Тихий "Омут" и его голубые черти

Глава 4

  — Вы знакомы? — оранжевый поражённо уставился на меня, будто эта новость была для него чем-то невероятным.
— Ага, — отозвался я, присаживаясь рядом с пареньком.
Тот же, несмело взглянув на меня, перевёл взгляд на оранжевого и отрицательно замахал головой.
— Чё ты машешь? Мы ж уже друзья почти! — я положил ладонь ему на колено, мягко похлопывая, но оранжевый быстро и ненавязчиво дёрнул меня за локоть, избавляя парня от моей руки. — Он спас меня! — всё ещё сияя от восторга, поведал я. — Не веришь?
— Куки сказал, что не знает тебя.
— Вообще-то, он ничего не сказал.
— Кушай, — оранжевый ласково улыбнулся парню. — Не отвлекайся. Это просто наш новый работник.
Тот кивнул и взялся за стакан молока.
— Ладно, — согласился я, завороженно глядя на кадык на шее парня, пока тот пил. — Предположим, Печеньку я знаю. Но вот тебя ещё нет.
— Хосок, — оранжевый гордо погладил себя по груди. — А этот хлам на барной стойке — Юнги, — выдал уже обыденным тоном.
Блондин никак не отреагировал на его высказывание. Видимо, и правда спал.
— Знаю. Имел счастье с ним побеседовать.

— Так вот, — Хосок подпихнул меня в плечо, побуждая встать со стула. — Важное условие твоей работы здесь — не отвлекать постоянного клиента. Ясно?
— Не ясно.
— Он у нас гений, — ведя меня подальше от парня, объяснил. — И как это часто бывает с гениями, интроверт.
— Социофоб, что ли?
— Дурачок совсем? Ты где связь нашёл?
— Ну не знаю, ты ж меня уже аж в противоположный угол от него увёл, — кивнул на стену, в которую едва лбом не впечатался. — Видимо, ваш гений сильно людей боится.
— Упс. Расстояние не подрассчитал, — Хосок смущённо потёр кончик носа.
— Да что ж тут рассчитывать? Шаг в одну сторону, шаг в другую — вот и весь зал. — Да, Печенька?
— Тут вполне просторно! — возразил оранжевый.
— Эй, Печенька? — вновь обратился я к парню, отчего тот вздрогнул и обернулся на меня растерянно. — Дело же я говорю, да? — щёлкнул языком и подмигнул. — Просто подтверди мои слова. Скажи «да».
— Прекрати, — одёрнул меня Хосок.
— Вы должны помогать ему вливаться в мир людской, а не ограждать его. Наоборот ведь хуже делаете. Те ещё вредители, — я укоризненно погрозил пальчиком перед носом оранжевого.
— Да ты... Ты тут... Ты ведь ничего не знаешь! Только пришёл, а уже осуждать вздумал, пф! — он надул губы и, сердито топая, направился в сторону кухни.
Обиделся, что ль, опять? И чего быть таким чувствительным? Так ведь никаких нервов на таких как я не напасёшься.

Я немного потоптался на месте, покружился в поисках пристанища и, не найдя ничего получше, взял с подоконника старенькую, совсем уже прохудившуюся подушку, бросил её на пол, собственно в тот же угол, куда завёл меня Хосок, и уселся на неё, подобрав под себя ноги. Вполне уютненько, почти как дома.
— Печенька, — позвал я, расслабленно откинувшись спиной на стену. — Слышишь?
Тот, похоже, не слышал. То ли ушёл с головой в мир науки, то ли просто чуть оглох.
— Печенька! — на этот раз громче, но с тем же нулевым результатом. — Не игнорь хёна, — протянул я капризно, глядя на парня, что с сосредоточенной миной висел над учебником. — Печенька-а-а, я требую внимания! — постарался сделать голос жёстче.
И, аллилуйя, Куки обернулся в мою сторону! Идём к успеху!
— Вот теперь, когда контакт налажен, — я усмехнулся, — Глянь-ка, вон там, на барной стойке рядом с тобой, манга лежит. Брось мне, — я вытянул вперёд руки, сжимая и разжимая ладони. — Я ещё её не дочитал.
Парень, растерянно приоткрыв рот, перевёл взгляд на мангу, задержал его так на полминуты, а потом отвернулся и снова уткнулся в свой учебник.
— Серьёзно? — не поверил я. — Так сложно бросить её мне? Печенька! Ты должен слушаться старших! Это же уклонение от исполнения долга и общественных обязанностей! — ужаснулся. — Да ты ж дезертир! Ладно, — закивал снисходительно, — просто брось её мне, и мы забудем обо всех твоих грешках перед родиной.
— Чёрт! — раздалось хрипло. — Если не заткнёшься, её брошу я, — из-под светлой чёлки в мою сторону метнулся колючий взгляд, в котором просто-таки огромными буквами читалось «УБИВАТЬ». — А если брошу я, одним сотрясением тебе не отделаться.
— Юнги, солнышко, — залебезил я. — Не стоит так утруждаться, я сам подойду! — вскочил на ноги. — Спи сладко. Обещаю не отвлекать. Буду тихим аки варёный осьминог в супе.

До закрытия я так больше и не высовывался из своего угла. Отношения в коллективе важнее ущемлённой гордости. Да и гордость моя — тварь гулявая. Вечно её нет на месте, когда надо. Да и надо ли вообще?
За всё это время Юнги потревожили лишь дважды: какие-то мужички, заглянувшие опрокинуть по стопарику соджу. Хосок своим визитом нас больше не осчастливил. Я даже заволновался, не повесился ли он там часом от обиды на меня? А наш постоянный клиент всё ещё с умным видом чё-то чиркал в учебнике.
— Всё, ребятня, расходимся, — из кухни вышел оранжевый.
У меня аж от сердца отлегло. А то стал уж о похоронах беспокоиться. У меня ведь чёрного костюма нет.
— Уже? — раздался слабый голосок Куки, взглянувшего на часы. Те показывали ровно полночь.
— Уже? — передразнил его я, подходя к стойке и потягиваясь, в надежде размять затёкшие косточки. — Тебе мало что ли? В кроватку, ребёнок, не пора?
— Не дерзи ему! — хлопнул меня по заднице Хосок. — Ты ведь тоже школьник, не строй из себя взрослого. И вообще, — подтолкнул меня и собравшего уже свои вещички в рюкзак Куки к выходу, — раз ты школьник, не стоит тебе работать допоздна. Можешь уходить в восемь.

— Ладно, — не стал спорить я. — Надеюсь, будете справляться без меня.
— Да уж постараемся.
— Ты бы тут и один управился, нафига нахлебники? — кивнул на спящего Юнги. — Мы его тут оставим? — удивился, когда Хосок, вытолкав нас на улицу, стал закрывать двери.
— Во-первых, иногда у нас бывает много посетителей, и помощники тогда очень кстати. А во-вторых, да, мы оставим Юнги здесь.
— Доброй ночи, — раздалось за моим плечом.
Я обернулся, глядя в спину удаляющемуся Куки.
— Удачно добраться! — крикнул ему вслед Хосок, маша руками.
— Может мне его проводить? — выдал я дофига заботливое предложение.
— Не нужно, он живёт поблизости.
— А твоё «удачно добраться» звучало так, будто ему предстоит пройти леса-моря.
— Иногда он бывает забывчив и не находит дорогу, — улыбнулся.
— А у него точно всё в порядке с головой?
— Просто он не очень хорош в бытовых вещах.
— Бытовые вещи — это посуду помыть и жрачку приготовить. А уж дорогу найти... Может всё же стоит проводить?
— Могу проводить тебя, если хочешь, — оранжевый игриво подмигнул, вот только я отчего-то желанием сим не загорелся.
— Не, у меня с ориентацией в пространстве всё чудно. До завтра, шеф! — махнул ему рукой и поспешил в сторону дома.
Денёк выдался длинным, интересным и слишком богатым на встречи, приятные и не очень. Поэтому всё, что мне сейчас хотелось, это забраться в горячую пенную ванну. Вот только её, к сожалению, у нас дома не водилось. Так что пришлось ограничиться быстрым душем и тёплой постелькой.

***

Уроков сегодня было на удивление много. Неожиданно вдруг повылезало даже то, чего быть не должно. То ли очередные изменения в расписании, то ли самоуправство некомпетентного преподавательского состава. Наверняка второе, учителей хлебом не корми, дай только найти повод помучить бедных школьников.
Я всё поглядывал на часы, переживая, что я явно опаздываю на работу. А ведь это всего лишь мой второй день. Что если мне понизят моё эфемерное жалованье, о величине которого я информацией был не удостоен? А ведь ещё всенепременно нужно сгонять домой, дабы переодеть шмотки.

В общем, вышел я из школьных ворот весь так нервный и напряжённый. Так что не удивительно, что когда меня внезапно ухватили за локоть, я подскочил как ошпаренный, взвизгнул и даже вспомнил пару неприличных выражений.
— Что за нафиг? — обернулся.
На меня в упор смотрели большие невинные глаза, хлопая длинными ресницами, как бабочки крыльями.
— Я заблудился.