Дженни Далфин и Скрытые Земли. Где живёт колдун

Часть 2; Глава 13

– А где твой барабанчик? – Дженни с любопытством смотрела на приготовления Дьюлы. – И зонт Аргуса?
– Ты так спрашиваешь, словно зонты Аргуса, как пробки от бутылок, по обочинам валяются. Это вещи из сундука твоего деда. А в нем очень много таких редкостей, что он давно стал пределом мечтаний для половины обитателей европейских Магусов.
– Марко, конечно, крут... – засомневалась Дженни. Ей не слишком верилось, что Марко такая важная персона.
Хотя... одна жаба-светоед [38] чего стоит.
– Ты очень многого не знаешь о своем опекуне. Мы пойдем по Дороге Снов так... по старинке. – Он осторожно снял с огня небольшой котелок и ловко, не снимая крышки, разлил варево на два металлических стаканчика.
– Пей, пока не остыло. Быстрее!
– Фу, какое вонючее! – скривилась девушка, понюхав напиток. Попробовала и скривилась еще больше. – А какое противное! И горячее – кипяток просто.
– Пей.
Дженни, зажмурившись и зажав нос, в три глотка влила в себя эту пакость. Воняла она невыразимо – если собрать гнилые корни трав, смешать их с крысиным пометом, добавить протухшей цветной капусты и прогорклого свиного жира, а сверху щедро плеснуть кошачьей мочи, то выйдет что-то отдаленно похожее. Вкус у субстанции также был... соответствующий. Опрокинув чашку, Дженни с закрытыми глазами несколько секунд боролась с приступом тошноты. Потом организм решил, что хозяйка сошла с ума, и попытался немедленно избавиться от этой мерзости. Но крепкий подзатыльник привел их обоих в чувство.
– Больно же... – Девушка открыла глаза, схватилась за голову и остолбенела. Венгр невозмутимо выплескивал свою порцию.
Ей показалось, или мхи задымились?
– А... э... ты...
– А мне не надо, – пояснил Дьюла. – На Дорогу Снов я без снадобий доберусь.
«Если я медленно опущу руку в рюкзак, он ничего не заподозрит, – нехорошо прищурилась Дженни. – Кажется, стилеты лежали справа, во внутреннем кармане. Надо только отвлечь его...»
И в этот момент мир вокруг перевернулся. Земля повисела над оторопевшей от такого развития событий девушкой, лениво поводя округлыми боками дартмурских болот, и обрушилась на Дженни всей своей необъятностью. Погребая ее слабый крик под слоем торфа, плотным ковром мха и гранитными валунами.

Здесь нет света.
Здесь нет тьмы.
Здесь ничего нет.
Дженни зачерпнула горсть серого песка и медленно высыпала его. Мелкие кристаллики падали со стеклянным шорохом, вертикально вниз, и ни один ветерок не отклонял их траектории.
«Опять я очутилась в этом месте. – Девушка встала и наклонилась отряхнуться. Но ни одна песчинка не пристала к ней. – Этот песок...»
Он лишен всех качеств, шепнул ей невидимый голос. В нем нет цвета, вкуса, запаха, остроты или шероховатости. В нем нет ничего. Это воплощение отсутствия, это плоть страны Нигде.
– Дьюла? – Звук ее голоса проплыл два шага и завяз в тумане, повис полупрозрачным завитком, замысловатым объемным иероглифом. Девушка тронула пальцем эту призрачную конструкцию.
Она отозвалась неожиданно гулким звоном, словно Дженни неосторожно задела язык большого колокола, и тот, тяжко раскачавшись, ударился в древнюю бронзу.
Огромный волк, серый с рыжими подпалинами, возник перед ней, раздвигая белые пласты, медленно слоящиеся в воздухе.
«Здоровый какой...» – попятилась девушка – и тут же услышала знакомое:
– Куда тебя вечно заносит!
– Ой...
– Не говори здесь! И тем более не называй имен! Просто думай!
– Прости, – беззвучно сказала Дженни. – Я как-то тут очутилась...
– У тебя все «как-то»... Садись.
Он лег у ее ног, и девушка осторожно залезла на широкую спину. Поерзала, осваиваясь и решила, что сойдет. Не Лас, конечно, но тоже довольно удобно.
– Держись за загривок! Уши не трогать! Глаза не закрывать! В пасть руками не лезть!
«В этом облике он еще отвратительней», – подумала Дженни.
Волк прыгнул вперед.
Серая равнина стелилась им под лапы, туман стегал белесыми щупальцами и норовил ухватиться за серую шкуру или вцепиться в маленькую фигурку, скорчившуюся на спине громадного волка.
Здесь кончались владения времени, и, сколько они так мчались, Дженни не понимала. Просто в какой-то момент туман расступился, неохотно выпуская их, и Дженни с восторгом запрокинула голову.
Гладкие серокожие деревья поднимались ввысь, к призрачному небу, сплетаясь светлошумящими кронами, а внизу, меж их подножий по малахитовому ковру папоротников и мхов гигантскими прыжками летела она на огромном волке.
Путешествие закончилось так же мгновенно, как и началось. Дьюла резко ударил лапами, приседая, и Дженни кубарем слетела на землю.
– Прибыли. – Оборотень покружил по поляне, что-то вынюхивая, и улегся в корнях дерева. – Бери след.
– Совсем сбрендил, – удивилась девушка. – У меня же нет твоего нюха.
– У тебя есть все, что нужно. – Дьюла нетерпеливо ударил хвостом.
«Спорить себе дороже», – подумала Дженни. В конце концов, она без него отсюда не выберется. К тому же... Дженни покосилась на волка. Вон какие зубищи, сожрет и не подавится. Не оставит ни корзинки, ни красной шапочки. Это же сон, тут все может быть.
«Ладно. – Она вышла на середину поляны. – Будем брать след. Все когда-то приходится делать впервые». Дженни пригнулась к земле и старательно принюхалась. Пахло водой, травой и солнцем. Она прошлась на четвереньках, подражая движениям оборотня. Передвигаться было довольно неудобно. К тому же высокая трава щекотала ей лицо, и Дженни поминутно чихала. «Интересно, как пахнет след, – размышляла она, роя носом землю. – Корицей? Кардамоном? Гвоздикой? А может быть, мятой с диким лимоном? Что-то я соскучилась по дедушкиному кофе. И чей след я должна брать? И будет ли след согласен, что его берут?» Она ударилась головой о кочку и села. Растерянно оглянулась на оборотня.
Дьюла смеялся. Дженни никогда не видела, чтобы волки смеялись. А этот конкретный волк не просто веселился, он вульгарнейшим образом ржал. Он катался на спине и в восторге перебирал лапами.
– Ах ты... – Дженни задохнулась от возмущения. Она старается, надрывается, из кожи вон лезет, весь нос землей забила, а он над ней издевается?
– Я же след беру! Как ты сказал!
– Я... еще никогда... аф... ох. – Вволк помотал лобастой головой, стряхивая остатки смеха. – Ты уникальное существо.
– Сам ты существо, – процедила Дженни и внезапно почуяла след.
Он не пах ни корицей, ни кардамоном. В нем не было ни оттенков мяты, ни гвоздики. След вообще не пах. Он цвел синим огнем над ее переносицей, и девушка, потянувшись к нему, ощутила его, как зыбкую тропу, уходящую сквозь жаркое сплетение трав в прохладу леса. А на том конце тропы вздрогнула и прижала острые уши серая поджарая тень.
– Косуля. – Дженни порывисто привстала, пальцы ее хищно смяли кружевные листья папоротника. – Молодая.
Она бросилась в лес. Волк посмотрел, как качается высокая трава, оскалился и двинулся следом легким размашистым шагом.

Дженни не догнала косулю. Ее тень маячила перед глазами, ее запах дразнил, и девушка рвалась вперед длинными прыжками, и только Дьюла видел, что порой она просто скользила в воздухе. Но след петлял и выводил ее то к непроходимому бурелому, то исчезал в говорливых ручьях, и тогда Дженни металась вдоль русла, чтобы отыскать место, где косуля выбралась на берег.
Она бы настигла ее – Дженни обуяла жажда, которой раньше она не испытывала, ее захватил азарт охоты, и рано или поздно ее воля пересилила бы упрямый дух, потому что это было состязание не тела, а воли. Но в какой-то момент Дженни потеряла след – просто потому, что перед ней распахнулось необъятное поле разноцветных следов. И здесь были такие запахи, такие соблазны, что девушка забыла о косуле.
– Аргх! – восторженно выдохнула Дженни. Она поймала еле уловимый след (перед глазами вспышкой высветился образ насмешливой рыжей стрекотуньи) и, едва касаясь ствола, взлетела на дерево.
Дьюла остановился и сел. Сейчас он походил на большую собаку, до крайности сбитую с толку.
Он никогда не видел охотничьего транса такой яркости.
На середине дерева, в развилке ветвей, ее увлек новый удивительный след (мягкие лапы, уши-кисточки – смерть, падающая с ветвей и раскрывающая свои тяжкие объятия), и девушка немного пробежала по нему, а затем зацепилась за заманчивую ниточку еще одного запаха (резкий крик и ветер, свистящий в жестких коричневых перьях).
След вел вверх, из лесного полумрака к белесому небу, и Дженни потянулась за ним, не замечая, как шагает уже по воздуху...
– НАЗАД!
Девушка замерла, потрясла головой, взглянула под ноги и... упала вниз. Оборотень подхватил ее у самой земли и мягко положил на мох. И отвесил пощечину.
Дженни обиженно схватилась за щеку и села.
– Ты... то есть ты опять человек?
– Пришлось. – Клоун сел рядом. – У меня нет слов.
– У меня тоже, – осторожно ответила девушка. – Мы же с тобой вообще не говорим.
– Я не об этом! – Дьюла поднялся и кинулся обратно, ударился о землю.
И над девушкой выросла гора меха, клыков, когтей и дурного настроения.
– Впечатляет...
– Этот облик влияет на тебя положительно, – щелкнул зубами оборотень. – Что ты устроила?
– Я взяла след, как ты просил. А потом еще один... и еще... и еще. Кажется, я запуталась.
– Верно подметила. – Дьюла прошелся перед ней, и девушка невольно залюбовалась – волк был красив. Он был полон той дикой, первобытной красоты, которая завораживает и притягивает людей – как притягивает смерть, воплощенная в глубине пропасти или бешеной скорости гонок.
– Заканчиваем! – решил Дьюла. – Глупая была идея. Сразу было ясно, что зверодушец из тебя не выйдет.
– Так я что, зря пила эту гадость? – возмутилась девушка. – Погоди, так ты хотел меня научить превращаться в волка? А можно я попробую стать рысью, она мне больше нравится. Пожалуйста!
Вместо ответа Дьюла наклонился к ней и сильно дунул.
И Дженни упала во тьму.