Милые Игры или Десять Cвиданий с Фуюми

1

Сегодня, как и всегда по пятницам, я посещаю психотерапевта. За это мне позволяют ходить в школу.

Врачевателя моей души зовут доктор Тсубаки, а то, что происходит у нас с ним за закрытой дверью, называется психотерапевтической сессией. Выглядит это примерно так: почти всё время я рассказываю доктору Тсубаки, что у меня всё хорошо, а он делает вид, что этому рад. Хотя, конечно же, он этому не рад, он хочет, чтобы я, наконец, рассказал ему о своих проблемах, но что поделать, если теперь у меня нет проблем?

Меня зовут Йошида Хикару, мне 16 лет, я учусь в выпускном классе частной привилегированной школы госпожи Митсуке. Я — простой стипендиат среди богатеньких деток, но это не слишком меня напрягает. Уж не знаю, что такого я делаю, но меня почему-то все любят. В общем, за весь первый семестр у меня ни с кем не возникло никаких конфликтов. Даже признававшихся мне в любви девчонок удавалось отшивать максимально корректно.

— Так ты у нас, получается, знатный сердцеед... Хикару? — замечает доктор Тсубаки, как всегда немного помедлив перед тем, как назвать моё имя.

— Да ничего особенного! Просто в отличие от большинства парней я с девчонками вежлив и внимателен. А они, чуть что, сразу влюбляются. Хорошо хоть моя стратегия «самоотвода во френд-зону» работает безотказно.

Доктор Тсубаки улыбается и смотрит на меня немного насмешливо. «Когда же тебе надоест играть?», будто бы говорит его взгляд. Я чуть пожимаю плечами, как бы отвечая: «Надоест? Никогда!».

Ещё я рассказываю о своих хороших оценках, и о том, как проходят репетиции в школьном театре. В этом семестре мы ставим «Ромео и Джульетту», я играю Меркуцио, и радости моей нет придела. Конечно, как Ромео я тоже был бы весьма хорош, но, поскольку Джульетту играет наша прима Азука Сакура, то роль Ромео исполняет никто иной, как её парень Кимура. Там же по сюжету надо целоваться, поэтому без вариантов. Но данная ситуация меня не сильно расстраивает, я просто в восторге от Меркуцио, и на вторых ролях мне гораздо привычнее и спокойнее. Вот только Азука не очень вытягивает Джульетту, да и Кимура как Ромео не фонтан, но я это переживу.

Доктор Тсубаки слушает всё это очень внимательно, кивает понимающе, и всем своим видом показывает, что ждёт, когда я скажу что-то действительно важное. Но все эти штучки, которым их учат на курсах психотерапии, не срабатывают, я не говорю ничего из того, что он хотел бы услышать.

Доктор Тсубаки достоин восхищения, он принимает всю ту ерунду, что я на него вываливаю с буддийским спокойствием и христианским всепрощением. Он ждёт, когда я начну ему доверять, и смогу раскрыться. Ждёт уже полгода, ничего, подождёт ещё. Психотерапевт – птица терпеливая.

И только под конец сессии он позволяет себе вопрос:

— Как поживает Фуюми?

— Всё как обычно, — традиционно отвечаю я.

Он специально спрашивает об этом за пять минут до окончания нашей встречи, чтобы у меня был выбор, отвечать или нет. И я вовсю этим пользуюсь, чтобы не отвечать.

— Моя тётя передаёт вам привет и тысячу благодарностей за то, что вы со мной возитесь.

Каждый раз, когда я упоминаю свою тётю, доктор Тсубаки впадает в лёгкую растерянность. Я начинаю подозревать, что она ему нравится. Но, к сожалению, пока его работа со мной не закончена, что-то там затевать с моим опекуном он не имеет права. Так что приходится ему довольствоваться тем, что раз в две недели она сама приглашает его на обед в семейный ресторанчик за углом, чтобы узнать, как у меня дела.

— Передавай своей тёте привет и от меня тоже, — говорит доктор Тсубаки.

— Конечно, Тсубаки-сенсей, — ослепительно улыбаюсь я в ответ, чтобы он знал, что я всё понимаю.

Мой психотерапевт только качает головой, а потом говорит:

— И ещё... Хикару, если Фуюми захочет поговорить со мной, я буду готов встретиться в любое время.

— Хорошо. Доброго дня вам, — отвечаю я и покидаю кабинет.