Июнь, подаривший им любовь [Егор Крид]

2 июня

POV Алиса
Я проснулась, когда солнце уже вовсю светило, а птицы наперебой пели за окном. Для Москвы это было удивительным, но придавать этому значения я не хотела.

У меня было замечательное настроение, поэтому я хотела поскорее поделиться им с другими людьми. Возможно, кто-то подумает, что я какая-то больная, которая собирается поднимать кому-то настроение без воли этого человека. Но на самом деле всё было не так — я просто пела в парке.

Просто брала из дома гитару, шла в парк, садилась на "свою" (за всё время, что я пою в парке и поднимаю людям настроение, я привыкла называть её своей) скамейку и начинала играть.

Никаких скучных или депрессивных песен, только всё весёлое и положительное. А каждый Детский День — первое июня — я с утра до вечера проводила в парке. Я пела детские песни, танцевала с детьми, поднимала им настроение.

Так было и вчера, если только не считать встречи с знаменитым на всю страну репером Тимати и его дочкой Алисой. Она такая ласточка. Всё время, что она танцевала возле меня, я не могла оторвать от неё взгляда. Она была словно ангел. Маленький ангел.

Но не девочка запомнилась мне больше всего, и даже не всеми известный репер, а друг, которого тот назвал Егором. Порывшись сначала в задворках памяти, а потом и в интернете, я узнала, что этим парнем был небезызвестный всеми холостяк Егор Николаевич Булаткин, он же Егор Крид.

Признаю, парень был хорош, но что-то в нём меня немного пугало. И я даже не знаю что. Татуированное тело скорее притягивало, чем отталкивало, потому как сама имела не одну татуировку.
На самом деле их было три (но формально четыре).

На левом предплечье у меня находился неприметный, но очень красивый и ветееватый рисунок цветов. Его я набила самым первым, и он был для меня самым памятным. Потому как эту татуировку я набила в восемнадцать лет. Да, кто-то скажет, что это так на меня повлияла нахлынувшая свобода, но на самом деле это не так.

Ещё в шестнадцать я загорелась идеей набить себе тату, но не решалась, да и говорить родителям боялась (и почему сейчас я уже и не вспомню, почему так боялась им об этом сказать). Потом этот порыв немного стих, а после снова накрыл, как волной.

Я призналась родителям, и они приняли это, что было весьма удивительно. Правда тогда мне поставили условие: я заканчиваю школу на золотую медаль, а потом, после выпускного, бью тату. Так и разошлись.