Gossip Girl {Сесиль фон Зигесар}

11 ~ Звонко ангелы поют

— Добро пожаловать в школу, девочки, — сказала миссис Маклин, вставая за кафедру школьного зала. — Надеюсь, вы славно отдохнули за выходные. Я ездила в Вермонт и провела время просто божественно.
Все восемьсот учениц школы Констанс Биллард, от первоклашек до выпускниц, плюс пятьдесят учителей и сотрудников тихонько прыснули. Все знали, что в Вермонте у миссис Маклин была любовница. Ее звали Вонда, и она была трактористкой. На внутренней стороне бедра миссис Маклин заказала себе татуировку: «Прокати меня, Вонда».
Богом клянусь, так все и было.
Миссис Маклин, или Миссис М., как звали ее между собой ученицы, была директрисой школы. Она наставляла на путь истинный девочек из высшего света, открывая им дорогу в лучшие университеты, к самому выгодному замужеству и самой лучшей жизни и справлялась с этим на пятерочку. Она не мирилась с неудачницами — стоило ей заметить, что ученица свернула с верного пути (прикидывается больной или заваливает экзамены), Миссис М созывала всех учителей, наставников и врачей, чтобы они уделили девушке должное внимание, помогли повысить успеваемость и сделали все, чтобы университет встретил ее с распростертыми объятьями.
Миссис М не терпела злопыхательства среди ученица. В ее школе не было места интригам и предрассудкам. Она любила говорить: «Унижая других, вы оскорбляете себя». Если она слышала сплетни в чей-нибудь адрес, то наказывала виновницу целым днем взаперти и сложным сочинением. Но наказания случались не часто. Миссис М пребывала в блаженном неведении относительно того, что происходило в ее школе. И она не слышала перешептываний старших учениц на последней парте.
— Ты же говорила, сегодня придет Серена, — шепнула Рейн Хоффстеттер Изабель Котс.
Тем утром Блэр, Кати, Изабель и Рейн встретились в привычной кафешке за углом, чтобы выкурить сигаретку и выпить по чашечке кофе. Этот ритуал сопровождал каждое школьное утро уже два года, и они где-то даже ждали, что Серена вспомнит и присоединится к ним. Но занятия начались десять минут назад, а Серена все не появлялась.
Блэр только больше разозлилась на Серену: подумать только, окутать свое возвращение дополнительной таинственностью. Ее подруги так и ерзали, пытаясь углядеть Серену, будто бы она была звездой.
— Думаю, она перебрала дури и не может идти в школу, — шепотом ответила Изабель. — вчера она заперлась в ванной Блэр и провела там, клянусь, битый час. Кто знает, что она там делала.
— А я слышала, что она торгует колесами, на которых буква S. Она на них подсела, — добавила Кати.
— Потерпи, сама увидишь, — сказала Изабель. — Она совершенно оторвана от жизни.
— Понимаю, — шепнула Рейн. — Я слышала, она возглавляла секту Вуду в Нью-Гемпшире.
Кати прыснула:
— Как думаете, она и нас попробует заманить?
— очнись, — сказала Изабель. — пускай раздевается и отплясывает с петухами сколько хочет, но меня ей не заставить. Ни за что.
— Да вообще, где взять в городе живых петухов? — добавила Кати.
— Кошмар, — заключила Рейн.
— Начнем день со школьного гимна. Пожалуйста, откройте тексты на странице сорок три, — велела Миссис М.
Миссис Видс, кудрявая учительница музыки, ни дать ни взять хиппи, села за пианино и ударила по клавишам. Прозвучали первые ноты школьного гимна, все семьсот учениц поднялись со своих мест и запели.
Их голоса разнеслись по Девяносто третьей улице, где Серена Ван дер Вудсен как раз сворачивала за угол, кляня себя за то, что опоздала. Ей не приходилось просыпаться в такую рань с тех пор, как закончились летние экзамены, и она забыла как это тяжело и гадко.
Зво-онко ангелы поют!
Сла-ава младенцу королю!
Мир на земле, на небе Бо-ог!
О-отпущение грехов!
Девятиклассница Дженни Хамфри только открывала рот, глядя вместе с соседкой в тексты гимна, которые она по поручению директрисы все лето выводила своим великолепным почерком. Получилась красота. Еще три года — и Институт искусства и дизайна будет счастлив видеть ее своей студенткой. И все же Дженни слегка стеснялась, когда все открывали ее тексты, и не могла петь вслух. Слишком это было хвастливо: «Смотрите, я пою гимны, которые вывели сама! Какая я крутая!»
Дженни предпочитала оставаться незаметной. Она была кудрявой, худенькой и маленькой, и для нее это не составляло труда. И было бы еще проще, если бы ее бюст не был таким огромным. В четырнадцать лет Дженни носила бюстгальтер четвертого размера.
Только представьте.
Слышен ко-олокольцев звон —
В Вифлееме Иисус рожден!
Дженни стояла с краю ряда, у самого окна, выходящего на Девяносто третью улицу. Внезапно что-то привлекло ее внимание. Развевающиеся светлые волосы. Приталенное пальто от Burberry. Потертые замшевые ботинки. Новая бордовая школьная форма — странный выбор, но на девушке она смотрелась что надо. Девушка была похожа на.... Этого не могло быть... неужели.... Да нет!.. Или да?
Да.
Секундой позже Серена Ван дер Вудсен распахнула тяжелую деревянную дверь актового зала и замерла, высматривая класс. Она запыхалась, волосы разметались по плечам. Щеки раскраснелись, глаза горели — всю дорогу она бежала без остановки. Она казалась еще более совершенной, чем помнила Дженни.
— О господи, — шепнула в последнем ряду Кати. — Ее что, одели в приюте для бездомных?
— Даже не причесалась, — хихикнула Изабель. — Интересно, где она провела эту ночь?
Миссис Видс яростно взяла последний аккорд.
Миссис М прокашлялась.
— А теперь минута молчания в память о тех, кому повезло меньше нас. Отдельно почтим коренных жителей Америки, убитых во время завоевания. Мы просим вас не держать на нас зла за вчерашнее празднование Дня Колумба, — сказала она.
Ученицы притихли. Почти все.
— Смотри, она сложила руки на животе. Думаю, она беременна, — шепнула Изабель Котс Рейн Хоффстеттер. — Только беременные складывают руки на животе.
— Может, она утром ходила на аборт. Потому и опоздала, — шепнула Рейн в ответ.
— Отец жертвует деньги наркологической клинике, — сказала Кати Лауре Сэлмон. — Я спрошу у него, не лечилась ли там Серена. Наверняка потому-то она и вернулась в середине семестра. Лечилась.
— А я слышала, в пансионах мешают «Комет» с корицей и растворимым кофе, чтобы нюхать. Эффект, как от кокаина, только, если подсесть, начинает зеленеть кожа, — встряла Никки Баттон. — Потом человек слепнет и умирает.
Блэр услышала обрывки сплетен и довольно улыбнулась.
Миссис М обернулась и кивнула Серене.
— Девочки, давайте поздравим нашу дорогую Серену Ван дер Вудсен с возвращением. Сегодня Серена приступит к учебе в выпускном классе. — Миссис М улыбнулась: — Присаживайся, Серена.
Серена легко спустилась вниз по центральному проходу зала и села на свободное место рядом с второклассницей Лизой Сикс, которая постоянно ковыряла в носу.
Дженни едва удавалось сдержать ликование. Серена Ван дер Вудсен! Здесь, в одном зале с ней, всего в нескольких шагах. Настоящая. И такая взрослая.
«Интересно, сколько раз она делала ЭТО?» — подумала про себя Дженни.
Она представила себе Серену в объятиях блондина из пансиона «Гановер». Они прислонились к стволу огромного старого дерева, блондин набросил ей на плечи свою куртку. Серена убежала из спальни без пальто. Ей очень холодно, в ее волосах смола, но она ни о чем не жалеет. Затем Дженни представила себе Серену уже с другим парнем на лыжном подъемнике. Подъемник застопорило, и Серена прильнула к своему другу, чтобы согреться. Они начали целоваться и не смогли остановиться. Затем подъемник заработал, но их лыжи запутались, и им пришлось сделать еще один круг на подъемнике, и они снова занялись этим.
«Вот круто!» — думала Дженни.
Положа руку на сердце Серена Ван дер Вудсен была самой потрясающей девушкой на всем белом свете. Гораздо круче любой другой выпускницы. Только она могла себе позволить явится в школу в середине семестра, с опозданием, да еще и в таком виде.
Как бы богат и знаменит не был человек, жизнь в пансионе накладывает свой отпечаток неприкаянности. Серена казалась идеалом неприкаянности.
Она не была у парикмахера уже год. Накануне ее волосы были собраны в хвост, но теперь распустились по плечам и выглядели растрепанными. Белая мужская рубашка протерлась на воротнике и манжетах. Через ткань просвечивался фиолетовый кружевной лифчик. На ее ногах были старые коричневые ботинки на шнуровке, на черных колготках чуть ниже колена поползла зловещая стрелка. Что самое мерзкое, ей пришлось купить новую форму — старую она отправила в мусорный бак, когда собиралась в пансион. И эта новая форма бросалась в глаза прежде всего.
Новая форма стала проклятием всех шестиклассниц, которым приходило время сменить платье на юбку, юбку из полиэстера, с невероятно жесткими складками. Юбка страшно лоснилась и была, только подумайте, бордовой. Полный отстой. Именно такую юбку купила Серена для возвращения в школу. Более того, юбка доходила ей до самых колен! Все прочие старшеклассницы носили темно-синие юбки, в которые их переодели в шестом классе. С тех пор, они так выросли, что юбки им стали коротки до невозможности. Чем короче юбка, тем круче девушка!
Кстати, Блэр выросла не слишком высокой и ей пришлось втайне от всех укоротить свою юбку.
— Что за фигню она на себя нацепила? — прошипела Кати Фаркас.
— Думает, раз бордовая, значит от Prada, — хихикнула Лаура.
— Хочет нам всем утереть нос, — шепнула Изабель. — «Смотрите, я Серена, и я так прекрасна, что меня ничем не испортить».
«А и правда ничем», — подумала Блэр. Вот что ее всю жизнь раздражало в подруге. Ей все было к лицу.
Да какая разница, как выглядела Серена. Всех, включая Дженни, мучил другой вопрос: почему она вернулась?
Девочки вытянули шеи, пытаясь разглядеть Серену. Не подбит ли у нее глаз? Не беременна ли она? Не под кайфом ли? Все ли зубы на месте? Ну хоть что-то в ней изменилось?
— Мне кажется или у нее действительно шрам на щеке? — шепнула Рейн.
— Ее пырнули ножом, когда она продавала наркотики, — подхватила Кати. — Я слышала, ей делали летом пластическую операцию, но так и не смогли убрать все следы шрама.
Миссис М читала вслух. Серена откинулась на стуле, скрестила ноги и закрыла глаза, погрузившись в знакомую атмосферу занятий и слушая привычный голос Миссис М. она не поняла, что заставило ее волноваться по утру. Серена проспала и собралась за пять минут, сломав ноготь и порвав им колготки. Она ухватилась за старую рубашку, потому что ее запах напоминал ей о нем. Эрик учился в том же пансионе, что и Серена, но на класс старше. Он уехл в колледж, и ей его страшно не хватало.
Когда Серена уже собиралась выходить из дома показалась мать и хотела заставить ее переодеться, но было уже и так слишком поздно.
— В выходные мы идем по магазинам, а потом в салон красоты, — сказала миссис Ван дер Вудсен. — В пансионе ты могла одеваться как хотела, но тут так не ходят. — Она чмокнула дочь в щеку и отправилась досыпать.
— Боже, да она заснула, — прошептала Лауре Кати.
— Бедняжка устала, — ответила Лаура. — Я слышала, ее восстановили за то, что она переспала со всеми парнями пансиона. Она ставила галочки над кроватью. Ее соседка донесла директору, иначе бы никто ничего не узнал.
— А в свободные ночи танцевала с петухами, — добавила Изабель, и девушки покатились со смеху.
Блэр прикусила губу, борясь с весельем. Все шло забавнее некуда.