Четыре четверти

9 октября, понедельник

Все пакости необъяснимым образом любят понедельники. На первом же уроке, не дожидаясь, когда класс проснется и прозреет, математичка дала контрольную по стереометрии. Маша, кажется, наврала в третьей задаче: не рассмотрела второй возможный вариант – тупой угол. Инга была единственная, кто выполнил задание для обоих случаев.

К этой гадости добавилась еще одна – вызов к директрисе. Маша недоумевала: она общалась с Тамарой Карапетовной лишь однажды, при приеме в школу. Тогда ей самой не много пришлось рассказывать. Ее прикрывала широкая папина спина. За Машу все объяснили папина визитка с российским гербом и трехцветным флагом и ее не омраченный ни единой четверкой аттестат за десятый. Карапетовна была необыкновенно мила и не столько слушала отца, сколько сама нажимала на проблемы школы: недостаточное финансирование, безнадежно устаревшие компьютеры и прочее, и прочее... Папа внимал с вполне серьезным выражением лица, как он это умел, поддакивал, но Маша была уверена, что он тут же забудет об этих пустяках, едва они выйдут за пределы школьных стен, и на него навалятся задачи иного масштаба.

Однако единственный мотив ее приглашения в директорский кабинет, который пришел ей на ум – вопрос о помощи школе, оказался совсем ни при чем. Маша не угадала. Карапетовна лишь вскользь напомнила о том разговоре, поинтересовавшись делами Сергея Александровича, скосив взгляд на гербастую визитку, которую Маша заметила на директрисином столе. Чрезвычайность ситуации, которая занимала сейчас Тамару Карапетовну, объяснялась отказом Маши посещать недавно выстроенную школьную столовую. Это лишний раз напомнило Маше о пресловутом телефонном звонке Зинкиной мамы, и нервная дрожь предательски пробежала по телу. Машино объяснение, что ее начинает физически тошнить от одного вида не выдержавших инквизиторских пыток, скорчившихся в предсмертных судорогах сосисок, привел директрису в тихую ярость. От ее былой доброжлательности не осталось и следа:

– Ты, наверно, одной севрюгой питаешься. Да, понимаешь ли, школа пока не в состоянии всех кормить севрюгами.

Маша остолбенела. Лишь однажды, причем именно вчера, она действительно принесла в школу на завтрак бутерброд с севрюгой. Причем съеден он был корпоративно, Маше достался лишь кусочек белого хлеба, хранящий еще рыбный запах. Это ничуть ее не огорчило. Ситуация была вполне типичная: никто в классе не ел свои завтраки в одиночку, спрятавшись под парту. Но как быстро с чьей-то доброй подачи эта «севрюжья» история долетела до Карапетовны... Первая мысль была: Ольга Николаевна. Но Маша тут же предала эту идею анафеме. Мама-Оля не могла. Да и не было ее в классе при всеобщем раздирании несчастного бутерброда. Но и других вариантов Маша тоже не находила.