Akayori
Суга думает, и думает он, пожалуй, чересчур много.
На улице осень, грязная, слякотная, стелящаяся под ногами пестротой опавших листьев, похожих на вторую кожу этого вмиг посеревшего мира - ломкую, хрупкую, местами хлюпающую лужами или покрытую корочкой льда после ночных заморозков. Осень пахнет холодом, легкой гнильцой и мокрой дорожной пылью; убирает с аллей и веранд кафешек плетеные стулья и летние светлые столики, и все вокруг становится каким-то приземленным и ненатуральным.
Сугу это угнетает. Он не сказать, чтобы мечтатель, или так сильно нуждается в том, чтобы вокруг него все было красиво и аккуратно – нет, вовсе нет, он же студент, в конце концов. Для него в порядке вещей неприбранная квартирка, невымытая после завтрака посуда или закинутые под кровать носки – иной раз сил убирать все это просто не хватает, и Коуши оставляет свои вещи на произвол судьбы. В воскресенье, конечно, он добирается до завалов, качает головой и вздыхает, но все же берется за ведро, тряпку, вспоминает, как правильно пользоваться стиральной машинкой, а еще с удивлением обнаруживает плесень на потолке в ванной и совершенно не понимает, как вывести эту гадость оттуда. Но именно поэтому ему хочется видеть яркие и красивые улицы – потому что он студент.
Его будни наполнены монотонными лекциями, зубрежкой, тонной домашки и дружескими советами первокурсникам, за кураторство над которыми он, по дурости, взялся в этом апреле. Изо дня в день повторяется одно и то же – серый свет солнца по утрам, быстрый завтрак, иногда ограничивающийся чашкой чая; в восемь – первая пара, последняя – как повезет, потом ужин, домашка, домашка и неспокойный сон в обнимку с учебником по клятому сиакоду. И только Саэко – куратор их курса и самый чудесный преподаватель, которого им пока что удалось повидать на своем веку – остается яркой проплешиной среди этого осеннего монохромного водоворота.
Иногда Суге кажется, что Танака светится изнутри чем-то теплым и непонятным, и, при желании, может возместить им всем отсутствие плетеных кресел на улочках, настолько она легкая и приятная в общении, да и в преподавательстве, в общем-то, тоже. Он до сих пор помнит, как они сдавали ей экзамен – это было почти самое фееричное в его жизни событие, едва не закончившееся взрывом и потасовкой с ассистентом преподавателя с кафедры химии, заметившего пропавшие реагенты чересчур поздно, однако все же оставившее исторический след во всем этом в виде фигурной, выеденной кляксы на половину учительского стола. Тогда, вроде, Саэко даже собирались уволить, но студенты, которым преподавательница успела полюбиться своеобразным поведением, счастливым смехом и, что уж греха таить, восхитительной фигурой, дружно вступились за нее, и та была оставлена с условием, что больше она государственное имущество портить не будет. И красть реагенты из лабораторий химиков и биологов тоже.
