Мальчик по имени Хоуп

Десять

Кристофер ожидает меня у школьных ворот. По бокам от него стоят двое приспешников. Один - Кевин Каммингс, классный шут; сейчас он увлеченно разглядывает свои ботинки. Другой - Дирк из класса на год младше. Дирк, также известный как Дирак, давит прыщ. Когда оттуда извергается поток белого гноя, Дирк приходит в полный восторг.
- Отлично, я как раз собирался поговорить с тобой про вчера, - говорю я Кристоферу. - Это насчет Джо. Мне кажется, ты все напутал.
Дирак тем временем вытирает гной рукавом белой рубашки, а Кевин таращится на свои шнурки, будто к ним привязали купюру в десять фунтов. Их совершенно не волнует, что Кристофер хватает мой портфель и кидает через забор.
- Нет, это ты напутал, - шепчет Кристофер. - Я не говорил, что мне нравится Джо.
Вот, он сам признался! Я ни слова не сказал о том, будто ему нравится Джо. Все, что я сказал, было: «Мне кажется, ты все напутал». Я улыбаюсь уголками рта, и это моя ошибка: Кристофер словно с ума сходит. Он хватает меня за руку и крутит, как барабан стиральной машинки. Потом без предупреждения разжимает пальцы.
5... 4... 3... 2... 1... Запуск. Дэниел Хоуп превращается в ракету.
Когда звенит звонок, Кристофер бросает на меня взгляд - я лежу на своей посадочной площадке в зарослях кустов, - поднимает мой рюкзак и уходит, насвистывая, словно ему море по колено. А я дую себе на пальцы и моргаю: что-то в глаз попало.
Начинается урок, и я все еще в замешательстве: Кристофер игнорирует меня. Рюкзак вернулся на мою парту. Время от времени я бросаю взгляд в сторону друга, но он смотрит сквозь меня, будто я - призрак человека-невидимки. Возможно, я недооценил силу его страсти к Джо. Я попытаюсь с ним помириться и на сей раз не буду упоминать обо всей этой истории в присутствии Кевина Каммингса. Может, именно здесь я совершил ошибку?
- Итак, - говорит мисс Парфитт, - перейдем сразу к домашнему заданию. Вам было нужно принести предмет и подготовить рассказ о нем. Первым пойдет... - Мисс Парфитт ходит между партами, и блузка ее надувается, как парус на галеоне. - Кристофер! Встань.
Кристофер отодвигает стул и достает из кармана часы. Он держит их перед собой так, чтобы класс мог хорошенько разглядеть. Все взгляды прикованы к нему. Дальше Кристофер говорит, что часы эти ему подарил отец. Он разражается потрясающей речью о том, что этот предмет символизирует их жизнь и мимолетные мгновения.
- Если приглядеться, - объявляет он, - вы увидите маленький циферблат, показывающий солнце днем и звезды ночью.
Все охают и ахают - все, за исключением Кевина Каммингса, который что-то мычит и елозит на стуле. Мисс Парфитт берет часы и внимательно их изучает, а потом пускает предмет по партам. Когда очередь доходит до меня, я перекатываю часы между пальцами и вглядываюсь в солнышко на циферблате. Жаль, что папа не купил мне ничего такого же клевого. Я задеваю ногой рюкзак и сглатываю. Я же принес Судьбу. Прошлой ночью чуть с ума не сошел, пытаясь придумать, что же прихватить в класс. В итоге решил, что принесу модель планет, и уснул, совершенно изможденный. Наутро оказалось, что с модели осыпались последние планеты и их сжевал Чарлз Скаллибоунс. Мне остались лишь веревка и кучка блевотины. Итак, я закинул в рюкзак медведя и прочел молитву - я просил о том, чтобы очередь на уроке до меня не дошла.
Речь Кристофера подходит к триумфальному концу, и я перестаю дышать.
- Папа говорит, что я для него - целый мир.
Бадумц! Кристофер ударяет в невидимые тарелки. Теперь-то он всех за пояс заткнул. Класс разражается аплодисментами, и по лицу Кристофера расплывается широкая улыбка.
- Выкуси, - беззвучно произносит он, глядя прямо на меня.
- Да, это и правда особенный подарок, - говорит мисс Парфитт. - Спасибо, Кристофер. Следующим будет...
Я вжимаюсь в стул и притворяюсь, что внимательно изучаю ручку. Шариковые ручки так занимательны. Я читал где-то, что каждый год около ста человек умирают, подавившись ручкой. Чернил в одной ручке хватает на восемь километров текста.
- Дэниел. Поднимайся.
Мой отвлекающий маневр с шариковой ручкой не ввел в заблуждение мисс Парфитт. Конечно, мне надо было применить вместо этого тактику «смотри учителю прямо в глаза», и тогда она бы выбрала кого-нибудь другого. Только учтите, что с мисс Парфитт это не всегда срабатывает: иногда, сколько ни гляди на нее, она все равно выберет тебя. Мораль истории такова: учителя не перемудришь.
Я кладу рюкзак на парту, роюсь в нем, и щеки мои пламенеют. Двадцать секунд спустя я все еще не нашел Судьбу. Мисс Парфитт стучит носком туфли по ножке моей парты. Затем, отчаявшись, издает долгий вдох.
Я гляжу на нее щенячьим взглядом и говорю:
- Оно пропало.
- Хм... - Туфля быстрее отбивает ритм, и мисс Парфитт готовится одарить меня Суровым Взглядом. - А ты точно его принес? Ты как следует посмотрел?
Конечно, я как следует посмотрел. Даже будь у меня бинокль, медведь в рюкзаке от этого не появился бы. Я слышу чье-то сдавленное хихиканье и с удивлением оборачиваюсь. Кристофер закрывает рот рукой и изо всех сил делает вид, что чуть не лопается от смеха. Конечно же это он. Кто же еще? Когда он утром схватил мой рюкзак, то, наверное, вынул оттуда моего мишку. Я бросаю на него самый гневный взгляд, на какой способен, но он не замечает: слишком занят тем, что изучает книжный шкаф у доски. Все остальные смотрят туда же. Кевин Салим показывает куда-то пальцем и смеется. Иногда ваше тело подает вам сигналы о надвигающейся опасности; именно это и происходит, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на шкаф. Там между книг уютно устроился Судьба с куском питы в заляпанной слезами лапе.
- Смотрите, у медведя пикник, - кричит Кристофер.
Я хочу, чтобы он замолчал. Я хочу, чтобы ему было больно.
- Это мама купила мне медведя, - вру я, пережевывая губу, как кусок соленого сыра. - Но тебе-то какое дело? У тебя-то нет мамы.
Как только слова вырываются у меня изо рта, я тут же о них жалею. Меня охватывает вина, острая, как складка на новой паре школьных брюк. Лицо у Кристофера сморщивается, и он вспрыгивает со стула и хватает меня за вырез жилетки. Мисс Парфитт кричит, чтобы мы прекратили.
Кристофер отпускает меня, прошептав:
- Ты еще получишь, Дэн Хоуп. Будь осторожен. Ты не знаешь, когда я до тебя доберусь. Ты видел меня на занятиях по тхэквондо? Сегодня у меня тренировка, и я смертельно опасен. Я бы тебя убил одним вот этим. - И он сгибает мизинец, злобно пыхтит и садится обратно.
Мисс Парфитт берет из шкафа моего медведя.
- Ну вот, ничего страшного, - говорит она, отряхивая игрушку и протягивая ее мне. - Сойдемся на том, что это была глупая выходка, которая больше не повторится. - Она внимательно смотрит на Кристофера, а тот трясет головой. - Я думаю, Кристофер хочет попросить прощения. Давайте продолжим урок. Расскажи мне все про этого очаровательного медвежонка, который любит бутерброды.
И конечно, я кое-как рассказываю свою историю. Класс вежливо хлопает, а мисс Парфитт клеит золотую звезду напротив моей фамилии на доске. А я думаю только об одном: я не заслужил звезды за рассказ о медведе. Эту награду мне дали из жалости.
В тот же день я нахожу в кармане конверт. Наверное, это извинение от Кристофера. Я уношу послание в то единственное место, где можно уединиться в школе: в туалет. Закрываю дверь и вскрываю конверт. Кто-то, шаркая, подходит к писсуару, расстегивает ширинку, и до меня доносится звук стекающей воды.
Да ни за что! - ору я, прочтя первую строку.
Голос взвизгивает:
- Я ботинки намочил!
Еще раз трещит молния, и шаги, скрипя, удаляются.
- Ни за что, - повторяю я. - Не хочу я это делать.
Я складываю письмо и кладу его обратно в карман.
В три сорок пять к школьным воротам подходит Грейс. Из-под меховой опушки капюшона виднеются только глаза и нос.
- Вижу, ты получил мое письмо, - шепчет она и дует на пальцы, пытаясь их согреть.
Долю секунды я думаю, а потом говорю:
- Нас поймают. Даже если мы и узнаем, где живет Большой Дейв.
- Ах да, - усмехается Грейс. - Забыла сказать: я провела небольшое расследование и знаю, где он живет.
- Что?
- Когда Большой Дейв ушел, я случайно пошла за ним, пока он не открыл дверь одного из домов в «Ирландии».
- Ого! Ты выследила Большого Дейва! Это как-то неправильно...
Тут я замолкаю, вспомнив, как прятался в папином саду всего несколько ночей назад.
- Белое пальто сними, а? Запачкаешь! - Глаза у Грейс сверкают, как угли. - Запомни, я сделала это для мамы.
Хорошее же сестра придумала оправдание. Если она говорит, что делает что-то для мамы, мне и спорить как-то не приходится. Она протягивает мне маску-балаклаву и рацию:
- Нам нужно замаскироваться и быть на связи.
- Где ты нашла рацию?
- Под твоей кроватью, - отвечает Грейс. - И мне пришлось надеть резиновые перчатки. Не хотелось прикасаться к кладбищу трусов, которое ты там устроил.
Я натягиваю балаклаву на голову и тихо вздыхаю. День становится все хуже. Может, правда лучше спрятать свой позор под маской?
Дойдя до жилища Большого Дейва, мы расходимся. Грейс указывает мне на кусты с другой стороны дороги, а сама прячется в месте поудобнее - за машиной Большого Дейва. Я нажимаю кнопку на рации и шепчу:
- Из-за этой маски я весь уже вспотел, конец связи.
Грейс включает свое устройство:
- Хватит блеять, а то соседи сбегутся. Конец связи.
Моя рация, включаясь, потрескивает.
- Ты не думаешь, что незнакомец в зарослях остролиста не привлечет их внимания? Конец связи.
- Нет, не думаю, если ты пригнешься пониже и перестанешь болтать. Конец связи.
- Легко тебе говорить, когда тебе в задницу не впивается остролист. А зачем ты вообще принесла рации, мы что, по мобильнику не могли бы говорить? Конец связи.
Я оглядываюсь сквозь узкие прорези в балаклаве.
- Пригнись! Конец связи, - шипит Грейс, низко наклоняясь. - Сосед отдернул занавески, хоть и притворяется, что поправляет гирлянду на елке.
- Конец связи, конец связи, - бормочу я в рацию.
- Почему два раза?
- Ты забыла сказать «конец связи», - говорю я и выбегаю из укрытия.
Я несусь по дороге и присоединяюсь к Ниндзе-Грейс. Она тычет рацией мне в ухо.
- Хотя сама эта фраза... Думаю, ее переоценивают, - добавляю я.
- Давай просто придерживаться плана, и хватит уже ироничных комментариев, - отвечает Грейс, убирая рацию в сумку. - Ты отвлекаешь Большого Дейва, а я проникаю к нему в дом и собираю улики, свидетельствующие о том, что «Кэролайн 1973» еще живет с ним.
Я нажимаю на дверной звонок, и он странно пукает. Грейс уже спряталась в соседском саду. Дверь распахивается, и вот передо мной стоит слегка озадаченный Большой Дейв:
- Привет!
- Привет, - бормочу я сквозь маску.
- Хеллоуин в октябре, а не в декабре. - Большой Дейв качает головой и тянет дверь на себя, но я успеваю пропихнуть ногу.
- Та-дааам! Это я! - Я стягиваю маску, чтобы Большой Дейв мог увидеть на мое лицо.

- Брррр, - отвечает он. - Надень маску, в ней ты выглядел лучше.
- Я выгуливал Чарлза Скаллибоунса и тут заметил твою машину. У тебя колеса спущены. - Я скрещиваю руки на груди и стараюсь выглядеть обеспокоенным, даже потираю подбородок - это явный знак того, что меня волнует данный вопрос. - Я думал, ты захочешь об этом знать, потому и заглянул.
- Где? - спрашивает Большой Дейв.
- Где шины? - Я смотрю на него, словно он совсем тупой, и показываю пальцем на припаркованный у дома серебристый «форд-мондео».
- Нет, собака твоя где?
Я говорю первое, что приходит на ум. А первым на ум приходит чушь собачья.
- Гоняется за кроликами. Ваш жилищный комплекс просто кишит кроликами.
Большой Дейв смотрит на меня, скривив физиономию, но все же идет за мной к своему «форду». В это время из-за соседских кустов на цыпочках выходит Грейс, показывает мне большой палец и заходит в дом.
Следующие несколько минут я пытаюсь объяснить Большому Дейву, почему шины выглядят спущенными. К несчастью, с механиком мне тягаться сложно, и теперь сам Большой Дейв объясняет мне, крайне сжато, что лишь вчера проверял шины и тогда показатели были идеальны. Со вчерашнего дня ничего особо не изменилось.
- Можно мне сесть? - прошу я, стараясь выиграть время. - Я хочу научиться водить.
- Тебе одиннадцать.
- Да, а тебе около сорока. Тебя же это не останавливает? Я прочел дорожные правила от корки до корки. Никогда не рано посидеть в такой роскошной машине, почувствовать, так сказать, ее душу. Ты же знаешь, что я люблю твой «форд-мондео».
Углом глаза я замечаю, как Грейс выходит из дома; с ее локтя свисает какая-то розовая ткань. Добежав до соседского сада, сестра скрывается за забором и снова исчезает из виду.
- Если тебе так уж нравится моя машина, то ладно, пойду возьму ключи, - отвечает Большой Дейв, пристально глядя на меня.
- Да что уж там, ты прав, - вздыхаю я и собираюсь уходить. - Пять минут назад она мне нравилась куда больше.
Грейс настигает меня в переулке у «Бригады Жарки». Вид у нее торжествующий - в руках она сжимает розовый шелковый халат.
- Ты просто не поверишь!
Глядя на выражение ее лица, я догадываюсь, что она была права.