Меня больше нет

Сентябрь. Часть 1

2 сентября

Утро добрым не бывает. Это я выяснил со стопроцентной точностью за два года учебы в институте. Особенно недоброе утро второго сентября. Это день после первого, если кто не в курсе. День после грандиозной встречи с однокурсниками, обменами впечатлений и пусканием пыли в глаза. Последнее я научился делать мастерски. Хоть и пахал все лето как проклятый, но обставил это так, что чуть ли не на меня работали. Валька из триста второй группы вот ездила на целый месяц в Абхазию, а рассказывала об этом так, будто побывала чуть ли не на Сейшелах. Костян из триста пятой ездил к родственникам в Питер. Довольный что приобщился к культуре. Молодцом. Но все это важно лишь первые три тоста. Потом куда-то девается лоск, важность и апломб. Остаемся лишь мы – девятнадцатилетние дети, потому что взрослыми, кучу идиотов плещущихся в реке— вонючке, где повсюду знаки, что купание запрещено и к тому же наказуемо, с бутылками вина и водки, назвать сложно.

Нас спалили, каждый бежит кто куда, врассыпную. Менты не знают за кем гнаться. После у кого-то на квартире, мокрые, но счастливые, мы согреваемся спиртным. Закуски, как всегда, не хватает, жуем чипсы и сухарики. Поем песни, убеждаем друг друга в правоте своих взглядов. Вот Веник не хочет соглашаться со мной, что «MUSE» самая лучшая группа всех времен. Соседи стучат ментам. Перемещаемся во двор рядом. Нас все меньше, но я один из самых стойких. Втроем, обнявшись, идем по проезжей части. Я так люблю моих друзей.

Утро. Лучше бы не наступало. Как я оказался дома помню смутно. Валяюсь на кровати в одежде, на полу бутылка пива. Хм. Это я притащил типа на опохмел? Поднимаюсь, стараясь не тревожить голову. Но она, зараза, тоже просыпается, отдает тугой болью. Быстро выпиваю теплое дешевое пиво и бреду в душ. Хреново, что сегодня еще учиться. Первое сентября нужно приравнять к главенствующим праздникам, типа нового года. Контрастный душ приводит в себя. Заканчиваю холодной водой, долго чищу зубы. Думаю, как же хорошо, что батя не живет со мной. После школьного выпускного он предложил мне сделку, от которой невозможно было отказаться – каждый месяц я получаю двадцать штук. Не просто так, конечно, подъеб везде. Мне нужно только свалить. Снять квартиру, комнату или жить в общаге. В общем, чтобы он меня не видел. Всего раз в месяц при передаче денег. Нет, конечно, сказано это было красиво. Много высоких слов о взрослой жизни, и так будет удобнее, и прочее. Но суть я уловил. Выторговал еще пять штук и свалил от папани. Неужели так сложно смириться, что сын гей?