Капкан Для Волка Нина Леннокс

Глава 20

При длительном нахождении в заключении кажется, что одна единственная минута длится бесконечно долго. Тебе кажется, что ты начинаешь терять себя, сливаясь с этими сырыми стенами и грязным полом. Картер слушал звук падающих все с той же трубы капель и считал про себя. Уже дошел до сто пятидесятой капли, скоро перейдет грань «сойти с ума».
Сколько прошло времени, сказать не представлялось возможным. Если измерять его в каплях, то около трехсот капель. Но сколько капель содержится в одной минуте? И ведь он прерывался иногда, когда счет сводил его с ума, и мозги начинали кипеть. Мужчина тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и посмотрел на девушку напротив себя.
Его Эми уже не была такой белокурой и светящейся от счастья. Она вся сникла, и глаза не испускали своего яркого света. А еще она с ним не разговаривала. Как только он собирался что-то сказать, она тут же подносила руки к ушам и закрывала глаза. Он видел, как наручники натерли ее запястья, видел красные полосы, понимал, как ей больно даже пальцем шевелить, но Эмилия все равно делала это из раза в раз - поднимала с трудом руки, жмурясь от боли, и закрывала ими уши, лишь бы не слышать его.
Дрейк тоже не издавал ни звука. Готовился к предстоящему бою, копил силы. Картер стукнулся затылком о стену и зарычал. Как его все достало! Он брякнул цепью, которой ему связали руки, боясь, что не сможет перекинуться.
- Дрейк, как ты? - обратился к нему Картер. - Попробуй перекинуться, вдруг получится!
- Они и в меня всадили дротик, но я успел его тут же вытащить. Этой секунды хватило, чтобы усыпить волка, - раздался гулкий голос друга.
- Твою ж гребаную мать!
Картер прислонился обратно к стенке, тяжело дыша. Изнутри его разрывало желание убивать, расчленять, подвергать жесточайшим пыткам своих врагов. Он чувствовал своего волка под кожей, тот скребся когтями, выл и скулил, но поганый дротик был сильнее. Взгляд мужчины остановился на Эмилии. Он до дрожи хотел услышать ее ласковый голос, пусть она поговорит с ним, даст ему все объяснить.
- Эми, солнышко, дай мне сказать, - начал тараторить Картер, пока она не дистанцировалась от него.
Голова Эмилии повернулась в его сторону, она открыла глаза. Они были запавшими и усталыми, какими и должны быть глаза замученной женщины. Девушка попыталась поднять руки к голове, но было невыносимо тяжело и больно, поэтому они безвольно упали вниз, а Эмилия равнодушно посмотрела на Картера. Пусть говорит, это ничего не изменит.
- Эми, у меня с Камиллой ничего не было. Ты видела эту тварь, как я вообще могу быть с ней?! После своей белоснежной волчицы, Эми!
- У тебя с ней не может быть ничего, кроме потрахушек, - ответила Эмилия, - потому что ты не умеешь любить, не умеешь ценить чувства других людей, - девушка подалась вперед, движимая эмоциями, - Ты думаешь, найти вагину для перепихона проще, чем сердце, искренне любящее тебя?!
Молодой человек сглотнул. Эти слова он всегда мечтал услышать. Не в застенках этой тюрьмы, не от девушки в кандалах, не под гнетом обстоятельств, но выбирать не приходилось.
- Ничего не было, точнее, было когда-то, но это неважно. Я сказал ей, что люблю ее, только чтобы отвлечь внимание от Дрейка! Этот идиот не мог пробраться в стаю так, чтобы не сломать дерево и не нашуметь!
- Эй, голубки, - вмешался Дрейк, - выясняйте отношения без меня!
Картер вздохнул и снова взглянул на Эмилию. Сейчас ее глаза не были потухшими, они горели огнем ярости и неверия. Да, он был чертовски рад видеть свою волчицу такой! Лишь бы не безжизненным призраком.
- Ага, Дрейк нашумел, и ты присосался к алым губищам этой стервы! - взорвалась Эмилия. - Сам-то слышишь, какую чушь несешь, Картер?!
- Все было так, Эми: я следил за Дрейком в окно, но пришла Камилла и стала приставать ко мне. Мы стояли возле окна, когда Дрейк спрыгнул на какой-то куст. Она хотела посмотреть, что там, а я не мог этого допустить, вот и пришлось ее поцеловать!
- Бедный волчонок! Сочувствую тебе. Теперь мы все умрем!
- Хочешь сказать, из-за меня?! - теперь взорвался Картер. - Какого хрена ты потащилась за нами? Или человеческий язык тебе непонятен?!
Девушка вспыхнула. Злость выместила даже усталость.
- То есть я виновата во всем этом дерьме, да? Поговорить со мной и посвятить во все детали ты не захотел, ты же мачо у нас, сам всех одолеешь! Вот и пришлось бежать за Дрейком по этому дурацкому лесу, пока ноги не отсохли! - кричала она.
- Дрейк, почему ты ее не учуял, если она шла по твоему следу? - прорычал Картер.
- Вы задолбали! - теперь на крик перешел Дрейк. - Это у вас какие-то проблемы в отношениях, причем тут я, мать вашу? Оставьте меня в покое!
- Вот именно, - поддакнула ему Эмилия, - нечего всех винить вокруг, если виноват ты.
- Виновата ты! Райн же сказал, что ждал тебя, чтобы взять нас в плен сразу всех. Если бы ты не пришла, движимая какими-то непонятными причинами, все могло обойтись! - Картер искрился от гнева, и уже плохо соображал, что говорил и делал.
- Непонятными причинами, Картер? - тихо спросила она.
- Нет, вполне понятными. Ты шла за нами, потому что ты дура! - выкрикнул он и осекся, запоздало поняв, что только что сказал.
- Я шла за тобой потому, что любила одного волчонка, - еще тише добавила она, - и мне было страшно оставаться в той стае одной. Но теперь все встало на свои места: волчонок на деле оказался мудаком.
Пересилив боль, Эмилия все-таки дотянулась руками до ушей и перестала слышать Картера.
- Эми, - попытался исправить ситуацию он. - Эми!
Но все было тщетно, Эмилия замкнулась. Картер звякнул кандалами последний раз и успокоился, проклиная себя. Он просто привык все и всегда держать под контролем, привык полагаться только на себя в этой жизни и совершенно не привык к тому, что женщина может испытывать к нему такие чувства. Его Эми первая, кто показала ему другую сторону жизни, и последняя, которая смирится со всеми его недостатками, привыкнет к нему, но будет с ним.
Картер продолжал сверлить девушку взглядом, пока не заметил, как ее дыхание превратилось в тихое сопение, и она уснула. Тогда он тоже перестал греметь цепями и предпринимать попытки что-то сделать, а закрыл глаза, надеясь хоть на какое-то время перестать считать падающие капли и винить себя за свою козлиную сущность.
* * *