Квартира 16

Глава 57. Конец - лишь новое начало

Как часто первое впечатление о человеке бывает обманчивым? Весельчак, с которым так здорово проводить время, не всегда может стать настоящим другом, а другой, хмурый и нелюдимый тип, поддержит в трудную минуту. Как часто за красивой оболочкой скрывается пустота, а за уродством — глубокий внутренний мир, окунувшись в который, уродство перестает быть таковым? Как часто мы ошибаемся в людях, делая выводы по первому знакомству? Но кто виноват в наших упущениях? Порой проблема в нас, вечно спешащих, не находящих времени остановиться и подумать, а случается, что виноваты те, о ком мы нехорошо полагаем.

Мы с Костей были убеждены, что Матвей негодяй, и прийти к такому выводу нам помогли его суровость, холодность, расчетливость и нелюдимость. Никудышный отчим, слишком строгий муж, он был груб с нами и неприветлив с собственной падчерицей. Но под этим непробивным панцирем оказался глубоко несчастный человек, посвятивший свою жизнь единственной женщине, которая так и не ответила взаимностью. Мне было до невозможности стыдно, что я думала о нем самые ужасные вещи и грозилась через суд отобрать Милу, но он оказался выше обид. Сейчас Матвей Иванов стал моей последней надеждой разыскать любимого, и я видела, что он готов на все, чтобы помочь.

Вертолет быстро набрал высоту, и мы помчались в погоню за Сергеем. Никакого конкретного плана у нас не было, и это пугало больше всего. Если Власов заметит нас, то все будет кончено, а вертолет издалека может выдать себя шумом лопастей. Нас было пятеро — два пилота, Матвей, Костя и я. О том, чтобы взять с собой Милу, не было и речи, но она сама не выразила желания лететь с нами. Малышке было так плохо после всего услышанного, что она стала похожа на неживую фарфоровую куклу, но сейчас я старалась не думать о ней. Перед вылетом Матвей дал мне рюмку водки, и это помогло взять себя в руки и не впасть в очередную истерику. Я чувствовала себя бойцом, готовым идти до конца во имя спасения дорогого человека.

— Босс, дорожная полиция, — послышалось в наушниках, и я стала высматривать в иллюминатор пост. Напрасно, как оказалось. Пилот имел в виду сообщение от ДПС.
— Мы засекли нужную машину, но там только водитель. Пассажира нет.

Я чувствовала себя бойцом? Взяла себя в руки? Была готова на подвиги?.. Все рассыпалось в прах. Самый страшный кошмар стал реальностью. Я потеряла Дениса! Чудовищные мысли безумной вакханалией разрывали голову: если Власов его убил, если мой любимый ранен, если сейчас нуждается в помощи, а мы только летим в этой чертовой посудине?! Воздуха стало резко не хватать, виски пульсировали острой болью, а грудную клетку словно изрезали миллионом острых осколков сердца, а дальше была пустота...

Когда ко мне вернулась способность мыслить, я поняла, что мы приземлились. Вокруг стояла тишина, прерываемая лишь шумом раций. Я лежала на скамейке внутри вертолета, Костя сидел рядом, держа мою руку и нашептывая что-то неразборчивое.

— Денис?! Где Денис?! Что с ним?! — я резко выдернула руку и села на скамейке.
— Элис, ты пришла в себя?
— Где Денис?!
— Его ищут, но в машине Сергей один. Как ты? Я так за тебя испугался!
— Я?.. Какая разница как я?! Нужно искать Дениса!
— Она пришла в себя? — спросил Матвей, забираясь к нам в вертолет. — Алиса, у тебя был шок, я рад, что к тебе вернулась ясность ума. Пожалуйста, постарайся держать себя в руках. Ты нужна Денису здоровая.
— Вы нашли его? С ним все в порядке?
— Сергей в машине один. Мы не можем нагнать его на вертолете, потому что не сможем приземлиться на узкой дороге, но ему навстречу выехали полицейские, его перехватят. Как только мы узнаем, где Денис, полетим за ним.
— Почему вы так уверены, что он жив? А если он в багажнике этого ублюдка? Если он его убил?
— Нет. Вспомни, что говорил Сергей: Денис — его прикрытие. Он не стал бы трогать твоего парня, во всяком случае, не добравшись до границы. А прятать его в багажнике совсем незачем. Нет, Дениса с Власовым нет, но мы должны перехватить Сергея, чтобы выяснить, где он.

И снова начались минуты ожидания. Я ходила вдоль вертолета, заламывая пальцы, до крови прокусывая губы, до боли растирая опухшие от слез глаза. Жестокая, не знающая жалости неизвестность по крупицам отбирала у меня жизнь. Где Денис? Что с ним?.. Он мог лежать сейчас в каком-нибудь безлюдном месте, истекая кровью, пока мы тратили время впустую.

— Перехватили! — крикнул один из пилотов, сидевший на рации. Я бросилась к вертолетной кабине, но меня перехватил Воронов.
— Не смей! Ты будешь только мешать, Матвей будет вести переговоры по рации, — удерживая меня мертвой хваткой, тихо, но четко проговорил Костя.
— Я только послушаю...
— Сейчас это не шутки. От этого разговора зависит, как скоро найдем Дениса. Матвей знает, что делать.

Воронов был прав. Я обвила его торс руками и лицом уткнулась в грудь, но слез уже не было, наверное, выплакала все, что могла.

— Кость, ты умеешь молиться? — прошептала я.
— Нет, Элис, я верю в свои силы, а не в Бога, — ответил он.
— А если ты бессилен? Что делать тогда?

Костя не ответил. Он прижался губами к моей макушке, и я почувствовала его горячее дыхание. Когда человек бессилен, ему остается уповать на чудо, верить в Бога и молить его о помощи. Я не знала ни одной молитвы, не ходила в церковь, не носила крестик, но в этот момент стала самой набожной на свете. Прикрыв глаза, я мысленно обратилась к Богу, моля его уберечь Дениса.

— Быстро в вертолет! — прокричал Матвей и ловко запрыгнул на кресло рядом с пилотом.

Вертолет зашумел лопастями, и мы с Костей бросились к нему. Воронов подсадил меня внутрь и сам забрался следом. Не успели мы сесть, как железная махина стала подниматься. Воронов протянул мне авиационную гарнитуру, и я скорее ее надела.

— Матвей, что такое? Вы выяснили, где Денис? — сходу спросила я.
— Сначала ты должна знать, что Сергей Власов сдался. Его перехватили и предупредили, что, если не снимет пояс со взрывчаткой, будут стрелять на поражение. Он оказался не таким смельчаком, каким хотел казаться, так что теперь ему грозит немаленький срок за все, что сделал, — спокойно рассказал Матвей, словно меня заботила судьба этого мерзавца.
— Денис?! Где Денис?!
— Он выпрыгнул из автомобиля на скорости. Власов останавливаться не стал...
— Нет! Где он? Где?! Он жив?! Что с ним?!
— Алиса, успокойся! — повысил голос Иванов. — Мы в воздухе, помни о нашей безопасности! Власов сказал, где это случилось, спасателей уже направили на поиски, мы летим туда.
— Долго еще лететь до этого места?.. — дрожащим голосом вопросила я.
— Нет, минут пять. И советую смотреть вниз, вдруг что-нибудь заметите.

Два раза просить не пришлось, мы с Костей тут же прильнули к иллюминаторам. Внизу кривой извилиной шла серая дорога. Наш вертолет летел невысоко, и можно было рассмотреть даже старую корягу на обочине, но сложность была в том, что вокруг простирались густые хвойные леса. Если Денис сошел с трассы, если скатился под густую ель, мы просто-напросто его не найдем. Мартовское солнце еще не грело, грязная снежная жижа укрывала землю, а воздух был морозным. На моем любимом была лишь легкая куртка...

— Смотрите! Слева что-то темное! — закричал Костя, и я ринулась к его иллюминатору.
— Снижайся, посмотрим ближе! — скомандовал Матвей.
— Похоже на человека, — высказался пилот.
— Это он! Он! Он!

Денис! Я бы узнала его из тысячи, из миллиона! Он лежал, не двигаясь, у обочины дороги, нас всех поразила страшная мысль, что мы опоздали. Пилот продиктовал диспетчеру координаты и просил срочно прислать спасателей, но Матвей его остановил.

— Если он жив, то время пойдет на минуты. Мы не сможем ждать, доставим сами. Пусть готовятся ко встрече.

Вертолет стал снижаться прямо на проезжую часть, но это время мне показалось вечностью. Я крепко схватилась руками за скамейку и сильно-сильно зажмурила глаза. Не знаю, как это должно было помочь, но я не могла высидеть спокойно.

— Элис, у него могут быть серьезные травмы. В таких случаях нельзя его поворачивать или пытаться поднять, — заговорил Костя. — Держи себя в руках... ради Дениса.
— Да... конечно, — пообещала я, тут же запирая эмоции на замок... ради Дениса.
— Алис, Паша сможет оказать первую помощь. Он медик, — сказал Матвей, кивая на второго пилота.
— Да...

Видимо боясь моего неадекватного поведения, Костя не дал мне выйти из вертолета раньше остальных. Только когда Матвей и его пилоты подошли к Денису, опустили рядом с ним носилки и стали проверять пульс, Воронов меня отпустил. Я не заметила, где умудрилась сломать каблук, и почувствовала это только подвернув ногу, но даже боль в голеностопе не могла меня остановить.

— Он жив, — сказал один из пилотов, — но нужно срочно в больницу.
— Алиса, его нельзя трогать, — деликатно предупредил Матвей, но я и не собиралась. Опустившись на колени рядом с любимым, я тихо заплакала, но на этот раз от счастья. Ситуация была критической, опасность не миновала, но теперь я была уверена, что он выкарабкается. В конце концов, мы заслужили свое счастье...

Дениса доставили в отделение неотложной помощи без сознания. В вертолете он пришел в себя, но практически сразу отключился снова. Всю дорогу я сжимала его ледяную ладонь. Мы не знали, как долго он лежал на холодной земле, но было ясно, что его тело обморозилось. Я не хотела оставлять любимого ни на секунду, но уже в коридоре меня остановили врачи.

— Дальше нельзя. Ждите здесь, — строго сказал тучный доктор, резко выставляя руки вперед, преграждая мне проход.
— Пожалуйста, я должна быть рядом...
— Девушка, дальше стерильно. Вам нельзя.
— Алиса, идем, — сзади подошел Матвей, аккуратно взял меня за плечи и повел в сторону кресел, а тем временем моего Дениса уже увезли.

Иванов был один, куда делся Воронов, я не уследила. На мой вопросительный взгляд Матвей ответил, что Костя полетел за Милой. Возможно, он понимал, что малышка не найдет себе места, если придется дожидаться нас одной дома. А может быть, так ему самому было легче — он знал, что девочка рядом с нами, что она в безопасности.

Я сидела на жестком стуле, нервно постукивая по полу единственным уцелевшим каблуком, когда наконец вышел врач и сказал, что жизнь Дениса вне опасности.

— Он проспит несколько часов, может, даже до завтра, так что вам нет смысла сидеть в больнице.
— Нет, я никуда не уйду, пока он не придет в себя, — возразила я, и врач окинул меня недовольным взглядом.
— Вам я в первую очередь рекомендовал бы отправиться домой и хотя бы принять душ.

Я потеряла счет времени и уже не понимала, когда все началось — день, два назад? Конечно, у меня не было ни возможности, ни сил думать о гигиене. Только сейчас я поняла, что липкая футболка давным-давно пропахла потом, непрочесанные волосы засалились у корней и спутались у кончиков, о том, каким стало мое лицо, не хотелось даже думать. Мне стало стыдно за свой внешний вид, за запах, за грязную одежду, но тут за меня вступился Матвей.

— У вас же есть душ? — поинтересовался он.
— Не понял, к чему вы спрашиваете, — растерялся врач.
— Жених этой девушки чуть не погиб, а до этого она сама находилась в опасности. Логично, что после пережитого она не хочет оставлять возлюбленного. Моя дочь уже везет ей чистые вещи и с минуты на минуту появится, и мы будем крайне признательны, если сделаете для нас исключение и позволите воспользоваться вашим душем, — сказал Матвей, засовывая пятитысячную купюру в карман врачебного халата.
— Ну раз так, конечно. Идемте.

Я приняла душ, а Мила привезла свежую одежду. Наконец я почувствовала, что ко мне возвращается жизнь. Дениса перевезли в обычную палату и двум людям даже разрешили побыть с ним. У нас не возникло вопроса, кто останется. Костя и Матвей уехали в полицию давать показания и писать заявление на Сергея Власова, а мы с Красовской тихо зашли в палату к моему Денису.

Его лицо стало каким-то непривычно острым, а губы практически лишились живой розоватости, но все равно Денис был для меня самым красивым в мире мужчиной. Я села на стул у койки и опустила голову на его подушку. Мой вымученный ослабевший организм тоже требовал отдыха. Нагло устроившаяся на пустующей кровати Мила уже вовсю дрыхла, и я со спокойной совестью позволила себе задремать.

— Лисенок! — словно издалека донесся до меня голос любимого. — Лисенок...
— Денис? — я открыла глаза и посмотрела на его бледное, но улыбающееся лицо. — Ты жив! Я так рада... Если бы ты знал, как я боялась.
— Знаю... Я сам боялся.

В этот момент проснулась Мила и, шумно зевнув, соскочила с койки. Она подошла к нам и села с другой стороны от Дениса.

— Малявка, а ты что здесь?
— Кровати тут мягче, вздремнуть решила, — съязвила она.
— Как ты? — нахмурился Денис. Он прекрасно видел, что с Милой все совсем не в порядке, хотя она стойко держалась.
— Не очень, — вздохнула девочка. — Мой папа оказался редкостным кабелиной, маму убили, и я пока все это не переварила.
— Понимаю, Мил... Я тоже пока не осознал всего, что узнал...
— Эй! А ну выше нос! Вы, оба! — улыбнулась я. — Неужели до вас еще не дошло, что теперь вы не одиноки! Нет, вы и без того не одиноки, но теперь есть друг у друга, как родные люди!

Денис посмотрел на Милу, а она, недолго думая, забралась с ногами на его койку и обняла только что обретенного брата.

— Мил, не тормоши его! Денису нужен покой, — строго сказала я.
— Лисенок, дай моей сестренке порадоваться, — поморщившись от боли, проговорил он.
— Милый, расскажи, что случилось? Как ты выпрыгнул из машины?
— Папа... или правильнее сказать Сергей, предложил мне с ним поехать. Хм... Сказал, что, несмотря ни на что, хочет попробовать наладить отношения. Не представляю, как он это себе представлял. Мы ехали долго, и Сергею захотелось по нужде. Он остановился и вышел, а когда вернулся, забыл заблокировать двери. Все вышло так быстро, что я ничего и не понял. Только промелькнула мысль, что другого шанса может не выдаться, и я сиганул из машины. Помню дикую боль, а потом темнота...

Денис о чем-то задумался, возможно, вспоминая пережитое, а я провела кончиками пальцев по его щетинистой щеке, чувствуя такое родное тепло.

— Главное, что мы тебя нашли, — прошептала я. — Теперь все будет хорошо... Обязательно будет хорошо.