Чудо.Паласио Р.Дж.

16

   Египетский день

Весь месяц мы с Августом занимались вместе: после школы шли в гости то ко мне, то к нему. Пару раз родители Августа даже приглашали нас с мамой на ужин. И я как-то подслушала, что они собираются отправить маму на свидание с Беном, дядей Августа.
В «египетский день» мы все жутко нервничали. Накануне шел снег - не такой сильный, как перед Днем благодарения, но все равно, снег есть снег.
Спортивный зал превратился в огромный Египетский музей. Наши творения разместили на столах; рядом с каждым экспонатом стояла маленькая карточка с объяснением, что это такое. Большинство экспонатов удались, но, вот честное слово, наши с Августом были лучше всех. Моя скульптура Анубиса выглядела как настоящая, и я даже покрасила ее настоящей золотой краской. А Август построил свою ступенчатую пирамиду из кубиков сахара. Она была два фута в высоту, с основанием два на два фута, и он опрыскал ее из баллончика специальной краской, имитирующей песок. Просто блеск.
Мы все оделись в египетские костюмы. Кто-то нарядился археологом, похожим на Индиану Джонса. Кто-то - фараоном. Мы с Августом были мумиями: замотали лица бинтами и оставили только две маленькие дырочки для глаз и одну для рта.
Родители сначала топтались в коридоре перед спортзалом. Потом нам сказали, что музей открылся и каждый может провести своих взрослых; при этом свет в зале выключили, и мы должны были устроить им экскурсию с фонариками. Август и я водили наших мам вместе. Мы подходили к каждому экспонату, объясняя, что это такое, и шепотом отвечали на вопросы. А иногда, для пущего эффекта, держали фонарики под подбородком. Чей-то шепот из темноты, лучи мечутся по залу туда-сюда - все это было очень весело.
В какой-то момент я отбежала к питьевому фонтану. Чтобы попить, пришлось размотать лицо.

- Привет, Джун. Крутой костюм. - Ко мне подошел Джек. Он был одет как Рик О'Коннелл из «Мумии»: в белую рубашку и коричневые штаны с подтяжками.

- Спасибо.

- А вторая мумия - Август?

- Ага.

- Э-э... Слушай, ты, случайно, не знаешь, почему Август на меня злится?

- Угу.

- Угу - в смысле знаешь? Можешь мне сказать?

- Нет.
Он растерянно кивнул. Было видно, что он места себе не находит.

- Я обещала никому не говорить, - объяснила я.

- Так странно, - вздохнул он. - Я понятия не имею, почему он вдруг на меня взъелся. Ни малейшего. Может, хоть намекнешь?
Я обернулась: Август на другом конце зала разговаривал с нашими мамами. Нет, клятвы я не нарушу. Но и Джека мне жалко.

- Кровавый Крик, - прошептала я ему на ухо и сразу ушла.
Часть четвертая
Джек

Вот мой секрет, он очень прост:
зорко одно лишь сердце.
Самого главного глазами не увидишь.

Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький Принц»[7 - Перевод Норы Галь.]



Звонок

В августе на нашем автоответчике обнаружилось сообщение мистера Попкинса, директора средней школы: он просил ему перезвонить. И мама сказала: «Наверное, он обзванивает всех новичков, поздравляет с поступлением», - а папа сказал: «Тогда ему придется неделю сидеть на телефоне». А потом мама набрала мистера Попкинса, и мне было слышно все, что она говорит. Вот в точности что она произнесла:

- О, здравствуйте, мистер Попкинс. Это Аманда Тот, вы просили перезвонить. Пауза. О, спасибо! Очень приятно. Он и сам ждет не дождется. Пауза. Да. Пауза. О, спасибо! Конечно. Долгая пауза. О-о-ох. Угу. Пауза. Ну, это так приятно слышать. Пауза. Конечно. Ох. О господи. О-о-ох. Долгая-предолгая пауза. Я понимаю, да. Уверена, что он согласится. Минуточку, записала. Я позвоню после того, как с ним поговорю, хорошо? Пауза. Нет-нет, это вам спасибо. До свидания!
Как только она положила трубку, я сразу же на нее накинулся:

- Ну, что случилось? Что он говорил?
Мама ответила:

- Все это очень лестно, но и грустно тоже. Видишь ли, есть один мальчик, который в этом году тоже поступил в школу Бичера, а раньше он никогда не ходил в настоящую школу, потому что обучался дома. И вот мистер Попкинс поговорил с учителями начальной школы, чтобы выяснить, кто из бывших четвероклассников самый добрый, и учителя, наверное, сказали ему, что ты замечательный мальчик - а я это всегда знала, - и сейчас мистер Попкинс спрашивает, готов ли ты первое время присмотреть за этим новичком.

- То есть с ним подружиться? - уточнил я.

- Именно. Он говорит, что ты будешь ему «школьным крестным».

- Но почему я?

- Я же сказала. Твои учителя рекомендовали тебя мистеру Попкинсу. И я так горжусь, что в школе тебя высоко ценят...

- А что тут грустного?

- О чем ты?

- Ты сама сказала: «Все это очень лестно, но и грустно тоже».

- Ой, да, - кивнула мама. - Кажется, у этого мальчика некая разновидность... м-м, похоже, что-то не так с его лицом... Не знаю, может, он попал в аварию. Мистер Попкинс сказал, что все объяснит, когда ты придешь в школу на следующей неделе.

- Сейчас же еще лето!

- Он хочет, чтобы ты встретился с этим мальчиком до того, как начнутся занятия.

- Мам, а я могу отказаться?
Мама, кажется, немного удивилась.

- Конечно, - сказала она. - Но это же доброе дело, Джек.

- Тогда я отказываюсь.

- Ты хотя бы подумай.

- Я думаю и понимаю, что не хочу ни с кем нянчиться.

- Ну, заставлять я тебя не буду, - сказала она. - Но, пожалуйста, подумай еще немного, хорошо? Сегодня я не буду звонить мистеру Попкинсу, так что просто поспи с этой мыслью. В конце концов, что тут трудного - провести немного времени с новичком...

- Он не просто новичок, - ответил я. - Он урод.

- Джек, как ты можешь так говорить!

- Но это правда, мам.

- Ты его даже не знаешь!

- Нет, знаю, - сказал я, потому что, как только она начала о нем говорить, я понял, что речь идет об Августе.
У магазина мороженого

Я помню, как впервые его увидел - у магазина мороженого «Карвел» на Эймсфорт-авеню, мне было лет пять или шесть. Мы с Вероникой, нашей няней, сидели на скамейке, а мой младший брат Джейми - в коляске лицом к нам. Я был так занят своим мороженым, что даже не заметил людей, которые сели рядом. Но в какой-то момент я повернул голову, чтобы высосать подтаявшее мороженое из кончика вафельного рожка, - вот тут-то я и увидел Августа. Он был совсем близко. Я знаю, что дал маху, но, когда я его увидел, я как-то глупо ойкнул, потому что, честно, очень испугался. Я решил, что он надел маску зомби или еще какого-нибудь страшилища: так ойкаешь, когда смотришь ужасы и нечисть внезапно выскакивает из кустов. Ну, в общем, неважно получилось, и хотя Август меня не услышал, его сестра все просекла.
Вероника схватила меня за руку.

- Джек! Нам пора!
Она встала и развернула коляску, потому что Джейми, очевидно, тоже собирался брякнуть что-то неприличное. Так что я вскочил как ужаленный и побежал за Вероникой, которая уже неслась прочь.
Я услышал, как мама Августа ласково сказала: «Ну, ребята, думаю, нам тоже пора», и оглянулся, чтобы посмотреть на них еще раз. Мальчик лизал мороженое, мама поднимала его самокат, а сестра сверлила меня взглядом, будто хотела убить. Я быстро отвернулся.

- Вероника, а что с тем мальчиком? - спросил я.

- Тс-с-с, помолчи! - сердито цыкнула она. Я люблю Веронику, но когда она злится, она злится. Тем временем Джейми почти вываливался из коляски, пытаясь еще разок увидеть Августа, а Вероника яростно мчалась вперед.

- Вианика... - пролепетал Джейми.
Вероника заговорила, только когда мы отошли подальше.

- Вы, мальчики, очень гадкие! Очень гадкие! Как вы его разглядывали!

- Я не специально! - сказал я.

- Вианика, - повторил Джейми.

- И как мы от них удрали! - бормотала Вероника. - О боже, бедная женщина. Мальчики, послушайте меня. Каждый день мы должны благодарить Господа за все его милости, за все, что он нам дает. Слышите меня?

- Вианика!

- Что такое, Джейми?

- Сейчас Хэллоуин?

- Нет, Джейми.

- А почему мальчик в маске?
Вероника не ответила. Иногда, когда она злилась, то просто молчала, и все.

- Он не в маске, - объяснил я Джейми.

- Ш-ш-ш, Джек, - шикнула Вероника.

- Почему ты так сердишься? - не удержался я.
Я думал, она рассвирепеет еще больше, но она лишь покачала головой.

- Мы поступили плохо, мы плохо ушли. Сорвались, как будто нам дьявол явился. Я-то испугалась, что Джейми тоже что-то ляпнет, понимаешь? Я не хотела, чтобы он своими словами ранил того мальчишечку. Но это очень, очень плохо так взять и уйти. Его мама все поняла.

- Мы же не специально, - сказал я.

- Джек, иногда мы обижаем людей не специально, но все равно обижаем. Понимаешь?
Вот так я и увидел Августа впервые в нашем квартале - может, конечно, я его видел и раньше, но забыл. С тех пор я время от времени на него натыкался: пару раз на детской площадке, несколько раз в парке. Кажется, иногда он носил космонавтский шлем. Но я всегда знал, что под шлемом - он. И все остальные дети в нашей округе знали, что это он. Все рано или поздно повстречались с Августом. Мы все знали его имя, хотя он наших не знал.
И каждый раз, когда я его встречал, я старался помнить о том, что нам говорила Вероника. Но это трудно. Когда его видишь, трудно не бросить исподтишка еще один взгляд. Трудно вести себя как обычно.
Почему я передумал


- А кому еще позвонил мистер Попкинс? - спросил я маму позже вечером. - Он тебе сказал?

- Упомянул Джулиана и Шарлотту.

- Джулиана! Фу-у...

- Ты же вроде с ним дружил! - удивилась мама.

- Мам, это было в детском саду. Джулиан - самый большой подхалим на свете. Он из кожи вон лезет, чтобы всем понравиться.

- Ну, по крайней мере Джулиан согласился помочь этому мальчику. Нужно отдать ему должное.
Я промолчал, потому что она была права. А потом снова спросил:

- А Шарлотта? Тоже согласилась?

- Ну да, - сказала мама.

- Еще бы. Шарлотта у нас такая паинька, - проворчал я.

- О боже, Джек, - вздохнула мама. - Тебе не угодишь.

- Просто... Мам, ты понятия не имеешь, как выглядит этот парень.

- Могу представить.

- Нет! Не можешь. Ты никогда его не видела. А я видел.

- А если он не тот, о ком ты думаешь?

- Это точно он. Говорю тебе, он очень, очень страшный. Безобразный, мам. Глаза вот здесь внизу. - Я показал на щеки. - И ушей нет. А рот как...
Тут на кухню вошел Джейми и полез в холодильник за соком.

- Вот хоть Джейми спроси, - предложил я. - Джейми, а Джейми, помнишь того мальчишку, которого мы встретили в прошлом году в парке после школы? У которого жуткое лицо? Его еще Августом зовут?

- О! - Глаза у Джейми округлились. - Из-за него мне приснился плохой сон. Помнишь, мамочка? Как мне снилось про зомби в прошлом году?

- Я думала, это из-за какого-то фильма ужасов, - сказала мама.

- Нет, из-за мальчика! Когда я его увидел, то заорал «А-а-а» и убежал...
Мама вдруг нахмурилась:

- Погоди-ка. Прямо перед ним взял и заорал?

- Это не я, оно само вырвалось!.. - захныкал Джейми.

- Очень даже ты! - Было видно, что мама еле сдерживается. - Мальчики, я ужасно разочарована тем, что сейчас услышала. Сами подумайте: он обыкновенный мальчик - такой же, как вы! Вы можете вообразить, как он расстроился, когда Джейми с криками от него удрал?

- Я негромко кричал, - оправдывался Джейми. - Вот так: «А-а-а!..»
Он схватился за голову и стал носиться по кухне кругами.

- Джейми, прекрати! - одернула его мама. - А я-то считала, что мои сыновья - добрые и отзывчивые. Получается, что я ошибалась.

- Мамочка, ну он же такой урод, - сказал Джейми.

- Джейми! - прикрикнула мама. - Что за словечки! Забирай свой сок и отправляйся к себе в комнату. Я хочу поговорить с Джеком наедине.
Я понял, что меня ожидает длиннющая речь.
Когда Джейми ушел, мама начала:

- Послушай, Джек...

- Хорошо, я с ним подружусь, - перебил я.

- Что? Подружишься? - Мама даже опешила от неожиданности.

- Да.

- Так я звоню мистеру Попкинсу?

- Да! Мам, я же сказал: да.
Мама улыбнулась:

- Я знала, что ты не подведешь. Молодец. Я тобой горжусь. - Она взъерошила мне волосы.
А передумал я не для того, чтобы избежать маминых нотаций. И не для того, чтобы защитить Августа от Джулиана, который, я не сомневался, устроит какую-нибудь подлянку. Просто пока Джейми рассказывал и показывал, как он бежал и кричал
«А-а-а», я вдруг почувствовал себя из рук вон плохо. Дело в том, что придурки вроде Джулиана будут всегда. Но если даже Джейми, который вообще-то совсем не злой, поступает так жестоко, то получается, у Августа нет ни единого шанса выжить в средней школе.
Четыре вещи

Во-первых, к его лицу привыкаешь. Первые дни я думал: «Ух! Всю жизнь буду от него шарахаться!» А через неделю уже думал: «Хм, не так уж и страшно».
Во-вторых, он на самом деле очень прикольный. Например, учитель что-то вещает на уроке, а Август шепчет мне что-нибудь уморительное: никто больше не слышит, а я помираю со смеху. Да он и вообще хороший. С ним легко и весело, и обо всем можно поговорить.
В-третьих, он очень умный. Я думал, он будет отставать, ведь раньше он в школу не ходил. Но почти по всем предметам его оценки лучше моих. То есть, может, он и не круглый отличник, как Шарлотта или Ксимена, но мозги у него варят. И, не в пример тем же Шарлотте и Ксимене, он дает мне списывать, если я прошу (хотя просил я всего-то пару раз). Однажды он даже дал мне списать свою домашку - правда, за это нам обоим влетело после уроков.

- У вас совпадают все ошибки во вчерашней домашней работе! - отчитывала нас мисс Рубин и глядела так, будто ждала объяснений. А что мне отвечать, не говорить же:
«Это потому что я списал у Августа». Но Август соврал, чтобы меня спасти. Он сказал: «Так мы же вчера вместе делали уроки!» - чистая ложь, как вы понимаете.

- Ну, вместе делать уроки - это замечательно, - ответила мисс Рубин. - Но каждый должен выполнять свою домашнюю работу самостоятельно. Вы можете сидеть рядом, но не писать одну работу на двоих. Усвоили?
Когда мы вышли из кабинета, я сказал:

- Чувак, спасибо.
А он:

- Да без проблем.
Круто.
В-четвертых, теперь, когда я познакомился с Августом поближе, я понял, что на самом деле хочу с ним дружить. Сначала, чего уж скрывать, я общался с ним только из-за того, что мистер Попкинс попросил меня за ним «присмотреть». Но теперь Август мне просто нравится. Он смеется над моими шутками, и я чувствую, что могу рассказать ему все что угодно. Он надежный друг. Если бы все ребята из пятых классов выстроились в ряд и надо было выбрать, с кем я хочу дружить, я выбрал бы Августа.
Бывшие друзья

Кровавый Крик? Какого черта? Джун Доусон всегда была немного с приветом, но она что, совсем сбрендила? Я всего-то спросил, почему Август на меня обижается. Думал, она знает. А она: «Кровавый Крик».
Дичь какая-то: сегодня мы с Августом друзья, а завтра - бац! - и он едва со мной разговаривает. И у меня ни малейшей идеи почему. Я ему: «Послушай, Август, ты что, на меня злишься? Обижаешься?» - а он пожал плечами и ушел. Ну точно, обижается. А я хоть тресни не могу сообразить, что же я такого сделал. Вот и решил спросить у Джун. И все, что я из нее выудил, - «Кровавый Крик». Да уж, низкий поклон тебе, Джун, за помощь.
Знаете, у меня полно друзей в школе. И если Август хочет со мной раздружиться, пожалуйста, не возражаю. Теперь я его в упор не вижу - точно так же, как он меня. Хотя это не просто, ведь мы сидим рядом почти на всех уроках.
Все заметили, что мы поссорились, и стали ко мне приставать: что да как и почему. К Августу никто не приставал. С ним же почти никто не разговаривает. То есть единственный человек кроме меня, с которым он общается, это Джун. Иногда с ним болтает Росс Кингсли, и два Макса пару раз играли с ним в «Подземелья и драконы». Паинька Шарлотта только кивает, когда встречается с ним в коридоре, - и все. А может, народ еще продолжает играть в «чуму» за его спиной - точно не знаю, про
«чуму» ведь мне никто никогда не рассказывал напрямую. Все это я говорю к тому, что с друзьями у него дефицит и заменить меня ему некем. Если ему вздумалось меня футболить, ну и пусть, он сам и останется в дураках, а не я.
Вот какие у нас сейчас отношения: говорим только о школьных делах и только если без этого никак не обойтись. Я, например, спрашиваю: «Что нам Рубин задала на дом?
- а он отвечает. Или он спрашивает: «Можно воспользоваться твоей точилкой?» - и я достаю точилку из пенала. Но как только звенит звонок, мы расходимся в разные стороны.
Зато теперь я стал общаться много с кем еще. Раньше, когда я все время проводил с Августом, многие меня сторонились, чтобы не приближаться к нему. И от меня скрывали, например, эту их «чуму». Похоже, я один не принимал в ней участие: ну, еще Джун и, может, подземельно-драконья компания. С ним просто не хотят дружить, хоть и не признаются. Рвутся дружить с теми, кто всем нравится, а Август - на другом полюсе, он не нравится почти никому. Но я-то сейчас могу общаться с кем мне заблагорассудится. Захочу - могу стать своим в любой компании, даже самой популярной.
Чем это плохо? Тем, что на самом деле: а) меня не так уж тянет в популярные компании; и б) мне нравится дружить с Августом.
Похоже, я запутался. И во всем виноват Август.