Она мой рубин

#6

Глава 6
Подойдя к ателье, мистер Джордж открыл дверь, пропуская меня вперед. Когда я вошел, она стояла возле зеркала, повернувшись, Гвендолин одарила меня таким взглядом, будто оценивала мой внешний вид, хорошо хоть смеяться не начала надо мной. А я тем временем во все глаза смотрел на нее, выглядела она прекрасно. Тот вечерний наряд, который подобрала ей мадам Россини, был бесподобен, как будто она именно для нее его пошила, и он так хорошо сочетался с ее красивыми небесно-синими глазами. Даже придраться со своими колкостями было не к чему.
— Крутая шляпа, - только и смог сказать я, с небольшой издевкой.
— Превосходно, — сказал мистер Джордж. — Мадам Россини, вы проделали колоссальную работу.
— Я знаю, — сказала мадам Россини.
— Какая миленькая бархатная лента, — сказала она, язвительно, — Наша учительница по географии носит точно, такую же!
Я улыбнулся, наша с ней перепалка меня начала забавлять.
— Это ещё цветочки. Вот видела бы ты меня в парике, - ответил я. Слава богу, что на ней не было парика, он бы все испортил.
— Месьё Гидеон, я приготовила для вас лимонно-жёлтые штаны, а не эти тёмные, — сказала она. А я уж думал она и не заметит небольших изменений. Я повернулся к мадам Россини. Ух, выглядела она очень разгневанной, опять нажалуется дяде на меня. Ну и пусть, ну не могу же я ходить как чучело огородное.
— Жёлтые штаны к красной жилетке, чулки как у Пеппи Длинный чулок и коричневое пальто с золотыми пуговицами? Мне такой наряд кажется чересчур пёстрым, - возмущенно сказал я.
— Но мужчина эпохи рококо именно пёстро и одевался! — мадам Россини посмотрела на меня строго. — К тому же, эксперт здесь я, а не вы.
Да, да и еще раз да мадам Россини эксперт вы, а не я, но менять что либо, в сегодняшнем своем образе, я не буду, так и знайте. А в прочем вы и так это знаете, вы же сами называете меня бунтарем, - хотел было возразить ей я, но передумал, решив, что нужно быть вежливым и немного оценить проделанную ей работу.
— Да, мадам Россини, — вежливо сказал я. — В следующий раз я вас обязательно послушаюсь.
— А где жёлтые замшевые перчатки?
— Понимаете, я подумал, что раз я всё равно не надеваю жёлтые брюки, может, стоит убрать и перчатки.
— Ну конечно! — мадам Россини укоризненно цокнула языком. — Ваше чувство стиля заслуживает всяких похвал, юноша. Но сейчас речь идёт не о хорошем вкусе, а о достоверности. Кроме того, я так старалась, чтобы все цвета подходили как нельзя лучше к вашему лицу. Но вы такой неблагодарный.
Ох уж эта мадам Россини, как она утверждала все мои костюмы, вернее цвета к ним она выбирала, так чтобы они подходили к цвету моих зеленых глаз. Нам было пора идти , поэтому от ответа на возмущения мадам Россини я воздержался. Ее гневный взгляд все еще метал молнии в мою сторону, но мне было абсолютно все равно, я высокомерно задрал голову, показывая тем самым, что дискуссия закончена и она наконец-то, пропустила нас к выходу.
— Большое спасибо, мадам Россини, — сказала ей Гвендолин. Голос ее был наполнен чувством благодарности, ей нравился ее сегодняшний образ. Во всяком случае, сарказма и лжи я не услышал.
— Ах ты, моя лебёдушка! И тебе спасибо! Ты хотя бы умеешь ценить тяжкий труд, – сказала она. Как мило, она обращалась к ней так, как будто они уже были задушевными подругами с ней. С Шарлоттой она была другая, у них были словно деловые отношения. Как говорила Шарлотта она костюмер и должна выполнять свою работу, а я свою. Ну почему Гвендолин всем так нравится, с ней все легко идут на контакт, но меня она раздражает, почему она со всеми так мила и дружелюбна, кроме меня. Может быть, я ослеп или потерял слух, не вижу и не слышу, что видят и слышат другие, когда она с ними разговаривает. И по видимому, у нас это взаимное чувство друг другу, она как бы тоже не скрывала, что не в восторге от меня. Ну и как скажите нам работать вместе, может лучше стоит в 25 раз поговорить с Фальком, что я и один справлюсь, ладно время покажет.
— Следуйте, пожалуйста, за мной, мисс Гвендолин, - сказал мистер Джордж.
— Сначала нужно завязать ей глаза, — сказал я, вспомнив, что в руке сжимал повязку для нее. Мадам Россини, это ужасно не понравится и начнется все по новой о моде и правдоподобности и о том, что я вечно все порчу в ее работе. Гвендолин бросила в мою сторону недоумевающий взгляд. 
— Доктор Уайт настаивает, — оправдывался мистер Джордж. 
Подойдя к ней, я небрежно сдернул шляпу с нее головы. И тут мадам Россини снова завела старую пластинку, о том, о чем я думал пару секунду назад.
— Но это же разрушит причёску! — мадам Россини, ударила меня по пальцам. — Волосы вы тоже сорвёте вместе с шляппо? Вы что, о шпильках не слышали никогда? Вот! — она передала шляпу и шпильку мистеру Джорджу. — Но пожалуйста, будьте с ней предельно осторожны.
Гвендолин все-таки послушалась мистера Джорджа, даже не спросив, зачем это, и повернулась ко мне спиной. Я невольно коснулся рукой ее щеки, ее кожа была такой мягкой, теплой. Краем глаза я заметил, она залилась румянцем, но виду не подал. Я улыбнулся, как мило, она смущается, только от одного моего прикосновения. 
— Ай! — вскрикнула она, когда я уже почти затянул узел на повязке, я быстро убрал руки, поняв, что сделал ей больно, несколько прядей попали под повязку. Ну извините, я не каждый день завязываю глаза особенному рубину, потренироваться не было возможности, - хотел я снова съязвить, но вспомнив слова дяди Фалька о моем поведении в отношении нее, решил извиниться, как и положено джентльмену. 
— Извини. Тебе что-нибудь видно? – сказал я мягким, извиняющим голосом. И что это был сейчас за глупый вопрос Гидеон, конечно ей ничего не видно, даже если ей было бы видно, она бы не призналась?!
— Нет, - сказала она, злясь. — А почему мне нельзя смотреть, куда мы идём?
— Тебе нельзя знать, где именно находится хронограф, — сказал я ей правду. Я прикоснулся к ее спине ладонью и мягко подтолкнул вперед, указывая на то, что нам необходимо идти вперед. Мы вышли из ателье, мистер Джордж шел впереди нас, я рядом сопровождал Гвендолин. Какая же она была смешная в этой повязке, словно маленький слепой котенок.
— Такая предосторожность кажется мне совершенно излишней. Этот дом — настоящий лабиринт. Ты в жизни не найдёшь то место, где была несколько минут назад. К тому же, мистер Джордж считает, что вид у тебя искренний и что тебе можно доверять.
Даже, очень излишняя, я провел здесь почти все свое детство и первый год моего пребывая здесь, все время путался в этих коридорах, мне казалось они похожи друг на друга, словно как в лабиринте, и все время в детстве мечтал как было бы здорово здесь играть в прятки с друзьями или с Рафаэлем. К сожалению ни одно, ни другое было не возможно, друзей у меня в один миг не стало, брат был далеко, да и это бы нарушило золотые правила о неразглашении любой информации о Ложе Хранителей. Да и еще доктор Уайт ведет себя как одержимый по отношению к тебе Гвендолин и всем талдычить, что ты опасна для нас, и доверять тебе нельзя, - размышлял я про себя.
- Ай – снова вскрикнула она, возвращая меня из моих раздумий. А я увидел, как она натолкнулась плечом, на стену. Мистер Джордж обернулся на ее вскрик.
— Гидеон, возьмите же её за руку, разиня, — вырвалось у мистера Джорджа. — Она ведь не тележка из супермаркета! Ну, спасибо мистер Джордж, я еще и разиня, мне кажется это хранители решили завязать ей глаза, а я ее должен теперь вести, да и еще смотреть, как бы она не оступилась. Ну, я же не нянька для нее, – возмущался я снова и снова про себя, у меня, кажется, уже начинала голова болеть от самого себя, но я все таки взял ее за руку. Взяв ее за руку, я ощутил ее теплую ладонь, она вздрогнула и крепко сжала мою. Она волновалась. 
— Ну-ну, — это всего лишь я. Сейчас осторожно, две ступеньки вниз,- сказал я. Я, наверное, должен был почувствовать раздражение, но нет. Одно прикосновение ладони, что может оно значить, просто простое касание ее руки? Я не знал ответ, на этот вопрос, но в одном я был уверен точно, что никогда, никогда, еще я не ощущал этого всей своей душой и всем сердцем.
Несколько минут мы шли молча, все еще держа ее ладонь, в своей. Она все также крепко ее сжимала. Что чувствует она сейчас, тоже что и я или ей неприятно. Думая о своих ощущениях, я совсем забыл, что должен ее вести и сам смотреть, куда мы идем, но мне было буквально все равно. Как вдруг она поскользнулась, но я успел во время ее удержать от падения, обхватив обеими руками ее талию, и резким рывком поставил ее на место. 
— Осторожно, ступенька, — сказал я, все еще держа ее, отпускать ее я не собирался.
- Ну, какая же она неуклюжая,- первое, что подумал я. Ну а что я хотел, мы же ей сами завязали глаза, да я и сам от того насколько она была близко, никак не мог собраться. - Ну что со мной такое, – спрашивал, я сам на себя. – Как будто ты первый раз обнимаешь и берешь за руку девчонку. Нет не в первый конечно, но с ней, впервые, все было по-другому, вернее мои собственные ощущения были другими. Каждое мое прикосновение к ней, заставляло мое сердце биться во много раз чаще. Ох, может мистер Джордж ее поведет….
— Вот спасибо. Я уже заметила, — зло сказала она. — Когда подворачивала ногу!
— Боже мой, Гидеон, будьте же внимательнее! — возмутился мистер Джордж, подойдя к нам. — Вот, подержите-ка шляпу, а я помогу Гвендолин.
Я отпустил Гвендолин и передал ее мистеру Джорджу. Взяв шляпу я пошел вперед. Идти одному было гораздо проще сейчас, словно глоток свежего воздуха, от которого ритм моего сердца пришел в норму. 
- Нужно собраться, - повторял я как мантру про себя. Зайдя в комнату, где стоял хронограф, я увидел, что Фальк и доктор Уайт уже были на месте. 
- Гидеон, это пароль на сегодняшний день и где Гвендолин и Томас - сказал дядя, передавая мне лист бумаги, где была сделана запись хранителей 18 века. Прочитав один раз, я запомнил, это было не сложно, латынь я знал в совершенстве. – Гвендолин, тоже должна его запомнить.
-Ее ведет мистер Джордж, да, и я запомнил, - ответил я еле-еле внятно.
-Гидеон с тобой все хорошо, выглядишь взволновано, - спросил, доктор Уайт.
Я кивнул, а что я должен был сказать, что ваш рубин со своими сапфировыми глазами, как то странно на меня влияет, от которого почему то я начинаю плохо соображать, и мне становится по барабану, что у меня есть долг перед всем человечеством. Наконец-то, мистер Джордж привел ее, и снял эту дурацкую повязку. Интересно на обратном пути ей тоже придется завязывать глаза, скорее всего мне придется ее вести, ох лучше я понесу ее на руках так будет быстрее и безопаснее для нее, с ее то неуклюжестью, она точно себе что-нибудь сломает или расшибет.
— Вот мы и на месте – сказал мистер Джордж.
— Красив как Аполлон, — сказал доктор Уайт. Обращался он при этом ко мне. А я ни капли не смутился, потому что все и так про себя понимал. Взгляды девчонок прикованных ко мне, всегда говорили красноречивее всего, не говоря уже о том, что они толпами за мной ходили. Нет, я встречался девчонками, потом уходил, бросал, как только они мне надоедали, пустышки, ничего кроме красивой внешности. Всех их интересовали только моя смазливенькая мордашка и то, что я один из де Виллеров. Какой я там внутри, никто не знал, да мне и самому казалось, что я сам такой же пустой как они. Отъезд моей матери изменил меня, я ни к кому с того момента не испытывал любви, нежности, заботы, забыл что такое семья. Моей семьей был дядя Фальк, а домом ложа. Моя мама больше никогда не слышала, как ее маленький сынок любит ее, я словно задавил это чувство в себе, тогда еще 8 лет назад, боясь снова испытывать эту боль от потери близких, при этом натягивая маску напыщенного, самовлюбленного, высокомерного надменного мистера Гидеона де Виллера. А может это не маска вовсе, может я на самом деле такой и есть.
— Большое спасибо, — я коротко поклонился. — Последний писк моды. Прямо из Парижа. Вообще-то я должен был надеть жёлтые брюки и перчатки ко всему этому великолепию. Но просто не решился,- с сарказмом, сказал я.
— Мадам Россини вне себя от злости, — улыбаясь, сказал мистер Джордж.
— Гидеон! — упрекнул меня Фальк. 
— Это жёлтые брюки, дядя Фальк!- сказал я возмущенно.
— Ты ведь не едешь на пикник со школьными друзьями, которые могут поднять тебя на смех, — сказал Фальк. Он, что решил меня отчитать при ней.
— Нет, — зло ответил я и швырнул на стол ее шляпу. — Я еду с дамочкой в расшитом розовом наряде, которая считает его к тому же чертовски красивым. Я был настолько возмущен, что даже сразу не заметил, что она никак не отреагировала на мои слова. Она оглядывалась вокруг, рассматривая помещение. Правда, смотреть здесь было особо нечего не чего. Комната была темная, так как в ней отсутствовали окна, конечно это же был подвал, стоял только стол, пару стульев, сундук, шкаф.
Зато дядя Фальк дружелюбно ей улыбнулся и сказал:
— Этот цвет тебе так идёт, Гвендолин. Очень оригинальная идея с волосами, на такое способна только мадам Россини. И это было правдой, хотя от дяди редко когда услышишь, что то в этом роде, в смысле комплементов.
— Э-э-э… спасибо,- снова смущенно, сказала она. На лице появился легкий румянец. Кажется, у кого-то здесь низкая самооценка по поводу своей внешности, ну и зря, вот с ее внешностью как раз все было в порядке. 
— Мы должны поторопиться. Я в этих шмотках, скоро сознание потеряю от перегрева, — сняв плащ, сказал я. 
— Встань вот сюда, — доктор Уайт подошёл к столу и достал хронограф,— Я всё настроил. В вашем распоряжении трёхчасовое окно во времени. Она с любопытством разглядывала хронограф, небось думала, что это будет огромная машина, вид у нее был такой что увиденный ею хронограф, ее немного разочаровал. Он был небольшой, всего 4,5 килограмма, из полированного дерева и металла с маленькими кнопочками кнопками, клапанами и колёсиками. Все поверхности были расписаны солнцами, лунами, звёздами, они пестрели тайными знаками и замысловатыми узорами. На его поверхности блистали драгоценные камни, каждого путешественника во времени.
— И это — хронограф? Такой маленький? – спросила она. 
Все-таки угадал, о ее маленьком разочаровании.
— Он весит четыре с половиной килограмма, — сказал доктор Уайт, — И — опережая твой вопрос — да, все камни настоящие. Один только рубин тут в шесть каратов.
— Гидеон пойдёт первым, — сказал Фальк. — Пароль?
— Ква редит нэсцитис, — сказал я.
— Гвендолин?- обратился я к ней.
— Что?
— Пароль?
— Что ещё за пароль?
— Ква редит нэсцитис, — сказал Фальк. — Пароль хранителей для двадцать четвёртого сентября.
— Сегодня шестое апреля, - сказала она. Я , начал терять терпение, она снова ничего не соображала. Я обязательно попаду с ней в какую-нибудь историю, из-за ее безграмотности.
— Мы окажемся в двадцать четвёртом сентября, в этих же стенах. Чтобы хранители не отрубили нам головы, стоит запомнить этот пароль. Ква редит нэсцитис. Повтори за мной! – раздраженно сказал, давая голову на отсечение, что она его не запомнит.
— Ква редит нэсцитис, — сказала она.
— Скажи, вы латынь в школе не учили, что ли?
— Нет, — сказала она. — Только французский и немецкий. И этого уже многовато. 
Для тебя видимо да.
— Мы не знаем час его возвращения, — сказал доктор Уайт.
— Приукрашенный перевод, — сказал мистер Джордж. — Можно переформулировать так: мы не знаем, когда…
— Господа! — дядя многозначительно постучал по циферблату своих часов. — В нашем распоряжении вовсе не бесконечность. Ты готов, Гидеон?
Я протянул руку доктору Уайту. Тот открыл крышку хронографа и приложил мой указательный палец к отверстию. Гигантский бриллиант, засветился изнутри и озарил мое лицо. И вот я уже был в прошлом, ждал ее прибытия.