Квартира 16

Глава 24. Верить в разум, следовать за чувствами

Когда в борьбу вступают разум и чувства, кто бы ни вышел победителем, война окажется проигранной. Я сидела в своем кабинете в ожидании жениха, мечтая, чтобы вместо Кости за мной пришел Денис. Это было несправедливо по отношению к замечательному человеку, которого, как я думала, любила всем сердцем. Не любила. Не любила, иначе бы не смогла в один миг перечеркнуть стабильные, проверенные временем отношения. Не любила, иначе бы не страдала из-за другого. Чувства к Косте были, глубокие, сильные, но только не такие, как должны быть к любимому мужчине.

Костя сильно задерживался, но уже ехал за мной. Слушание дела Роднянского прошло успешно, и теперь победа была у Воронова в кармане. На радостях мой жених объявил, что хочет поужинать в ресторане, чтобы это отметить, и мне пришлось согласиться, хотя что-то праздновать хотелось в последнюю очередь.

Когда он приехал, сам не стал подниматься и попросил меня выйти на стоянку. Я собрала вещи и вышла из кабинета, как думала в пустой офис, но ошиблась. Со стороны кухни послышался громкий женский смех и мужской бас. Конечно, я сразу узнала свою мать и Костиного отца, вот только удивилась, что они так поздно делают в бюро. Какое-то смутное тревожное чувство заставило меня тихо подойти к кухне и посмотреть, что происходит. И это чувство не обмануло. Кирилл Олегович с мамой сидели за накрытым столом и распивали, судя по всему, вторую бутылку коньяка. Но если мой будущий свекор еще держался, то мама была изрядно пьяна. Стало неприятно от подобной картины, и я поспешила уйти.

Еще раз я смогла убедиться, какой лицемерной была моя мать. Она устраивала мне истерики из-за пары бокалов вина по праздникам, а сама не гнушалась выпивкой на работе. Конечно, они с Кириллом Олеговичем не догадывались о том, что я все еще в бюро, но это их не оправдывало. Скорее всего, отец снова на конференции или задерживается на работе, а мама не желает грустить дома одна. У меня промелькнула нехорошая догадка, что у них с Кириллом Олеговичем может быть роман, но я постаралась ее отогнать, хотя неприятный осадок и смутные подозрения остались.

Выйдя на улицу, я сразу заметила Костика. Он выглядел совершенно счастливым, впервые с того момента, как я пустила под откос наши отношения, изменив с Денисом. Мне было безумно приятно видеть его таким, и я дала обещание самой себе, что ни за что не испорчу его настроение в этот вечер и сдержала его.

Мы поужинали в дорогом ресторане в центре Москвы. Весь вечер Костя в подробностях рассказывал о заседании, как вел защиту, отстаивал интересы клиента, убеждал судей. Я не перебивала и делала вид, что внимательно слушаю, хотя голова шла кругом от всех событий, случившихся за сегодняшний день. Костик так ничего и не заметил.

— Элис, красавица моя, за тебя! — Костя поднял очередной бокал и по блеску в его глазах я поняла, что он изрядно пьян.
— Кость, давай попросим счет и вызовем такси? Завтра на работу... — аккуратно предложила я, легко чокаясь своим бокалом.
— Не надо, — довольно заявил он. — Прогуляем, как на это смотришь? Я уже предупредил о том, что нас не будет.
— То есть как? — нахмурилась я.
— Хочу всю ночь заниматься с тобой любовью и завтра весь день провести в постели. Я соскучился, солнышко...

У нас с Костей давно не было близости. Мы негласно решили дать друг другу время, и он был уже готов, а вот я... От мысли, что этой ночью я буду с Костей, вдруг стало нехорошо. Почему-то было ощущение, что таким образом я изменяю Денису, хотя не он мой жених. К тому же Власов сам забылся в объятьях Лены на следующий день после того, как был со мной.

— Хорошо, — улыбнулась я, надеясь, что Костя не заметит, с каким трудом мне дался этот ответ. Не заметил.
— Попросим счет и домой? — он накрыл мою ладонь своей, воскресив в памяти то, как несколько часов назад так делал Денис. Неожиданно я дернулась и задела локтем свой бокал. Он вдребезги разбился, забрызгивая красными каплями мерло мои светлые брюки.

К нашему столику тут же подбежал официант, стал вытирать пол, собирать осколки и извиняться, словно это он, а не я пролил вино. Так заведено в дорогих заведениях: клиент всегда прав, даже если это не так, потому что в его кошельке есть деньги.

— Ты чего? — нахмурился Костя, как только официант ушел.
— Не знаю... Кость, может, посидим еще тут, раз завтра не вставать рано? — предложила я, не желая сознаваться, что просто хочу оттянуть момент, когда должна буду исполнить свой долг.
— Если хочешь...
— Я бы не отказалась от мороженого на десерт и еще одной бутылки вина.

Домой мы приехали во втором часу, и ни о какой ночи любви речи уже не шло. Я помогла Косте раздеться, уложила в кровать, а сама ушла в душ. Стоя под горячими струями, я тихо рыдала, смешивая соленые слезы с проточной водой, ненавидя себя за слабость и лицемерие. Сегодня мне повезло, но завтра будет новый день, и мой жених снова захочет получить то, на что имеет право.

Когда я вышла из ванной, Костя уже спал, а вот мне спать не хотелось. Я тихо взяла свой ноутбук, ушла на кухню и загрузила Интернет. Как-то само собой в поисковике ввела название Денисового ресторана и открыла картинки с фотографиями заведения. В каждой из них я отчаянно пыталась найти его, и иногда это удавалось. Только на рассвете, выкурив пачку сигарет, отправив к чертовой матери намерения бросить, выплакав литры слез по утраченной любви, я вернулась в постель к своему жениху. Костя что-то пробормотал во сне и, повернувшись в мою сторону, подмял меня под себя, как делал всегда и как мне нравилось. Несмотря ни на что, я вновь почувствовала спокойствие в знакомых объятьях. Так мы и уснули.

На следующий день мой мужчина мучился похмельем. Обычно он пил только крепкий алкоголь и всегда чистым, немного, но достаточно, чтобы расслабиться и не опьянеть. Вчера же мы намешали шампанское и вино, но если я выпила три бокала, то он осушил три бутылки. Никогда раньше не видела Костю настолько беззащитным, и таким он не мог не умилять. Я заботилась о нем, как о ребенке и это было очень приятно. Наше общение было невинным, скорее дружеским, и мне это нравилось. В какой-то момент я вдруг осознала, что именно такой должна быть настоящая счастливая семья. Что еще нужно, когда рядом любящий человек, с которым так комфортно? Да, нужна взаимность, но ведь она может прийти не сразу. Сколько счастливых браков, построенных на уважении и симпатии, а со временем супруги начинали друг друга любить. Мне нужно было перебороть себя, подчинить чувства разуму и ответить взаимностью Косте. Он пошел в душ, а я последовала за ним и, скинув с себя все, зашла в кабину.

— Элис, решила потереть мне спинку? — усмехнулся он, вкладывая мне в руку мочалку.
— Почему нет, — улыбнулась я, начиная водить мыльной губкой по его широкой спине.

Костя был крупнее Дениса, но его мускулы так не выделялись, хотя фигура у обоих была отличная. Неосознанно я стала сравнивать их, таких разных, непохожих, но до невозможности родных.

— Солнышко, решила протереть во мне дырку? — вывел меня из задумчивости Костя, и я заметила, что его левая лопатка покраснела, так сильно ее терла.
— Прости... Я задумалась.

Костя повернулся и, запустив руку мне в волосы, притянул к себе. Он жадно целовал, а я отчаянно отвечала, стараясь пробудить в себе страсть. Внутри меня разлилось приятно тепло, знакомое тягучее ощущение появилось внизу живота, и я со стоном выдохнула ему в губы. Костя подхватил меня под ягодицы и прижал спиной к стене, а я вздрогнула от прикосновения холодного кафеля к разгоряченной коже. Он спускался поцелуями на шею, а я вдруг осознала, что рыдаю...

— Элис?..
— Не могу... прости.

Сидя на кухне, мы молча курили. Костя не спросил, а я не ответила. Все было ясно без слов.

— Любишь?.. Его?
— Я запуталась.
— Расстанемся?
— Так будет честно по отношению к тебе, но я хочу, чтобы все было как прежде. У нас с тобой.
— Потому что он с ней?
— Потому что есть ты.

Костя затушил сигарету и пошел на балкон. А я смотрела на его спину. Широкую, мужественную, больше, чем у Дениса. Я снова причинила Косте боль и возненавидела себя еще сильнее. Но не могла соврать ему, не могла с ним спать, чувствуя, что пока еще принадлежу другому. А еще я эгоистично не хотела терять Костю. Мой разум кричал, что с ним я буду счастлива, а сердце со всей силы упиралось.

Я вышла к нему на балкон и накрыла его ладонь своей. Он не посмотрел на меня. Обижался. Возможно, даже презирал. Его дыхание сбилось, так случалось, когда Костя волновался.

— Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты мне помог его забыть. С Денисом я больше не увижусь, но мне нужно время, чтобы у нас наладилось. Если бы мы переспали сейчас...
— Не объясняй. Не надо. Еще слишком рано, понимаю это. Я дам тебе время, — он повернулся ко мне и со всей серьезностью посмотрел в глаза. — Только не забывай, Элис, я живой человек. Неделя, две, три, месяц... Потом я захочу взять свое, и либо ты это дашь по своей воле, либо уйдешь.
— Обещаю, что сделаю все, чтобы у нас было как раньше, — попыталась улыбнуться я, но снова стала серьезной под его суровым взглядом.
— Надеюсь. В любом случае, я спокоен хотя бы потому, что с ним ты больше не увидишься, — Костя хотел уйти, но я удержала его и на этот раз сама поцеловала.

Как два подростка, мы обнимались на балконе, разглядывая внизу маленьких муравьишек-прохожих. Напряжение между нами не ушло, но заметно ослабело. Мне было хорошо рядом с Костей и совершенно не хотелось думать ни о чем плохом. Не знаю, сколько бы мы так простояли, если бы не раздался звонок моего рабочего мобильного.

— Адвокат Елисеева, вас вызывает бюро, — усмехнулся Костя, выпуская меня из объятий.
— Наверное, что-то от Акуловой, — предположила я.

На экране высвечивался незнакомый номер, но это не смутило, ведь Вероника могла звонить не со своего телефона. Я вздохнула и ответила:

— Алло!
— Алло, это Алиса Елисеева? — раздался в трубке незнакомый женский голос.
— Да, это я.
— Сколько стоят ваши услуги? Хочу вас нанять, — поинтересовалась незнакомка. Она говорила очень тихо, словно пыталась не выдать настоящий голос.
— Все зависит от сложности дела. Если это простой бракоразводный процесс...
— Нет, мне нужно, чтобы вы доказали невиновность одного человека, — перебила она и стала часто дышать, явно волнуясь.
— Невиновность? Если дело касается уголовной практики, то я этим не занимаюсь. Я адвокат по семейным делам, — спокойно объяснила я и посмотрела на Костю, который устроился на стуле напротив меня, заинтересовавшись этим разговором.
— Мне нужны именно вы. Скажите сколько, и я заплачу, — стала настаивать собеседница.
— Простите, но я не занимаюсь подобным, могу порекомендовать адвоката.
— Нет, Алиса. Этим делом должны заниматься вы! — голос незнакомки неожиданно стал высоким, словно она забыла, что пыталась его изменить, но потом снова вспомнила и заговорила тихо: — Вы скажите стоимость услуг такого рода. Хотя бы приблизительно.
— Послушайте... Как вас зовут?
— Это к делу не относится. Сначала объявите цену.
— Повторяю вам, я не занимаюсь уголовной практикой!
— Вам не жалко невиновного, которого обвиняют в убийстве?! — ее голос дрогнул и послышался всхлип. Отчего-то стало жаль эту женщину, но я понимала, что не могу ей помочь. Тем более, когда дело настолько серьезно.
— Извините меня, но я не могу взять дело такого рода хотя бы потому, что не имею опыта и нужных навыков. Моя специализация совсем другая.
— Я все равно вас найму. Сколько надо денег, накоплю. И вообще, у вас есть личный интерес в этом деле! — прокричала незнакомка чистым звонким голосом и тут же разъединилась.

На всякий случай я сохранила в телефоне ее номер. Не знаю, каким образом у этой девушки, а то, что это была молодая девушка, я теперь не сомневалась, оказался мой рабочий номер. И почему она говорила, что у меня есть личный интерес?

— Элис, что случилось? Кто звонил? — нахмурился Костя.
— Ума не приложу. Девушка хотела нанять меня, чтобы я защищала обвиняемого в убийстве. Чушь какая-то. Не представляю, кто ей рекомендовал меня и дал этот номер, — задумчиво произнесла я, решив умолчать про якобы личный интерес.
— Завтра узнаем у Лидочки, кому передавали твой номер, — сказал Костя, напомнив мне еще об одной вещи, которая меня волновала.
— Кость...
— Что?
— Я не говорила тебе раньше, но... — я замялась, не зная как продолжить. В конце концов, речь шла о наших родителях, отношения с которыми изрядно подпортились в виду последних событий.
— Солнышко, в чем дело? — заволновался Костя.
— Мне кажется, у моей матери роман с твоим отцом, — выпалила я.
— С чего такие подозрения?

Я рассказала ему обо всем, что видела в бюро. Костя внимательно выслушал, помолчал, а потом стал прохаживаться по комнате.

— Элис, думаю, это вполне возможно. Они много времени проводят вместе, а твой отец практически не видит Элеонору Викторовну. Конечно, это может быть только интрижка...
— Кость, но как так? Мама же замужем...
— Солнышко, не переживай раньше времени. Я постараюсь все выяснить, и тогда будем думать, как лучше поступить.
— Хорошо.

Костя снова взял на себя решение проблемы. Конечно я понимала, что рано или поздно настанет момент, когда самой придется преодолевать трудности, но пока мне не хватало на это смелости.

На следующий день мы приехали в бюро позже обычного, нагло проспав будильник, потому что накануне до поздней ночи смотрели любимые комедии. Костю уже ждали на совещании по новому делу, которое он планировал брать параллельно с делом Роднянкого. А я пошла к Лидочке, чтобы выяснить, почему мне звонили не по моему профилю.

— Доброе утро, Алиса Павловна, — сухо поздоровалась секретарша, перебирая бумажки на столе.
— Доброе утро, Лида. Скажи, пожалуйста, вчера мой рабочий номер передавали кому-нибудь? Мне звонила женщина не по моему профилю, — игнорируя ее недружелюбие, поинтересовалась я.
— Вас вчера никто не спрашивал, — равнодушно ответила девушка.
— Но как мой телефон мог оказаться у кого-то со стороны, если его не передали из бюро? — недоверчиво уточнила я.
— С какой стати мне знать? В бюро вами не интересовались, вы же не Константин Кириллович, чтобы хотеть вас нанять.
— Лида, могла бы ради приличия не демонстрировать открыто интерес к чужому жениху, — не выдержала я.
— Я просто констатировала факт. Воронов прекрасный адвокат с успешной практикой, а вас тянут по блату. К тому же всем известно, что Константин Кириллович вам помогает. Поэтому вам никто не передавал клиентов, тем более не по профилю.

Блондинка демонстративно отвернулась и снова занялась разбором макулатуры, а я ушла в свой кабинет. Теперь я точно ничего не понимала. Если вчерашняя незнакомка не обращалась в наше бюро, то откуда у нее рабочий номер и как узнала мое имя? Рекомендовать меня тоже не могли, даже если опустить тот факт, что у меня действительно нет практики, то никто из знакомых не знал моего рабочего номера мобильного. Его подключили недавно, как раз перед заказом визиток. Визитки! А что если эта девушка нашла меня через визитку! Вот только я никому их не давала. Мистика.

Таинственная незнакомка больше не появлялась, и я больше о ней не думала. Постепенно моя жизнь входила в прежнее русло. Первое слушание по делу Акуловых перенесли из-за неожиданной болезни супруга, и я занималась в основном текучими бумажными делами и оформлением несложных разводов. Отношения с Костей налаживались, хотя со стороны мы больше походили на женатую двадцать лет пару, чем на жениха и невесту. Мама и Кирилл Олегович больше не вызывали подозрений своим поведением, и мы с Костиком списали тот случай на разовое празднование по какому-то личному поводу. С родителями я все еще не общалась, да и они не искали со мной связи. Так было даже лучше. Единственное, что никак не могло найти покой — мое израненное сердце.

Тоска по Денису с каждым днем только возрастала и даже жених, который был почти всегда рядом, не мог помочь забыть старую любовь. При Косте я старалась выглядеть непринужденной, посвящала ему все свободное время, готовила вкусные ужины и приносила кофе в постель. Его глаза светились счастьем, которое мне никак не удавалось с ним разделить.

Был вторник. Мы с Костей, как обычно, разошлись у моего кабинета, и я села за работу. Дел было не так много, и мне хотелось закончить со всем до обеда, но моим планам не суждено было сбыться. Второй раз за все время зазвонил рабочий телефон.

— Алло.
— Алиса Елисеева? — спросил мужской голос на том конце линии.
— Да, это я.
— Вам знаком молодой темноволосый мужчина лет двадцати пяти, крепкого телосложения, довольно высокий?
— Я знаю много мужчин подходящих под это описание.
— У него на теле татуировки. На руке пластинки...
— Знаю! Что случилось?! — перебила я мужчину, понимая, что он описывает Дениса.
— Он сейчас находится в двадцать третьей больнице на Яузской улице дом одиннадцать, — отрапортовал собеседник, а у меня сердце чуть не остановилось. Тут же возникли самые страшные мысли. — У него нет при себе документов, мобильный телефон разбит и единственный контакт — это ваша визитная карточка.
— Что с ним? Что случилось? — чуть ли не прокричала я.
— В данный момент он находится без сознания, мы не знали, с кем связаться...
— Сейчас буду.

Схватив сумку, я практически бегом бросилась к лифту. Лидочка что-то прокричала вслед, но я не стала терять на нее время. Не сейчас, когда не знаю, что случилось с Денисом. А чертов лифт ехал так медленно... Еще медленнее, и он просто поедет не в ту сторону!

Домой я ездила с Костей, но моя машина уже несколько дней стояла на офисной парковке на случай, если понадобится днем. Понадобилась. Загрузив адрес в навигатор и радуясь тому, что летом не надо прогревать двигатель, я рванула с места. Мой сотовый разрывался от звонков Кости, но я не отвечала, ни с кем не могла говорить, пока не узнаю, что с моим Денисом.

Белоснежный больничный коридор казался бесконечным, а заветная двести двадцать третья палата такой далекой. Да еще в регистратуре долго не могли сказать, куда именно идти. Я бежала, хотя мне кричали, что нельзя. Бежала и даже не заметила, как с ноги упала бахила, и почувствовала это только у нужной двери. Войти я не успела, из палаты вышел врач и строго посмотрел на меня.

— Это вы Алиса?
— Да, вы мне звонили? Где Денис? Что с ним? — я попыталась заглянуть мужчине через плечо, но не вышло, в щелку двери ничего не было видно.
— Успокойтесь, с вашим другом все в порядке. Он уже пришел в себя.
— Но что случилось?
— Подрался, упал, ударился головой, — спокойно ответил врач. — Часто он так прикладывается к бутылке?
— Что?! Нет... Не знаю, — я совершенно растерялась и даже на какой-то момент подумала, что ошиблась палатой. — Можно мне зайти?
— Да, проходите, — врач отошел в сторону, пропуская меня внутрь.

Денис лежал на койке с перевязанной головой. Он даже не повернулся на звук моих шагов и только дернулся, когда я взяла его за руку.

— Лисенок? — прошептал он и расплылся в улыбке, а я почувствовала сильный запах перегара. Власов был в стельку пьян.
— Денис, что случилось? — нахмурилась я.
— Ничего. Защищал честь дамы, — довольно заявил он заплетающимся языком, и мне стало неприятно от мысли, что, скорее всего, он с кем-то кутил этой ночью.
— Какой дамы... Зачем так напился? — я отпустила его руку и отошла от койки.
— Как какой? Рыжей такой... Миленькой... Хотя нет. На даму ты не тянешь. Лет так через двадцать, а пока совсем девчонка, — он попытался подняться на локтях, но у него ничего не вышло, и Власов упал обратно в кровать.
— Что ты несешь? — испугавшись за него, я подбежала к койке и помогла ему удобно лечь.
— Лисенок, у тебя такие нежные руки... — снова заулыбался он.
— Денис... — я недовольно покачала головой, но все же не могла отрицать, что было дико приятно слышать от него подобное.

Он хотел еще что-то сказать, но тут в палату вернулся врач, а за ним вошел смуглый темноволосый мужчина лет сорока. Доктор был явно недоволен его присутствием, но почему-то не удержал за дверью.

— Ты... Ты, сукин сын! — закричал мужчина на Дениса. — Ты мне весь бар разнес! Я вызвал полицию. Все зафиксировано! Я тебя засужу!
— Успокойтесь! Это больница! Здесь нельзя кричать! — разозлился врач.
— А мне плевать! Ты бы видел, что этот ненормальный устроил в моем баре!

Денис молча хмурился, пока врач грозился вызвать охрану и выпроводить крикуна из больницы. Но потом взял с прикроватной тумбы стакан и запустил им в обидчика.

— Вы что себе позволяете! Вас надо изолировать от общества! — прокричал врач теперь на Дениса.
— Этот гад заслужил! Будет знать, как оскорблять женщин!
— Идемте-идемте, — Врач подхватил под руку мужчину и потянул к двери. — Сейчас попрошу сделать ему укол.

Нас снова оставили наедине, и я, сев на Денисову койку, опять взяла его за руку. Он мне улыбнулся и переплел наши пальцы, а я не знала с чего начать разговор. Да и какой мог быть разговор, когда Власов так пьян и совершенно неадекватен? В палату вошла молоденькая медсестричка и объявила, что пациенту нужен укол. Денис попытался воспротивиться, но я уговорила его расслабиться, и меня он послушал. Не прошло и пары минут, как он уснул.

В коридоре под палатой врач что-то бурно обсуждал с тем недовольным мужчиной, и я подошла к ним. Стоило им меня увидеть, как оба замолчали.

— Объясните, пожалуйста, что случилось? — спокойно попросила я, желая разобраться во всем без лишних конфликтов.
— А, так вот какая ты! — прищурившись, мужчина осмотрел меня с ног до головы. — Коняев Василий, владелец бара, где ваш дружок напился этой ночью, устроил драку и учинил погром. Из-за вас, между прочим.
— Из-за меня? — переспросила я.
— Ну если только у него есть другая рыжая подружка, которую он зовет Лисенком.
— Ничего не понимаю.
— Что тут понимать. Приперся ночью в бар, пил, потом утром стали выпроваживать — он ни в какую. Стал на жизнь жаловаться. Мол, все думает о тебе с твоими рыжими волосами, а ты, его Лисенок, замуж за другого выходишь. Ну мой бармен и решил его успокоить, сказал, что всякие шлюхи того не стоят, а этот как с цепи сорвался. Пока башкой не треснулся, и его не вырубило, все крушил. Но я все зафиксировал. Сразу милицию вызвал.
— Вы написали заявление на Дениса?! — ужаснулась я, понимая, какие теперь его ждут проблемы. Отсидел один срок за драку, и новая судимость.
— Конечно, написал. Я засужу его. Будет мне все оплачивать! А тебе-то какое дело? Сама его кинула, а теперь носишься?
— Наши отношения вас не касаются. А что до поступка Дениса, то мы можем договориться. Заберите заявление и...
— Э... нет! Знаю я таких! Заявление заберу, а вы потом отделаетесь десяткой, а там компенсации тысяч на сто, а то и больше. И за моральный ущерб. Через суд все получу.

Я хотела снова возразить, но в этот момент на этаж вошло двое полицейских, как оказалось, чтобы взять показания у Дениса. К счастью, врач подтвердил, что он спит под воздействием успокоительного. Тогда полицейские стали разговаривать с Коняевым, а тот в красках расписывал, что творил в баре Денис.

— Извините, а вы какое имеете отношение к делу? — хмуро спросил один из полицейских, недовольный тем, как я внимательно слушаю показания Коняева.
— Я — адвокат Власова Дениса, и если Василий действительно собирается судиться, буду представлять интересы обвиняемого, — решительно ответила я, и полицейский кивнул.

В подобных делах у меня опыта не было, но в МГУ мы проходили и такие случаи. В общих чертах я представляла, каким образом можно строить защиту, правда лучше уговорить Коняева на мировую. В любом случае, я знала, что не оставлю Дениса, только как все это объяснить Косте? А тем временем мой сотовый снова зазвонил, высвечивала девятнадцатый вызов от жениха.