Леннон.
- Лен, доставка на завтра готова?
Я тяжело вздохнула. Я так сильно устала, заканчивая сверхурочную пятичасовую работу. Вернее, неоплачиваемую сверхурочную работу, что было слишком. Флойд никогда не мог отказать, особенно, если клиент готов был заплатить тысячу фунтов за хлеб[прим.переводчика: ~84000руб]. В любом случае, кому могло понадобиться четыреста буханок хлеба? И на следующий день тоже. Я застряла в тусклой пекарне примерно на пятнадцать часов, отчего у меня уже начали появляться галлюцинации. Могу поклясться, что два часа назад со мной разговаривала буханка хлеба, однако этого не было.
- Почти готово! - отозвалась я, продолжив замешивать последний кусок теста на этот день. Я уже запланировала, что, когда закончу работу, то завалюсь на кровать и притворюсь, что реального мира не существует. Ну, на несколько часов, пока не буду вынуждена снова вернуться и делать это весь следующий день.
- Ты сможешь запереть дверь на замок? Поведу сегодня вечером жену на прогулку в Уэст-Энд, - спросил Флойд, выглядывая из-за двери. На нем уже было надето свое пальто и шарф, предполагая, что мой ответ будет «да» еще до того, как он задал вопрос.
- Да, конечно, - ответила я, не проявляя особого энтузиазма. Было неважно: закрою я или нет; жуткая тишина в этой пустой пекарне - не то, чего мне следовало бы бояться. Он быстро кивнул и, не говоря ни слова, удалился из помещения.
Ниа ушла несколько часов назад, когда пекарня закрылась для клиентов. Повезло же ей. Она должна была обслуживать их, но ей было слишком трудно. Мы общались совсем немного в прошлом месяце, но с тех пор она предупреждала меня о каждом вошедшем покупателе. Она была, как на лезвии ножа, хваталась за голову каждый раз, когда кто-то заходил в пекарню, а мне приходилось выяснять почему.
Пальцами, которые все были в муке, я включила радио. Радиоведущий о чем-то рассказывал, но любой шум, кроме потухающей духовки, являлся для меня компанией. Нельзя было изменить радиостанцию, потому что не хватало кнопок, поэтому приходилось слушать различные мелодии на BBC 5. Не моя любимая радиостанция, но её было достаточно. Единственная вещь, которая раздражала меня - это то, что разговаривали там больше, чем включали музыку.
Я ненавидела выпекать хлеб. Я знаю, что делаю это для того, чтобы выжить, но это муторно, нудно и затуманивает рассудок. Я могла сделать около двухсот буханок хлеба за день, но четыреста? В следующий раз я, как и любой здравомыслящий человек, откажусь делать это. Мои руки болели; скорее всего, они будут настоящим стальным оружием на следующее утро. Я бы могла пойти в местный спортзал и утереть нос всем татуированным здоровякам.