Она мой рубин

#5

 

Я прибыл в 1953 год на несколько минут раньше Гвендолин, захотел так сказать сделать ей маленький сюрприз, но если исходить из сложившейся ситуации, то для нее это будет выглядеть, как маленькая пакость с моей стороны. 

Встав в самый темный и дальний угол комнаты, я со скучающим видом принялся ожидать ее. В этот раз я даже захватил лампочку. Ну, так на всякий случай. Мало ли на, что вдруг неожиданно, наступившая темнота, может меня вдохновить. Мои глаза пробежались комнате, в которой ничего не изменилось, с момента нашего последнего совместного пребывания здесь и беспомощно уставились на кузину- софу, где совсем недавно мое тело горело от страсти. И в голову огромной толпой сразу же завалились глупые мысли, желания, которые, как бы я их не прогонял, уходить не собирались. Настырные сволочи.

Прибыв в прошлое, Гвендолин меня удивила. Нет не тем, что как всегда потеряла равновесие и неудачно приземлилась, заработав пару синяков. Надо сказать к этому я уже привык. Мой порыв бросится к ней, помочь был немедленно сломлен мной же. Играть так уж до конца. Зато из своего пока не замеченного укрытия я мог чуточку понаблюдать за ней. И вновь желание прикоснуться к ней, поцеловать, обнять - окутывало, ломало меня. В присутствие Хранителей мой контроль над чувствами и эмоциями был куда лучше. 

Гвендолин из-за своей невнимательности не заметила моего скромного присутствия. Сначала я подумал, что она просто напросто меня игнорирует, но когда она как не в чем небывало встала с пола, при этом очень знатно выругавшись, направилась к дивану и присев на него достала книгу, поставила возле себя принесенный виноград, сказав, о том, что знание- сила, принялась читать. Ну, тут у меня не осталось никаких сомнений. Уголки моих губ поползли вверх. 

Читая книгу, она о чем-то задумалась и раздраженно захлопнула ее, и мне стало интересно, что же такого она там читает. Я поддался немного вперед, пытаясь быть бесшумным. Надо ли говорить, что ее название повергло меня в шок. Думаю, нет. Бессмертное произведение великого русского классика Льва Толстого «Анна Каренина» лежало на коленях моей любимой. Почему-то в голове сразу всплыл недавний разговор с Рафаэлем, где он впервые заговорил о самоубийстве из-за любви. Да нет. Что за бред? Она же это не всерьез? Ведь нет?

Успокойся. Книга, да и только. Это случайность, что ее выбор пал именно на нее. Может по мировой литературе они проходят именно это произведение. Гвендолин вновь принялась за прочтение книги, но я решил помешать ее сегодняшнему развлечению.