Мои миры, твое отчаяние. Танец второй.

Глава 30. Реверсия.

Гарри ловил себя на мысли, что очень хотел бы жить в таком месте, как дом Каркарова. Здесь было легко и непринужденно. Никто не запирал в одной из комнат, не запрещал куда-либо лезть, не ограничивал его передвижения и не заставлял постоянно работать.

Сириус же старался компенсировать упущенное время, проведенное в собачьей форме, и пытался как можно больше общаться со своим крестником. Пожалуй, Гарри знал теперь о различных зельях и проклятьях для розыгрышей куда больше, чем близнецы Вуичи. Так же он услышал совершенно новую характеристику своего отца. Исходя из редких реплик Снейпа, Джеймс Поттер получался ужасным монстром, который находил удовольствие в садистских издевательствах. По мнению же Люпина, отец Гарри был юношей с обостренным чувством справедливости и слишком сильным самомнением для признания собственных ошибок, которых у него было не мало. Сириус же буквально боготворил Джеймса и считал, что он обладал исключительно положительными качествами: преданностью друзьям, хорошим чувством юмора, харизматичностью, внутренним светом и верой в идеи добра. Из всей этой совокупности услышанного, Гарри наконец-то смог нарисовать собственный, законченный образ отца в своей голове.

По его мнению, Джеймс был ярким, несколько эксцентричным парнем, который был уверен в том, что нет никого лучше него. Ему нравилось быть в центре внимания, и он так же свято верил в то, что он не только очень крутой, но и правильный парень. Он пытался создать образ хорошего героя, что борется со скукой и злом. Самое главное, что Джеймс верил в благородство своих поступков. Сказать по правде, он действительно остро реагировал на любую несправедливость, вставая на защиту обиженных жертв, если только те не были со Слизерина. В нем, как и в любом другом человеке, тесно переплетались положительные и отрицательные черты.

Каркаров постоянно находился в приподнятом настроении. Он украсил практически все комнаты разноцветными лентами и шарами и с нетерпением ожидал Нового года. Католическое Рождество он никогда не отмечал, а подарки, присланные двадцать пятого декабря, откладывал до утра первого января, и теперь ему очень хотелось открыть их.

Вечером тридцать первого декабря Каркаров вместе с домовиками накрыл огромный стол в столовой, который вполне мог уместить человек двадцать, всего на три персоны. От изобилия представленной еды у Гарри полезли глаза на лоб, директор же заявил, что это им всего лишь несколько блюд на ночь.