Тихий "Омут" и его голубые черти

Глава 18

  Я изумлённо смотрел на Куки, ноздри которого сердито раздувались от тяжёлого дыхания.
— Что за фигня?! — он тряхнул меня, едва не приложив башкой о стену, а я удивился, откуда в нём столько силищи. — Я пустое место, что ли?! Уже не стою и слова от тебя?! Почему? Потому, что оказался не таким затюканным зубрилой как ты думал?
— Не понимаю, о чём ты.
— Всё ты прекрасно понимаешь! Не выделывайся!
— Я просто тупой и ничего не понимаю в этом мире. Остановимся на этой версии, — уже справившись с удивлением, состроил я грустную моську.
— Ты избегаешь меня весь день!
— Избегаю? — округлил глаза. — Я-то? Тебе показалось. Я всего лишь следую рекомендациям шефа. Он ведь просил тебя не отвлекать и не дёргать. Я просто дал то, что тебе нужно: тишину и покой. Ты же у нас гений, — после этих слов я криво ухмыльнулся. — Только вот я так и не понял, — задумчиво сощурился, — в чём конкретно. Хотя... Откуда ж мне знать? Юнги, должно быть, виднее, в чём именно за закрытой дверью ты гений.

Чонгук стал дышать чаще и крепче сжал мои плечи, и мне казалось, что вот, сейчас он точно меня ударит. И отчего-то было вовсе не страшно, совсем не те ощущения, что перед Чимином. Его злость только ещё больше раззадоривала. Мне хотелось, чтобы он сорвался. Мне хотелось, чтобы он меня ударил. Наверное, просто для того, чтобы я дальше мог уже с чистой совестью продолжать строить из себя обиженную принцесску.
— Самому-то не мерзко от собственной двуличности? — я окинул того презрительным взглядом.
— Ты ничего не знаешь обо мне, — процедил он сквозь зубы тихо.
— Именно. И не горю желанием узнавать, — я в упор смотрел ему в глаза, собрав в своём взгляде всю дерзость, которую только смог в себе наскрести. — И вообще... Не думаешь, что это смешно? Ты на мои слова всегда реагировал ровным счётом... никак. А теперь возмущаешься, что я с тобой не говорю? — я рассмеялся, низко и ехидно. — Самолюбие задето? Ну же, иди к Юнги, золотце, он тебя утешит. У него, должно быть, это здорово получается.
В этот момент мне в челюсть въехал кулак. Наконец-таки. Надо сказать, что с чиминовыми ударами это ни в какое сравнение не шло. Но кровь на губе всё же выступила.

Чонгук выглядел растерянным. И даже каким-то беспомощным. Будто его самого испугала собственная реакция. А я даже не спешил вытереть кровь, мне слишком нравилось видеть его испуг и муки совести, что так явно играли на его лице. Нравилось, как он смотрит на кровь и нервно сглатывает. Как открывает рот, видимо, чтобы выразить своё сожаление и просить прощения, но лишь сдавленно выдыхает. Ещё несколько секунд он стоял, кусая губы, а потом развернулся и быстрым шагом направился обратно в «Омут».
Я же спокойно присел на корточки, не торопясь собирая содержимое рассыпавшегося пакета. Я чувствовал себя умиротворённо и... удовлетворённо. Это было странно и непривычно. Ведь я всегда старался не нарываться, не искал себе проблем нарочно, а тут сам вывел человека. И при этом остался абсолютно всем доволен.

— Что случилось? — встретил меня на пороге бара взволнованный Хосок, нервно теребящий язычок на молнии спортивного костюма. — Это ты сделал? Ты? Ты обидел Куки?
— Да уж, обидишь его тут... — я закатил глаза.
— Он забежал весь в слезах, схватил рюкзак и ушёл. Даже мне ничего не сказал и на мои вопросы не ответил. А когда я попытался пойти следом за ним, накричал на меня, — протараторил обеспокоенно. — Я пытался ему теперь дозвониться. Но не смог.
— В слезах? — переспросил я недоверчиво. Это было единственное, что зацепило меня в его словах.
— Да. Мне кажется... я никогда его таким не видел, — оранжевый выглядел так, будто тоже готов расплакаться. — Что ты ему наговорил?
— Да ничего особенного, — я выдавил смущённую улыбку.
— Куки очень чувствительный и ранимый...
— Правда? Ты вообще уверен, что хорошо его знаешь?
— Конечно! Нет никого, кто бы знал его лучше, чем я.
— Ну-ну, пусть будет так.

— Что с губой? — Хосок наконец заметил мою хлыщущую (ну ладно, уже не хлыщущую) кровушку и, видимо чутка забывшись, потянулся ко мне с явным намерением избавить меня от крови поцелуем. Но в зале был Юнги и несколько посетителей, поэтому я поспешно толкнул его в грудь.
— Ничего особенного, — заверил. — Просто одна Печенька слишком страстно засосала.
На лице Хосока отразилась явная работа мысли.
— Да шучу. Упал я и приложился о мусорный бак. И всего-то.
— У нас аптечка есть.
— Да всё нормально, выживу.
— Тэхён, — перехватил меня Хосок за руку, когда я, решив, что разговор исчерпан, хотел уже наведаться в комнату раздумий, то бишь в туалет. — Можешь пойти его поискать? — состроил жалобную моську.
— Кого? Печеньку вашу? Мне что, делать больше нефиг?
После моих слов уголки губ Хосока поползли вниз.
— Да ладно тебе, — неловко похлопал я его по спине. — Не переживай, всё с ним нормально будет. Небось просто домой пошёл. Подростки, они такие. Истерика у них в крови. Перебесится — вернётся.
— Куки обычно очень спокойный.
— Пущай вон хоть разок выплеснет все эмоции. Полезно.