– Ты знаешь, что такое власть, Кадмина? – спросил Темный Лорд через несколько дней, пристально глядя во внимательные карие глаза своей дочери. – Власть – это то, ради чего стоит жить. – Тихий голос Волдеморта баюкал, проникал прямо в подсознание. – Чтобы действительно иметь ее, нужно почувствовать силу по-настоящему. А для этого нужен страх. Страх других перед тобой, Кадмина. Я хочу, чтобы ты ощутила это дурманящее чувство. Стремление властвовать у тебя в крови. Ты должна осознать свое могущество. Не возражай мне – ты знаешь, что я прав, как бы твой разум не пытался противиться.
– Это совершенно... – испугалась Гермиона.
– Это необходимо, моя дорогая. Прежде всего – для тебя. Ты уже на первой ступени – начинаешь испытывать жажду власти. Теперь нужно сделать глоток. Первый глоток пьянит больше всех последующих...
Гермиона молчала. Жажда власти? В ней? Сейчас? Ничего такого она отнюдь не ощущала... Или нет?
Здесь, в этом доме, Волдеморт, Беллатриса и Нарцисса были несоизмеримо выше её во всех отношениях – старше, опытнее, мудрее, значимее. Они выступали в качестве наставников – а «за» Гермионой оставались разве что Драко Малфой да эльфиха Джуня. Но и Малфой, несмотря на свое положение, знал, или, по крайней мере, Гермионе казалось, что он знал несоразмерно больше о том мире, в который она попала. Даже Джуня и та рассказывала Гермионе то, чего она не ведала раньше. Даже домовиха как будто учила и наставляла.
Выходило, что девушка вставала на самое последнее место. А характер Гермионы не позволял долго оставаться там.
Темный Лорд убеждал её в её же собственной значимости и исключительности, и в то же время Гермионе не перед кем было почувствовать эту исключительность здесь. Она могла бы поиздеваться над Малфоем – но тот выглядел жалким, старался не пересекаться с ней, да и сама Гермиона не ставила перед собой задачи почувствовать приоритеты сложившегося положения.
Просто Волдеморт понимал, что уже настало время для этого, очередного искушения.
– Власть приятнее всего испытывать над тем, кого ненавидишь, – продолжал он, обращаясь к своей дочери.
– Таких теперь не осталось, – горько усмехнулась Гермиона.
– О, как же ты ошибаешься, девочка. Этот мир ими полон. Но нам пока не нужен целый мир. Твоя мать отыскала ту, кто сможет оценить твое новое амплуа по достоинству. Мы не стали копать глубоко – зачем? На самой поверхности плавают очень неприятные личности – по всемирно известному закону... Пойдем, Кадмина, я покажу тебе силу власти.
