мисс свитхарт
Тадаши Ямагучи — комок волнения по поводу и без; солнечная улыбка и веснушки, рассыпанные по щёкам.
"Отобью мяч или нет?" — от волнения подгибаются колени и в горле сухо, дерёт, будто километр только что пробежал.
"Передайте водителю, пожалуйста" от незнакомой девушки в автобусе и руки предательски дрожат, потому что девушка же: красивая, настоящая, живая и на него смотрит, ах. Он роняет одну из монет и, виновато улыбаясь, вытаскивает из собственного кармана купюру и платит за двоих, выходя на следующей (хотя ему ещё остановки две ехать нужно было). Он идёт до дома один, сокрушительно пиная песок истоптанными кедами.
— Не волнуйся, — успокаивающе доносится под ухом голос Тсукишимы.
Нет, нихрена. Вообще не успокаивающе.
Он, Тсукишима, кстати, снова в деле, и это тотальное везение для Карасуно и все двадцать пять очков не в пользу редкой уверенности Ямагучи, потому что:
— Что такое, сэнпай?
— А? — Заторможенно моргает блондин и вертит головой из стороны в сторону, будто сгоняя наваждение. — Ничего.
На "ничего" просто так каждые десять минут не залипают, Тсуки.
Из-за ничего и без того вечно дрожащими руками из-за волнения руками мячи не роняют, Ямагучи, ага.
Происходит что-то странное, и это уже аут.
Полный, кромешный.
"Опять ничего?" — проносится в голове, когда в раздевалке он в зеркале ловит внимательный взгляд из-под стекла очков.
Задерживаешься на тренировке — получай сполна по своей карме — терпи непонятного друга и пожирающие вгляды на свои ребра, торчащие из под молочной кожи.
Мышц мало, жира ещё меньше; сплошные кости — настоящий спортсмен, да уж.
Тсукишима резко двигается, опираясь на шкафчик, от чего тот противно скрипит, и Ямагучи вздрагивает, тут же поворачиваясь и совсем по-девчачьи прикрываясь только что снятой футболкой.
Он сглатывает, а Тсукишима все смотрит, но уже не на ребра, а прямо в глаза. Пожирает.
— Тебя бы откормить, — берёт он в руки сумку и, кидая "я подожду на улице", выходит, негромко хлопая дверью.
Ямагучи чуть ли не задыхается воздухом — его в какой-то момент становится слишком много — и роняет футболку.
Тсукишима какой-то странный в последнее время, и это вообще не окей, если честно.
Ямагучи выходит, спотыкаясь о собственные кеды, и чуть не сталкивается с дверью носом.
Это очень не круто, когда тебя лучшие (непонятные) друзья чуть ли не до нервного тика доводят.
Нужно во всём разобраться, и он разберется обязательно, ну а пока-
— Давай сегодня ко мне, у меня мама на ночной смене.
И нос всё же сталкивается с твердой поверхностью, но только с асфальтом, и это очень-очень больно. Его заботливо поднимают за шкирку и протягивают вытащенный из кармана платок.
— Аккуратнее надо.
