Ходячая беда

В деревне у бабушки

Бабушка встретила меня со слезами на глазах. Сказала, что надо предупреждать о своих прогулках, ведь она волнуется. Я радостно обнял её за такое отношение и чтобы успокоить.

- А тебе завтра на работу с утра, поэтому вали домой, спать, - начал я выпроваживать Андрея. Но, как бы то не было предсказуемо, бабушка меня остановила.

- Ты чего, внучок, гостя-то выгоняешь? Гляди какая темень во дворе! Андрюша, останься, у нас как раз есть одна раскладушка. Её купили мы для Марии батьковны, но ох и редко она у нас последней время ночевать стала! - бабушка говорила со свойственным ей старушечьим акцентом и часто нарочно каверкала слова. Я зло зыркал на Муравья, намекая срочно свалить отсюда. А он! Вежливо улыбнулся и согласился войти.

Бабушка напоила нас чаем с пирогами, поговорили мы о моём новом друге - Муравье и на боковую. Каково было моё удивление, когда на чердаке, рядом с моим любимым диванчиком, расположилась раскладушка.

- Баб, но у тебя же много других комнат! - возмутился я. Бабушка заправляла раскладушка и довольно улыбалась.

- Я ведь знаю, внучок, что молодые сна не любят. Наверняка всю ночь будете болтать или играть в карты! Лучше бы спасибо сказал, а не кричал на бабушку.

Мне стало стыдно от последних её слов.

- Прости, баб, я не хотел тебя обидеть, и... Спасибо.

Я уже представлял в голове сценки наших ночных "разговоров" и "играний в карты", и мне становилось не по себе.

Вот я уже лежу на диване, а Андрей - на раскладушка, свет потушен, и только луна слабо освещает комнату. Романтика, мурлядь!

- Спишь? - спросили меня, отчего я вжался в своё лежбище. Поворачиваюсь на бок и вижу его глаза. Такие радостные и восторженные - их очень легко было разглядеть, потому что он спал прямо напротив окна, из которого лился лунный свет - круглого и со странным узором рамы. И, кажется, Муравей понял, что я не сплю.

- Хочешь переспать со мной?

Что бл*ть!? Что!? Чтоооооо!?

Сразу же разворачиваюсь к стене. Точно пед*к! А я ведь знал, что его нельзя было ложить рядом со мной!

- Чего ломаешься, как девочка? Наверняка ведь вы с Андреем...

- Нет! - перебил я его довольно громко, чем нарушил пелену тайны и сна, таившуюся в комнате. Муравей хмыкнул - то ли расстроенно, то ли насмехаясь, но скорее второе, чем первое. Скрип раскладушки, и я уже чувствую спиной, как он садится рядом. Изнасилует, точно изнасилует! Накрываюсь одеялом с головой, но его тут же грубо стаскивают. Его лица чуть касается свет, и я вижу ухмылку, от которой мне страшно.

- Андрей, послушай, я вообще натурал, и у меня девушка есть... А этот... Он сам ко мне привязался - житья не даёт, и...

- Точно? - опять это "Точно". На этот раз не даю ему проверять, а лишь уверенно мотаю головой. Но Муравью и разрешения не надо! Он наклоняется низко, останавливаясь уже у самых моих губ, а я чувствую его дыхание.

- И даже не дашь проверить? - надежда была и в его полушёпоте, и в еле заметных глазах.

- Нет, - таким же полушёпотом грубо шепнул я так, что на букве " т" наши губы на миг соприкоснулись. И он всё же поцеловал меня. Шоколадно.

- Ещё один поцелуй, и я возненавижу тебя, - шикнул я. Муравей провёл по моей руке ладонью и, тяжело вздохнув, отправился спать. По крайней мере я так думал.