Номер 8.

Глава 1 ."Роди".

        Рассвет.На улице еще совсем темно, только холодный алый свет простирает свои лучи над безлюдным городом.Тишина.Слышен только шелест сухой листвы на кромке старого дерева.Вокруг измятые бесхозные машины, небольшие кучки старого мусора, что только недавно начали убирать.В этом одиночестве видна лишь одна медлительная фигура.Темный мужской силуэт, облаченный в красный рассвет спокойным шагом идет вдоль витрин и окон полу-живого немого города.Потертые джинсы, по виду молодого парня, были не раз заштопаны, старая темная олимпийка залапана чем-то и не тестировалась.В худой холодной бледной руке была сжата матерчатая ручка походной сумки с надписью « Почта».Безмолвие этого места еле-слышно нарушал ропот музыки из наушников странника.Хриплый голос повторял: «Got something to live for, I know that I wonʼt surrender...».Парень то и дело непроизвольно качал головой ему в такт.Пожелтевшими носками истрепанных кед он пинал камушки, словно мячи.
           Чем дальше фигура уходила к сангиновым тяжелым облакам, тем больше растворялась в них вместе с домами и машинами.Дорога медленно покрывалась зыбким желтым песком и низкими колючими растениями.
             Странника с огромной сумкой зовут Родерик-Джейн Вудс, хотя с самого раннего детства все называли его просто «Роди».Еще несколько лет назад он по иному представлял свое будущее, грезил мечтами о своей группе, обзавелся гитарой и даже писал слова для песен.Сейчас Роди почтальон, сколько лет точно сказать нельзя, но по его ощущениям — вечность.Каждый рабочий день похож на предыдущий. Подъем еще до рассвета, умылся, оделся, поел.Снял с зарядки старый плеер и покоцанный телефон, надел наушники и вышел за порог.Пришел к восстанавливаемому зданию почты, взял заготовленную сумку с письмами и побрел по давно выверенному маршруту.
         И вот уже Вудс стоит посреди степи.Солнце уже пожелтело и поднялось выше горизонта.Вокруг простирается приятный свежий запах бледных трав.Мягка полынь, Роди любил это растение всегда.Разбитый асфальт дороги уже совсем затерялся под мощью живой пустоши.Кое-где из маленьких норок появились полевки и, осмотревшись, побежали по своим делам.Почтальон наблюдал за крошечными созданиями с упоением. В мертвом городе на самом деле кипела жизнь.
           Через пару метров уже была видна огромная бетонная стена, несколько десятков метров вверх.На ней рядом с небольшими будками, где скрыты лестницы, стоят военные с автоматами и следят за приближающимися к стене.Правда, силуэт Родерика они прекрасно знают и помнят.У огромных стальных ворот к стене болтами прикреплен кодовый замок, номер которого Роди знал наизусть.Как только с той стороны слышат его имя, дверь сразу отворяется.
— Привет, Роди! — вскрикнул молодой конопатый солдат — Как всегда, в одно и тоже время.Ты педантичен.
— Привет, Эйд. — парень постарался улыбнуться, вновь увидев одного из своих излюбленных собеседников, но замерзшие лицевые мышцы поддавались с трудом.
— О, Роди, ты сегодня лучше выглядишь! — поприветствовав, сказал подошедший военный — мужчина лет под сорок с характерным шрамом на щеке. — Ты же не забыл, что должен мне передать.
— Да, конечно, я всегда помню, сер. — голос у почтальона был совсем юный и чистый, он не подходил его внешности.
         Вудс достал из кармана небольшой, но толстый конверт, на котором розовыми чернилами написано женское имя.Лицо получателя засияло, щеки порозовели.Мужчина постарался сохранить привычный всем жесткий вид, но не мог.
— Огромное спасибо. — сказал военный.
          Пара солдат принесли еще одну большую сумку, полную писем и посылок и положили недалеко от визитера.В глазах носильщиков читалась нескрываемая ненависть к нему, один даже потянулся к автомату.
— Сержант, уходите! — скомандовал мужчина с письмом.
Родерик снова взял почту и, попрощавшись, вышел вон.
— Жаль беднягу... — вздохнув сказал конопатый.
— Да, — согласился второй. — А ведь по нему-то и не скажешь, что зомби.Такой мирный, спокойный и вежливый...
         «...сегодня лучше выглядишь!» — вновь прозвучали слова в голове.Что может значить « лучше »? Уже несколько лет Вудс выглядит одинаково: бледная кожа, на которой уйма синяков, впалые щеки и и глаза со светло-серой радужкой, одна и та же старая, но любимая одежда.Ярчайшими и любимыми воспоминаниями о прошлой, нормальной жизни остались пирсинг и тоннели в ушах, да осветленные до белого волосы, сбритые с двух сторон виски.Хотя, до момента «гибели» непослушные, вьющиеся локоны успели сильно отрасти и сейчас прекрасно собираются в хвост, кстати говоря, до покраски они и без того были светлыми.Тогда, в глубокой древности, школьнику и его другу так хотелось походить на музыкантов из рок-групп, что назло родителям один покрасил другого.Смотря на себя в зеркало он вспоминает это с улыбкой, особенно крики родителей.