Тайное всегда становится явным [Драмиона]

9. Последний рассвет

Эти две недели пролетели слишком быстро для Драко и Гермионы. Им совершенно не хватало времени для того, чтобы насладится свободной жизнью, жизнью вне подчинения Темному Лорду.

Гермиона была угнетенной целую неделю и не подавала признаков жизни. Училась, читала, сидела у камина, смотря куда-то вдаль, и ничего больше. Не спала, не ела, не общалась, даже Драко иногда обходила стороной. По ночам она плакала, кусая губы до крови, и приходила в класс вся измотанная. Перестала выкрикивать на уроках ответы, не конспектировала лекции учителей, не подпускала к себе никого ближе, чем на метр. Как только к ней подходили Гарри и Рон, Грейнджер скрывалась в туалете и тихо плакала в кабинке. Приходя на обед, ковырялась в тарелке вилкой и уходила.

Все учителя были обеспокоены душевным состоянием Гермионы. Профессоры пытались заговорить с ней, но та ссылалась на дежурство, уходя от разговора. А когда ее позвали к директору Дамблдору в кабинет, где собрались и учителя, Грейнджер стали допрашивать, о том, что могло случиться, но она сослалась на усталость и обычную головную боль. Ее отправили к мадам Помфри, та дала ей микстуру и отпустила обратно в башню старост.

С Драко было все то же самое. Он не знал, куда себя девать. Маялся, ходил из угла в угол, нервно поправляя свою блондинистую челку. Бил кулаками об стену, вечерами пил огневиски, а на уроках отсыпался или иногда даже не приходил. Огрызался на всех, даже однокурсников с его факультета, исключения не составил даже для Блейза. Также Малфой выплескивал гнев на Гарри и Роне, издеваясь над теми. Один раз это чуть не привело к дуэли в Хогсмиде. Слава Мерлину, что Гермионе удалось унять парней: усмирила пыл Гарри, а Драко устроила гневную триаду, но это уже было вечером, в гостиной старост. Потом Малфой еще очень долго вымаливал прощения.

Он переносил все это гораздо легче, чем Грейнджер. Его готовили к этому всю жизнь, поэтому свыкнуться с мыслью о будущей метке на руке было проще. Но несмотря на это, он все же был подавлен, угнетен, так же, как и Гермиона.

Бывало, вечерами, когда спать ни ему, ни ей не хотелось, они устраивались на диване, слушали, как потрескивают дрова в камине, как ветерок из окна играется с пламенем. Иногда Гермиона ложилась на грудь Драко и слушала, как он ей вслух читает правила провидения дуэлей и книги по зельеварению. Она тяжело вздыхала, упираясь носиком в грудь Малфоя, а тот гладил ее по волнистым, мягким волосам, не прерывая чтения.