Фамильный перстень

Глава 4

Гермиона проснулась от собственного крика. Ей приснился кошмар, но его сюжет ускользал, как она ни силилась вспомнить.
На часах было 3 ночи. Гермиона горько усмехнулась — не везет ей со здоровым сном.
Пролежав в постели несколько минут, она поняла, что не уснет. Сердце все еще колотилось, как бешеное. Может быть, теплая ванная с лавандовой водой вернет сладкое дремотное состояние? Но стоило только Гермионе опуститься в воду, как её замутило. Отвратительный запах. Отвратительная температура.
... раньше начнешь, раньше закончишь...
Она плотно позавтракала и вышла из дома.
Мэнор изменился. Сначала Гермиона никак не могла понять, в чем дело. До рассвета еще было далеко, и темнота укутывала дом плотным одеялом. Но вот выглянула луна, блеснула на окнах, наполнила снег жемчужным сиянием, и Гермиона поняла — Малфой-мэнор выглядел как обычный спящий дом. Стекла были целы, трещины на штукатурке исчезли, и весь он словно дышал живым теплом.
Окна были темны, и Гермиона почувствовала себя неловко. Если она разбудит только-только успокоившегося Малфоя...
Но возвращаться в свою пустую квартиру не хотелось.
Гермиона обошла вокруг дома по расчищенным дорожкам, коротая время. Один круг, второй. Замерзнув, она плюнула на приличия и толкнула входную дверь. Та послушно открылась. На этот раз — беззвучно. Гермиона засветила Люмос. Пыль исчезла, воздух посвежел и пах розмарином. Но самое главное — в доме было тепло. Сняв пальто, шапку и очистив сапоги от снега, она смело зашагала по коридору.
Гермиона с довольной улыбкой отметила, что её следящие чары еще работают. Это помогло ей найти Малфоя куда быстрее, чем вчера. Сначала она подумала, что входить в спальню не очень-то разумно, но ведь должна же она знать, что Объект в порядке! Гермиона шепнула «Нокс!» и вошла.
Темнота в комнате была абсолютной. Когда глаза немного привыкли, она увидела тонкую полоску лунного света между двумя половинками гардин. Гермиона сбросила сапоги, и, бесшумно шагая, приблизилась к окну. Потянула ткань в сторону, впуская больше серебристого света.
Малфой спал. Он лежал на животе, одной рукой обняв подушку, вторую вытянув вдоль тела. Одеяло закрывало его до лопаток. Лицо было повернуто как раз в сторону Гермионы. На темном шелке постельного белья его кожа казалась голубоватой. Малфой всегда был бледным, но годы в Азкабане сделали это еще заметнее. За все время, что она его знала, Гермионе ни разу не приходилось его рассматривать. Она запомнила Малфоя в общих чертах. И теперь с неожиданным для себя интересом начала всматриваться в тонкие черты его лица. Отметила длинные светлые ресницы, тонкую кожу век, высокие скулы, прямую линию носа, светло-розовые губы. Малфой был чисто выбрит, от его серебристо-мерцающих волос пахло древесной корой и дикой мятой. Гермиона очнулась, когда, перебирая мягкие пряди, случайно дотронулась до теплой кожи на виске. Она не помнила, как так случилось, что её пальцы зарылись в его волосы. И когда она успела присесть на кровать? Гермиона отдернула руку и оперлась на неё. Ей вдруг дико захотелось спать. Несколько минут она боролась с зевотой, но тишина и покой мэнора усыпили её. Момента, когда её щека коснулась подушки, Гермиона уже не помнила.