнул голос.
После школы


- Я слышала, мы тебя сегодня забираем? - сказала Миранда перед последним уроком.
Она только что села прямо за мной. Я совсем забыла, что вчера вечером моя мама позвонила маме Миранды и попросила подвезти меня из школы.

- Да уже не нужно, - ответила я. - Мама за мной заедет.

- A-а. Я думала, она занята с Ави.

- Выяснилось, что она успеет меня подхватить. Только что получила от нее смс. Так что все путем.
Я наврала, но не садиться же в машину к новой Миранде! После школы я юркнула в уборную, чтобы переждать, когда Миранда с мамой уедут. Через полчаса вышла из школы, пробежала три квартала до остановки автобуса, запрыгнула на М86 до западного входа в Центральный парк, а дальше - на метро.
Как только я переступила порог дома, на меня набросилась мама:

- Привет, доченька! Как школа? И куда вы пропали? Я уже волновалась.

- Заскочили в пиццерию. - Невероятно, как легко ложь слетает с губ.

- Ты одна, без Миранды? - недоумевала она. Как будто Миранда обязана всегда маячить у меня за спиной.

- Она поехала домой. Много задали.

- В первый же день?

- Да, в первый же день!
Мама застыла от удивления, а глаза у нее совсем округлились. Но прежде чем она открыла рот, я выпалила:

- Все хорошо, только школа ужасно громадная. Одноклассники вроде ничего. - Я хотела побольше всего на нее вывалить, чтобы у нее не возникало лишних вопросов. - А как у Ави?
Мама посомневалась, отвечать или нет: она все еще не оправилась от того, как я на нее рявкнула.

- Нормально, - медленно выдохнула она.

- Что значит «нормально»? Хорошо или плохо?

- Он говорит, хорошо.

- А почему ты думаешь, что плохо?

- Я такого не говорила! Боже, Вия, что с тобой?

- Забудь. Считай, что я вообще не спрашивала!
Я кинула рюкзак на пол, унеслась в комнату Ави и шваркнула дверью. Он играл на приставке, даже не поднял глаз. Терпеть не могу эти видеоигры, они его зомбируют!
Я подвинула Дейзи, чтобы сесть рядом с ним на кровать.

- Как тебе школа?

- Нормально.
Он все не отрывался от игры.

- Ави, я с тобой, кажется, разговариваю! - Я выхватила приставку у него из рук.

- Э, ты чего! - сердито завопил он.

- Как школа?

- Я же сказал, нормально! - И он забрал приставку обратно.

- С тобой хорошо обращались?

- Да!

- Никто не издевался?
Он опустил приставку и пристально посмотрел на меня, как будто я задала самый тупой вопрос на свете.

- С чего бы им надо мной издеваться?
Впервые в жизни он говорил так язвительно.
Я и не подозревала, что он так умеет.
Падаван повержен

А вечером Ави срезал свою «падаванскую» косичку. Не помню, почему это меня так разозлило. Я всегда посмеивалась над его одержимостью «Звездными войнами», а эта косичка с маленькими бусинками на конце вообще была нелепая. Но он так ей гордился: как долго пришлось ее растить и как он сам выбирал бусинки в магазине рукоделия на Манхэттене. Они с Кристофером, его лучшим другом, всегда играли только в «Звездные войны»: размахивали световыми мечами, собирали космические корабли из лего - и даже косички начали растить одновременно. Когда Август срезал косичку, без всяких объяснений, не предупредив меня (чего обычно не бывало) и даже не позвонив Кристоферу, я жутко расстроилась, сама не пойму с чего.
Иногда, когда Ави расчесывается перед зеркалом в ванной, он старательно пытается уложить каждый волосок. Поворачивает голову, рассматривает себя под разными углами, будто надеется отыскать себя под разными углами, будто надеется отыскать какой-то волшебный ракурс, который изменит пропорции его лица.
После ужина ко мне в комнату постучалась мама. Совсем измотанная - еще бы, ей пришлось метаться весь день между мной и Ави.

- Может, расскажешь мне, что стряслось? - спросила она ласково.

- Потом, ладно? - ответила я.
Я не хотела отрываться от книжки. И вообще устала. Может, потом я смогу рассказать ей о Миранде, но точно не сейчас.
Она подошла ко мне и поцеловала в макушку.

- Загляну к тебе перед сном.

- Можно Дейзи поспит сегодня со мной?

- Конечно, я принесу ее попозже.

- Приходи обязательно, не забудь! - сказала я, когда она уходила.

- Обещаю.
Но тем вечером она больше не объявлялась. Объявился папа. Он сказал, что мама сидит с Ави: все-таки у него сегодня был очень тяжелый день. Папа спросил, как все прошло у меня, и я сказала: хорошо. Он сказал, что не верит мне ни на секунду, и я призналась, что Миранда и Элла вели себя по-идиотски. (Хотя и умолчала, что возвращалась домой на метро.) Он ответил, что старшая школа - самое тяжелое испытание для дружбы, а потом принялся подтрунивать над тем, что я читаю «Войну и мир». Разумеется, дразнил он меня не по-настоящему, ведь я своими ушами слышала, как недавно он хвастался знакомым, что его дочери всего пятнадцать, а она уже читает Толстого. Но ему нравилось подшучивать над тем, что я читаю: он все интересовался, пролистываю ли я страницы про войну и пишут ли там что-нибудь о том, как Наполеон изобрел знаменитый торт, - в общем, болтал разные глупости. Папа любого умеет рассмешить. Иногда только это и нужно: сразу становится легче.
Он нагнулся поцеловать меня на ночь.

- Не злись на маму. Ты же знаешь, как она беспокоится об Ави.

- Знаю, - сказала я.

- Свет выключить или оставить? Уже поздно, - напомнил он, остановившись у двери.

- А принеси сначала Дейзи?
Через минуту он притащил Дейзи и уложил рядом со мной на кровать. И еще раз поцеловал меня в лоб.

- Спокойной ночи, доченька.
И Дейзи тоже поцеловал в лоб.

- Спокойной ночи, псина. Хороших снов.
Призрак в коридоре

Однажды посреди ночи мне захотелось пить - я встала и отправилась на кухню. А возвращаясь, увидела, что в коридоре, у комнаты Ави, стоит мама. Она упиралась лбом в приотворенную дверь, а ее рука лежала на ручке. Она не заходила и не выходила: просто стояла за дверью, будто прислушиваясь к звуку его дыхания. Свет в коридоре не горел, но на нее падали отблески голубого ночника Ави. Она была похожа на привидение. Или на ангела? Я попыталась тихонько проскочить мимо нее, но мама меня заметила.

- Ави в порядке? - спросила я. Иногда, случайно перевернувшись на спину, он просыпается от того, что давится собственной слюной.

- Да, с ним все хорошо, - сказала мама и обняла меня. Она проводила меня до кровати, укрыла одеялом и поцеловала. Она так и не объяснила, почему стояла за дверью, а я так и не спросила.
Интересно, сколько ночей она простояла у его двери? И интересно, у моей двери она хоть раз стояла?
Завтрак


- Заберешь меня из школы? - спросила я маму следующим утром.
Я ела рогалик, а она собирала Августу обед в школу (цельнозерновой тост с мягким сливочным сыром, потому что твердые сыры он есть не может), а Ави сидел за столом и жевал овсянку. Папа одевался на работу. Теперь у нас новый график передвижений: мы с папой утром едем на метро - и, значит, выбегаем на пятнадцать минут раньше обычного, - потом я выхожу на своей остановке, а он едет дальше. Забирать меня из школы должна мама на машине.

- Я хочу позвонить Мирандиной маме и попросить ее опять подбросить тебя до дома, - ответила мама.

- Нет! - воскликнула я. - Забери меня ты. Или я сама поеду на метро.

- Ты же знаешь, тебе еще рано ездить на метро одной, - сказала она.

- Мама, мне пятнадцать лет! Все в моем возрасте уже ездят!

- Да пускай едет! - крикнул папа из соседней комнаты.

- Но что сложного в том, чтобы попросить маму Миранды? - заспорила мама.

- Вия уже доросла до метро. - Папа вошел на кухню, повязывая галстук.
Мама смотрела на нас озадаченно.

- Что-нибудь случилось? - Она не обращалась ни к кому из нас в отдельности.

- Ты бы знала, если бы вернулась ко мне вечером! - крикнула я. - Как ты обещала.

- О боже, Вия. - Мама наконец-то вспомнила, как она меня вчера обманула. Она положила нож, которым резала для Ави виноградины на половинки (целыми он мог подавиться из-за маленького нёба). - Прости меня, пожалуйста. Я заснула в комнате Ави. А когда проснулась...
Я равнодушно кивнула:

- Да знаю я, знаю.
Мама подошла, обхватила ладонями мое лицо и заглянула мне в глаза.

- Прости меня. Мне очень стыдно, - прошептала она. Похоже, она не притворялась.

- Все нормально, - сказала я.

- Вия...

- Мам, все хорошо, - теперь я говорила искренне. Маме и вправду было так совестно, что я ее уже простила.
Она поцеловала и обняла меня, а потом снова взялась за виноград.

- Что-то не так с Мирандой? - спросила она.

- С ней-то все в порядке, но ведет она себя как полная кретинка, - ответила я.

- Миранда не кретинка! - встрял Ави.

- Много ты знаешь! - огрызнулась я. - Еще какая, уж поверь мне.

- Тогда договорились, я за тобой заеду, без проблем, - решительно заявила мама, сметая в пакет половинки виноградин. - Я же сперва так и хотела сделать. Заберу Ави из школы, а потом тебя. Мы приедем где-то в четверть четвертого...
Тут я ее перебила:

- Нет!

- Изабель, пусть Вия едет на метро. - Папа начал терять терпение. - Она уже большая девочка. Черт возьми, она почти всю «Войну и мир» прочитала!

- При чем тут «Война и мир»? - разозлилась мама.

- При том, что тебе не надо забирать ее на машине, как будто она маленькая, - серьезно ответил папа. - Вия, ты готова? Бери рюкзак и вперед.

- Готова. - Я надела рюкзак. - Пока, мама! Пока, Ави!
Я быстро поцеловала их обоих и направилась к двери.

- У тебя хоть есть проездной? - спросила мама мне вслед.

- Конечно, у нее есть проездной, - сказал папа. - Мамаша! Перестаньте квохтать, как наседка! Пока! - Он поцеловал ее в щеку. - Пока, большой человек. - Он поцеловал Августа в макушку. - Я горжусь тобой. Хорошего дня.

- Пока, папа! И тебе.
Мы с папой сбежали по ступенькам крыльца.

- Вия, позвони мне, когда будешь садиться в метро! - выкрикнула мама из окна. Я даже не повернулась, только помахала ей рукой, чтобы она знала, что я ее слышала. А папа повернулся и даже поднялся на несколько ступенек.

- «Война и мир», Изабель! - сказал он, улыбаясь и показывая на меня. - «Война и мир»!
Популярная генетика

Папина родня с обеих сторон - евреи из России и Польши. В начале двадцатого века бабушка и дедушка нашего дедушки, папиного папы - мы зовем его Де, - бежали от погромов и осели в Нью-Йорке. А родители Ба - папиной мамы - бежали от нацистов в сороковых годах и очутились в Аргентине. Де и Ба встретились на танцах в Нижнем Ист-Сайде, когда она приехала в Нью-Йорк в гости к родственникам. Они поженились, переехали в Бейсайд, это тоже район Нью-Йорка, и родили папу и дядю Бена.
Мамина родня из Бразилии. Кроме маминой мамы - моей прекрасной бабушки - и маминого папы Агосто, который умер до того, как я родилась, остальная семья - мамины роскошные тетушки, дядюшки и кузины с кузенами - живут в Верхнем Леблоне, шикарном пригороде к югу от Рио. Бабушка с Агосто поселились в Бостоне в начале шестидесятых и родили маму и тетю Кейт, которая вышла замуж за дядю Портера.
Мама с папой встретились в Брауновском университете и с тех пор вместе: Изабель и Нейт, неразлучная парочка. Они переехали в Нью-Йорк сразу после университета, через несколько лет родили меня, а когда мне было около года, поселились в кирпичном таунхаусе в Норт-Ривер-Хайтс, в самом модном из «семейных» районов Верхнего Манхэттена.
Ни у одного человека в нашей семье - из всего нашего экзотического генного коктейля - никогда не проявлялось ничего, что хоть как-то напоминало бы болезнь Августа. Я пересмотрела выцветшие фотографии давно умерших прабабушек в платках, черно-белые снимки каких-то дальних родственников в накрахмаленных льняных костюмах, солдат в форме, дам с пышными прическами, полароидные фотографии подростков в клешах и длинноволосых хиппи - и не отыскала ни малейшего намека на лицо Августа. Ни одного. Уже после того, как родился Август, мама и папа сделали генетический анализ. Им сказали, что у Августа, похоже, ранее неизвестный тип
«челюстно-лицевого дизостоза», вызванный «аутосомно-рецессивной» мутацией в гене TCOF1, который находится в пятой хромосоме, и плюс к этому гемифациальная микросомия окуло-аурикуло-вертебрального спектра. Иногда подобные мутации провоцируются чем-то во время беременности. Иногда наследуются от одного родителя, который несет доминантный ген. Иногда вызываются взаимодействием разных генов, возможно, в комбинации с факторами окружающей среды. Это называется многофакторным наследованием. В случае Августа доктора выявили одну из «делеционных мутаций», из-за которой все и произошло. И вот что удивительно: по виду ни за что не догадаешься, но этот мутантный ген есть у обоих наших родителей.
И у меня тоже.