- Почему ты это сделал? - Вивиан, осознав, что она только что сама просила, чтобы Вейн продолжил своё дело, начала плакать. Но парень даже не заметил, что слёзы текли по её щекам, так как она лежала к нему спиной.
- А почему ты продолжила? - сорвался смешок со рта темноволосого, который бережно накрывал в это время девушку покрывалом.
- Я не знаю...- всхлипнула она.
- Вивиан...- он положил свою руку на её плечо, услышав её всхлип, но она ссутулилась, давая этим жестом понять, что ей неприятны его касания. - Вивиан, прости, что силой взял тебя, - тихо проговорил он.
«Что мне твои извинения? ЧТО?! Я ужасная... Я - ШЛЮХА! Мне нет прощения. Теперь моя душонка сгниет заживо, совесть её растерзает. Или же я сама себя растерзаю. Мысленно или же ножом. На куски...» - думала она, продолжая плакать, снова закусив уже окровавленную губу.
- Но я уже не буду прежним парнем. Нет. И всё будет так, как я уже говорил: утро, день и вечер. И я предупреждаю, чтобы потом не плакала мне: либо ты будешь содействовать со мной, либо я буду брать тебя силой.
Она почувствовала, что кровать выпрямилась. Это свидетельствовало, что парень встал с перины.
- Я в ванную, приму душ. Ты перебери постель, но не смей одеваться пока что. Я тебя вымою и сам одену, - прозвучал низкий голос, а затем хлопок двери.
Плача в белоснежную подушку, светловолосая даже не собиралась вставать, но услышав, что из ванной комнаты донёсся какой-то шум, подпрыгнула с кровати в страхе, что сейчас Вейн побьёт её. Ожидать от него можно чего угодно. Теперь она рисковать не будет. Она его боится.
Встав, она начала стягивать с кровати постельное бельё. Голая, заплаканная, опухшая от слёз, она стояла и стаскивала чёртово бельё, проклиная весь мир, а в первую очередь себя.
Ей было неловко и неудобно. Хоть была в помещении она одна, расхаживать голой ей было неприятно. Прикрывшись одеяльцем, запачканным её слезами и потом, она села на край кровати, тяжело вздыхая.
«И за что мне такая участь? Я заслужила это всё? Боже, если ты и вправду существуешь, дай мне знак: что я сделала такого, что сейчас расплачиваюсь болями и мучениями? Для чего ты оставил меня в живых, не забрал, как папу и маму? Разве они заслужили на смерть? Если я совершила что-то такое ужасное, то следовало забрать меня, а не их. Меня... И они были бы живи, и я не мучилась бы от того, что жизнь пошла под откос. Лучше бы я была зубрилой и в ряду самых отстойных учеников школы, чем сейчас здесь и с ним, а не с Джастином. Джастин... Боже, где он?! Ох... Я такая глупая... Самая глупая девушка! Самая большая эгоистка! Боже, если ты... Да, ты прости меня, что я так резко меняю свои решения, но... я хочу попросить у тебя только одно единственное, только одну вещь. Пожалуйста, пусть с Джастином всё будет хорошо, пусть он будет счастлив. Если для этого нужно жертву, я готова. Можешь мучить меня всю жизнь. Главное, чтобы он был счастлив. Главное для меня в этом мире - он. Только пожалуйста... Прошу...» - девушка, сидя с закрытыми глазами и сложенными вместе руками, обращалась к Господу. Она надеялась, что он её услышит. Нет! Она знала, что он уже услышал, так как, как рассказывала ей мать, Бог слышит тогда, когда ты говоришь искренне и от сердца.
