Мертвая авеню

Глава 3. «Четырнадцать»

Совесть мучает обычно тех, кто не виноват.
Эрих Мария Ремарк

Следом за Оливией пальбу по зомби открыли и мы. Кто-то просто бездумно стрелял куда попало, как Зед, например, кто-то — целился и спускал курок, как я и Сьюзан, но у толстяка Боба мужества хватало только на то, чтобы спрятаться за спиной сорокалетнего Патрика.

Справа от меня стояла Мия. В боях мы всегда бились плечом к плечу, когда обнаружили, что работать на пару гораздо эффективнее. Она стала для меня верным другом и хорошим союзником. Эта девчонка становилась настоящим солдатом, когда от нее требовались храбрость, стойкость и безжалостность, — всегда шла вперед. Но не сейчас.

Мия стояла неподвижно, точно дерево, и смотрела на мужчину, который, шатаясь, двигался прямо на нее. Что же она медлит?

— Стреляй! — громко скомандовал я, но девушка не обратила на меня должного внимания.

Её глаза теперь казались больше, рот был приоткрыт в немом изумлении. Такое выражение лица сложно описать, но самое уместное слово сейчас было, наверное, — шок.

Долго думать на войне не приходится, особенно если войну ведешь с безмозглыми: зомби вообще не думают, они просто делают.

Я поднял своё оружие и направил его на мужчину, целясь в голову, но Мия не дала мне выстрелить: она молча взялась за ствол моей винтовки и медленно направила дуло в землю. Такая медлительность в самом эпицентре «бури» выглядела крайне нелепо.

Бледное лицо мужчины было покрыто язвами, руки – струпьями, а ковбойская шляпа – пылью. Я замер. Мой желудок сжался в тугой комок, когда я узнал его.

Отец Мии не погиб, как и те двое, что пошли на разведку вместе с ним. Теперь они – одни из Них.

Я должен был выстрелить. Обязан был. Но ведь это Клейтон. Добрый мужчина, заботящийся о своей дочурке. По выражению лица Мии я понял, что она думала о том же самом.

Она не сможет выстрелить. Это должен сделать я. Она будет ненавидеть меня, но, по крайней мере, хотя бы будет жива.

Я собирался поднять винтовку снова, когда со стороны Мии возник «К». Он грубо отодвинул девушку в сторону, и, не теряя ни секунды, выстрелил Клейтону в голову.

Потрясение на лице Мии моментально переросло в гнев. Я знал, что она сделает, но когда та уронила винтовку и бросилась на несчастного «К», всё равно вздрогнул. Неожиданно для самого себя я схватил Мию за талию и дернул на себя. Доссон ослабила хватку и, потеряв равновесие, повалила меня на землю, придавив весом своего тела.