Четыре четверти

15 января, понедельник

Предпоследний этап школьной гонки на выживание открыл череду скандалов, которые прокатились по классу, вовлекая в свой оборот все новых и новых участников. Многие события оказались разновелики и внешне не связаны друг с другом, но по своей внутренней труднообъяснимой, но явно закономерной логике они пришлись именно на этот период жизни класса – окончание одиннадцатого. Зажатым жесткой дисциплиной и авторитарным правлением ребятам все теснее становилось в клетке из еще вчера незыблемых требований. Возможно, посеянные Мамой-Олей семена самоосознания и самоутверждения как личностей в момент физического взросления упали на благодатную почву и дали слишком уж бурные, рвущиеся в самых неожиданных направлениях всходы. Молодые побеги тянулись к свободе сквозь строгую арифметику решетки, и вопрос заключался лишь в одном: выдержат ли стальные прутья этот натиск до того момента, как откроются двери этой выстроенной в совсем иные времена и для иных воспитанников темницы знаний? Ребята начинали ощущать в себе силы и стремления к переменам, но никто не представлял, в какие формы могут вылиться эти слабоуправляемые процессы.

Это время пришлось на тот этап взаимоотношений Монмартика и Маши, когда их чувства перехлестывали через край, а эйфория от поглощенности друг другом застилала глаза и отодвигала на второй план всю иную жизнь, не касавшуюся их любви.

Однако школьный сериал вращался не только вокруг них. Первое происшествие в полосе резких эпизодов вряд ли обещало громкий резонанс, когда оно начиналось как грубоватая и не слишком смешная пакость.

Слякотная погода, установившаяся после приличного по нынешним понятиям Рождества, исключила лыжи из физкультурной программы. Два первых урока 11 «В» бесновался в гимнастическом зале.

В девчоночьей раздевалке еще не остывшие и возбужденные юные олимпийки, галдя и подкалывая друг друга, стягивали с себя неприятно мокрые футболки, чтобы вернуться в женственное обличье. По помещению, как всегда, бродила абсолютно нагая Олька, которая имела обыкновение вначале снять с себя все пропотевшее белье и лишь затем пускаться на поиски куда-то запропастившегося пакета с чистым. Маша отвернулась к стене, стаскивая через голову хэбэшную майку. На тоненькой цепочке поблескивала подаренная Женей обручальная закольцованная змейка, и Маша не стремилась, чтобы девчонки заметили ее и начали задавать никчемные вопросы.