The face of God

STOP ME

«Мне холодно, когда тебе горячо. Я чувствую жажду, когда ты по голову в океане. Меня несёт по течению. Совсем в другую сторону». Гарри.

Pov Гарри.

Я ощущал себя неправильно. Общение с Полом заставляло меня чувствовать себя хорошо от того, что я делаю неправильные вещи. Сначала это было потому, что я нарушаю свое обещание Луи не целовать никого. Между нами был секс пару раз, но это не было таким интимным, как наши свидания на скамейке в кампусе, посиделки в его захолустной квартире с одной единственной комнатой. Каждое его действие было наполнено нежностью и романтикой. Как будто я попал в идеальную диснеевскую сказку.

Он часто играл на гитаре на улице, и мы собирали деньги для того, чтобы пообедать в кафе, где подавали большие порции бургеров. У меня были деньги на карточке, которую мне подарил Луи, но Пол всегда отказывался от его подачек. Это снова заставляло меня испытывать чувство отвращения к самому себе. Я использовал деньги одного парня, чтобы водить на свидание другого. Действительно, это не делало мне чести, но Луи всегда говорил мне, что я должен учиться и не думать о деньгах и работе, которые он мне и так может предоставить. Но были вещи, которые он не мог мне дать или не хотел. Я каждый раз искал в его глазах любовь. Реальную, ту, о которой говорит каждый, о которой я ничего не знаю.

Это был вечер пятницы, когда я обычно долго задерживаюсь в мастерской, и Пол решил, что хочет проводить меня до дома. Мы остановились около стеклянных дверей, чтобы он смог поцеловать меня на прощание.

— Завтра придёшь ко мне?

— Смотря что ты мне хочешь предложить, — подразнил я.

— Что-то абсолютно особенное, — он переплел наши пальцы, —, но это сюрприз.

— Что-то романтичное?

— Смотря что ты имеешь в виду под романтикой.

Он потянулся ко мне, чтобы соединить наши губы в нежном поцелуе. Я мог чувствовать спокойствие в его руках, и да, он купил меня своими романтичными штучками типа песен на гитаре, цветов и ужинов на полу в его квартире при свечах.

— О, невинная юность.

Я буквально узнаю голос Луи из всех остальных семи миллиардов на планете. Он всегда звучит так звонко и с каплей сарказма в любом случае. Я быстро оторвался от Пола, которому в свою очередь тоже стало неловко.

— Луи! — как-то неестественно сказал я.

— Привет, Гарольд, — ответил он, —, а это прекрасное создание, скорее всего, твой близкий приятель, Пол.

— Да, — единственное, что я смог сказать тогда, потому что это было унизительно в тот момент.

— Жду тебя дома, — сказал он и развернулся, закинув ключи от машины в карман и поправив пальто.

Я не мог видеть свое лицо в тот момент, но было ясно, что я был бледнее, чем свежевыпавший снег. Он сказал только, что ждёт меня дома. Никаких скандалов, ни капли ревности, просто поднялся в свой чертов пентхаус и сидит там, дожидаясь, пока я зайду и сгорю перед ним от стыда.

— Мне, кажется, пора, — тихо сказал я.

— Позвони мне.

Я только поплелся вслед за Луи, который олицетворял собой полное спокойствие. Напряжение повисло в воздухе, когда я прошёл в комнату и снял с себя пальто. Всё, что у меня было — это Луи, и сейчас я ломал всё своими же руками из-за глупого желания совершать возвышенные поступки. Вся моя жизнь была пропитана им: одежда, дом, учёба, отдых. Он сделал так, чтобы я ни в чем не нуждался, но не может просто посвятить мне один вечер. Только мы одни, лежащие в обнимку на кровати. Я начал осуждать его, чтобы хоть как-то оправдать свое желание проводить время с Полом в его захудалой квартире, где даже мебели почти нет.

— Луи, — робко позвал я, когда он уже снимал свою рубашку, — я хотел спросить...

— Он неплохо выглядит, — перебил он.

— Я- я знаю, но я хотел просто спросить, что случилось с нами? Почему ты не кричишь на меня? Не злишься.

— Это твоя жизнь, Гарри.

Да пошёл ты на хуй. Я ведь люблю тебя.

— И тебе плевать, даже если я завтра уйду к нему? — огромный противный ком застрял в горле, как предвестник слез. Как я ненавижу это чувство.

— Нет, но разве ты можешь предъявлять претензии ко мне? Это не я нарушал наш уговор никого не целовать, это не я придумал эти условия.

Конечно же, он опять не упустит возможность указать мне на моё место. Это ведь всегда работает.

— Он мне не безразличен, — вырвалось у меня.

Лицо Луи вдруг стало каменным. Оно не выражало ничего ещё несколько секунд. Я пытался вызвать в нём хоть какие-то эмоции: злость, разочарование, отчаяние, но я видел лишь его потемневшие глаза.

— Тогда чего ты хочешь от меня? — спросил он.

— Я люблю тебя, придурок. Разве не понятно, чего я хочу? — я перешёл на крик и уже не контролировал себя. — Мне нужно, чтобы ты просто сказал то же самое, чтобы я сразу же забыл, кто такой Пол, чтобы он стал мне безразличен так же быстро, как вошёл в мою жизнь.

— Хватит, — он оттолкнул меня от себя. — Я ненавижу эти истерики, разберись в себе и, наконец, выясни, кто тебе небезразличен, а кого ты любишь. Это ребячество.

Он пошёл в сторону ванной комнаты, оставив меня, умирающего от стыда и боли. Просто я сам налажал.