Ходячая беда

Путаница

На миг всё будто замерло. Усмешка. Даже две усмешки: добрая и раздражительная, правая и левая, Муравья и Волкодлава.

Первым очнулся второй. Кажется, мои недавние слова предали ему уверенности в своих достижениях, и теперь он не собирался меня слушать. Чудище слегка толкнуло меня в сторону, но вышло так, что я шандрахнулся всё тем же наибольным своим местом о машину. Я краем глаза заметил, как спокойно наблюдал за всем шофёр Громилы. Вот же пофигист!

Андрей Мускулистый размахнулся и въехал в челюсть, которой и так сегодня досталось, Андрею Немускулистому. Муравей стоял, не шелохнувшись, лишь голова его повернулась в сторону, но он медленно вернул её в прежнее положение.

Он всерьёз принял мои слова, а не недовольно посмеялся. Он явно что-то задумал! Но он... Не проигнорировал, как тот, кому я недавно чуть ли не в любви признался! Сволочь!

- Да пошёл ты! - вскрикнул я и побежал.

Я бежал туда, куда глядели глазные яблоки. Плохо зная эту деревню, ибо у бабушки я бывают редко, я мог легко заблудиться. Хоть я и называю это место деревней, здесь были и многоквартирные дома, и магазинчики, и пивнушки, но всё это помещалась на такую маленькую территорию, что пройти её по периметру можно меньше, чем за четверть суток. В глаза бросился двухэтажный дом, из которого меня однажды вытащили. И тут меня озарило, что бабушкина избушка в противоположном направлении.

Твою ж кошку!

Я пытался думать о чём угодно, кроме Громилы, но этого не получалось. Я злился. Злился на него, злился на себя, злился на Муравья и даже злился на свою бабушку, что её дом не в той стороне.

-Господибоже какжевседостало, - протароторил я вполголоса.

- Не ожидал тебя здесь увидеть, - тихо сказал Муравей, и я поднял голову, обернувшись. Выглядел он как после битвы на Куликовом поле. Фингал под глазом, засохшая кровь под носом, синяк на подбородке, порванная и изрезанная одежда, шрамы с всё той же засохшей крови виднелись из-за неё, и грязь. Очень много грязи. Несмотря на свой внешний вид, голос его был спокойным. У меня от всего этого зрелища сердце на секунду остановилось. Как он мог, твою ж Машу!?

- Он...

- Ничего не спрашивай. Ты пройдёшь или подождёшь на улице? Я отвёзу тебя к бабушке, а то ноги заболят до другого конца города идти.

Города! Маловата деревушка для города. Как. Он. Посмел. Избить. Моего. Друга. Чего он после этого хочет? Чтобы я кинулся к нему на шею? Да, он приставал ко мне, но я совсем не просил его избивать, не жаловался, экий он плохой и ужасный! Он... Он... Андрей способен на такое!? Да я ни за что не стану парнем такого идиота. Эх, кто-то кажется, смирился со свой ориентацией. Кот-ко-от...

- Кот. Посмотри на меня, - Муравей взял меня за подбородок и поднял мою голову вверх (он, к слову, выше меня), -Ты чего разревелся-то?

- С чего ты взял, что я реву? - я пытался сдерживать дрожь в голосе, но получалось у меня плохо. Солёные друзья, которые в последнее время всегда были рядом со мной, обжигали и без того горячие щёки.

- Ты не отвечал мне около минуты и постоянно всхлипывал, - он убрал свою руку и, тяжело вздохнув, повернулся к своему дому, - пойдём, умоешься.

Я кивнул, стараясь успокоится, и пошёл за ним.

***

Мы зашли в ванную вместе. Я оторопел.

- Чего смотришь? Смущаю - отвернись. Кроме ванной раковина только на кухне, но мама тебя туда не пустить.

Я послушно отвернулся. Как он мог так поступить? Ведь всё только начало налаживаться, я стал привыкать к нему, привыкать к мужским... ласкам. Стал доверять ему. Значит, Муравей раньше с ним встречался? Да и не с ним одним. От таких мыслей странная тоска наполняла меня.

Поток мыслей остановил звук льющейся воды из душа и задвигающейся шторки.

- Можешь умываться.