Мари проснулась от шума, доносящегося с первого этажа, который бесстыдно прервал её сладостные безмятежные сновидения, так и манящие досмотреть их до самого конца. Медленно поднявший с мягкой постели, забиравшей её на ночь в свои крепкие объятия, она потянулась, издав протяжный зевок от удовлетворяющего её отдыха, который, вообщем-то, нагло отобрали, заставив раскрыть слепленные ранее веки. Ноги брюнетки спустились на маленький пушистый ковёр, охватывающий её голые ступни, которые вскоре обретают на себе балетки почти телесного цвета, украшенные маленьким чёрным бантиком из верёвки, который та сама добавила, дабы предать обуви более красивый вид.
Скрип, шедший от пола, по которому шла Маринетт, выдаёт её присутствие, осведомляя гостя, который, по-видимому, хозяйничал на кухне голубоглазой, о пробуждении девушки.
— Эээ... Доброе утро. — улыбается герой, определённо пытаясь скрыть что-то за своей спиной, пока Дюпен-Чен проходит к небольшому столику, загруженному печеньем, которое Кот, скорей всего, достал из вазочки родителей юной управляющей пекарней.
Девушка, увидев предмет, ранее принадлежащий её родителям, едва не привёл ту прямиком в меланхолию, заставив опять одной закрыться в своей комнате, поддаваясь громким рыданиям, раздававшимся, кажется, на несколько километров вдаль.
Кот, не замечая чувств знакомой, ведь, даже со всеми своими силами, он не умел читать мысли, плюхнулся рядом с ней, предлагая большую нежно-розовую чашку, наполненную непонятной, на первый взгляд, жидкостью.
— Планы меняются, — так и не услышав даже одного словечка от девушки, предупредил герой, оборачивая свою голову, украшенную чёрными ушками, к брюнетке, которая, видимо, подумала, что, наконец-то, парень не будет за ней приглядывать, как за маленькой, но её планы резко разрушились, лишь стоило той услышать следующее предложение Кота, — В школе за твоим настроением будет наблюдать этот парень. Его зовут... — на жезле блондина появляется изображение одноклассника, в которого и была влюблена голубоглазая, и, возможно, после этих слов вся маленькая частичка надежды, ранее тихо сидевшая в поломанной душе брюнетки, пропала, не оставив от себя даже малейшего намёка на то, что прибывала в сознании Мари.
— Адриан! — пронзительно выкрикивает Маринетт, не дав герою договорить, а от её крика, можно было подумать, должны были полопаться все окна, вставленные в рамы пекарни.
— Красавчик, да? — ухмыльнулся Котик, будто не замечая её выражения лица, которое так и пыталось сказать, что его хозяйка против.
Дюпен-Чен, кажется, разучилась говорить, моргать да и вообще дышать! Нет, мало того, что за ней, как за малышкой, везде ходят, так теперь эти действия будет выполнять сам — до сих пор не верится... — Адриан! Она же даже говорить нормально не может, находясь рядом с ним, мгновенно превращаясь в мямлезавра, как называла её Алья.
Её шокированные мысли прервал талисман Кота, который начал пищать от истечения времени работы амулета, и сам герой подскочил со стула, направляясь куда-то к выходу из помещения, мгновенно закидывая какой-то предмет, который ранее держал за спиной, в сторону мусорного бака.
— Хехе, мне пора. И тебе, если не хочешь опоздать в школу. — напомнил блондин, наводя своей ладонью на круглые настенные часы, расположившиеся на стене комнатушки, после чего вышел из пекарни, исчезая из вида брюнетки.
Лишь сейчас Маринетт взглянула на время, от чего, кажется, лицо её вытянулось, а кожа стала белее, чем у вампира. Оказывается, через десять минут уже начнётся урок, а голубоглазая ещё сидит дома, одетая в удобную пижамку, пока чай медленно разливается по её телу, придавая такое приятное наслаждение, что хочется продолжать сидеть здесь и никуда не уходить...
ВЫ ЧИТАЕТЕ
The reverse side of Marinette.
Short Story- Прости, Тикки, но мне нужно побыть одной. - шёпотом отвечает Маринетт, снимая талисман с ушей. - Тикки?
